В эту ночь на вилле графа Зальцберга, расположенной в столице королевства Пирей, Микошиба Рёма встретился с гостем.
— Прежде всего, спасибо. Спасибо за то, что на днях спасли жизнь моего зятя. Я знаю, что тем, кто должен был это говорить, был мой зять, но к сожалению, сейчас он не особо может двигаться…
Сказав это, граф Берстон замолчал. Должно быть, он сделал это из-за того, что просто не был уверен в том, о чем он собирался говорить дальше. Судя по его лице, на котором читался внутренний конфликт, Рёма прекрасно понял, что хотел сказать этот мужчина средних лет, и мог только ждать момента, когда он это скажет.
Мужчины смотрели друг другу в глаза. После краткого молчания, граф Бергстон снова заговорил.
— Сегодняшнее дело… Я хотел бы обсудить это в другой день, вместе с моим зятем… Мой Господин.
Сказав это, граф Бергстон низко склонил голову. Хоть он и имел более высокий статус, но он все же опустил голову перед Микошибой Рёмой. Конечно, здравый смысл мира Рёмы гласил, что действия графа были нормальными, учитывая, что юноша спас его зятя от смерти.
Однако исходя из здравого смысла этого мира, этот поступок был совершенно абсурдным. Если бы это произошло в суде Королевства Розерия, где многое основывалось на системе статусов, то началась бы буря негодований. Не говоря уже о судьбе графа, который, к тому же назвал Микошибу Рёма Господином. Именно из-за этого эта встреча была тайной.
— Пожалуйста, в следующий раз будьте осторожнее. Все-таки у нас одна и та же цель. Вот почему мне не нужны такие формальности, как эта…
Услышав слова графа Бергстона, взгляд Рёмы на мгновение стал удивленным, но он сразу же улыбнулся. Рёма просто думал, что ему стоит защитить то, что имеет большую ценность. Ведь если бы он был некомпетентным человеком, то Рёма, скорее всего, и не подумал бы о спасении жизни графа Зерефа.
Однако говорить такое заранее было глупо. Поскольку граф Бергстон прошел через многие неприятности и продолжал вести себя скромно, то и Рёма должен был вести себя нормально. Проще говоря, обладать превосходным самообладанием. В конце концов, граф Бергстон, хоть и неформально, поклонился как слуга. И если бы Рёма действовал по другому, то отношения между двумя мужчинами, которые смогли наладить совместную работу, резко бы изменились.
«Я думал, что мне нужно будет немного подтолкнуть его, но смотря на действия графа Бергстона… Похоже, он уже принял решение».
Конечно, Рёме не нужно было ставить под сомнения чувства графа Бергстона в столь поздний час этой игры. Для него это происшествие стало приятным просчетом. Ведь после этого ему придется столкнуться с Королевством Розерия. А проводить переговоры с человеком, загнанным в угол, было очень непросто. В любом случае, Рёма сможет подтвердить мотивы графа Бергстона в будущих разговорах, но это событие сэкономило много времени.
«Кажется, у него тоже множество забот…»
Те, кто имеет хорошее политическое чутье, уже должны были понять, что ситуация в Королевстве Розерия становилась кризисной. Однако простое понятие ситуации и ее решение были разными вещами. Особенно для графа Бергстона, который не мог повлиять на окончательное решение относительно управления страной.
Нет, это не значило, что граф Бергстон просто стоял и смотрел. Он призывал Люпис, которая имела право на окончательное решение, послушать его. Но к сожалению, женщина по имени Люпис не подходила на роль правителя. Особенно в те времена, когда появлялось множество различных мнений, Люпис стремилась действовать в соответствии со своими чувствами, а не разумом. Это означало, что она не могла понять важное решение, например, отрезать себе руку, чтобы спасти себя.
Самым явным примером этого является случай, когда Михаил был захвачен герцогом Герхардтом. Сострадание никогда не было недостатком, однако, если правитель слишком поддавался своим чувствам, то управление страной впадало в беспорядок. Все было бы иначе, если бы Люпис выбрала вариант бытия номинальной королевой, тогда у страны было бы другое будущее.
Но реальность никогда не была такой благожелательной. Теперь многие аристократы сомневались в Люпис и решили собраться под руководством ее младшей сестры Ладин, за спиной которой находился виконт Герхардт.
В результате этого внутренняя ситуация в королевстве стала нестабильной. Из-за неявного будущего некоторые аристократы увеличили количество солдат, подчиняющихся им, в то время как другие использовали эту ситуацию, чтобы собирать необоснованно большие налоги. Когда влиятельный человек действовал неуверенно, то такие действия можно было легко провернуть.
Одна те, кого облагали налогами, хотели совершенно иного. Эти люди искали только одного: стабильной жизни. Им было совершенно неважно, кто был правителем, если они смогут спокойно жить. И результатами этих повышенных налогов могли стать конфликты между простолюдинами и аристократами.
Например, буквально на днях деревни, расположенные на юге, подняли восстание, для подавления которого столица послала королевскую гвардию. К счастью, в пригородах столицы все было относительно спокойно, но это продлиться не долго.
«Королевская столица тоже чувствуется куда более опустошенной по сравнению с тем, когда я был здесь в последний раз…»
Из-за внутренней нестабильности сократилась экономическая активность. Можно было сказать, что эта страна была близка к своему концу.
«Я был среди тех, кто вызвал все это, хотя…»
Если быть точным, то Рёма только отчасти приложил руку к дестабилизации Розерии. Сомнительно было называть его преступником, скорее его можно было назвать соучастником. Однако, несмотря на то, что он был соучастником, он не общался с руководителем всего этого.
Глядя на ситуацию, казалось, что даже руководители всего этого относились к его вмешательству с подозрением, учитывая ситуацию, вышедшую из-под контроля. Или, скорее, если руководителями были те, о ком думал Рёма, то они, должно быть, решили, что встречаться с ним было уже слишком поздно и сделали его соучастником всех событий.
«В любом случае, встреча в Палате Лордов станет ключом ко всему этому…»
Рёма почувствовал эйфорию, накрывшую его тело. Этот был тот тип удовольствия, который он никогда не чувствовал за все время своей мирной жизни в Японии.
«Смотря на все это, то, что меня призвали в этот мир, было неплохим событием…»
Размышляя об это, Рёма налил вино в бокал стоящий перед графом Бергстоном. Таким способом он поприветствовал своего нового вассала.
