— Он же лжет! — воскликнула Чжао Хуань, глядя на Лу Чжоу, который читал газету. Она не могла не возмутиться.
Она лично стала свидетельницей всех усилий, которые Лу Чжоу вложил в работу над этой проблемой.
Но теперь, ни с того ни с сего, кто-то назвал профессора Лу вором чужих результатов!
Она считала это возмутительным!
Однако, в отличие от нее, Лу Чжоу был абсолютно спокоен. Он даже с интересом в глазах прочитал статью.
Закончив читать, Лу Чжоу улыбнулся и вернул газету.
— Понятно.
Увидев невозмутимое лицо Лу Чжоу, Чжао Хуань не могла не спросить:
— Вас это вообще не волнует?
— Не о чем волноваться, — Лу Чжоу взял ручку и разложил черновики на своем столе. — Китайские СМИ никогда не опубликуют это, так что это меня не будет беспокоить. Что касается иностранных СМИ, то за меня все прояснят другие.
Люди с похожими идеями постоянно появлялись в научных кругах, но говорить, что кто-то своровал у другого идею — слишком постыдно.
Статья Джаффе была опубликована более полувека назад. Профессор Брайан — далеко не первый человек, который подумал об этом доказательстве, просто он — первый, кому это почти удалось.
Ло Вэньсюань — реальный человек, кто подал Лу Чжоу эту идею, поэтому тот радовался, что его имя присутствовало в статье.
Что касается того, почему профессор Брайан так себя вел...
Он, вероятно, понимал, что ведет себя неразумно, но просто не хотел принимать правду.
В конце концов, это был его шанс войти в историю. Не говоря уже о безымянном ученом, даже ученый с Нобелевской премией был бы соблазнен подобным.
Лу Чжоу решил отложить в сторону статью в газете. Он не хотел жаловаться на клевету профессора Брайана. Вместо этого сосредоточил свое внимание на работе над электросильным взаимодействием.
Как бы он ни был близок к истине, на решение этой проблемы у него ушло бы много времени. Точно так же, как метод нарушения симметрии появился в 1960-х годах, но Вайнбергу потребовались годы, чтобы завершить свою теорию электрослабого взаимодействия.
Однако неприятности... они специфичны.
Даже если Лу Чжоу не будет проявлять инициативу, другие проявят ее за него.
Лу Чжоу стал получать какие-то странные письма. Некоторые были приглашениями на интервью, другие — просто сообщениями с оскорблениями. К счастью, Сяо Ай помог ему отфильтровать спам.
Однако Лу Чжоу не мог молчать вечно.
Немного подумав, Лу Чжоу попросил Чжао Хуань организовать интервью.
Как и ожидалось, ему сразу же задали резкий вопрос.
— Во время интервью профессор Брайан настаивал на том, что вы украли его работу… Что вы думаете по этому вопросу?
Лу Чжоу усмехнулся.
— Мне нечего тут сказать.
— У вас… нет никакого мнения?
— Да, — Лу Чжоу кивнул и спокойно ответил. — Если господин Брайан сможет доказать уравнения Янга-Миллса, установив пространственно-временное многообразие, тогда я отдам ему всю славу решения задачи тысячелетия.
Лу Чжоу с абсолютным равнодушием заявил это.
Однако журналистов потрясли эти слова.
Вся слава решения задачи тысячелетия!
Хотя они никогда не слышали, чтобы кто-то передавал славу кому-то другому, эта так называемая "слава" сделала бы профессора Брайана одним из самых выдающихся физиков-математиков этого столетия...
Возможно, Лу Чжоу не счел это достаточно убедительным, поэтому он добавил:
— Конечно, это включает награду в миллион долларов, предложенную Институтом Клэя. Я могу даже заплатить заранее.
……………...
Интервью впервые показали по телевидению, а потом его разместили на крупные видеохостинги, такие как Youtube.
Из-за подачи британских СМИ общественность изначально была на стороне профессора Брайана. Однако, услышав слова Лу Чжоу, общественность начала сомневаться в профессоре Брайане.
Лу Чжоу вообще не заботился ни о славе, ни о богатстве, и не имел мотивации делать что-то подобное.
Возможно… У этой истории есть и другая сторона.
В кабинете Оксфордского университета.
Профессор Брайан сердито смотрел интервью Лу Чжоу на экране. Когда он услышал, как Лу Чжоу сказал, что отдаст ему награду, он чуть не сгорел заживо.
Брайан ни за что не собирался проглатывать свою гордость.
— Ты сам это сказал.
Профессор Брайан закрыл ноутбук и достал из ящика стола бумаги.
— Я дам тебе доказательство...
— Этот метод определенно выполним...
— Ты заплатишь за свое высокомерие!
Когда погружаешься в исследования, время всегда быстро пролетало.
Хотя Брайан долгое время не занимался интенсивными исследованиями, его ярость и гнев в качестве топлива придавали ему дополнительных сил. Хотя слишком большая эмоциональность — не к добру, эмоции стали для него движущей силой.
Прошел месяц.
У Брайана отросла борода. С неопрятной внешностью, в нем уже было не узнать пожилого джентльмена.
В углу кабинета сидел аспирант. Он посмотрел на профессора и тихо прошептал про себя:
— Профессор сошел с ума...
Ранее, до физики, он изучал психологию.
Исходя из своих знаний, это явный признак того, что кто-то сходит с ума.
Другой аспирант, сидевший рядом с ним, напомнил ему..
— Шшш, молчи, не позволяй профессору Брайану услышать тебя.
Кабинет — не такой большой, поэтому профессор Брайан не мог не услышать этого, но ему было уже все равно.
Его мутные зрачки смотрели прямо на смятые комки бумаги. Профессор Брайан пробормотал про себя ту же фразу, которую повторял в течение последнего месяца:
— Это невозможно... Это невозможно...
Только в этот раз в его голосе было больше жизни.
Он отложил ручку и посмотрел в потолок, а потом монотонно произнес:
— Я доказал это.
Эти слова потрясли всех в кабинете.
Молчание длилось какое-то время.
Помощник профессора первым нарушил тишину.
Молодой человек лет двадцати сглотнул и дрожащим голосом с недоверием спросил:
— Вы доказали это?!
Он доказал это!
Если профессор Лу — человек слова, Брайан не только получил бы миллион долларов, но и удостоился чести решения задачи тысячелетия, и станет величайшим математиком-физиком этого столетия.
— Да, — с легкой грустью профессор посмотрел на стопку бумаг и сказал:
— Мне потребовался месяц, чтобы доказать, что скалярное поле пространства-времени нельзя использовать...
Будь то инвариантное евклидово пространство или ограничение размера шага сетки...
Все эти ошибки просто были проявлениями более глубокой ошибки.
Ло Вэньсюань не видел всей картины, как и Брайан.
Наиболее важной проблемой в работе Брайана было то, что само скалярное поле пространственно-временного многообразия нельзя использовать для изучения сильных взаимодействий.
Лу Чжоу, должно быть, знал об этом с самого начала, поэтому был так уверен, что он не сможет этого сделать.
Брайан, наконец, понял это.
Хотя у него не было таланта Лу Чжоу, он наконец доказал это с помощью математических методов.
Может быть, он мог бы назвать это "Теоремой Брайана" или "Нестандартной теоремой"?
В разгар своего самоуничтожения на Брайана снизошло озарение.
Именно в этот момент он наконец понял значение слов профессора Лу.
— Если господин Брайан сможет доказать уравнения Янга-Миллса, установив пространственно-временное многообразие? Ты это имел в виду? — просил себя же профессор Брайан, заходя на Youtube. Вскоре он нашел интервью Лу Чжоу.
Посмотрев видео, горько улыбнулся.
— Это и есть разрыв?
Только с помощью математической интуиции тот победил то, над чем он работал более десяти лет. Он мог назвать Лу Чжоу только монстром.
Почему мне кажется, что я все больше и больше не могу этого принять.
