Яркий серебристый самолет оставил белый след в голубом небе.
Группа из тридцати человек направилась к Обществу Макса Планка, неся на своих плечах будущее китайского управляемого термоядерного синтеза. Согласно соглашению о сотрудничестве, они получат простую подготовку, чтобы иметь представление о использовании стелларатора WEGA.
По первоначальному плану, Лу Чжоу должен был лететь вместе с ними.
Однако он не смог, вместо этого договорился, что прилетит через три дня.
Все из-за того, что в день отъезда группы китайских экспертов должна прибыть группа из Общества Макса Планка.
Немецкий инженер с морщинами на лице и натянутой шляпой спустился с трапа с чемоданом в руках.
Прищурившись он оглядел здание аэропорта, после чего обратился к коллеге:
— Это место сильно изменилось.
Более молодой рыжеволосый инженер удивился:
— Вы были здесь раньше?
— Десять лет назад, — пожилой инженер открыл кошелек и посмотрел на фотографию внутри. — Живя в Берлине, за десять лет не заметишь очевидных изменений, но тут их можно увидеть каждый год.
— В Берлине то? На самом деле есть изменения.
— Правда?
— Как Ангела Меркель открыла ворота для иммигрантов, мы видим в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung что-то новое каждый день.
Услышав шутку, старый инженер рассмеялся и покачал головой:
— Держи такие шутки лучше при себе, не стоит чтобы другие услышали подобное.
— Знаю, — молодой инженер посмотрел на людей, встречавших их. — Проволока толщиной в несколько тысяч нанометров. Вы, правда, думаете, что они сделали подобное?
Он не смотрел свысока на возможности Китая в технических инновациях. В конце концов, Европа была слаба еще со второй половины 20-го века и не имела права смотреть на кого-либо свысока.
Однако технологические инновации — одно, а возможность вывести технологию из лаборатории — другое.
В действительности, начиная с 2014 года, ученые смогли получить в лабораториях пару десятков нанометровых графеновых нановолокон. До сих пор существовали лаборатории, способные создать проволоку шириной в семь атомов. Однако эта технология до сих пор оставалась в лабораториях.
Это самый большой разрыв между наукой и промышленностью.
Полвека назад, если бы какой-нибудь ученый нашел новое соединение или простой синтетический метод для важного промышленного материала, то мог бы мгновенно разбогатеть. Но теперь подобное случалось редко.
Чаще всего академическое сообщество показывало прекрасные результаты, но промышленности требовались порой десятилетия, чтобы переварить технологию, и в конечном итоге промышленность может продемонстрировать свою бесполезность.
Благодаря успеху Лу Чжоу в области литиевых анодных материалов, объединение немецких исследовательских центров имени Гельмгольца обратило внимание на потенциал сверхпроводников на основе углерода еще с момента создание материала СГ-1. Однако когда они проанализировали возможности промышленного производства материала, из-за затрат на производство и других технических трудностей, они решили отказаться от него.
Но вот кто-то другой выполнил невыполнимую задачу. Это поразило их.
В конце концов, Китай не особо преуспел в нанотехнологиях…
— Судя по образцам, они, правда, сделали это.
— Невероятно.
— Да, невероятно, — пожилой инженер сделал паузу. — Но разве мы здесь не для того, чтобы разобраться в этом?
В аэропорту у входа.
Ян Сюй стоял рядом с Лу Чжоу и смотрел на самолет неподалеку.
— Вообще, я все хотел спросить, почему приехала группа из объединения имени Гельмгольца?
— Ничего особенного. Нельзя ожидать, что физики плазмы будут разбираться в материаловедении, да?
Ян Сюй парировал шуткой:
— Разве тут нет кое-кого подобного? Который еще хорош в математике.
Лу Чжоу впал в ступор, прежде чем понял, что Ян Сюй говорит о нем. Он улыбнулся и покачал головой.
— Это абсолютно другое.
Пока они разговаривали, немецкая группа уже спустилась с трапа.
Лу Чжоу направился к ним.
Пожилой инженер шел впереди команды. Он снял свою черную шляпу и протянул мозолистую руку.
— Здравствуйте, профессор Лу. Я — Рэнд Улик из берлинского центра материалов и энергетики имени Гельмгольца. Это мой коллега, Симсон Юджин.
— Здравствуйте, я — Лу Чжоу, — Лу Чжоу пожал руку инженеру и удивленно посмотрел на него. — Вы говорите по-китайски?
— Я проработал в Цзиньлине два года. Я не очень хорош в нем, но кое-что знаю, — старик ухмыльнулся.
— Правда? Это здорово, — сказал Лу Чжоу, после чего с дружелюбной улыбкой представил троих людей рядом с собой.
— Это директор института материаловедения при Институте перспективных исследований Ян Сюй. Это генеральный директор Баошэн Групп Сунь Чэнву и главный инженер Цао Ганьвэй.
— От имени Баошэн Групп приветствую всех вас, — Сунь Чэну с улыбкой пожал руки. — Наша компания подготовила для вас отель. Хотите оставить там багаж или у вас другие планы?
Улик произнес:
— Мы можем поехать в отель и позже. Можете сначала отвезти нас на завод?
Сунь Чэну впал в ступор, не ожидая, что немцы будут так спешить. После чего он взглянул на Лу Чжоу.
Увидев кивок Лу Чжоу, он посмотрел на профессора Улика:
— Конечно, никаких проблем.
Немецкая группа была невелика и состояла всего из шести человек. Однако большинство из них — ведущие специалисты в области углеродных наноматериалов из Берлинского центра материалов и энергетики.
После того, как группа расселась по машинам, генеральный директор Сунь сел рядом с Лу Чжоу и поинтересовался у того:
— Почему немцы так спешат?
Лу Чжоу улыбнулся на вопрос генерального директора.
— Представьте, что, учась в школе, ваш друг, который обычно получал семьдесят или восемьдесят баллов за тесты, неожиданно набирает сто двадцать, что вы подумаете?
Ян Сюй задумался и сказал:
— Смотря на систему оценивания...
— Это не имеет значения, — Лу Чжоу покачал головой. — Независимо от этого, вы зададитесь вопросом, как он это сделал, не было ли чего подозрительного.
Директор Сунь колебался:
— Вы говорите, что они думают, что мы их обманываем?
— Любой будет осторожен, когда речь идет о подобном важном сотрудничестве, — Лу Чжоу сделал паузу, а потом закончил:
— Мы просто должны показать, что все нормально.
