Прошло уже семь дней с тех пор, как исчез граф Бергстон.
Одинокая карета, защищаемая рыцарями, облаченными в роскошные доспехи, появилась у городских ворот Эпироза. На карете был виден герб королевства Розерия, и никто не был удивлен их появлению. Не только жители Эпироза, но и все жители северной части Розерии наблюдали за конвоем со страхом и тревогой, молясь о том, чтобы это не стало началом новой войны.
— Понятно… Письмо с вызовом, хах.
Лиона прочла недавно полученное письмо. Оно было написано на листе высококачественной белой бумаги, которая была гладкой и удобной на ощупь.
«Эта вещица… Думаю один кусок этой штуки будет стоить около одной серебряной монеты. Хах, несмотря на то, что он ничем не отличается от обычного пергамента. Ну что ж, похоже, этот факт указывает на важный статус отправителя».
Видеть такую высококачественную бумагу в этом мире, где обычно использовался пергамент, было довольно необычно. На самом деле пергамент уже считался роскошью. В зависимости от местоположения и экономической ситуации, некоторые использовали тонкие деревянные доски вместо пергамента. Это делало невозможным использование такой высококачественной бумаги для обычных нужд, если только у этого человека не было огромных богатств и власти.
— Но в этом письме нет обвинений…
Болтс, заглянувший Лионе через плечо, наклонил голову. Единственное, что там было написано, так это дата и время появления в Палате Лордов. Там не было написано ожидаемых обвинений. Из-за этого даже несмотря на наличие печати, казалось сомнительным, что это письмо пришло из Палаты Лордов этого королевства, элитной организации семей высшего эшелона.
— Давай подумаем… Я редко вижу такие документы с таким малым количеством информации. Но то что они хотят вызвать барона Микошибу Рёмы имеет смысл… Будет ли это убийство или что-то в этом роде?
Когда Болтс сказал это, Лиона слегка кивнула. Будучи наемником, она выполняла различные приказы. У нее был опыт патрулирования территорий аристократов или их охраны во время любого планируемого заговора.
И хоть у нее и был опыт, связанный с заговорами, она все еще не была знакома с национальной правовой системой. В памяти Лионы этот документ ассоциировался с ее родителями, которые должны были платить налоги. С самого детства она помнила то, что было написано в ордере, а также грязное лицо сборщика налогов и агонию ее родителей. В итоге, Лиона и ее семья потеряли дом, в котором они жили многие годы. Они решили покинуть свою родину, и Лиона выбрала путь наемника.
С тех пор она оставалась в городах лишь на короткое время, никогда не регистрируясь в качестве гражданина, поэтому она не была знакома с правовой системой. Тем не менее Синьиз Гарбера ответил Лионе.
— Это потому, что в этот раз он должен явиться в суд в качестве свидетеля.
Услышав эти слова, Болтс наклонил голову.
— Значит ли это, что они не собираются обвинять его в совершении преступления? Но на основании письма, отправленного ранее графом Бергстоном, Палата Лордов должна была расценить юного мастера как враждебную персону, разве не так?
Просить кого-либо выступить в качестве свидетеля в суде, было равносильно тому, чтобы просить кого-либо предстать перед судом. Сравнивая эти два варианта, каждый мог видеть, какой был лучше. Однако в ответ на вопрос Болтса, Роберто Бертран покачал головой.
— Не смеши меня. Это не может быть истинной причиной.
Услышав эти слова, Болтс пожал плечами. Он сделал это из-за того, что и сам понимал, то что он сказал, было в принципе невозможно.
Все было так из-за того, что Микошиба Рёма убил графа Зальцберга и взял под свое правление всю северную часть Розерии. Фактически исключая дома Гарбера и Бертран, к которому принадлежали Синьиз и Роберто, то почти половина из десяти северных дворянских домов исчезла из этого мира. Можно было сказать, что для этого континента это было чрезвычайно необычно, особенно учитывая, что эта война рассматривалась как небольшая стычка между двумя местными лордами.
— Все так, как сказал Роберто, дворяне ни за что не оставят это без внимания. Более того, дворяне делают большой упор на кровные узы. Но для них наш мастер — человек с сомнительным происхождением. Не существует аристократов, которые будут молчать, пока их родственников будет убивать такой человек. Неважно, насколько они трусливы…
«Они так ненавидят аристократов?»
Такая мысль пришла всем в голову. Слова Синьиза и Роберто можно было считать учтивыми, но звучали они как проклятие. Что ж, этим двоим было вполне нормально иметь такие чувства, ведь им часто приходилось сражаться на линии фронта, пока это аристократы отступали, наслаждаясь своей роскошной жизнью.
— Это значит, что цель этого письма — привести юного мастера в столицу?
— Как говорил Болтс-доно, вероятность этого довольно высока. Если бы они решили вызвать его как подсудимого, то наш мастер мог ответить им силой. А если бы это произошло, то это больше не было бы обычной стычкой между местными лордами. Я уверен, что королева Люпис не хочет такого развития событий. Поэтому…
После этого момента Синьиз направил свой взгляд на своего нового мастера, который молчал с начала встречи.
— Они вызвали меня в качестве свидетеля, а затем решат как казнить преступника, не так ли?
— Скорее всего…
На вопрос Рёмы Синьиз медленно кивнул. Палата Лордов была организацией, которая объединяла суд и прокуратуру. Другими словами, она была вершиной судебной власти королевства Розерия. Единственным, кто мог отменить решение палаты, была королева Люпис, правитель королевства.
Это делало судебную систему несправедливой. Если Рёма пойдет в это место, то он будет признан преступником, и у него не будет возможности защититься.
Однако вопреки всей серьезности этой ситуации, Рёма и Синьиз не проявляли никакого беспокойства.
— Мы этого ожидали…
В ответ на это утверждение, все мужчины и женщина, собравшиеся здесь, сразу кивнули. Затем Рёма начал медленно осматривать свое окружение. Здесь были Лаура и Сара, которые последовали за ним сразу после призыва в этот мир, а также Синьиз и Роберто, которые последовали за ним после победы над графом Зальцбергом. Несмотря на разницу во время службы, их глаза выглядели одинаково.
— Хорошо, тогда… давайте начнем обворовывать страну.
Это был ровный голос, лишенный эмоций. Он будто говорил: «Я хочу немного отдохнуть».
