— На ваш взгляд... как думаете, что нам делать?
Секретарь уважительно попросил его совета.
Лу Чжоу замолчал.
На этот вопрос нелегко ответить.
Говоря прямо, он — не эксперт в международных отношениях. Он отвечал только за научные исследования.
Лу Чжоу немного подумал и не спеша ответил:
— Я — не тот, кто должен отвечать на этот вопрос. Я — всего лишь ученый, а не дипломат. Единственное, что я могу обещать, это то, что до 2025 года мы создадим реактор DEMO.
Лу Чжоу на секунду замолчал. Он посмотрел прямо в глаза секретарю Хэ и продолжил:
— Если вы действительно хотите услышать мое мнение, я думаю, что ключ к этой проблеме заключается в том, как мы планируем использовать эту технологию.
— Планируем использовать?
Лу Чжоу кивнул:
— Да.
Было очень трудно монополизировать известную технологию.
Всякий раз, когда применялась какая-то технология, сложность ее решения уменьшалась в геометрической прогрессии.
Примером этого был Манхэттенский проект. Этот проект собрал всех ведущих западных ученых, за исключением Германии. Более 100 000 человек приняли участие в этом проекте, в рамках которого потратили два миллиарда долларов на успешное создание первой атомной бомбы. Президент Трумэн даже жаловался, что разработка атомной бомбы обходится дороже, чем покупка всей вселенной...
Очевидно жалоба Трумэна — преувеличение. Но это все еще показывало, насколько дорогими были затраты в то время.
Однако последовавшие за этим ядерные испытания явно обошлись не так дорого.
Если бы проект STAR-2 стал успешным, Китай смог бы начать энергетическую революцию, но он, вероятно, не стал бы монополизировать эту технологию.
Принцип максимизации прибыли состоял в том, чтобы использовать свое технологическое преимущество в той или иной области, чтобы расширить свое влияние и стать стандартом в этой области, что затем заставило бы всех остальных попытаться догнать этот стандарт.
Конечно, самым важным являлось то, что они могли использовать термоядерную энергию в качестве давления для получения политических и управленческих ресурсов, нужных Китаю.
Секретарь некоторое время молчал.
— Мы не обсуждали это на собрании.
Лу Чжоу кивнул.
— Я понимаю, в конце концов, все это далеко в будущем. Но хочу сказать, что если мы планируем только быть участником международного сообщества, то согласие с требованиями американцев в разумных пределах — подходящий выбор. Однако если мы хотим стать теми, кто устанавливает правила, — Лу Чжоу сделал небольшую паузу. — Тогда страдания и препятствия на пути - неизбежны.
Когда секретарь услышал это, он невольно затаил дыхание.
Теми, кто устанавливает правила...
Это звучит...
Это действительно душераздирающее предложение.
Он сжал кулаки, лежавшие на коленях, и медленно расслабился. Он повторил это движение и глубоко вздохнул.
Не он принимает решения, он — только тот, кто выражает свое мнение. Однако в этот момент он почувствовал необходимость спросить от имени руководителя Лу и высшего руководства страны.
Секретарь с бешено колотившемся сердцем спросил:
— А что будет с проектом STAR-2, если мы покинем ИТЭР?
Лу Чжоу немного подумал и уверенно ответил:
— Удар будет, но не очень сильный.
Секретарь Хэ, наконец, расслабленно улыбнулся.
— Раз уж вы так сказали, мы можем вздохнуть с облегчением! Я передам ваше мнение высшему руководству.
Лу Чжоу кивнул.
— Пожалуйста, сделайте это.
Секретарь не хотел задерживаться, он планировал немедленно вернуться в Пекин, поэтому залпом выпил чай и попрощался с Лу Чжоу.
Лу Чжоу проводил секретаря Хэ вниз и тоже собирался уходить. Он раздумывал, стоит ли ему попрощаться с ректором Сюем, когда неожиданно столкнулся с ним.
Когда ректором Сюй увидел Лу Чжоу, стоящего внизу в одиночестве, он подошел к нему со стопкой документов в руке и улыбнулся.
— Закончили?
— Да, — Лу Чжоу неловко улыбнулся. — Извиняюсь, что занял ваш кабинет.
— Все в порядке, ничего страшного, твои дела важнее, — ректор Сюй отмахнулся рукой и улыбнулся, после чего передал документы Лу Чжоу со словами:
— Мне нечего было делать, пока вы сидели у меня в кабинете, поэтому я пошел в офис по академическим вопросам и закончил процесс трудоустройства для тебя.
Лу Чжоу взял документ из рук ректора Сюя и спросил:
— Трудоустройства?
— Разве ты не говорил, что хочешь стать профессором здесь? Подпиши эти бумаги, и станешь членом нашего математического факультета!
— Уже?
— Лучше разобраться с этим сейчас, прежде чем ты заснешь и передумаешь.
Лу Чжоу рассмеялся:
— Этого не случится. Хорошо, тогда я подпишу все. Я принесу их завтра.
— Даже не спросишь о зарплате?
Лу Чжоу неловко улыбнулся.
— Во всяком случае, все написано в документах. Я просто посмотрю позже. Я никуда не тороплюсь. Или, может быть, скажете мне сейчас?
— Просто скажу тебе сейчас. Если прочтешь позже, то, скорее всего, подумаешь, что слишком мало, и обвинишь меня, — ректор улыбнулся и немного помолчал. — Что касается зарплаты, то на самом деле у нас было собрание по этому вопросу в прошлом году. Наше окончательное решение — 4 миллиона юаней в год, а также 5 миллионов — в качестве субсидии на жилье… Я знаю, что тебя не волнует подобная карманная мелочь, но это самая высокая зарплата, которую мы можем предоставить. Что касается финансирования исследований, поскольку ты уже являешься руководителем проекта стоимостью 40 миллиардов юаней, я предполагаю, что тебе не нужно дополнительное финансирование, и я не буду смущать себя предложением. Но если у тебя есть какие-то другие потребности, обязательно скажи, и мы постараемся сделать все возможное, чтобы помочь!
Лу Чжоу улыбнулся:
— Какая карманная мелочь? Это больше, чем зарплата в Принстоне.
Университет Шуйму был лучшим университетом в Китае, и зарплата их "ученого уровня Нобелевской премии" составляла всего 1,7 миллиона юаней в год.
Годовой оклад в 2 миллиона юаней, по большей части, предел для академиков.
Что касается восьмизначных окладов, опубликованных в газетах, то большинство из них включали такие льготы, как жилье и страхование. Самым значительным из них было финансирование научных исследований.
Цзиньлинский университет предоставлял ему годовой оклад в четыре миллиона, что вдвое превышало принятую максимальную зарплату профессора. Сам ректор Сюй должен был пройти через множество споров и обсуждений, чтобы обеспечить это для Лу Чжоу.
Лу Чжоу не нуждался и не заботился о зарплате.
Но он был очень тронут этим жестом со стороны родного университета...
……………………...
Как только энергетическая проблема будет решена, будут решены и многие другие проблемы. Однако последует еще больше проблем в дальнейшем.
Торт еще даже не испекли. Самое большее, из духовки шел сливочно-маслянистый запах. Однако люди уже не могли усидеть на месте. Что будет, когда торт наконец-то вынут из духовки?
Произошедшее в ИТЭР, лишь предвидение будущего.
Ночью.
Офис в Пекине.
Руководитель Лу курил у окна, когда взглянул на часы.
Примерно через час предстоит еще одно собрание.
У него болела голова, когда думал о недавних событиях, и он нахмурился.
Несмотря на то, что они предвидели действия США, США действовали так быстро, что многие люди, включая его, были застигнуты врасплох.
Очевидно, что американцы охотятся за проектом STAR-2.
Внезапно он услышал стук в дверь своего кабинета.
Ректор Лу вздохнул и затушил сигарету. Он подошел к своему столу и сел.
— Войдите.
Секретарь открыл дверь и вошел.
Руководитель Лу посмотрел на секретаря и спросил:
— Вы уже встречались с профессором Лу?
Хэ Минсюань кивнул.
— Мы встретились днем.
После чего он тут же передал суть разговора с профессором Лу.
Выслушав доклад, руководитель Лу постучал указательным пальцем по столу и немного помолчал.
— Он так и сказал?
Хэ Минсюань серьезно кивнул:
— Да... Он пообещал, что даже если Китай выйдет из ИТЭР, проект STAR-2 существенно не пострадает.
Руководитель Лу наконец-то расслабился, и он с облегчением кивнул.
— Хорошо, я понял.
Пожалуй, это была лучшая новость, которую он услышал за весь день.
Впрочем, ее более чем достаточно!
