Госпожа Ян действительно была экспертом в фальши. Ей удалось не только отвлечь всеобщее внимание, но и продемонстрировать свое великодушие. Если бы Гу Сицзю не присутствовала, Лань Вайху, несомненно, была бы полностью унижена.
В одной китайской мудрости говорилось: чем старше имбирь — тем острее его вкус. Мать Ян Ченя действительно была не простой женщиной.
Но Гу Сицзю ответила с улыбкой: «госпожа Ян, вы действительно мудрая женщина. Я впечатлена.”
Лань Вайху на мгновение застыла. Затем повернулась, посмотрев на Гу Сицзю: “Сицзю, ты … ты действительно поверила тому, что она сказала?”
Гу Сицзю ответила: "Вайху, мы говорим то, что должны говорить". Ты отказываешься говорить плохие вещи о других, но это не значит, что они будут делать то же самое. Я знаю тебя, поэтому доверяю тебе, но не все они будут доверять так же. Не знаю, как все обернется для тебя и Ян Чена, но если ты все еще чувствуешь себя подавленной из-за того, как они обращались с тобой, тогда мы откроем правду". Лань Вайху решила задуматься об этом.
Гу Сицзю продолжила: «отвечай на мои вопросы, когда я буду спрашивать. Тебе нужно только сказать правду. Ты сможешь это сделать?”
Лань Вайху кивнула. “Смогу!”
Гу Сицзю ухмыльнулась. Она собиралась поставить Миссис Ян в неловкое положение.
Лесть Гу Сицзю обрадовала госпожу Ян. — Мисс Гу, это очень любезно с вашей стороны. Мое единственное желание — чтобы моя семья жила в гармонии. Мне все равно, кто прав, а кто нет. Я надеюсь, что эти молодые люди смогут жить вместе в мире.”
Гу Сицзю внезапно прервала: «госпожа Ян, вы ошибаетесь на этот счет. Все в этом мире должно лежать на своих местах, с четкой гранью между правдой и ложью. Если вы лишь желаете гармонии и пренебрегаете моральными устоями, не утруждаясь в их правильности или оправданности, вы только покрываете уродливую правду слоем ложного впечатления, подобно инфицированной ране, которая со временем начинает затрагивать окружающую ее здоровую кожу. Для восстановления, мы должны избавиться от раны так же, как и проблем в ваших с Вайху отношениях. Суть должна быть понятна, чтобы убедиться, что никто не страдает от неправильных суждений. Может быть, вы достаточно великодушны, чтобы отпустить прошлое, но что, если Вайху все еще огорчена тем, что произошло? Теперь, когда вы все трое здесь, почему бы не поговорить лицом к лицу? Вы можете помириться.”
Госпожа Ян была явно удивлена: «это… это уже в прошлом.”
Ленг Ушуань больше не могла сдерживать свое разочарование. “А чему тут обижаться? Я все еще могу простить ее за то, что она ударила меня, но то, что она бросила Миссис Ян в озеро, слишком возмутительно. Госпожа Ян решила простить ее, но чего же еще она хочет?”
Гу Сицзю приблизилась к госпоже Ян: “Вот почему я хочу разобраться в том, что правильно, а что нет. Миссис Ян, Мисс Ленг, не волнуйтесь. Ассоциация Тяньцзю всегда была за справедливость. Если Вайху действительно виновна, я сама накажу ее. Вайху, ты хочешь сказать правду, здесь, перед всеми?”
Лань Вайху глубоко вздохнула. — Да!”
Гу Сицзю с вежливостью повернулась к госпоже Ян. — Осмелитесь прояснить все раз и навсегда?”
Миссис Ян нахмурилась. “Я бы предпочла не спорить.”
“Не волнуйтесь, мы только мирно поговорим. В этом разговоре не нужно никаких аргументов. Конечно, чтобы убедиться, что никто не лжет, я смиренно прошу вас всех дать клятву и поклясться, что вы говорите только правду. — Продолжала Гу Сицзю.
Глаза госпожи Ян неуверенно блеснули. Она явно не хотела этого делать. — Я … я здесь, чтобы пригласить вас на свадьбу, а не обсуждать прошлое.”
“Я вижу, что вы продолжаете отклонять мою просьбу под самыми разными предлогами. Неужели вы чувствуете себя виноватой, и не можете позволить себе взглянуть правде в глаза?”
