Эта маленькая фигура вышла из света не в метафорическом смысле, она в прямом смысле вышла из света. Будто сверкающий свет был невидимой дверью. Она прошла из другой стороны и сразу же вошла в комнату.
Яркий, но не ослепительный свет осветил всю комнату и пятеро людей, привыкших к темноте, прищурились. Их лица выглядели нервничающими, когда их глаза остановились на фигуре и они глубоко задумались о монологе.
Когда маленькая фигура вышла из света, она не приземлилась на землю. Её ноги были в нескольких сантиметрах от земли, тихо паря в воздухе.
Чёрная готическая длинная юбка была завёрнута вокруг её маленького тела, в то время как её кожа выглядела такой деликатной, будто может разорваться на части холодным ветром. Тёмно-фиолетовые волосы доходили до её талии и на ней узлом бабочки была связана красная повязка на голову. Они издалека выглядели как пара стоячих кошачьих ушей. Из её волос выступала ахоге, добавляя ей оттенок моэ.
(T/N: ахоге и моэ также являются слэнгами с японского, которые вошли в общее употребление в Китае)
Маленькая фигура выглядела как 12-13-летняя девочка. Её черты лица были такими же деликатными, как у феи, и по какой-то причине, она одевала повязку на левый глаз. Был виден лишь её правый голубой глаз, такой же чистый, как кристалл. Глаз был спокойным, но будто содержал в себе горы и реки, будто его заполняло море звёзд. Это добавляло священный оттенок её красоте.
«Ваше Превосходительство Кали!».
Первым среагировал Хаос. После этого, остальные трое также поприветствовали её. Наконец, седой старейшина слегка опустил голову, приветствуя девочку: «Ваше Превосходительство Кали».
Кали слегка нахмурилась и холодно хмыкнула: «Если болтовня эльфов является сладким звоном Небес, то ваш рёв является самым громким шумом. Я больше не могла заставлять свои благородные уши слушать ваш глупый спор, поэтому я вышла сказать несколько слов и также позволить Свету рассеять тошнотворную атмосферу в этой комнате».
Выражение лиц пятерых людей изменились. Прищуренные глаза Хаоса постоянно колебались, будто он пытался придумать объяснение неуважительным словам, которые они только что сказали. Хотя они тайно жаловались на поведение трёх тяжеловесов, они всё же должны были прилежно выказать своё уважение. Если три тяжеловеса покинут [Гею], тогда организация, которая и так шла ко дну, может быть поглощена другими организациями.
Эти три человека не приносили славу [Гее], но являлись важными столбами поддержки для [Геи], чтобы организация могла продолжать существование. Гею можно было потерять, можно было потерять и четырёх Министров Дивизий, но ни один из трёх тяжеловесов не должен был уйти!
«Ваше Превосходительство, Кали…»,— Хаос, был лучшим в речи и часто назначался на переговоры с другими организациями, быстро придумал отмазку.
«Прекрати!»
Кали сразу же остановила Хаоса от софистики и холодно сказала: «Я пришла из Тьмы не для того, чтобы слушать ваш разговор. Вы должны тихо слушать меня».
Лица пятерых людей слегка изменились и они опустили головы. Они изо всех сил пытались хранить почтительное выражение лица, но также спрятали гнев в своих глазах.
«Вам не надо беспокоиться, что я разгневаюсь из-за слов, сказанных вами, потому что вы говорили правду. По моему мнению, организацию можно потерять и если она будет не существовать, то будет ещё лучше. Если бы не ледяной гроб, в котором я проспала тысячелетие, не был захоронен под этим Стальным Городом и у меня не было некоторой ностальгии по этим землям, я бы давно отправилась в яркий мир».
Кали слегка вздохнула и сказала: «Однако, так как тот человек был готов обменять три предмета священного уровня на моё обещание десять лет назад, я вынуждена считать себя членом [Геи], пока не покину это место. Я не знаю — да и мне нет необходимости знать — каким человеком является Ши Сяобай. Однако, я положу конец этой спорной теме».
Услышав это, четыре Министра Дивизий не могли не посмотреть на красивую девочку. Хотя вмешательство Кали в их борьбу за право быть наставником Ши Сяобай возмутило их, если они смогут положить конец спору благодаря ей, то это все ещё было приемлемо. Каждый из них не мог не желать, что Кали назначит именно его или её наставником Ши Сяобай.
Кали повернулась к громоздкому Уничтожению и сказала: «Что означает праведность? Если убить одного человека ради спасения сотни считается праведностью, то убийство любимого человека ради спасения сотни незнакомцев также праведность? В конце концов, у каждого своё понимание праведности и справедливости. Тебе нет необходимости указывать ему путь, время станет лучшим учителем».
Уничтожение был слегка изумлен и ушёл в глубокие размышления.
Кали повернулась к худому Хаосу и сказала: «Если ты настаиваешь, что коварность и порочность являются ключом к жизни, то ты можешь попробовать. Посмотрим, сможешь ли ты выжить три секунды передо мной, тыпонимаешь? Абсолютная сила является самой необходимой вещью ради выживания».
Сердце Хаоса ёкнуло и он стал холодным. Но он не смел возразить.
Кали повернулась к очаровательной Создании и сказала: «Я неопытна в вопросах любви, поэтому не могу дать оценку. Однако, мне не нравится запах от твоего тела. Он напоминает мне о демоническом драконе, которого я видела тысячелетия назад. Он был полон похотливого запаха и это было тошнотворно».
Лицо Создания покраснело и она выругалась про себя. Теперь, что, можно выпендриваться девственностью? Однако, она тотчас осознала важность этого вопроса. Уничтожение и Хаос также почувствовали это и посмотрели на Порядок, который был жирным, как свинья.
Так как их кандидатура была отклонена, то наставником Ши Сяобай станет Порядок?
«Я не думаю, что Порядок подходит на должность наставника Ши Сяобай, потому что…»,— Создание, которая всё еще не смирилась с отказом, сразу же высказалась против кандидатуры Порядка.
«Да».
Кали вдруг сказала мягкое “да”, перебивая слова Создания. И в то же время, внезапно появилась бледно-ледяная аура, которая устремилась к Созданию. Создание крикнула и сопротивлялась одну секунду, перед тем как стать ледяной скульптурой.
«Да, я услышала твои слова, просто подожди внутри льда»,— мягко сказала Кали и повернулась к Порядку.
Порядок выглядел крайне напряжённым. Он продолжал протирать свои бёдра жирными руками, будто хотел что-то сказать, но не осмеливался. Это выглядело забавно.
Кали нахмурила брови и сказала: «Думаю, между человеком и свиньёй, тот ребёнок по имени Ши Сяобай выберет первое. Я очень разочарована. Все четверо не подходите на роль образца для подражания. Вы должны найти хорошего наставника, у кого Ши Сяобай может обучиться».
Четыре человека потеряли дар речи. Четыре кандидатуры были отклонены, кто же теперь станет наставником Ши Сяобай? Так в конце концов, ты пришла создавать неприятности?!
Вместо этого, глаза старейшины, который всё это время молчал, засверкали. Наконец настала возможность, которую он ждал. Если он сможет быть немного бесстыдным и порекомендовать себя, он может заполучить должность наставника.
Старейшина кашлянул и собирался высказаться.
«Я сделаю это»,— вдруг мягко сказала Кали.
Старейшина вытаращил глаза, в то время как остальные четверо были ошеломлены. Они проигнорировали такую вероятность. Так как Кали всегда презрительно относилась к смешиванию с людьми и предпочитала спать в самых тёмных глубинах, она бы не согласилась стать наставником Ши Сяобай, даже если они дали бы ей три предмета священного уровня. Из того, что они знали, в списке людей, которые захотели бы стать наставником Ши Сяобай, Кали была последней. Таким образом, когда они думали о трёх тяжеловесах, они сразу же исключили её.
Но в этот момент, что она сказал?
«Я стану его наставником, но я не буду его ничему обучать. Конечно, являясь наставником на бумаге, я буду защищать его, но также дам ему свободу для роста».
Кали мягко сказала: «Этот вопрос решён. Я иду встретиться с Ши Сяобай. Надеюсь, его тьма и свет на заставят меня съёжиться».
Как только она закончила говорить, бесчисленные лучи света собрались перед ней, превращаясь в разрыв света. Она проигнорировала всех остальных и сделала шаг в свет. Она сразу же исчезла из комнаты. Свет также исчез вместе с ней и в комнате снова настала тьма.
Тени окутали четырёх людей в каждом углу. Были слышны хрипы трёх людей, они были разъярены. После звука разрушенного льда, женщина закричала голосом, полным ненависти, в то время как старейшина глубоко вздохнул.
