Регина Нортвинд сидела в стуле и смотрела в потолок.
… иногда в непредвиденных обстоятельствах деятельность индивидуума становится настолько известной, что это побуждает других к действию. В другие времена само присутствие индивидуума на вершине известного мира будет работать сдерживающим фактором, который станет вероятной преградой для необходимого прогресса, что возможен, когда люди оставлены сами себе.
Это вопрос доступности, а точнее, основополагающих качеств. Когда кто-то смотрит на эти образцы героизма, он может спросить себя: «Как он/она добился этого?». Именно такие размышления могут послужить толчком к дальнейшим действиям. И это станет путеводной звездой мотивации, что поведёт за собой решительного индивидуума даже в темнейшие ночи. Но в какой-то момент эти немногие, но ценные индивидуумы, что пойдут за этой величественной музой, потеряют свою изначальную мотивацию. У них останется лишь столь необходимое стремление достичь цели.
Именно эти люди продвинут нас вперёд.
Однако в некоторых героях мы отыскиваем качества, что больше угнетают нас и сбивают с толку, нежели помогают. Эти герои у всех на виду, и население недоверчиво смотрит на них. «Как их действия привели к такому?» — спрашивают они у себя. Вершина лежит настолько далеко впереди, что их зрение и ум закрывают одни лишь преграждающие горы. Они не могут разглядеть никаких Путей вперёд. Тогда ноги человечества останавливаются, когда оно изо всех сил пытается вытянуть шею вверх, чтобы хоть мельком увидеть длинные солнечные лучи, что падают на них с вершины.
Миссис Гамильтон прекратила читать и посмотрела на Регину с полуулыбкой на лице.
— Её действительно стоит похвалить за подобную дерзость, хотя бы с точки зрения её работы по вплетению элементов Системы в эти… декларации. Что думаешь об этом?
— Ты про Рыцарские Ордена? — спросила Регина и задумалась. Она вяло почесала живот. Даже сейчас ей не верилось, что она была способна вынашивать ребёнка. Больше всего её интересовал вопрос, остались ли сейчас какие-то из тех осложнений прошлого мира, что испытывали с детьми люди старшего возраста.
— Это… некий гениальный ход для Фрэнксберга, если такое будет реализовано. Тогда он перестанет жить в тени Доннитауна.
— Ну… — улыбнулась шире миссис Гамильтон. — Сомневаюсь, что подобное выражение справедливости способно настолько просто претвориться в жизнь… но считаю, что та девочка прекрасно осознавала это, когда писала такое.
— Меня просто удивляет, что она решила заложить фундамент для олигархии. Фрэнксберг уже успел зарекомендовать себя активным сторонником демократии или хотя бы республики в классическом понимании. Как ей удалось добиться принятия городским советом такой декларации? — спросила Регина, почесав подбородок.
— Возможно, она сказала им правду. Правду, что это нацелено на Доннитаун. Если наши лучшие и умнейшие присоединятся к какому-то Рыцарскому Ордену… что точно случится со всеми остальными, то почему бы им не попытаться заставить нас пойти на такое же?
— Значит, мы откажемся признавать Ордена? — нахмурилась Регина. — Но тогда…
— Конечно же, нет, — промурлыкала миссис Гамильтон, обхватив пальцами подлокотники деревянного стула. Они сидели за обеденным столом Регины, пока в другой комнате тушилось медвежье мясо.
— Я даже рекомендую нам признать их. Становление рыцарями и всё связанное с этим выглядит таким забавным. Ты читала детали? Я высоко ценю её чутьё. Кадеты, странствующие рыцари, кавалеры, шевалье, паладины, аббаты и, наконец, прелаты на самом верху? Какие прекрасные ярлыки. И прекрасные Пути.
— Ты хочешь пойти на это… — посерьёзнело лицо Регины, — по каким-то причинам, связанным с Системой?
— Да. К тому же она попыталась задобрить нас тем, что нам первым отправила своё творение.
Миссис Гамильтон вновь опустила взгляд на аккуратное написанное письмо. Она смотрела на этот лист бумаги несколько секунд, после чего качнула головой и продолжила:
— Я не сомневаюсь, что она прислана нам это с полной уверенностью, что если мы согласимся, то сразу же приступим к формированию как минимум двух из этих орденов. К примеру, Ордена Храбрости и Ордена Мудрости. Или же Ордена Валорем и Ордена Сапьенсия. И…
Миссис Гамильтон выглянула в окна своими пустыми серыми глазами. Регина ничего не говорила и просто ждала ответа собеседницы. Их молчание продлилось минуту, но после миссис Гамильтон улыбнулась.
— Как умно. Нет сомнений, что Фрэнксберг создаст свой орден. Восточный Край последует за ним. Мне доложили, что мисс Тесса сейчас отправилась в Зону 1. Вероятно, она хочет побудить и их основать ордена. Это свяжет вместе политики двух Зон, если медленно…
— Как? Из этого плана выходит, что Совет Орденов сможет издавать указы только в отношении других орденов. Он не имеет настоящей политической силы вне себя, — возразила Регина. — Даже если власть перейдёт к орденам, это будет медленный процесс. Но как же быстро она пытается всё закончить.
Как и обычно, миссис Гамильтон посмотрела на запад. Регина понимала, что эта женщина перед ней могла ощущать местонахождение Гостхаунда.
Миссис Гамильтон усмехнулась и вновь качнула головой.
— У меня есть несколько предположений. Пусть… это и может отобрать часть власти Доннитауна с помощью привлечения внимания людей к орденам, но эта затея также прямо нацелена на Рэндидли.
— И ты всё ещё одобришь такое? — с сомнением спросила Регина.
— Как же невнимательно ты читала, что говорит та девочка, — чуть качнула головой миссис Гамильтон. — Послушай-ка это.
Отныне человечество будет неизбежно привязано к концепции Путей, что станут причиной великого тщеславия. Это тщеславие заключается в следующем: Пути — это не индивидуальные вещи. Существует множество примеров Путей, которые проходили несколько людей. Все люди имеют доступ к тем же Путям.
Лишь появление особых Путей способно объяснить столь загадочную «вершину», что нависает над всем человечеством. Но этому может отыскаться и другая альтернатива. Вашу судьбу способно улучшить лишь запредельное количество тяжёлой работы и потраченного на это времени. Стоящие на вершине вынуждены мириться с такой сокрушительной правдой.
Вот почему Рыцарские Ордена станут ещё одним способом добиться почестей и дать другой путь к вершине. И вполне возможно, что такая вера способна привести к настоящему Пути. Но даже без прямых доказательств эти иллюзии лучшего будущего создадут мост, что позволит решительным продолжать свой Путь вперёд. Пусть они не увидят конечной цели своего путешествия, но множество дорожных знаков успокоят тревожные сердца тех, что стремится догнать ступивших на этот путь раньше.
