«Боишься?» Тан Нин смущенно посмотрела на Хань Синьэр, не совсем понимая её точку зрения.
«Даже если я скажу тебе, ты не поймешь», — Хань Синьэр покачала головой, прежде чем продолжить: «Иди ищи хореографа по боевым искусствам. Я скоро приду».
Тан Нин смотрела, как Хань Синьэр пошла к Бэй Чэньдун. Тан Нин не могла понять, что происходит у неё в голове; очевидно, это была лучшая возможность для такой фанатки, как она, попросить автограф, но она была напугана …
Бэй Чэньдун без конца смотрел в пол, не давая никому заглянуть в его глаза.
Именно это отстранённое и далекое чувство доставляло Хань Синьэр неудобство.
Но, неожиданно, Хань Синьэр сумела найти на лице Бэй Чэньдуна толику сходства с Мо Тином.
И она не промолчала об этом. Вместо этого она поделилась своими мыслями:
«Ты очень похож на президента Мо …»
«Мы двоюродные братья».
«А?» Как только Хань Синьэр услышала этот ответ, она застыла в шоке.
«Не говори никому, никто не знает. Даже Тан Нин», — холодно сказал Бэй Чэньдун, поворачиваясь к палатке, которую он закончил разбивать.
Если никто не знал, почему он сказал ей?
Кроме того, он, очевидно, уже самостоятельно закончил разбивать палатку, так почему он позвал её на помощь?
Самое главное, что она теперь знает? Это Бэй Чэньдун и Мо Тин были двоюродными братьями! Неудивительно, что их фигуры и аура были такими похожими.
Однако Мо Тин казался более благородным, и его взгляд был острее. В то время как Бэй Чэньдун был просто холоден; у него был пронизывающий до костей холод, который выставлял его неприступным.
Хань Синьэр всегда болтала с Тан Нин обо всем на свете. Но теперь она внезапно была вынуждена скрыть от нее секрет. Хуже всего то, что это был секрет, о котором знали только она и этот чудак. Думая об этом, Хань Синьэр теперь чувствовала, что ее каждое движение находится под прицелом. Это странное чувство вызвало мурашки по всему её телу.
Поскольку Тан Нин не имела навыков в боевых искусствах, съемочная группа организовала для нее съемку сцен без боёв в течение первых 15 дней. В течение этого времени она параллельно занималась боевыми искусствами с хореографом.
Из-за сурового местоположения, плохой еды и некомфортных условий жизни две другие актрисы начали жаловаться на то, что они не могут продолжать так сниматься…
В течение этого времени Тан Нин просто стояла в стороне и разминалась или тренировалась с мечом.
Хотя она была моделью, она была чрезвычайно гибкой. Таким образом, до тех пор, пока сцены боевых искусств были хорошо поставлены, она будет красиво выглядеть на экране, как крутая героиня.
Но из-за ее серьезности те, кто не был настолько серьезен, в конечном итоге были отчитаны режиссером. Помимо всего прочего, режиссер любил использовать Тан Нин для сравнения: «Вы снова опоздали! Тан Нин сидит здесь уже два часа».
«Комары? Мы на природе, конечно, здесь есть комары. Посмотрите на Тан Нин, у нее укусы по всему телу. Вы видите чтобы она жаловалась?»
«Достаточно. Даже жена генерального директора может выдержать всё это, почему вы не можете терпеть?»
У режиссера был довольно резкий характер, поэтому он в основном говорил все, что хотел, даже не задумываясь. Но он понятия не имел, что его слова в итоге создадут врагов для Тан Нин.
Это было особенно тяжело для одной из актрис, которая вызвала задержку, потому что у нее поднялась температура от аллергии. Режиссер настоял, чтобы она закончила съемку. В результате она потеряла сознание прямо на съемочной площадке.
«Режиссер думает, что все как Тан Нин? Как он мог сравнить всех с ней?»
«Почему Тан Нин такая серьезная? Она уже замужем и в богатой семье, не слишком ли она старается?»
«Если это будет продолжаться, почему бы нам просто не оставить Тан Нин играть одной?»
Слухи быстро распространились на съемочной площадке, и, конечно же, проныре Хань Синьэр удалось подслушать несколько разговоров тут и там. Она быстро вернулась к Тан Нин и сказала ей: «Нин Цзе, что нам делать? Ты стала врагом почти каждого. Они непредсказуемы, и президент Мо далеко. Если что-то случится, он не сможет помочь, даже если захочет».
Это была явно ошибка режиссера…но пострадавшей была Тан Нин!
За последние несколько дней Тан Нин сосредоточила все свое внимание на отработке своих движений и не обращала внимания на настроение на съемочной площадке. Теперь, когда Хань Синьэр упомянула об этом, она поняла, что происходит.
«Понятно…»
Понятно? Хань Синьэр была обеспокоена этим ответом.
Это всё, что она могла сказать?
Конечно, она еще не была свидетелем способностей Тан Нин убеждать людей. Нынешняя ситуация была для нее прогулкой в парке.
На следующий день.
Тан Нин, которая изначально должна была появиться на съемочной площадке, не появилась вовремя, как обычно. Мало того, она даже заставила визажиста ждать ее полчаса.
Во время съемок режиссер еще раз заметил, как актриса замечталась, поэтому он как обычно хотел использовать Тан Нин для сравнения. Однако он понял, что Тан Нин нигде не было видно.
«Где Тан Нин?»
«Она еще не здесь», — ответил один из сотрудников.
Режиссер неловко потер нос, а актриса вздохнула с облегчением. Всем было любопытно, что скажет режиссер, когда Тан Нин опаздывает.
«Давайте, продолжим … еще раз», — махнул режиссер.
Через некоторое время Тан Нин наконец-то прибыла на съемочную площадку с сонным выражением лица. Изначально режиссер не хотел ничего говорить, но из-за того, как она появилась, он не мог не спросить: «Тан Нин, что ты делала прошлой ночью? Разве ты не знала, что твоя сцена сегодня была очень важной?»
«Она…»
Хань Синьэр изначально хотела объяснить, что Тан Нин практиковала её движения всю ночь, но Тан Нин остановила её: «Извините, директор, я всю ночь отбивалась от комаров!»
«Они отбивались от комаров … ты тоже … Почему комары кусают только женщин? Я не вижу, чтобы они кусали меня», — сердито закричал режиссер. «Вы пришли сюда, чтобы работать, а не жить в роскоши. Если вы не можете этого понять, тогда уходите».
«Извините, директор, это больше не повторится», — извинилась Тан Нин.
«Посмотри на себя. Я всегда использовал тебя в качестве примера, теперь мне стыдно упоминать тебя».
Режиссер продолжал бросаться жалобными словами, прежде чем, наконец, отпустить Тан Нин с крючка. После этого команда снова почувствовала, что справедливость восстановлена …
«Тан Нин тоже отругали!»
«Как приятно».
«Нин Цзе, я всё испортила. Извини», — Хань Синьэр поняла, что она еще слишком молода. Ход Тан Нин на этот раз не только не позволил режиссеру использовать ее в качестве сравнения, но и дал всем возможность выпустить пар.
EQ определенно была игрой, в которую могли играть только те, кто был достоин.
«Этим вечером Тин пришлёт сюда кое-что… Когда оно прибудет, помоги мне, забери его».
«Президент Мо хочет что-то доставить сюда?» Хань Синьэр была взволнована этой новостью. Их условия действительно были суровыми, поэтому она надеялась, что они получат шанс хотя бы сменить еду, которую они едят.
Тан Нин скрытно улыбнулась. Прошлой ночью она разговаривала с Мо Тином по телефону и расспросила его о многом. Но то, что она просила, было не для себя.
Эта съёмочная команда не была похожа на команду «Глупца»; это была чужая территория. Таким образом, она должна быть внимательной во всем, что она делала.
«Разве ты ничего не хочешь?», — спросил Мо Тин.
«Я хочу только тебя», — прямо ответила Тан Нин.
