Фэй вышёл вперёд Жасмин. Он уже успел увидеть ситуацию и отчётливо услышал слова каждого. Так что теперь понимал, в чём заключались проблемы.
В то же время, он по большей части рассматривал старика и использовал два главных человеческих чувства для установления заболеваний в традиционной медицине: обоняние и зрение. У него был седьмой уровень медицины, и хотя он пока не был лучшим в мире, но уже мог даже издалека понять заболевание человека хотя бы частично.
— Ты доктор Цзян? — фыркнул крепкий юноша и вырвался из рук пациентов, которые пытались его удержать.
Однако увидев добрую улыбку и лицо Фэя, не только не полез в драку, но даже и говорить ничего не стал.
— Да, это я, — кивнул Фэй. И не стал заниматься ссорой, а сразу подошёл к старику и сказал: — Вы пришли к доктору? Подходите и садитесь. Для начала я проверю Ваш пульс.
Фэй даже глазом не повёл, когда вошёл в облако неописуемой вони, исходящее от старика. Даже его лёгкая улыбка никуда не делась.
Слова и действия Фэя поразили всех!
Старший сын старика, Дунь Чжу, тоже слегка изменился в лице. Его ярость была подавлена и помог своему старику сесть.
Она пришли сюда не для того, чтобы устраивать проблемы, а потому что услышали о чудесах, на которое способен Король Акупунктуры Цзян Фэй. Он пришли в надежде, что им смогут помочь.
Однако Лю Чжихун с места сказал, что их отцу не жить. И даже не стеснялся в словах, а просто послал их прочь, из-за чего они и вспылили.
— Не беспокойтесь, я посмотрю, что можно сделать, — сказал Фэй мягким тоном, и тоже помог старику сесть.
Он скрывал боль, но когда садился, его слабость и невыносимые муки были отчётливо видны.
Глаза Сана Чжу и Дуня Чжу стали влажными. Не потому что они были слабы духом, но потому что очень редко к ним относились как к людям. Даже старик был тронут.
«Доктор Цзян совсем не похож на других докторов. Он словно бы видит во мне только пациента, а не мандаринца», — подумал он про себя.
Когда старик сел, Фэй проверил его пульс, ожидая автоматического диагноза.
Сейчас он сидел впритык к старику, но до сих пор никак не показывал своё раздражение и сохранял лёгкую улыбку. Все вокруг смолкли, даже другие доктора восхищались им. Теперь предыдущие склоки показались всем недостойными, людям стало стыдно.
Только что они считали старика попрошайкой, тело которого не видело мыла на протяжении многих лет. Люди боялись подходить к нему из-за страха грязи и микробов. Все считали так же, как и Лю Чжихун.
Однако Цзян Фэй, знаменитый доктор, без колебаний приступил к осмотру пациента.
Такие доктора — настоящая редкость!
Запястье старика действительно было в жирной плёнке, и судя по вони он давно не мылся. Но, возможно, это было связано с его болезнью.
Фэй меньше минуты проверял пульс старика, после чего его взгляд стал серьёзным, хотя улыбка и не исчезла. Он спросил: — Вы не ели и даже не пили два дня?
Сан Чжу, глаза которого были красноватыми, ответил мгновенно: — Да, пару дней назад он ещё мог есть, но теперь его рвёт даже после воды!
Оба сына смотрели на доктора Цзяна с благоговением.
Фэй кивнул и улыбнулся старику: — Покажите свой язык, пожалуйста.
Когда пожилой мужчина подчинился, Фэй приступил к наблюдениям: — Пульс нестабильный, язык красный и жирный, на лицо признаки обезвоживания.
Кроме того, опухшее лицо и живот как у беременной… что ж, случай запущенный, но всегда можно что-то сделать.
Он посмотрел на сыновей старика и сказал: — Поднимите его одежду.
Парни были сильными на вид, но всё равно колебались. Им было страшно за отца.
Они боялись, что если поднять одежду, то его вонь станет невыносима даже доктору Цзяну. А когда люди увидят в каком состоянии кожа бедного старика, их точно стошнит.
— Не беспокойтесь, никто ничего не скажет. Мне нужно видеть в каком состоянии Ваш отец, чтобы помочь ему, — сказал Фэй, словно бы видел их мысли насквозь.
В надежде на то, что их отца ещё можно спасти, двое мужчин переглянулись и сняли пиджак со своего отца, который с большим трудом удержался от крика боли.
И когда люди увидели его спину и живот, то некоторые невольно закричали. Даже доктора Ван Сюэи и Гу Хао, часто работавшие с различными трупами за время обучения в колледже, отвернулись.
Весь живот и вся спина старика были покрыты сотнями жёлто-красных пузырей, многие из которых лопнули.
Красная и жёлтая жидкости струились из них, будто старика опрыснули кислотой. Сцена была такой же, как когда зомби появлялись в страшных фильмах!
От старика так воняло именно из-за этой гнойных нарывов. Может быть, он давно не мылся, но как можно мыться, когда у тебя такое происходит с телом?
Люди ахнули от удивления и закрыли рты. Но двух сыновей они уже не волновали, ведь перед ними появилась надежда. С явными нотками мандаринского диалекта, они обратились к Фэю: — Доктор Цзян… папе… ещё можно помочь?
Фэй не ответил. Не поворачиваясь к медсестре, он сказал: — Принесите мои серебряные иглы.
Жасмин отличалась от обычных женщин. У неё был большой опыт работы с больными и умирающими, поэтому она даже стояла рядом с Фэем, и когда услышала его просьбу, сказала: — Сейчас принесу.
Она привыкла быть его медсестрой, даже если теперь владела половиной активов этой клиники. Кроме того, ей было не трудно, а другие медсестры чуть ли сознание не теряли. Им нужно больше опыта.
— Две двадцатисантиметровые, стерилизованные, — сказал Фэй, как только она вернулась.
Большинство других пациентов не выдержали и ушли. Сыновья старика, и даже он сам с трудом выдерживали омерзение.
Потому что Фэй приступил к процедуре массажа и даже не использовал перчатки!
ПП: не знаю, что именно автор хотел показать этой сценой, но перчатки доктора надевают не из-за омерзения перед своими пациентами, а чтобы не занести никакой заразы. И тем более перчатки необходимы, если работаешь с тканями открытыми инфекции. Так что в итоге он показал большой непрофессионализм.
Хотя больше все в этой главе я не понимаю, почему он просто не выгнал посторонних, чтобы не заставлять старика и детей смущаться перед всеми?
А так мне книга нравится, так что простите моё брюзжание.
