Если Уан-Пан может раздавить Химеру одним ударом, то какой силой владела Кали, которая заявила, что она сильнее Уан-Пана?
Ши Сяобай не мог не предвкушать, пристально наблюдая за девочкой рядом с собой. Её кожа была белой и нежной, как кожа новорождённого ребенка, и плотное чёрное платье облегало её тело, а её фиолетовые волосы доходили до талии. Стоя в свете тёмного облака, она выглядела как нежная фея. Она не была похожа на могучую личность, которая с лёгкостью может убить астральных зверей.
Кали повернулась ко всему миру и мягко сказала: «Я говорю, да будет свет».
В её манере речи не было ничего особенного, и её тон был чрезвычайно спокойным. Однако, когда она сказала эти слова — небо засветилось!
«Небо засветилось?»,— воскликнул Ши Сяобай.
Без каких-либо предупреждений, весь процесс произошёл очень быстро. Как только небо засияло, это выглядело, как наступление рассвета в мгновение ока. Ослепительный свет был как гигантская щётка, которая пронеслась от горизонта до него, в мгновение ока превращая тёмное ночное небо в ясное, голубое небо.
«Нисхождение Астероида!».
Кали мягко сказала эти два слова, перед тем как повернуться к Ши Сяобай. Она моргнула озорной улыбкой: «Сегодняшний метеоритный дождь не так уж и красив, почему бы нам не посмотреть на астероидный дождь?».
Астероидный дождь?
Ши Сяобай был всё ещё шокирован внезапным исчезновением ночи и внезапным появлением дня. Когда он услышал слова Кали, он подумал об одной вероятности и немедленно вытаращился с широко раскрытыми глазами. Его предположение стало реальностью, когда он услышал громкие звуки.
Ши Сяобай посмотрел на источник звука, подняв голову. Далеко в небе был один, нет, кучка гигантских коричневых валунов, быстро падающих на землю. Сильное трение между воздухом и валунами испускало ослепительно яркий свет; ему казалось, будто его тело может самовоспламениться даже от одного взгляда на этот свет.
Это был астероидный дождь?
«Бум! Бум! Бум! Бум…»
Сотни гигантских астероидов заполнили небо, как сильный ливень. Ударившись об землю, они издавали ряд взрывов по всей земле. После них были трагические вопли и рёвы, будто весь ад сорвался с цепи.
Спящая Серебристо-Чешуйчатая Тигроголовая Змея была тотчас искромсана на четыре части тремя астероидами. Отрезанная голова свирепо заревела, когда она была выброшена и отшвырнута, но вскоре, она закрыла глаза с хныканьем. А что касается Дань Ляна, который обнимал волосок меха, он смог выжить.
Химера, к которой направлялись заключённые, уже раскрыла свою огромную пасть, но три астероида превратили её в кашу. Её тело было захоронено под многочисленными астероидами и после нескольких секунд сопротивления, она умерла.
Похожая картина происходила по всему Южному Золотому Городу. Внезапное яркое небо и астероидный дождь стал ночным кошмаром Астральных Зверей Бедствия, которые сеяли хаос на земле. Бесчисленные астральные звери умерли в мгновение ока.
«Фу, кажется, я переборщила. Хотя я и убила больше двухсот астральных зверей, были убиты три человека».
Она высунула язык и прошептала: «Кажется, мне нужно улучшить свой контроль».
Она одной фразой принесла рассвет во весь мир, и другой фразой вызвала астероидный дождь. Она даже целилась в астральных зверей, су*а, убив более двухсот астральных зверей и случайно убив три человека.
Но её выводом был — нужно улучшить контроль?
В этот момент, глаза Ши Сяобай позеленели от зависти.
…
…
Внезапный дневной свет и падение астероидного дождя, который убил больше двухсот астральных зверей, превратились в ошеломительную, но правдивую историю. Кроме Ши Сяобай, который видел это своими глазами, никто не поверит, что это было сделано силами смертного. Даже если суперспособности считались “способностью давать волю своему воображению”, существование способности, которая по могуществу близится к силам богов, было слишком абсурдно. Следовательно, средства массовой информации первым делом назвали это “Благодатью Небес”.
Благодать Небес пришла быстро и исчезла быстро. Небо снова стало тёмным после астероидного дождя. Тёмная ночь снова покрыла этот мир и в это мгновение, метеорит, который толком ничего не понимал, пронёсся по ночному небу, приземлившись на землю. Герои, чьи очки Героя были украдены астероидами, сразу же окружила астральных зверей.
И в этот момент, Ши Сяобай и Кали вернулись в квартиру Рико.
Ши Сяобай сел на диван с опущенной головой, размышляя над чем-то. С тех пор, когда он стал свидетелем невероятной силы Кали, Ши Сяобай молчал.
Кали также сидела на диване, на расстоянии вытянутой руки от Ши Сяобай. Она нежно нахмурилась, так как реакция Ши Сяобай добавляло ей головной боли. Любой, увидевший такое могущество, которое ниспровергало все знания, растерялся бы, и может даже потерял бы веру.
Особенно юноша с синдромом восьмиклассника, который постоянно разбрасывался словами, как демоны или боги; если он и в самом деле увидел могущество демонов и богов; если его фантазии станут реальностью, будет ли его вера в эти фантазии поколеблена?
Кали не могла не тревожиться.
«Если бы только я мог научиться у неё пару приёмчикам, то Этот Царь был бы…»
По сути, Ши Сяобай бедствовал по поводу — как бы научиться пару приёмам у Кали, не “став её учеником”.
От одной мысли о том, как в один день он махнёт рукой и скажет “Этот Царь говорит да будет свет”, заполняя мир светом, и придёт рассвет, глаза Ши Сяобай начинали полыхать. Его сердце будто собиралось выскочить из груди.
Кали естественно не знала о мыслях Ши Сяобай. Она чувствовала, что она должна дать напутствие Ши Сяобай, в конце концов, ведь она была его наставником, даже если только на бумаге. Ах да, она ещё должна найти возможность рассказать Ши Сяобай, что она её наставник.
Решив, что же нужно сказать в голове, Кали сказала: «Ши Сяобай, ты знаешь, почему я называю себя “Я”?».
Это был крайне странный вопрос, так как использование “Я” было естественной вещью. Однако, если спрашивали у Ши Сяобай, то это всё меняло. Этот молодой мальчик, который постоянно обращался к себе “Этот Царь”, был крайне чувствителен к такому вопросу.
Как и ожидалось, Ши Сяобай сразу же поднял голову и спросил: «Почему?».
«Почему? Потому что я являюсь собой!».
Как обычно, Кали одарила его очаровательной улыбкой. Перед Ши Сяобай, она была как соседка. Однако, её нынешняя улыбка была ярко, как солнце, такой яркой, что ослепляло глаза.
«Я говорю да будет свет и мир освещается светом. Люди чтят меня как бога, увидев это, зачем мне называть себя “богом”? Одной лишь мыслью, я могу вызвать падение астероидов. Даже Астральные Звери Бедствия должны падать ниц предо мной, зачем мне называть себя “королевой”?».
«Я являюсь собой, одной единственной. Я не нуждаюсь ни в каких ограничениях в обращении к себе. Может, однажды, я стану богом, или демоном, или царицей. Но это всё ещё буду я, я всё ещё являюсь собой. Я всегда буду собой, вечно».
«Как другие обращаются ко мне, хвалят меня, бранят меня, всё это не моё дело. Для себя, я являюсь собой. Я хочу запомнить эту суть, поэтому я решила называть себя “Я”».
Кали, наблюдая за глазами Ши Сяобай, мягко спросила: «Ты понимаешь?».
Ши Сяобай стих и медленно опустил голову. Кулак, который он держал за спиной, сжался незаметно для других.
Он понял все принципы.
Да, она обладала истинной силой. Не было необходимости подчёркивать её существование, поэтому ей лишь нужно было называть себя “Я”. Ей лишь нужно было верить в себя.
Однако, он не был ею. У него не было силы, которая была у неё. Он был лишь слабаком. Он был беспомощен перед демоном бедствия или астральным зверем, поэтому он не мог верить в существование себя, которое обращается к себе “Я”.
Ши Сяобай ещё крепче сжал свой кулак. Ему казалось, будто его сердце схватили, что заставляло его чувствовать себя крайне неудобно.
«Однако, Ши Сяобай, я однажды была такой же, как ты».
Вдруг прозвучал нежный голос Кали и она прошептала: «Десять тысячи лет назад, я была беспомощной перед бедствием. Я стала свидетелем того, как мой вид был уничтожен, и видела увядание Мирового Древа. Тогда, я начала обращаться к себе “Эта Царица”».
Услышав это, Ши Сяобай вдруг поднял голову. В его глазах можно было увидеть неописуемое мерцание света, будто он был в предвкушении чего-то.
Под этим пламенным взглядом, Кали почувствовало, что лёд в её сердце растаял. Она робко сказала: «Поэтому когда я в первый раз услышала, как ты называешь себя “Этим Царём”, я подумала, что это в действительности ласково. Будто я смотрела на прошлую себя. *Хихиканье*. На самом деле, раньше, я называла себя не только “Этой Царицей”. “Эта Уважаемая Особа”, “Эта Императрица”, “Эта Леди”, “Эта Богиня”… я называла себя всем этим. Сейчас, когда я думаю об этом, мне слегка неловко и стыдно, но мне также становится тепло».
«Вот почему, Ши Сяобай, хотя в глазах других, ты звучишь глупо, когда называешь себя “Этим Царём”, но для меня, ты очень мил!».
Говоря это, Кали не могла не протянуть руку и ущипнуть щёку Ши Сяобай. Ши Сяобай сразу же поднял руки, чтобы не дать ей сделать это, но услышав колоколоподобный смех Кали, его губы не могли не залиться улыбкой.
Кали перестала безобразничать и всерьёз сказала: «Я понимаю, Ши Сяобай. Я понимаю, почему ты называешь себя “Этим Царём”. Это не из-за высокомерия, не из-за нарциссизма, не говоря уже о потакании своим фантазиям».
«Просто потому что человек, называющий себя “Я”, слишком слаб. Даже нельзя защитить самые ценные вещи, поэтому есть сомнение, разочарование, и наконец, заброшенность».
«Ты называешь себя “Этим Царём” не для того, чтобы другие признали тебя или поверили тебе, ты ещё меньше тревожишься о том, будут ли они называть тебя Царём. Это просто постоянное напоминание себе, насколько ты слаб. Это просто для того, чтобы ты не колебался стать “Царём”, который способен всё защитить».
«Ты делаешь это, просто чтобы поверить в себя!».
Голос Кали был мягким, как нежный весенний ветер, будто он мог растопить весь снег в мире.
Ши Сяобай был по-настоящему ошарашен в этот раз. У него не был широко раскрытых глаз или рта, вместо этого, его глаза почувствовали тягу и его грудь начала становиться теплее, но он не знал что сказать.
Никто не знал, что Ши Сяобай всегда обращался к себе “Я”, когда был на Земле. Даже когда он в первый раз пришёл в этот мир, его разговор с маленьким толстяком начался со слов “Я”. Лишь после столкновения с демоном бедствия, Сахадуном, и испытав отчаяние, он осознал, насколько он был слабым. Как и говорила Кали, он чувствовал сомнение, разочарование, и в конце, одиночество.
После душераздирающего плача, когда он обнял Маленького Толстяка, он начал называть себя “Этим Царём”. Вопреки постоянным протестам Рико и что другие думал, что он идиот, он всё ещё решительно называл себя “Этим Царём”.
Никто не знал об этих делах. Кали также не знала, но она знала лучше остальных. Она с лёгкостью коснулась мягкой точки в его сердце.
«Но в моих глазах, ты не слаб. Ты сильнее кого-либо, поэтому, Ши Сяобай, в будущем называй себя “Я” передо мной, ладно?».
Голос Кали был очень мягким, это было почти шептание.
Однако, её слова дошли глубоко в сердце Ши Сяобай.
Если мир можно было тронуть, то это вероятно было это чувство?
Два потока горячих слёз потекли из глаз Ши Сяобай.
«Да!».
Ши Сяобай кивнул головой, плача, будто он страдал очень долго. Он, наконец, выпустил это, как ребёнок.
Кали вздохнула, протягивая руку, чтобы протереть слёзы на щеках Ши Сяобай. Она мягко спросила: «Юноша, ты жаждешь силу?».
Кали думала, что если он хочет силу, она была готова дать ему это.
Этот вопрос был задан в третий раз, но атмосфера была полностью другой.
Это был третий раз, когда Ши Сяобай услышал этот вопрос. Он уже больше не был, как раньше. Желал ли он силу?
Если сила могла позволить ему защитить вещи, которые он ценил, то да, он жаждал силу!
Ши Сяобай разинул рот, собираясь выкрикнуть слово “да”, но внезапно, он не смог крикнуть.
Потому что время остановилось. Мир был остановлен в этот момент.
«Сделай свой выбор, юноша!».
Снова без предупреждения появились пламенный голос и чёрный текст.
[ Первый Выбор: За одну минуту, подшутить над плоскими грудями тремя строками. Целью должна быть Кали и она должна ясно услышать это!]
[ Второй Выбор: За одну минуту, сказать три строк признания в любви. Целью должна быть Кали и она должна ясно услышать это!]
( Напоминание: Это выбор является “выбором стиля шалости”, где лишь необходимо исполнить выбор. Никаких наград )
«Сделай свой выбор, юноша!».
