Фудклубы были одной из многих культур в Принстоне. По обеим сторонам Проспект-авеню располагались "кафетерии".
Конечно, разница между клубом и кафетерием — все еще очень велика. Особенно те клубы, которые управлялись студентами, поскольку они часто были со строгими правилами.
Например, аристократы из Бостона не позволят "деревенщинам" из Техаса вступать в их клубы, если только у этого человека не будет соответствующих достижений.
Отсюда можно определить социальный статус человека по месту, где он ест.
Самыми известными клубами были клуб Плюща и магазин Тигра. До решения суда в тысяча девятьсот девяносто первом году они не принимали на работу женщин. Они набирали только "элиту".
Лу Чжоу не придавал этому особого значения. Парень слышал, что в клубе Плюща — хорошая еда, а ежегодный членский взнос — всего пять тысяч долларов, и можно есть, сколько хочешь. К тому же, там — неограниченный запас кофе, поэтому Лу Чжоу пошел зарегистрироваться в нем.
После этого Лу Чжоу рассказали про некоторые правила, такие как этикет, и приняли.
Лу Чжоу думал, что ему, как и всем остальным, придется проходить собеседование и побороться за членство.
Парень хотел попрактиковаться в своем красноречии.
Однако, казалось, что общество вполне благосклонно относится к людям со способностями.
Прямо сейчас напротив Лу Чжоу сидел один из старших членов клуба Плюща — аспирант с исторического факультета Дэвид Лоуренс.
Лоуренс — очень распространенная фамилия в США. Но в таком месте, как Принстон, особенно когда человек из Бостона и европеец, фамилия Лоуренс не может не заставить задуматься, не связан ли этот человек с Кеннеди...
Именно благодаря помощи Лоуренса, парня так легко приняли в клуб.
Поскольку Лу Чжоу не имел никаких предубеждений о культурном происхождении или национальностях, он, естественно, стал хорошим другом Дэвида.
Это первый друг Лу Чжоу с тех пор, как он приехал в Принстон.
Уже прошло два дня после разговора с профессором Делинем, но Лу Чжоу все еще не принял окончательное решение.
Вечером, после лекции, парень пришел на ужин в клуб.
Так получилось, что Дэвид Лоуренс тоже оказался там, поэтому они сидели вместе и ели.
Они начали обсуждать свои планы после окончания университета. Дэвид улыбнулся и спросил парня:
— Тебе интересна работа в инвестиционно-банковской сфере, конечно не сейчас, а потом? Если что... могу порекомендовать тебе пару хороших мест.
— Я не заинтересован в поиске работы, поскольку предпочитаю исследования.
Дэвид Лоуренс улыбнулся и спросил:
— Да? Но тебе не кажется, что это увлекательно — использовать математику на финансовом рынке? Возможно, ты даже сможешь получить Нобелевскую премию.
Лу Чжоу улыбнулся и ответил:
— Я никогда раньше не изучал финансовую математику. Если тебя так интересуют финансы, то почему ты выбрал историю?
Дэвид Лоуренс постучал пальцем по бокалу, а в его глазах мелькнул блеск меланхолии:
— Я не хотел сюда поступать. Изначально я хотел получить степень в Уортонской школе бизнесса при Пенсильванском университете. Но мой упрямый отец отправил меня сюда, потому что он — выпускник Принстона... Изначально я тоже изучал математику, но она оказалась слишком сложной для меня. Поэтому я перешел на историю.
Лу Чжоу резал свой бифштекс, и почувствовал... словно на него смотрит девушка. Он вздохнул.
Этот парень — хороший друг, просто он — слишком красив.
Даже при своей строгой оценке, Лу Чжоу должен был признать, что этот парень — наравне с ним.
— Кажется, у всех — свои трудности… но разве в Принстоне нет бизнес-направлений?
— Нет, — ответил Дэвид Лоуренс. — Принстон — единственный вуз Лиги Плюща, в котором нет бизнес-школы.
Хотя в Принстоне нет экономических направлений, но из него вышло много гениальных предпринимателей.
Например, основатель Amazon — тоже выпускник Принстона.
Причина, по которой лучшие компании любили набирать сотрудников из Принстона, в основном, из-за его академических ресурсов и ассоциации выпускников, за которыми стоит богатство.
Пока Дэвид Лоуренс и Лу Чжоу болтали, к ним подошла девушка в черном платье.
Дэвид заметил, что она — явно не к нему, поэтому он улыбнулся:
— Похоже, у тебя свидание? Тогда не буду мешать.
— Нет, все в порядке. Можешь остаться.
Поняв, что тот все неправильно понял, Лу Чжоу попытался объяснить.
Однако Дэвид Лоуренс его не послушал.
— Ха-ха-ха, не хочу быть третьим лишним. И я, все равно, уже поел. Увидимся.
Дэвид Лоуренс встал и ушел со своим подносом.
— ...
Лу Чжоу посмотрел на Молину, которая села напротив него, и вздохнул:
— Молина, что такое?
Девушка не стала терять времени, пристально взглянула на парня и спросила:
— Ну, я знаю, что ты выбрал профессора Делиня... но неужели тебе совсем не интересен наш проект?
Лу Чжоу вздохнул.
Он знал, о чем она говорит.
Еще в прошлый раз Молина приглашала его присоединиться.
Просто Лу Чжоу не ожидал, что ее научный руководитель — такая же одержимая, как и она сама.
— Ваш проект — совершенно нереалистичен, это все равно что построить дом на Марсе... позволь мне поразмыслить, чтобы доказать гипотезу Римана, придется построить новую теоретическую основу и использовать ее для решения.
— Мы делаем это прямо сейчас! — взволнованно воскликнул Молина.
— Вам это удалось?
Молина покачала головой и, поколебавшись, сказала:
— Мы скоро сможем!
Парень вздохнул:
— Значит, еще нет?
На самом деле, Лу Чжоу мог понять, почему ее руководитель, Софи Морель, так нетерпелива.
Международная математическая конференция две тысячи восемнадцатого года состоится уже через два года. Там будет вручаться всего четыре Филдсовских премии.
Одна из них должна достаться Петеру Шольце, создавшему наиболее перспективные математические структуры в современной алгебраической геометрии: "теории перфектоидных пространств".
В то время, как другие люди "решали проблемы", Шольце, с другой стороны, создал инструмент. Инструмент, созданный при решении проблем, гораздо важнее, чем решение самой проблемы. Шольце уже получил премию Европейского математического общества, и не было никаких сомнений в том, что Филдсовская премия принадлежит ему.
Другая достанется тому, кто доказал гипотезу Полиньяка, Лу Чжоу. Хотя Лу Чжоу не создал математической основы, подобной "теории перфектоидных пространств", он решил много важных проблем.
Гипотеза Полиньяка достойна Филдсовской премии.
Для авторитетных международных наград квалификация не влияла на выбор победителей, признавался лишь результат. Именно поэтому Григорий Перельман смог получить Филдсовскую премию. Однако он не принял ее, поскольку не хотел славы или денег.
Григорий Перельман отказался от многочисленных наград, в том числе от награды Европейского математического общества, которое присудило ему премию "молодой математик".
У Филдсовской премии оставалось два места. Одним из возможных кандидатов был Фернандо Марк, бразильский парень. Математическая конференция две тысячи восемнадцатого года должна была состояться в Бразилии, что сделало ее еще более интересной.
Другими кандидатами были такие люди, как Джорди Уильямсон, который также получил премию Европейского математического сообщества, или Марина Вязовская, украинская богиня математики.
Если бы Софи Морель могла внести свой вклад в гипотезу Римана, например, обновить "критическую линию" Конри с сорока процентов до пятидесяти процентов, то ее шансы на победу значительно возросли бы.
Однако Лу Чжоу не понимал, почему Молина — так же нетерпелива.
Для нее Филдсовская премия — очень далекая вещь.
Молина поправила волосы и взглянула на Лу Чжоу.
— Мы с моим руководителем можем заниматься этим всю жизнь, потому что я все равно не планирую в ближайшее время получать результаты.
"Неужели ты настолько одержима?"
Лу Чжоу положил нож и вытер руки салфеткой, после чего произнес:
— Тогда... продолжай, но не тащи меня за собой. У меня есть и другие дела.
Молина подняла брови:
— Исследовательский проект профессора Делиня?
Лу Чжоу улыбнулся.
Этот разговор с ней, действительно, дал ему немного мотивации.
Лу Чжоу запутался между двумя вариантами, которые ему предлагал профессор Делинь. В то же время гипотеза Гольдбаха также давала ему два заманчивых выбора. Выбор методов.
"Следует ли мне использовать круговой метод или метод решета?
Оба метода, похоже, дошли до последнего шага, но им всегда чего-то не хватало.
В таком случае…"
Глаза Лу Чжоу внезапно загорелись.
После паузы он вновь произнес:
— Гипотеза Гольдбаха, — произнес он позитивным голосом.
Молину потрясли его слова, и она чуть не расхохоталась вслух.
— Извини... я не сомневаюсь в твоих способностях, но просто не могу сдержаться. Ты тоже сошел с ума, — после паузы Молина спросила:
— Планируешь использовать метод решета или круговой метод?
Услышав этот вопрос, парень усмехнулся:
— Ни тот, ни другой.
