25 мая, Стокгольмский аэропорт.
Ярко-серебряный самолет медленно приземлился на посадочной полосе.
Вскоре после этого Лу Чжоу со своим чемоданом прошел через толпу людей и покинул аэропорт.
Он впервые прилетел сюда, и помимо того, что вокруг все очень ухоженно, парень прочувствовался богатой атмосферой искусства.
Hа самом деле, парень плохо разбирался в искусстве, поскольку его рациональное мышление заставляло смотреть на подобное с логической точки зрения. Но даже он мог ощутить художественную ауру, которая исходила от станций метро.
Потому что будет не преувеличением сказать, что оно походило на музей.
108-ми километровая сеть метро насчитывала произведения более ста художников, которые создали свои работы для этих станций.
Неудивительно, что Эдвард Виттен рекомендовал воспользоваться метро, а не такси.
Согласно особенностям Нобелевской премии, победителей размещали в Стокгольмском Гранд-отеле.
У входа в отель академик Шведской королевской академии наук Стефан Нормак улыбнулся и крепко обнял Лу Чжоу:
— Добро пожаловать, профессор Лу Чжоу!
— Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать.
— О чем вы? — спросил Стефан и улыбнулся. — Позвольте мне представить вам...
Pядом с ним стояли несколько ученых из Шведской королевской академии наук.
Лу Чжоу поздоровался с каждым из них, после чего академик Нормак проводил до его номера.
Стоя перед дверью, Нормак улыбнулся и вежливо произнес:
— Если что-то понадобится, пожалуйста, обратитесь на стойку регистрации отеля.
Парень улыбнулся:
— Вы слишком добры.
— Это просто уважение к ученому, — с улыбкой сказал академик Стефан. — В действительности, я удивился, увидев вас лично. Я думал, что Тао Теренс молодой. Но не ожидал, что менее чем через четыре года другой молодой математик побьет его рекорд.
В 2012 году Тао Теренс получил премию Крафорда, когда ему было всего тридцать лет. В том же году он сделал прорыв в тернарной проблеме Гольдбаха, что косвенно помогло Хельфготту доказать ее.
Теперь, в 2016 году, снова гипотеза Гольдбаха.
Похоже, получился полный круг.
Лу Чжоу улыбнулся и смущенно произнес:
— Математика — древний и энергичный предмет. И, возможно, математика стареет. но люди, которые ею занимаются, будут становиться все моложе и моложе. Возможно, в будущем, кто-то появится моложе меня.
Академик Нормак улыбнулся:
— Боюсь, это будет трудно.
Нормак долго не задерживался, он ушел, сказав Лу Чжоу о некоторых важных вопросах.
Поставив свой чемодан около кровати, парень вышел на улицу.
Хотя ему было интересно посмотреть город, но он только пролетел полмира и нуждался в отдыхе.
Приняв душ, Лу Чжоу лег в кровать.
Уже засыпая, он вдруг вспомнил, что не поделился своим счастьем с другими. Поэтому встал с кровати и взял телефон. Сфотографировав вид за окном, сделал пост.
На этот раз Лу Чжоу не добавлял подписи.
Вскоре его Weibo заполнился комментариями.
"Бог Лу, куда ты теперь отправился?"
"Где это?"
"Я предполагаю — Филадельфия, близкая к Принстону. Дома не выглядят высокими, в отличие от Нью-Йорка."
"Я скоро сдаю вступительные экзамены, пожалуйста, пожелай мне удачи!"
"О боже мой! На этот раз Бог Лу не хвастался."
Парень не мог не улыбнуться, когда смотрел комментарии.
О чем вы!
Неужели я — такой человек?
………………………………………...
На следующий день после обеда…
Старинный Стокгольмский концертный зал наполняла грациозная классическая музыка. А в зале уже собралось более тысячи человек.
После простых вступительных слов на сцену вышла женщина средних лет с короткими волосами и объявила о начале церемонии.
Ее звали Барбара Кэннон, президент Шведской королевской академии наук. Хотя сейчас на ее лице виднелись морщины, было очевидно, что в молодые годы она была красивой, также она была достойным ученым.
Под звуки аплодисментов Стефан Нормак, пожизненный академик Шведской королевской академии наук, взял микрофон и зачитал список лауреатов и наград.
— Будущее человечества — в звездном небе. Однажды мы доберемся до тех мест, которые сможем увидеть. Давайте поаплодируем им и пожелаем удачи! Спасибо за их вклад в изучение черных дыр!
— Лауреатами премии в области астрономии стали профессор Рой Керр из университета Новой-Зеландии, Новая Зеландия и профессор Роджер Блэндфорд из Стэндфордского университета!
Голос Нормака взбудоражил толпу.
Два профессора, один — из Новой Зеландии, другой — из США, вышли на сцену. Они получили медали от короля Густафа шестнадцатого.
Стоя под сценой, Лу Чжоу глубоко вздохнул и поправил галстук.
Обычно он спокоен, но в эти последние секунды не мог унять своего волнения.
Эта премия отличалась от премии Чжень Шэньшэня и от премии Коула. Эта награда — не только подтверждение заслуг со стороны математического, но и признание всего естественнонаучного сообщества.
Академик Нормак на сцене продолжил:
— Математика — это язык Бога. А простые числа — код, который он оставил в мире. Многие предложения сами по себе не обязательно велики, но именно эти простые вещи и меняют нашу цивилизацию.
— Поблагодарим его за выдающийся вклад в развитие простых чисел! И доказательство гипотезы Гольдбаха!
— Лауреатом премии по математике является… Профессор Лу Чжоу из Принстонского университета!
Толпа зааплодировала еще сильнее.
Аплодисменты обрушились словно волны.
Лу Чжоу уверенно поднялся на подиум.
Он — первый китайский ученый, который стоял здесь.
Его вкладу в мировую науку аплодировали более двухсот ученых разных национальностей и разных специальностей.
В то же время король Карл Густаф и его супруга, королева Сильвия, стояли перед Лу Чжоу.
— Поздравляю, профессор Лу Чжоу!
Седой старик улыбнулся и вручил Лу Чжоу медаль и свидетельство.
Приняв их, парень пожал руки королю и улыбнулся:
— Спасибо!
Аплодисменты прозвучали еще раз.
Лу Чжоу отошел в сторону. Академик Нормак снова вышел вперед, и аплодисменты стихли.
Однако, в отличие от аплодисментов, возбуждение парня не прекратилось.
Лу Чжоу ощутил весь вес этой тяжелой медали. Он слушал классическую музыку до конца церемонии награждения, пока гости не стали покидать зал.
Только тогда Лу Чжоу успокоился.
