Лу Чжоу оплатил счет за двоих.
Поблагодарив Лу Чжоу, профессор Кербер покинул кафе и улетел домой.
Поскольку Лу Чжоу еще не полностью восстановился, он не провожал до аэропорта Кербера. Однако он велел Ван Пэну отвезти Кербера в аэропорт.
Только время покажет, какой выбор сделает Кербер, и какой выбор сделает Европа в целом.
Через девять дней после китайского Нового года в Большом зале в Пекине состоялся торжественный вечер, посвященный успешному термоядерному зажиганию управляемого демонстрационного реактора. Вечер начался под речь ведущего и бурные аплодисменты.
Потом президент лично вручил двадцать шесть медалей из золота 585 пробы и ярко-красные грамоты ученым, внесшим выдающийся вклад в проект демонстрационного реактора. Президент также выразил благодарность этим исследователям, которые сражались на передовой науки.
Весной 1958 года Институт атомной энергетики Китайской академии наук официально учредил проект по исследованию термоядерного синтеза с магнитным удержанием, что положило начало исследованиям управляемого термоядерного синтеза.
К этому моменту термоядерный синтез исследовался почти семьдесят лет.
Потребовалось почти три поколения, чтобы завершить этот проект.
Этот вечер можно назвать прекрасным завершением этого безумного научно-исследовательского проекта.
Академик Ли Цзяньан сидел за одним из столов с золотой медалью на груди. Он вытер глаза и тихо сказал:
— Профессор, мы сделали это...
Он до сих пор помнил 1982 год, когда окончил Харбинский технологический институт по специальности "Атомная энергетика". Первоначально он мечтал стать конструктором авианосцев. Однако под влиянием руководителя посвятил себя исследованию термоядерного синтеза.
С тех пор прошло сорок лет. Когда-то этот путь был полон надежд, но тогда он не видел его конца. Он был полон сожаления и печали. Однако без колебаний отказался от своей должности в Калхэмском центре термоядерной энергии в Оксфорде, когда его родина нуждалась в нем больше всего. Он вернулся в Китай, чтобы продолжить свои исследования управляемого термоядерного синтеза.
К сожалению, его наставник не мог увидеть этот славный момент.
Но он верил, что если его наставник на небесах, он определенно гордился бы сегодня им и его выбором...
Рядом с ним сидел академик Ван Цзэнгуан. Он коснулся медали на груди и почувствовал, как эмоции переполняют его.
— Я всю жизнь проработал в атомной энергетике. Даже представить не мог, что вместо того, чтобы увидеть славу реактора деления четвертого поколения, я смогу стать свидетелем конца реакторов деления.
Реактор деления — изначально дорогой источник электроэнергии. Цена на электроэнергию получилась дороже, чем в случае с тепловой электроэнергетикой. Не говоря уже о ядерных отходах, которые трудно переработать.
После того, как Китай введет в эксплуатацию термоядерный реактор, и подключив его к электросети, в Китае не будет никаких новых планов строительства реактора деления.
— Кстати, главный конструктор Лу — ведь не академик?
Академик Ли Цзяньан впал в ступор, а потом улыбнулся:
— Девятнадцатый год был для него очень напряженным, откуда у него время на это.
Академики избираются в два тура голосования. Академики Китайской академии наук будут принимать решения на основе этих голосов, все это занимает много времени.
Поскольку Лу Чжоу занимался проектом управляемого термоядерного синтеза в течение всего 2019 года, у него не было времени на все это.
Вдруг в голове академика Вана возникла идея.
— Я буду голосовать за него на выборах в следующем году.
— Академик, которому немного за двадцать? Не слишком ли молодой… — академик Ли сомневался, но заметив пронизывающий взгляд друга, сказал:
— Не смотри так, просто рассуждаю. На выборах я обязательно буду голосовать за него.
Академик Ван Цзэнгуан улыбнулся:
— Похоже, что у тебя еще осталось немного совести.
Академику Ли был недоволен?
— О чем ты? Когда это у меня не было совести? Но, говоря об этом, я могу голосовать за него, так как я — с физико-математического факультета. Ты же — из Инженерной академии, отчего ты голосуешь за него?
Академик Ван нахмурился:
— Почему Лу Чжоу должен быть академиком Академии наук? Разве он не может быть из Инженерной академии?
— Старик, ты не понимаешь, — Ли Цзяньан улыбнулся. — Он — лауреат Нобелевской премии и лауреат Филдсовской премии, на кой черт ему Инженерная академия!
— О, ты смотришь свысока на Инженерную академию? Проект управляемого термоядерного синтеза — гораздо более впечатляющий, чем Филдсовская или Нобелевская премии!
— Это не одно и то же! Нельзя их сравнивать так.
Их спор, казалось, пошел по странному руслу.
Двое чуть не затеяли драку из-за того, следует ли Лу Чжоу вступить в Инженерную академию или в Академию наук.
С другой стороны, Чжоу Чэнфу сидел в передней части зала. Он посмотрел на медаль на своей груди и почувствовал себя немного неуютно.
Хотя он — один из героев исследований управляемого термоядерного синтеза, но всегда чувствовал себя посторонним. Он не испытывал никакой радости от этого. Вместо этого чувствовал, что его следует презирать.
Ему казалось, что он не достоин этой награды.
Рядом с ним сидел академик Пань. Он улыбнулся и спросил:
— Что такое? Президент сам вручил ее тебе. Хочешь ее снять.
Чжоу Чэнфу ничего не сказал, по его лицу трудно сказать, о чем он думал в этот момент.
Однако Пань Чанхун слишком хорошо знал своего друга.
Пань Чанхун вздохнул и посмотрел на сцену.
- Независимо от твоего выбора, прошло уже пятьдесят лет. Ты проделал тяжелую работу, ты заслужил эту награду. Никто не делает идеальный выбор, ты просто был верен своим исследованиям.
— Кроме того, я — не единственный, кто так думает. Даже профессор Лу выдвинул тебя на награду.
В этот момент лицо Чжоу Чэнфу было сложно описать.
В дополнение к 26 медалям и 120 индивидуальным наградам, а также пяти наградам команд, была также особая медаль.
Диаметром в 8 сантиметров, отлитая из чистого золота, весом 527 граммов, и украшенная красными и черными лентами, благодаря которым ее можно повесить на груди. На медали был узор из пяти звезд, оливковых ветвей и лучей света.
Она называлась "Лин Юнь", в честь первого китайского проекта стелларатора.
Это проект, который так и не воплотился в жизнь. Никто никогда не думал, что безумная идея стелларатора однажды воплотится в жизнь в руках нового поколения ученых. Что однажды он будет производить энергию, сопоставимую со звездной.
Лу Чжоу не мог полностью понять значение этой медали.
В конце концов, он — не из 70-х, и он не посвятил свою жизнь управляемому термоядерному синтезу.
Однако проведя пальцами по медали и ощутив текстуру, он мог прочувствовать в медали скрытое историческое значение...
