— Я тебя предупредил!
Слова бывшего руководителя заставили Ван Хайфэна побледнеть.
Когда он вышел из офиса, то шел словно зомби, как марионетка.
Он вспомнил выражение лица академика Лю и внезапно осознал, насколько опасно поступал.
Возможно из-за того, что Лу Чжоу слишком молод, даже моложе собственных учеников, он почти забыл о правилах академического мира.
Благо, ему повезло, что Лу Чжоу — не мстительный человек.
Иначе Лу Чжоу мог с легкостью уничтожить его.
Впервые ему повезло, что противник не обращал на него внимания, словно он — лишь муравей…
………….
На самом деле, Ван Хайфэн переоценивал себя.
Если бы Лу Чжоу не встретил его на государственном банкете, он бы даже не вспомнил его.
В рамках церемонии вручения Нобелевской премии, после Нобелевского банкета, на следующей день состоялась серия Нобелевских лекций.
В два часа дня Лу Чжоу пришел в лекционный зал Шведской королевской академии наук. Он проведет тридцатиминутную лекцию на тему: "Тайна чисел в микроскопическом мире".
Лекционный зал был заполнен, а когда приехал Лу Чжоу, в него набилось еще больше народа, но никто не жаловался.
На эту лекцию со всего мира не только съехались ученые-химики, но и пришли студенты Стокгольмского университета, Королевского технологического института и даже некоторые местные жители, интересующиеся наукой.
Из-за особенностей Нобелевских лекций, они не были полностью академическими. Даже если кто-то не разбирался в определенной области, он все равно мог понять, что говорят люди на сцене.
Конечно, лекции не были упрощенными до безобразия.
Проще говоря, цель Нобелевских лекций в том, чтобы дать возможность ученым из одной и той же области, но в разных ответвлениях взглянуть на то, что делали или делают Нобелевские лауреаты. Дать им понять смысл и значение проделанной работы.
На словах это просто, но на деле — не совсем.
Ведь еще со второй половины двадцатого века развитие науки перешло от примитивного к совершенствованию различных отраслей. Ученые-электрохимики не обязательно смогут понять исследования в области физической химии, а ученые-биохимики могут не суметь прочитать статьи ни в одной из этих областей.
И это относится к любой дисциплине.
На своей лекции Лу Чжоу не использовал никаких сверхсложных формул для аргументации. Он говорил только о проблемах, с которыми столкнулся при исследовании ПУС-2, и выложил некоторые мысли по поводу некоторых неожиданных обнаружениях.
Хотя он не использовал никаких привлекающих слов, аудитория слушала его.
Одной из причин было уважение к Нобелевской премии.
Другой причиной было восхищение знаниями Нобелевского лауреата.
Большинство людей могли работать всю жизнь, и быть опытными только в одной области.
Добиваться прогресса на этой основе и делать небольшие успехи — задача ученого.
Современная наука развивалась именно так.
Однако это правило распространялось только на нормальных людей.
Для него, будь то теоретическая электрохимия или прикладные литий-серные батареи, он в одиночку решил проблемы, для решения которых нужно много людей.
Вскоре Лу Чжоу подошел к концу. Он помолчал немного, а затем сделал несколько простых заключительных замечаний.
— Помню, как давным-давно услышал одну фразу: когда ты совершаешь все ошибки, которые только бывают в какой-либо области — ты становишься экспертом в этой области. Потому что к этому моменту ты уже понимаешь, какие гипотезы обречены быть неверными.
— На мой взгляд, математические инструменты эквивалентны предоставлению уникальной перспективы. Она позволяет обходить накопление опыта с ошибками и стоять впереди, думая о неизвестных явлениях.
— Что такое наука?
Лу Чжоу посмотрел на толпу и сделал небольшую паузу, после чего уверенно произнес:
— На мой взгляд, это рациональное мышление. Давать ответ на неизвестное.
Громовые аплодисменты эхом прокатились по залу.
Толпа уважительно встала.
Лу Чжоу слегка поклонился, после чего развернулся и спустился со сцены.
……………….
Перед лекционным залом в коридоре Королевской академии наук стояли несколько человек в костюмах, перед ними был китаец средних лет.
Как только мужчина увидел Лу Чжоу, выходящего из лекционного зала, его глаза загорелись. Он улыбнулся и направился к Лу Чжоу.
— Профессор Лу, ваша речь была действительно захватывающей!
Услышав неожиданный комплимент, Лу Чжоу улыбнулся и посмотрел на незнакомца:
— Спасибо, а вы?
Чжан Вэньбинь улыбнулся и протянул правую руку:
— Чжан Вэньбинь, китайский посол в Швеции.
Посол?
Лу Чжоу не ожидал встретить такого человека здесь.
— Для меня большая честь познакомиться с вами.
— Это для меня большая честь, — ответил Чжан Вэньбинь, пожимая руку Лу Чжоу. — Поздравляю! Честь, что вы завоевали для всего китайского научного сообщества, огромна!
— Вы слишком добры, — Лу Чжоу смущенно улыбнулся. — В китайском научном сообществе много выдающихся ученых, одна Нобелевская премия — лишь вишенка на торте.
— Вы слишком скромны! Если Нобелевская премия — лишь вишенка на торте, то нет славы, достойной похвалы, — посол перевел дыхание и спросил:
— Могу я узнать, какие у вас планы после окончания поездки в Стокгольм?
Немного подумав, Лу Чжоу ответил:
— Мне придется посетить Францию.
— Францию?
Лу Чжоу улыбнулся:
— Да, вручение премии за задачу тысячелетия, поскольку она — по пути, я решил принять ее.
Принять награду, потому что она — по пути…
Задача тысячелетия…
Этот парень…
Сотрудники посольства поежились от его слов.
Даже посол Чжан, который много чего повидал, не смог не удивиться.
Но он быстро закашлял и попытался скрыть свои эмоции.
— Я только думал, что спортсмены устают от медалей. Не думал, что такое может быть и в академических кругах. Профессор Лу, вы удивительны.
— Возможно.
С учетом Филдсовской премии, которую он получил несколько месяцев назад, это правда, что он выиграл довольно много наград в этом году.
Посол тут же спросил:
— А что после Франции?
Лу Чжоу немного задумался, поняв, что у него нет других планов, ответил:
— Помимо поездки домой, ничего больше не планировал.
Услышав это, посол Чжан широко улыбнулся и сделал предложение:
— Тогда перед тем как поедете домой, не могли бы вы посетить Пекин?
— Пекин?
— Да. Кое-кто хочет встретиться с вами.
