Я уверен, что до самого конца моей жизни я не смогу забыть, как я в первый раз убил монстра.
У меня были и способности и физические показатели, мало того, если я убиваю монстров, то мой уровень растет. Живя в этом мире, где все так похоже на игру, я не воспринимал все всерьез. Понял я, что это далеко не так, после того момента, когда Натсуме попытался меня убить. А осознал это в полной мере, в тот момент, когда я своими собственными руками отобрал чужую жизнь.
Это случилось через какое-то время после того, как я поступил в Академию. В качестве практике по истреблению монстров, меня впервые, в моей жизни, выставили против монстра. Поскольку данный монстр использовался для обучения новичков, монстр был чрезвычайно слабым. Настолько слабым, что взрослый мужчина, который никогда не сражался, спокойно мог бы отбиться от него, он был похож скорее даже не на монстра, а на какое-нибудь мелкое животное. Но монстр все равно остается монстром. Монстры это такие существа, главная цель в жизни которых — убивать людей, поэтому хоть монстр и был слабым, но оставлять его в живых было никак нельзя. Неважно, насколько монстр слаб, это не делает его менее опасным. Хоть взрослый человек и может отбиться от такого монстра, но эти же слова означают, что для ребенка этот монстр опасен. Кроме того, даже взрослый человек может быть ранен во время нападения этого монстра, и то же может умереть от полученных ран. Даже от таких слабых монстров, каждый год погибают люди, пусть и немного. Кроме того, для того, чтобы дать ученикам опыт сражения с монстром, требуется убить этого монстра. Вот только...
Монстр атаковал меня, желая убить. Он был живым созданием. Это в корне отличалось от того, что было в играх. Вместо того, чтобы сражаться с монстром, я вдруг внезапно осознал, что я сражаюсь с живым существом, а не с программой. Вопрос был не в моих физических показателях. Они у меня были выше, чем у любого из моих одноклассников, поэтому слабого монстра я мог легко победить. Но не это меня останавливало. Мне сложно подобрать слова, чтобы описать данное ощущение. Просто, когда я встал напротив монстра, он оказался намного более реальным, чем я этого ожидал, и я испугался.
Да, я испугался. Монстр приближался ко мне, и он попытается убить меня, если я не прикончу его первым. В итоге, я так и не сумел убить монстра в свой первый раз, я только уворачивался от его атак. А затем, член моей команды, Палтон, не смог больше терпеть этого и прикончил монстра. Легко, как будто, так и надо было.
— Почему...
Спросил я у Палтона. Даже я сам не понимал, какой ответ я хочу получить. Я просто спросил, чтобы как-то разобраться в этом.
— Ой, простите меня. Мне показалось, что у Вас возникли проблемы, поэтому я и вмешался.
Палтон ответил на мой вопрос, подумав, что я разозлился на него за то, что он отобрал мою добычу у меня.
— Простите мою самонадеянность. Конечно же, у господина Шуриена не могло быть никаких сложностей с таким слабым монстром. Я понял! Вы просто хотели лучше изучить, как двигается монстр! Вместо того, чтобы взять и прикончить его, Вы решили, что даже на таком слабом монстре можно чему-нибудь научиться. Кто бы мог подумать.
Нет. Все было совсем не так. Я задал свой вопрос совсем не по этой причине, и монстра я не убивал совсем не по этой причине. Но я понимаю, почему это недопонимание возникло. Просто этот мир сильно отличается от Японии.
В этом мире, отнять жизнь — это нормально. Жизнь тут ничего не стоит. Если конечно это жизнь монстра. Так же это относится и к демонам, поскольку они враги всех людей. Даже среди людей, резать друг друга, считается вполне в порядке вещей. Люди в этом мире, отнимают жизнь друг у друга с такой легкостью. Они убивают так, будто это их работа. Даже Палтон не чувствует ничего плохого, в том, чтобы убить монстра.
Я не святой. В прошлой жизни, в Японии, я поедал мясо убитых животных, да и насекомых убивал. Я не считаю, что жизнь любого живого существа равноценна, не важно, человек это, насекомое или еще кто-то. Я так же понимаю, что поскольку монстры нападают на людей, то их убивают, чтобы не быть самим убитыми. Но я никак не могу принять того, что монстров можно убивать так же легко и свободно, как каких-нибудь насекомых.
Тем не менее, в этот день, я все-таки, своими собственными руками убил своего первого монстра. Мне было слишком страшно, страшно потерять уважение Палтона. И, кроме того, я вспомнил о том времени, когда Натсуме напал на меня, и я думал, что я умру. Чтобы в следующий раз суметь защитить себя в такой момент я и был вынужден забрать жизнь монстра, чтобы повысить свой уровень. Ради своей собственной безопасности, я забрал чужую жизнь.
Я никогда этого не забуду. Не забуду того, как мой меч прорубил плоть, то чувство, когда мой меч крушил кости. Запах крови витающий в воздухе. Визг умирающего существа. И тот момент, когда жизнь покинула его глаза. То, что происходило на моих глазах, это совсем не то, что было на экране компьютера — это была самая настоящая смерть, как в реальной жизни.
Даже в Японии, опасных животных убивают. Кроме того, ради того, чтобы мясо появилось в магазине, требуется убить свинью или корову. Чтобы люди могли жить дальше, приходится убивать. Пусть и не своими собственными руками, но ради нашего существования, отбирается бессчетное количество жизней. Вот только, я никогда не понимал, насколько же это сложно, забрать чью-то жизнь самому. И вот тогда я понял — что если так трудно забрать жизнь монстра, то насколько же будет сложнее забрать жизнь человека?
Это было страшно. Просто одна мысль об этом пугала меня.
Как Натсуме сумел решиться на это? Если он чувствовал то же самое, что и я, то тогда он не смог бы думать об этом мире, как о какой-то игре. Пусть в этом мире и есть игровые элементы, но это совсем не игра. Пусть ты и не принимаешь все это всерьез, но люди здесь умирают по-настоящему. Просто люди, живущие здесь, не обращают на это внимание.
Я понимаю, что в этом мире, бесконечных войн и сражений, лучше всего относиться к жизни и смерти проще. Ради того, чтобы жить, люди убивают монстров и демонов. И я не могу заставить их не делать этого. Ведь и я сам, так же убил монстра ради себя. И этот грех будет на моей душе, до конца моей жизни. Я понимаю, почему люди стараются не думать о важности чужой жизни, так им легче жить. Вот только, я так не могу, я не могу сказать себе, что убийство было "Неизбежным". Ведь я знаю Героя, который продолжал следовать своим идеалам до самого своего конца, пусть он и не смог поменять этот мир.
— Пусть это только мечта. Пусть надо мной смеются и считают, что этого невозможно достичь. Но все равно, я не отступлю со своей цели. Моя цель — это мир, где все могли бы жить в мире и быть счастливыми. Я буду стремиться к этому идеалу. До тех пор, пока не умру.
Так говорил Джулиус, продолжая сражаться. Сражаться ради того, чтобы достичь мира. Он страдал от этого, но не давал другим видеть, как это ранит его. Видя его старания, я хотел соответствовать идеалам Джулиуса. Я боялся сражаться. Я боялся забирать жизни. Я боялся того, что я умру. Я не тот Герой, которым был Джулиус, который мог сражаться ради своей цели. Даже моя цель в жизни, это всего лишь желание продолжить дело Джулиуса. Какой из меня Герой.
Но возможно именно из-за того, что я именно такой, я смогу достичь хоть чего-нибудь. Возможно, как раз из-за того, что я с самого начала понял, насколько ценна каждая жизнь. Возможно, из-за этого, я смогу привить ту мораль, которая действует в Японии в этом мире. Возможно, я смогу уменьшить количество боли и страдания, пусть и не смогу избавиться от них совсем. Даже такой неправильный Герой как я, сможет сделать хоть что-то полезное. Я хочу сделать все, что смогу. Да, так я думал до того, как Королевство было атаковано Натсуме, а затем я был вынужден просто реагировать на происходящее.
А потом, как — будто для того, чтобы посмеяться над идеалами Джулиуса и моими, меня проинформировали о настоящей природе этого мира. Это выбило меня из себя. Я понимаю, что сказанные мною слова были подобраны неверно, судя по выражению лица Киойя. Поскольку на его лице видно выражение застарелой боли, с которой он так и не сумел совладать. По его выражению лица видно, что он убил Натсуме не из-за того, что ему этого просто захотелось и меня это не может не радовать. Тем не менее, это не значит, что те эмоции, которые бурлят у меня в груди, так просто взять под контроль, я продолжаю смотреть в лицо Киойя.
— ...Прости. Я перегнул палку.
Я не знаю, сколько времени мы стояли так, напротив друг друга, но я все-таки сумел взять свои эмоции под контроль, настолько, чтобы извиниться перед Киойя. Поскольку понял, что неразумно критиковать его здесь и сейчас.
— Нет. Извинения не нужны. Ты прав, Шун.
Слабо качнув головой, сказал Киойя.
— Завидую я тебе Шун, тому, что ты способен делать то, что правильно.
Видя такое его состояние, я не могу поверить в то, что именно этот человек убил Натсуме. Похоже, для Киойя это так же оказалось большим стрессом. Правда, момент слабости у него продлился буквально мгновение, он закрыл глаза, а когда открыл их снова, то в его глазах снова сияла несгибаемая уверенность.
— Ты прав, Шун. Но я не планирую изменять своему пути. Я не жалею, что сделал все именно так.
Передо мной стоял человек, который ни за что не отступит от своей позиции. Конечно же, я не могу похвастаться такой же уверенностью в своих действиях.
