Чтобы всё было по-честному, Гу Сицзю выложила все хорошие пилюли на ледяной стол, и Шань Цин остался охранять лекарства.
Когда Гу Сицзю в третий раз открыла алхимическую печь, Лэ Цзяцзюнь совершенно потеряла дар речи.
На этот раз внутри были два лекарства пятого уровня и восемь — четвертого!
Небесный камень тоже был ошарашен.
— Госпожа, неужели ты правда сжульничала? Что я пропустил, пока спал последние несколько месяцев? Ты специально сделала плохие лекарства в первый раз, чтобы ввести эту девушку в заблуждение? — воскликнул он.
— Нет, она этого не заслужила. В первый раз я просто действовала не так, как привыкла, — объяснила Гу Сицзю.
— Ясно! — ответил браслет.
Гу Сицзю, без сомнения, выиграла спор.
И хотя обе сестры отказались признать поражение, они убедились в том, что Гу Сицзю действительно талантлива.
Поначалу Тань Сяогэ смеялась над соперницей, говоря, что она попусту тратит цветы Ледяной Шуры. После соревнования оказалось, что ценные травы испортили именно сестры, а не Гу Сицзю.
Принц Лун без промедлений отдал Гу Сицзю все цветы Ледяной Шуры, чтобы она могла их обработать и сделать лекарства.
В разных регионах применялись разные алхимические приемы. Наблюдать за процессом изготовления лекарств было запрещено, особенно если речь шла о средствах высшего уровня — техники их изготовления были засекречены.
Принц Лун вежливо попросил сестер уйти. Гу Сицзю быстро прервала его:
— Ничего страшного, на этот раз нужно сделать много лекарств. Если девушки хотят мне помочь — пусть остаются. В противном случае могут уходить.
Разумеется, сестры с удовольствием остались, потому что очень хотели скопировать техники Гу Сицзю.
— Госпожа, по-моему, у обеих девушек плохие намерения. Тебе не стоит быть такой вежливой и позволять им запоминать свои приемы, — расстроенным голосом сказал Небесный камень.
— Что? Я думала, такой чистый камень, как ты, должен проявлять сострадание и быть милосердным, разве нет? Как ты можешь так говорить? — подколола Гу Сицзю.
Браслет ничего не ответил.
