— Эта страна сейчас находится в беспрецедентном кризисе. И мне не нужно упоминать причину, — сказав это, Рёма пристально оглядел окружающих.
Эти слова содержали осуждение правителя или аристократов.
На самом деле правление аристократов в этом королевстве было довольно суровым. Продажа члена семьи давно стала обычным явлением, и нередки бывали случаи, когда аристократы вонзали свои ядовитые клыки в любого, кого считали красивым или желанным для себя. Особенно популярны были девушки, которые вот-вот вот должны были выйти замуж.
Кстати, в другом мире, особенно в Европе, существовала похожая система, которая называлась «Droit du seigneur». В первую ночь бракосочетания влиятельный человек или священнослужитель мог переспать с невестой раньше жениха. Было не совсем ясно, существовала ли здесь такая система официально, но это как ничто иное иллюстрировало темную сторону цивилизации.
Источник происхождения подобной системы был неясен, кроме того, существовали различные ее интерпретации, которые лишь препятствовали пониманию вещей. Так, некоторые говорили, что это было сделано для того, чтобы показать силу и власть. Другие утверждали, что это было данью магическим стихиям. Третьи — что это связано со сбором налогов.
Справедливость и нравственность различались в зависимости от происхождения и эпохи. Однако в глазах современных людей подобные нравы наверняка воспринимались бы как дьявольские и неуместные.
Конечно, это была лишь одна из многочисленных страниц истории человечества, и порицать ее могли лишь те, кто жил в современности.
Люди же этого мира переживали суровую жизнь средневековья.
На самом деле, даже без столкновения с подобной несправедливостью жизнь обычного человека была в разы тяжелее. Для современного человека те, кто добровольно жил в подобных тяжелых условиях, могли считаться либо идиотами, либо святыми. И, разумеется, у них никогда не существовало никаких шансов восстать, чтобы все изменить.
«При аристократах, которые поддерживают «закон» с помощью паранормальных сил, простолюдинам нет смысла даже пробовать поднимать бунт»
Если нет возможности пожаловаться, если нет сил исправить ужасную ситуацию, если ты слишком слаб — придется просто терпеть господство правящего класса и его тираническое правление. Если думать об этом как о способе защиты своей семьи и любимого человека, на такое пойдут многое. Просто притихнут и будут ждать, пока утихнет буря.
Однако терпение — дело всего лишь выдержки.
Недовольство правящим классом всегда тлело в душе каждого. От родителя к детям, от детей к внукам. Угнетенный гнев и ненависть передаются по наследству.
И беспорядки в королевстве, вызванные национальными делами, наверняка способны возжечь тлеющий огонь.
«Вопрос в том, понимают они это или нет… Ну, если честно, это кажется безнадежным…»
Если бы они могли понять Рёму с самого начала, такого бы не случилось. Сложно было поспорить с тем, что корень причины беспорядков в Королевстве Розерия заключался в политике аристократов. Однако, когда на это указали новые аристократы, другие просто отказывались брать на себя вину.
Конечно, реакция окружающих на слова Рёмы оказалась холодной.
— Это правда, что наша страна переживает кризис. Как сказал барон Микошиба, причина очевидна. Однако то, о чем думаем мы, не обязательно совпадает с тем, о чем думает барон Микошиба, не так ли? — сказав это, маркиз Халкион многозначительно посмотрел вокруг.
В этом зале не было никого, кто не понял бы значения этого взгляда
Другими словами, это было перекладывание ответственности.
Однако слова маркиза Халкиона нельзя было считать совершенно неуместными. В конце концов, все дело всегда заключалось в точке зрения и позиции говорившего. Мыслил ли он с благородной или более приземленной перспективы?
Многие из присутствующих здесь были существами, которых называли аристократами.
— Я согласен с мнением маркиза Халкиона. И, на мой взгляд, национальный кризис — это факт, но я не верю, что граф Зальцберг и другие десять семей имели к нему какое-либо отношение. Как думаете, барон Микошиба? Если вы заявляете о правильности своего решения, я определенно хотел бы услышать высокую теорию от героя.
Граф Айнзберг, ведущая фигура в Палате Лордов, определенно провоцировал Рёму. Поднимавшиеся в его поддержку голоса стали возникать один за другим, порождая гул, подобный буре.
Хотя Рёма был неприятно поражен этим, он все же смирился с тем, что его предсказание сбылось.
«Как и ожидалось, не так ли?»
Первоначально королевства из этой области на западном континенте придерживались строжайшей системы статусов. Другой особенностью было то, что реальная власть правителя была значительно ограничена. Со времен отца королевы Лупис, и его предшественника, король пытался постепенно вернуть власть королевской семье, но этот путь был бесконечен. В конце концов, власть аристократического класса в этой стране была особенно сильна и велика. Более того, это была страна, которая ценила традиции и формальность, как в лучших, так и в худших их проявлениях. В конце концов, не зря она хвасталась своей более чем пятисотлетней историей. Для них просто не существовало компромисса, позволившего бы изменить статус-кво.
Для большинства аристократов территория была ни чем иным, как собственностью, обогащавшей их жизнь. Так сказать, на уровне животноводства. И им было все равно, доволен скот или нет.
«Без изменений, да? Ну, все в порядке. У меня не было причин возлагать большие надежды на столь поздний этап игры…»
Хотя, если они не хотят, чтобы их семьи все потеряли, им нужно было обращать внимание и учитывать гнев простолюдинов.
«Как для врага, который пытается использовать гнев простолюдинов, чтобы спровоцировать кризис, мне уже поздно говорить это, но возникла небольшая проблема с планом, который они пытаются выполнить…»
Рёма участвовал в различных заговорах с тех самых пор, как его отправили на полуостров Вортения. Однако он никогда не разжигал их по собственной инициативе.
Рёма понемногу налил масла в огонь. Не потому, что ему это нравилось, а потому, что ему хотелось нарушить предположения того, кто смеялся, наблюдая за всем происходящим в Королевстве Розерия.
И цель у него была только одна.
Она заключалась лишь в том, чтобы защитить себя и своих близких от опасности по мере усиления пожара, особенно того, что происходило без его ведома. Это было сделано для того, чтобы не попасть в необоснованную ситуацию.
«Вот почему то же самое произошло с правителями этой страны, включая королеву Лупис, которая продолжает танцевать, несмотря на боль и кровь»
Рёма не хотел, чтобы королева Лупис или Палата Лордов полностью поняли причины упадка, но в то же время не верил, что они действительно смогут это понять, даже если им разжевать и положить это в рот. Люди верят только в то, во что хотят верить, и относятся к тому, во что не верят как к «несуществующему».
Более того, сколько бы «выскочка» не пытался им что-либо доказать, аристократы этого точно не примут. Они скорее поверили бы, если бы им сказали, что на западном континенте существует загадочная организация, которая во всем виновата.
Конечно, это не имело большого значения.
Если таковым было решение аристократов, то Рёма не стал жаловаться. Проблема заключалась лишь в том, что это их решение может изменить курс и круг его собственных интересов.
«Организация, да? Какой бы ни была ее цель, они, вероятно, хотят войны… Прямо как торговцы смертью на Земле»
Проблема заключалась в том, кто был членом такой организации.
«И пусть я слышал кое-что от Его Величества Юриана, и из-за того, что он был их членом, этот старик, вероятно, является главным подозреваемым»
Рёме вдруг вспомнилось мужское лицо. Это был мужчина средних лет, с весьма специфическим лицом и улыбкой. Рёма сразу ощутил нечто странное, когда они впервые встретились.
Похоже, он имел японское происхождение, но чувство неприязни было сильнее, возможно, потому, что он был мужчиной.
Конечно, все было очень непросто. С точки зрения Рёмы, ситуация была мрачной до черноты. Однако если он был прав, это означало, что организация пустила корни внутри королевского дворца Розария.
«Было бы пустой тратой времени объяснять причину тем, у кого нет ушей, чтобы услышать… Думаю, пришло время воспользоваться этим…»
К тому же, было бы неплохо воспользоваться этим, чтобы снизить остроту насмешек аристократов. Итак, Рёма тяжело вздохнул и опустил плечи.
— Ясно. Я понимаю ваш гнев. Жаль, но, похоже, мы с вами не сходимся во взглядах. Продолжать разговоры подобные этому просто не имеет смысла…
Конечно же, один из аристократов тут же вскочил со стула и попытался прикрикнуть на Рёму.
— Какого…
Однако он тут же рухнул обратно на свое сидение, проглотив уже готовые было вырваться наружу ругательства. Он стал жертвой давления Рёмы. Окружившая его атмосфера намного отличалась от предыдущей. В этом заключалась основная разница между человеком, который побывал на поле битвы и тем, кто никогда не видел подобного собственными глазами.
Окружающие его аристократы, вероятно, поняли это инстинктивно.
Затем Рёма снова заговорил.
— Тогда почему бы нам не спросить об этом нашего правителя?! Эй, вы там, Ваше Величество, Лупис Розериан!
Все присутствующие тут же захлопнули рты и стали озираться по сторонам.
— Что вы такое говорите… — робко пробормотал один из дворян.
Вплоть до этого момента слова Рёмы еще можно было отнести к категории абстрактно условных, но он не стал останавливаться на достигнутом.
Реакция маркиза Халкиона немного отличалась от реакции его окружения.
«Всего на мгновение, но я все же увидел ее лицо, когда дверь приоткрылась»
Понимая, что его предсказание было верным, Рёма заговорил дальше.
— Итак, вы даже не можете показать себя передо мной? Если мы с вами не поговорим об этом, как вы признаете свои ошибки?
Его отношение было определенно неподходящим для контакта с правителем Королевства. Однако никто в этом месте не стал бы его винить.
И, наконец, дверь открылась.
Первым, кого все увидели, была женщина рыцарь с длинными черными волосами. На ней было тяжелое снаряжение, подходящее для настоящего поля битвы. Вдобавок к этому на поясе висел клинок, хотя в этом месте и было запрещено использовать оружие. Меч этот выглядел боевым и устрашающим.
Вообще-то, в этом месте носить оружие было запрещено любому человеку, вне зависимости от его статуса, однако стоящая за рыцарем женщина вызвала куда больше недовольства и вопросов.
— Ваше Величество… Почему вы здесь…
Никто не знал, кто именно произнес эту фразу, но она определенно разожгла жар в сердцах присутствующих аристократов. Разворачивающаяся на их глазах сцена определенно была невозможной.
Это правда, что Палата Лордов была частью королевского дворца, но приход правителя в эти стены был совершенно иным делом.
Тем временем маркиз Гамильтон встал со стула и тут же опустился на колени. Только тогда остальные ошеломленно поняли, что не ошиблись. Это действительно была Ее Величество собственной персоной.
И Рёма только что назвал их королеву по имени…
— Давно не виделись, да?… Барон Микошиба… Я не против, если вы поднимете голову.
В словах женщины звучала горечь. Но кроме нее там было разрешение, выданное лично королевой Лупис.
Следуя словам королевы, Рёма медленно поднял лицо.
