5:09 дня, система Гленгарри, крейсер поддрежки «Проксима», грузовой отсек
Глядя на то, как техники старательно извлекают не до конца испарившиеся куски обшивки «Меняющего», я испытывал только гордость за свою команду. Даже после столь сокрушительного поражения дисциплина не упала, а работоспособность только повысилась. Конечно же, экипаж не был привычен к такому, ведь «Проксима» новый корабль, но их заслуги нельзя оставить без внимания. Кроме того, предварительное слушание по поводу моего неподчинения отложили, сохранив мой пост. Нет, никто из экипажа не докладывал. Можно сказать, я сам явился с повинной. Странно звучит, не так ли? Виновен в том, что выжил.
— Эй, ты мне чуть палец не оттяпал горелкой!
— Звиняй, брат. Руки за спину, когда я режу.
Такие юные, эти стажёры. Даже для крейсера поддержки здесь слишком много новичков. Таковыми является четверть команды и большая часть техников, денно и нощно обслуживающих мой корабль. Помнится, в их годы я был многим глупее. Мы с друзьями тогда налетали на ртутные шахты у Болдиса-Прайм. Платили немного, но на выпивку и женщин хватало. И как, вы спросите, я докатился до жизни шпиона, заброшенного на «Стремительный»? Всё просто. О моих заслугах услышал человек из Дома Ляо. Он-то мне и предложил контракт, мол, из-за того, что я новенький, меня не раскроют. А как тут откажешься, когда предлагают в награду стать капитаном, хоть и грузового судна. Вот только не упоминали они про то, что грузы военные!
*ЗВУК: ПЕРЕГОВОРЫ ЛЮДЕЙ*
— Вот чёрт! Медиков! МЕДИКОВ!
Что там за шум? Кому-то и вправду палец отрезало? Я подошёл к куску обшивки с мостика. Это был ярко-серебристый металл, не утративший блеска после боя, падения в атмосферу и самоликвидации. Удивительный материал. Даже здесь, в грузовом отсеке, механики пытаются прорезать его уже пару часов, но движутся слабо. Корпус крепок, но становится податливее, если его охладить. Именно охладить, а не нагреть. Пара человек даже предположила, что корпус плавится при очень низких температурах, а не при высоких, как у обычных металлов. В итоге техникам приходится выбрасывать куски обшивки в космос, где они замерзают, а потом в течение короткого промежутка времени резать их горелками. Так и продвигалось, кусок за куском. Пока что не нашли абсолютно ничего полезного. Разве что пару анализов успели провести, но и они оказались тщетными. Прибор показывал, что корабль построен меньше дня назад. Так что на этот металл законы физики действуют по-иному.
— Капитан, вам нужно это увидеть!
Меня заинтриговал тон одного из медиков. Отбросив отчёты о проделанной работе, я заглянул за искорёженную обшивку. Врач осматривал оторванную человеческую руку, вплавленную в рычаг или что-то на него похожее. Обычное дело для космических боёв, вот только дым ещё идёт. Наверное, горелкой повредили. Кстати говоря, а кому медик нужен?
— Он здесь!
Один из техников налёг на лист брони. Тот со скрипом поддался и, съехав по куче мусора, с громким лязгом ударился о стену отсека. На месте повреждённой секции корабля лежал человек без руки. Весь в дыму и абсолютно голый, он почти лишился кожи и обгорел до неузнаваемости, но всё ещё дышал. Его губы беззвучно шевелились, пытаясь что-то ска… Нет, он не говорит, а кричит! Врач немедленно сделал инъекцию обезболивающего. Тело прекратило пытаться донести до нас свою боль.
— Тут ничего нельзя сделать, — драматично изрёк медик.
Это с самого начала было понятно. Я и не надеялся на то, чтобы спасти его. И всё же, есть вещь, которая должна произойти. Что хочет услышать умирающий боец? Честно говоря, не знаю, но могу представить, что хотел бы я услышать перед смертью. Он силён. Продержался почти день в этих обломках. Без еды, воды и помощи, этот храбрый человек жил с одной лишь только мыслью, но мы никогда не узнаем, какой именно. Почему я уверен, что голова безымянного забита лишь одной темой? Просто, знаю. Не понимаю как, но верю и знаю. И я сделаю то, что должен сделать.
— Ты храбро сражался. Твоя жертва не была напрасна.
Надеюсь, он слышал каждое моё слово, перед тем, как закрыл глаза. По крайней мере, боец ушёл с миром. Чёрт, почему это происходит?! Я не хочу больше никого терять, даже незнакомцев! Я…
— Гхрр… Хр… Гм…
Человек снова открыл глаза, а его правая рука ухватилась за моё плечо. Губы зашевелились в бестолковых попытках связаться со мной. Единственное, что я могу сделать, дать ему понять, что он не одинок и о нём будет помнить, как минимум, один человек. Ведь такую картину не забудешь, если даже постараешься. Этот запах… Пахнет вкусно и отвратительно. Содержимое моего желудка попыталось найти выход наружу, но мышцы глотки сумели остановить подступивший ком. Мне страшно смотреть на него. Я понимаю, что это человек, но вижу перед собой лишь кусок мяса, без имени и истории, лишь с болью.
— Малкольм, твоё плечо… — позвал меня мой помощник.
Лито схватил бойца за запястье и сразу же упал на колени, крича от боли. Я вздрогнул, но быстро одумавшись, попытался помочь отцепить мёртвую хватку. Мои пальцы ухватились за руку солдата, но сразу же отпустили. Горячо! Чертовски горячо! Да он просто горит. Сделав пару шагов назад, я взглянул на своё плечо. Ткань жёлто-серой униформы прогорела почти насквозь и сейчас дымилась. Нет, не время бояться! Я сам не знаю откуда достал кусок обшивки и со всей силы ударил по руке обгоревшего. Пусть ему больно, это… Да это абсурд!
— Ах! Спасибо.
Врач осмотрел руку Лито. Та покрылась волдырями, а в местах соприкосновения их кож остались чёрные отметины. Последовал такой же укол обезболивающего, а пара техников постаралась разогнать толпу зрителей. И только после того, как Лито перебинтовали, я взглянул на главного пострадавшего. От увиденного мой рассудок помутился. Кожа почти восстановилась, волосы начали отрастать, и даже оторванная рука теперь выпячивала из обрубка плеча. Но самое главное — от живого трупа шёл пар и дым! Жар стоял такой, что и приблизиться нельзя. Губы всё ещё шевелятся, но звук уже более чёткий. Да что здесь вообще происходит? Мы подобрали на борт кого-то из культа Феникса? Нет, эти парни хоть и фанатики, но на реальные чудеса не падки.
— Гхрм… убер… УБЕЙТЕ МЕНЯ!
Леденящий крик пронзил весь отсек. Из обожжённого горла вырывались мольбы о смерти. И эти мольбы звучали так… Знающе. Будто боец не впервой просит об этом. Он смотрит на меня своими глазами с белыми зрачками, но в них нет страха, лишь презрение, как будто он считает нас глупыми, мелкими в сравнении с собой. Неоднозначная гордость для умирающего, хотя чего это я, он же кожу вернул. Интересно, а он может полностью восстановиться? Тогда почему просит смерти?
18 сентября 2017 года, 2:34 дня, система Гленгарри, крейсер поддрежки «Проксима», изолятор.
Вчера общими усилиями нам удалось донести буквально горящее тело до медотсека. Правда, пришлось облачиться в скафандры, но это мелочи. Через час после того, как мы откопали неизвестного в развалинах судна, он уже почти восстановил кожу, на голове проросли белые волосы. Лишь только короткая левая рука напоминала о недавнем происшествии. Что странно, та конечность, оставшаяся внутри обгоревшего листа брони, испарилась. Сначала исчезла плоть, а потом и кость рассыпалась в песок. Тогда мне и в голову не приходило — мы нашли раненого в обломках «Меняющего». Значит ли это, что мы нашли нашего первого пленного из неизвестной фракции? Это наводит на мысли. Эти люди имеют мощные технологии, но и сами не промахи и способны удивить. Отступники тоже способны на фокусы благодаря генной инженерии, однако то, что творит это тело… иначе его просто не назвать. Молодой паренёк лет двадцати, может меньше. Хорошее телосложение и развитая мускулатура. Жаль, что потерял сознание сразу после того, как мы вытащили его из обломков. А ведь нам о стольком нужно переговорить. Станет ли он слушать? Будет ли отвечать? И вообще, придёт ли в себя?
— Жизненные показатели странные. У тела два пятикамерных сердца, очень странная генетическая структура и просто невообразимо крепкая кожа. Мне пришлось резать ножом, чтобы взять образец крови. И ведь только пару капель добыл, а они тут же сгорели. У него на шее оказался кулон. Обычная памятная безделушка с серым камнем, ничего стоящего, однако температура не повредила его.
— Подробнее, что с жаром?
— Ну, судя по нетронутой мебели, жар спал. Первый раз на моём веку вижу настолько сильный воспалительный процесс, чтобы тело горело. Ха-ха.
Доктора это явно забавляет. Ещё бы, ведь он учёный. Их целью в жизни является жажда познаний и при этом они не стремятся к самим этим знаниям, а лишь пытаются утихомирить внутренний голод. С таким интересом наблюдать, порезать человека ради анализа и засунуть его, не отросшую руку в чан с кислотой, дабы проверить реакцию… Доктор, да вы садист. И это с самыми тёплыми чувствами к вам. Случись мне бы попасть в лазарет, тоже умолял бы о смерти.
*БАМ БДАМ*
Я не на шутку перепугался, когда об стеклянную перегородку изолятора ударилось что-то очень тяжёлое. Доктор тоже глядел на это не без страха, но интерес пересиливал низменные инстинкты. Недавно умирающий, потерявший сознание, теперь как ни в чём не бывало лупит в стекло и что-то кричит. Что ж, вот и настало время поговорить.
— Доктор, включите микрофон.
— Сделано.Медик уселся рядом со мной и достал блокнот для записей. Вообще-то такую работу легко может делать бортовой компьютер, он даже точнее человека. Видимо, ему это доставляет в каком-то роде удовольствие. И мне понятна эта часть его работы. Всегда интереснее догадаться самому, чем получить готовый ответ.
С чего бы начать допрос? Командование прислало список вопросов, но все они слишком уж технические, вроде расположения баз или источника таких технологий. На мой взгляд, общение нужно начинать более плавно, издалека. Точно, эмблема «Меняющего». Фигура древнего щита с сине-белыми перьями. Нужно спросить об этом. По реакции узника я пойму, на что давить далее. Мои пальцы пропечатали команду на панели, и на двусторонний экран вывелся вышеупомянутый символ.
— Что это значит?
В ответ только молчание, но зато хотя бы перестал колотить кулаками по стеклу. От одной только этой победы мне уже спокойней. По правде говоря, не думаю, что удастся разговорить смертника. Он же просил его убить. Быть может, знал о том, что его ожидает и не хотел выдавать секретов. Что ж, парень, здесь ты не умрёшь, даже если в нас попадёт нейтронная торпеда. Да и конвой Синдиката на подходе. Перевезут тебя в столицу на допрос к Лордам. Поверь, лучше бы тебе всё рассказать мне. Так-с, продолжим.
— Смотри сюда. Это похоже на старые устройства защиты от метательного оружия, а это — перья. Почему они скрещены?
— …
— Не хочешь говорить. Хм, тогда следую…
— Это не перья.
Голос из микрофона звучал угрожающе. Невозможно сказать, с какой именно эмоцией на душе это произнесено. Кажется, будто внутри юноши сплелись все виды чувств. Он одновременно и дрожит от страха, и сопит от ненависти, и бьётся от целеустремлённости. Пленный сел на пол изолятора, скрестив ноги и убрав руки за спину. Человек закрыл глаза, ничего больше не добавляя к своей фразе. Рука всё ещё шипит и испускает пар, но теперь пацан не стонет от боли. Ничего не чувствует?
— Если это не перья, тогда что? — попытался я разговорить его.
— Вихри.
— Вихри чего?
— Вихри перемен, сплетающиеся в ветер. Ветер перемен.
Вихри перемен? Если так подумать, то и название корабля «Меняющий». Оно написано сверху на передней части тарелки изогнутым полукругом и прямой линией на обоих двигателях. Получается, корабль и экипаж хотят что-то поменять. Но что же именно? Ветер перемен не настигал эти затворки вселенной с самого мироздания. Война идёт так долго, что некоторые уже не знают о существовании мира. А в последнее время даже ранее нейтральные системы вступают в Трёхсторонний конфликт. Теперь же вся галактика погрязла в войне, и даже соседние сверхскопления подумывают о наращивании боевой мощи. Никто не пытается сохранить мир. Никто, но может этот корабль…
— Вы чувствуете?
— Что чувствую?
— Этот запах. Пахнет флотом Синдиката. Они уже на подлёте, ведь так?
Откуда он знает? Информация строго засекречена и никому, кроме капитана и помощника, не позволено владеть ею. Но, пораскинув мозгами, можно прийти к логичному выводу. Наш флот разбит, есть выжившие и ценный пленный. Конечно же, Синдикат направит поддержку. Можно было и догадаться. Да, так оно и есть. Уже совсем скоро этот пацан перестанет быть моей заботой. Такой необычный. Внешне полностью идентичен нам, но внутренности совершенно другие. Маленький желудок и кишечник, два невозможных сердца, кости с вкраплениями металла и волосы на основе кальция, не горящие в огне. Совершенно точно, не человек. Даже генная инженерия не может настолько менять объектов терапии.
Нюхальщик переменился в лице. Он встал на ноги и направился прямо к стеклу. Доктор рядом со мной только что-то бормотал себе под нос, время от времени делая извращённое лицо. Ему видимо, нет дела до нашего гостя. По крайней мере, сейчас. Пленник прислонился лбом к перегородке и посмотрел прямо в мои глаза. По коже пробежал холодок. Эти зрачки несколько часов назад были белыми, а сейчас глаза нормальные, но всё ещё такие же холодные и жестокие. Взгляд пронизывал каждый дюйм моего лица. Я пытался делать то же. Выходит слабо, нужно лучше стараться.
— Мне придётся вас покинуть, капитан Малкольм Райсс.
— Знаешь моё имя? Отку…
Не успел я задать интересовавший меня вопрос, как степень моего удивления возросла вдвое. Заключённый бросался на стекло, пытаясь проломить его не доросшей и здоровой руками одновременно. Преграда не поддавалась, но парень не останавливался, напротив, усиливал попытки. От такого напора перегородка начала покрываться кровью и кусками кожи, содранной с кулаков. Красная жидкость, попадая на стекло, тут же начинала испускать жар и испарялась через короткий промежуток времени. Такой же пар теперь исходил и от верхних конечностей пленника. Доктор было попытался ввести незнакомцу снотворное, но шприц, выстрелив из отверстия в изоляторе, не пробил кожу.
Ещё через пару минут от рук юноши не осталось ничего, но барьер не дрогнул. Парень сопел и вытирал пот со лба своими обрубками, оставляя большие кровавые подтёки на лице. Странно, ему самому высокая температура не вредит. Что и думать, даже волосы не горят. Правда, они не то чтобы полностью огнеустойчивы, просто нужен больший жар. Чёрт, нужно его остановить, пока снова не потерял сознание.
— У тебя ничего не выйдет. Это стекло из прозрачного алюминия толщиной с тебя.
Парень занёс руку для нового удара, но помедлил. Он остановился и опустил взгляд вниз, затем поднял его вверх. Его губы снова беззвучно шевелились, однако послание было адресовано совсем не мне, да и на молитву не похоже. Что он делает? Точно из секты Феникса, хотя раньше я и сомневался. Их идеология выражается фразой: «Мир воскреснет в огне». За основу своего верования они взяли слух о птице, которая никогда не умирала, а только лишь сгорала и возрождалась из собственного пепла. Такими сказками на многих планетах внутреннего кольца балуют детей на ночь.
— Не так. Можно и иначе, — донеслось из динамиков.
Парень положил правую руку на сердце, а левую вытянул вдоль тела, прижав к ноге. Он салютует. Грудь пленника набралась воздуха и просто замерла. Юноша перестал дышать! Он всё ещё в сознании. Его лицо краснеет, а шея трясётся. Взгляд постепенно становился всё более отстранённым, не понимающим происходящего. Он же не собирается… Дыхание — безусловный рефлекс любого организма и его нельзя вот так вот просто остановить!
— Док, делайте что-нибудь!
— Но я даже войти туда не могу.
В следующее мгновение тело пацана рухнуло на пол. От его кожи пошёл пар, заполнивший изолятор белой дымкой. Ничего не видно, но по одному только туману можно сказать — он мёртв. Через динамики доноситься шипение тлеющей плоти. Я невольно вспомнил тот запах, который почувствовал во время нашей первой встречи в грузовом отсеке, вкусный запах приготовленного мяса. Человек сознательно пошёл на самоубийство лишь ради секретности. Похвальная смерть. Я никогда не смог бы так, ведь я люблю себя. На месте пленного осталась лишь медицинская термостойкая одежда и его кулон. Может, хоть эта вещица прольёт свет на происходящее. Из динамиков донёсся сигнал вызова:
— Грузовой отсек капитану. Обломки становятся водородом! У нас много непроизвольных возгораний, есть жертвы.
Значит, стоило парню умереть, как корабль тут же растворился в самый элементарный атом. Будто бы они связаны. Будто судно ждало своего капитана. Отчёт для командования будет интересным, но бесполезным. Я упустил свой шанс вернуть пост. Но кто бы мог подумать, что всё обернётся так?
