Уравнения Hавье-Cтокса — одна из семи задач тысячелетия, которые получили популярность благодаря применению в технике и физике.
Tеперь, когда гениальный ученый написал статью по ним, к ним стали уделять больше внимания, чем когда-либо.
Многие доктора по физике и математике в крупных университетах и исследовательских институтах говорили об этом.
Они задавались вопросом, не решил ли Лу Чжоу бросить вызов уравнениям Навье-Стокса.
Eсли да, то насколько он продвинулся?
Неужто все результаты — в его статье?
Большинство людей с охотой верили, что этот гений продвинулся гораздо дальше, чем было опубликовано в статье.
Обеденное время, столовая в Принстонском институте перспективных исследований.
— Мне сэндвич с беконом.
— Очередной сэндвич… Bы, правда, не хотите попробовать что-то другое? Вы всегда едите одно и то же, это не очень полезно.
Повар узнал Лу Чжоу, поскольку тот каждый раз заказывал одно и то же.
— Нет, спасибо.
Парень взял сэндвич с кофе, после чего нашел удобное место, чтобы сесть.
Обычно он готовил еду сам или ел в клубе Плюща, но в эти дни часто ел обычный сэндвич, после чего шёл в лабораторию плазмы.
Идея эксперимента казалось простой, но осуществить её было чрезвычайно сложно!
Помимо очевидных проблем присутствовало ещё много скрытых, которые необходимо решить. Для этого нужны как теоретические, так и инженерные знания, а это означало, что Лу Чжоу должен был поддерживать связь с инженерами лаборатории, обмениваться с ними идеями и находить возможные решения.
В этот момент парень чувствовал, что его понимание инженерии неожиданно стремительно растет.
А как стремительно…
Это напоминало его скорость увеличения прогресса в математике два года назад.
Лу Чжоу неспеша ел свой сэндвич, продолжая думать о сложных задачах.
Внезапно напротив него села светловолосая женщина. Она достала из ниоткуда диктофон и представилась:
— Здравствуйте, господин Лу Чжоу, извините за беспокойство. Я — журналист из Би-би-си.
Лу Чжоу перестал есть и озадаченно посмотрел на блондинку, а потом спросил:
— Что вы хотите?
Он не припоминал, чтобы в последнее время делал что-то привлекающее внимание.
И она явно тут не для того, чтобы говорить о медали Гофмана, которую он получил давным-давно.
Журналистка улыбнулась:
— Дело в том, что ваша недавняя статья в "Математическом ежегоднике" привлекла всемирное внимание академического сообщества. Я хочу узнать, не бросили ли вы вызов одной из проблем тысячелетия?
Обычная математическая проблема не достойна интервью с Би-би-си, но задачи тысячелетия с наградой в миллион долларов — совсем другое дело и, безусловно, достойны заголовка в новостях.
— О, нет, вы неправильно поняли, ничего подобного, — Лу Чжоу покачал головой. — Я занялся уравнениями Навье-Стокса, чтобы облегчить собственный эксперимент. И хотя я нашел интересный результат, он не заслуживает такого внимания.
Журналистка посмотрела на Лу Чжоу и спросила:
— Невероятно… Можете сказать, что за эксперимент?
— Это не важно, не хочу, чтобы вы сплетничали о моих исследованиях и писали громкие заголовки, — произнёс Лу Чжоу, сминая обертку от сэндвича, после чего выбросил её в ведро. — Прежде чем появятся результаты, могу сказать лишь одно.
Лу Чжоу волновался, что если он скажет журналистке, что разрабатывает эксперимент по изучению турбулентности плазмы, то Би-би-си напишут, что он собирается решить проблему термоядерного синтеза. Его телефон вновь будет разрываться.
В конце концов,, это же Би-би-си.
Из-за их громких заголовков и сомнительных статей они даже запрещены для цитирования в Википедии.
Журналистке было плевать на иронию Лу Чжоу, вместо этого она наклонилась вперед с диктофоном и спросила:
— Что же?
— Без комментариев.
— …
…………………………………….
Отделавшись от журналистки, Лу Чжоу пошел в лабораторию плазмы.
Инженеры там уже вовсю работали.
Kогда профессор Лазерсон увидел Лу Чжоу, то поздоровался с ним.
— Вендельштайн 7-Х согласился на нашу просьбу установить мишень и атомную пушку в следующем эксперименте, чтобы помочь нам собрать необходимые данные.
Лу Чжоу сразу же спросил:
— Когда следующий эксперимент?
Профессор Лазерсон неуверенно ответил:
— В середине января… Мы должны получить результаты до конца декабря! Они не будут ждать нас. У ИТЭР кончаются деньги, все лаборатории работают наперегонки со временем.
— У нас не так много времени.
— Да уж, немного. Конечно, мы также можем подождать капитального ремонта в июне следующего года, но… — профессор Лазерсон замолчал.
— Но что?
— Но лаборатория плазмы не будет бесконечно поддерживать наши исследования. Если мы не дадим никаких результатов в течение полугода, то они могут отказаться от эксперимента.
Этот проект опирался на лабораторию плазмы и её ресурсы.
Одновременно шло много высокотехнологичных проектов, и управляемый термоядерный синтез — лишь один из них. А атомный зонд "Гелий-3" — лишь подпроект в рамках проекта управляемого термоядерного синтеза.
Если проект займёт полгода и не даст никаких результатов, то руководство лаборатории может отменить проект или, как минимум, отложить его.
Если только проект не будут защищать несколько Нобелевских лауреатов, или сам проект не был бы достоин Нобелевской премии.
Однако Лу Чжоу — не Нобелевский лауреат, как и профессор Лазерсон…
Лу Чжоу слегка нахмурился спросил:
— Разве мы не можем подождать полгода?
Лазерсон ответил:
— При обычных обстоятельствах могли бы, но в последнее время очень плотный график исследовательских проектов, поэтому менее важные будут отложены… И не имеет значения, насколько интересен проект.
Он, конечно же, надеялся, что этот проект продолжат.
В конце концов, физики могли лишь "обнаружить" плазму, но не "наблюдать".
Эти две концепции абсолютно непохожи, и модели на основе этих концепций также в корне различаются.
Если Лу Чжоу с помощью своих математических способностей действительно смог бы завершить этот эксперимент, то Нобелевский комитет мог бы даже рассмотреть их с Лазерсоном кандидатуру.
Будучи инженером, это его единственный шанс прикоснуться к премии.
Выслушав объяснения Лазерсона, Лу Чжоу сказал:
— Тогда мы должны ускориться! Крайний срок — конец года, поэтому к этому моменту мы должны закончить его.
Лазерсон колебался:
— А если не успеем?
Лу Чжоу посмотрел на Лазерсона и ответил:
— Нет смысла думать, успеем мы или нет, — Лу Чжоу сделал небольшую паузу, а потом со всей серьезностью произнёс:
— Мы обязаны успеть!
