— Ничего, ничего! — Чао Цзун неловко улыбнулся
Заметив, что Шу Цин не собирается принять вместе трапезу, Ню Ю Дао поспешно пригласил ее: — Великая княжна, прошу садитесь!
Шу Цин вежливо с улыбкой отказалась:
— Девушка уродлива и боится оказать влияние на аппетит наставника. Я лучше в стороне поиграю на гуцине.— после сказанного она села за гуцинь.
Ню Ю Дао в принципе был согласен с ней. Она действительно своим лицом могла испугать других людей. Если сказать, что она милая, то это просто проявить учтивость. На самом деле она может испортить аппетит. Ведь если она будет есть с ними, то ей придется снять шляпу и показать свое лицо.
Однако то, что она признала, что ее лицо уродливое, и смело говорит об этом, указывает на ее сильное сердце. Сложно встретить такую девушку в обоих мирах, поэтому она привлекала все больше и больше его внимания.
Услышав аргументы сестры, Чао Цзун невольно загрустил. Если им не удастся убрать родимое пятно в секте высшей чистоты, то скорее всего, сестре придется всю жизнь провести так.
Увидев, что Чао Цзун погрузился в раздумья, Лан Жо Тин кашлянул
«кхе— кхе» два раза напоминая князю.
— Наставник, на протяжении пути у нас не было случая должно отблагодарить наставника. Сегодня прошу извинить меня и выпить бокал вина!
— Князь, некий Ню польщен. Некий Ню благодарит князя! — Ню Ю Дао поднял бокал и собирался осушить его.
Но кто бы подумал, что в этот момент Юань Ган нажмет пальцем за плечо Ню Ю Дао и проговорит ему шепотом: — Владыка Дао!
Не нужно много слов, чтобы понять, что имел в виду Юань Ган. Он напоминал об осторожности Ню Ю Дао. Вдруг бокал отравлен.
Ню Ю Дао не обращал внимания на него и выпил бокал до дна. Затем перевернул бокал, показывая что он пуст всем.
Увидев, что Ню Ю Дао не слушает его, Юань Ган расслабил его плечо и больше ничего не говорил. Он только напомнил, а дальше Ню Ю Дао сам может принимать решения.
Относительно поступка Юань Гана, то, что он не доверял им, все понимали. Ведь они незнакомы, а тут их внезапно зовут выпить вина. Конечно это вызовет подозрения. Но чему Чао Цзун больше всего удивлялся, так это тому, как Юань Ган относился к Ню Ю Дао. Он ведет себя, как подчиненный или телохранитель, но не как брат из деревни. Более того, по внешности Юань Ган кажется старше Ню Ю Дао.
Еще всех удивляло то, что Юань Ган постоянно называл Ню Ю Дао *владыка Дао* .Разве односельчане называют друг друга — Владыка— ? Это разве не черезчур? Ню Ю Дао так молод, но его уже называют владыка Дао. Не перебирают ли они?
Цзинь, цзинь.
Шу Цин положила свои нежные руки на струны гуциня, и сразу же полились нежные мягкие звуки, которые сливались с пространством и временем.
За павильоном косые лучи зари окрашивали все и водную гладь. На этих же лучах красиво выглядел изящный силуэт Шу Цин, которая грациозно перебирала руки на струнах гуциня.
Ню Ю Дао невольно вздохнул. Если бы не это лицо, то такая богиня собирала вокруг много мужчин. Почему владыка неба так несправедлив!
Мелодия гуциня расходились по павильону, и атмосфера становилась все более и более приятной.
И когда атмосфера стала очень добродушной, Лан Жо Тин снова попробовал у Ню Ю Дао выведать обстановку в секте высшей чистоты или же дела относительно Дун Го Хао Рана. Временами он спрашивал про культивирование. Только постоянно Ню Ю Дао тактично уклонялся от ответа. Он действительно не знал много про обстановку в секте высшей чистоты. А касательно бронзового зеркала, которое Дун Го Хао Ран передал ему, он ясно помнил, что нельзя кому— либо, кроме Тан Му, отдавать его. А что касается культивирования, то за 5 лет он достиг действительно большого прорыва в культивировании. Только не будет же он говорить о своих успехах другим. Ведь если он скажет, то не пойдут ли его труды коту под хвост?
Увидев, что Ню Ю Дао снова врет, Чао Цзун снова разочаровался в Ню Ю Дао.
Лан Жо Тин был опытным человеком, поэтому увидев, что Ню Ю Дао не хочет по— прежнему раскрывать свои секреты, не стал допрашивать его и сменил тему разговора:
— Слышал, великая княжна хорошо отзывалась о таланте наставника. Ваши стихи утончены и элегантны. Не знаю, можете ли вы побаловать нас ими?
Ню Ю Дао отмахнулся и сказал:. Великая княжна незаслуженно похвалила меня. Это просто кучка слов, пришедших в голову.
Лан Жо Тин смеясь продолжил:. Наставник на ходу сможет снова рассказать что— то подобное?
Ню Ю Дао снова махнул рукой:. Стихи. малое учение, не стоит на них обращать внимание. Тем более перед князем с гвардией.
Лан Жо Тин:
— Неверно сказано. Как поэзия может быть малым учением? Как раз стих может успокоить положение в поднебесной, а культура может стабилизировать государство… Также не зря говорят, что слово может поднять воинский дух. Кроме того, хороший стих в столице на вес золота. Стих может позволить простому человеку жить без нужды в пище и одежде всю жизнь. Как можно не рассказывать стихи?
Глаза Ню Ю Дао засверкали, и он выведывающе спросил:. На вес золота?
Он думал уже про себя, если так. то их с обезьяной проблема по наполнению желудка уже решена. Они в прошлой жизни, кроме как расхищать гробницы и изучать археологию больше ничего не могли. А по его опыту писания стихов для Сун Ян Цина можно предположить, что у него неплохо получается.
— Конечно! — Лан Жо Тин искренне улыбнулся: — Великая княжна сейчас играет на гуцине, поднимая настроение. Как раз сейчас наставник может поднять нам настроение хорошим стихом!
— Читать стихи я действительно не могу. — Ню Ю Дао решительно не хотел показывать свои способности, однако и не хотел обижать всех. Все же они гостят и питаются за их счет, поэтому он указал на Юань Гана и сказал:
— Однако мой брат может. Попросите его оказать милость!
Стоящий сзади и постоянно наблюдающий за всеми Юань Ган, как услышал это, застыл. Он ошарашенно посмотрел на Ню Ю Дао. Он подумал, что может ослышался. Ню Ю Дао хочет, чтобы он читал стихи?
*Владыка Даo ты шутишь? У тебя с головой все в порядке?*
Шан Чао Цзун сразу заинтересовался. Юань Ган все же ему больше нравился, чем Ню Ю Дао. Поэтому он сразу же поднял бокал:
— Внимательно слушаем!
Только Юань Ган сразу же отрезал: — Я не могу!
Чао Цзун снова почувствовал себя неловко. Он поднял бокал, а теперь не отпустить его и не выпить.
Снова атмосфера стала неловкой, и Ню Ю Дао повернувшись недовольно сказал:
— Обезьяна, я сказал просто сочини стих и ладно!
Юань Ган вытаращил глаза на него и думал: *Его черт попутал? Я имею много навыков, но сочинять стихи. точно не мое. С чего ты меня заставляешь рассказать стих?*
— Быстрее! С ходу сочини любой стих!— Ню Ю Дао повернул голову и торопил его. Еще он мигал ему глазами.
Два человека стали переглядываться. Они много раз друг друга понимали без слов. И тут Юань Ган внезапно прозрел: *Оказывается владыка Дао хочет, чтобы я не сочинял стих, а присвоил себе чужой! Вот хитрец!*
Юань Ган ругался про себя, потом посмотрел по сторонам и, нахмурив брови, поднял свой взгляд вверх.
Ню Ю Дао забеспокоился, потому что понимал его. Обезьяна не из тех людей, с кем легко общаться. Он может, не моргнув глазом, убить человека, но поэзия точно не его конек. Он уже даже пожалел, что переметнул внимание на него. Ню Ю Дао повернулся и уже робко попивал вино.
А Юань Ган внезапно проговорил: — Бурлящие гребни волны великой реки могут смыть героизм…
— Кхе— кхе…от этого начала Ню Ю Дао сразу поперхнулся вином. Он вовсе не думал, что обезьяна сможет вспомнить этот стих.
— Истина и ложь, победа и поражение. все обернется в пустоту. Леса и горы по— прежнему здесь. И сколько раз их окрашивало в красный цвет заходящее солнце на заре. А великая река видела уже много осенних лун и ощущала весенних ветров. А за чайником рисового вина сколько хороших воспоминаний можно вспомнить. О скольких историй можно вспомнить с улыбкой?— так закончил стих, без интонаций, без каких— либо чувств, с каменным лицом Юань Ган.
Но даже так Чао Цзун и Лан Жо Тин застыли. Этот стих так к месту и по сезону, отчего двоих людей переполняли чувства!
Звуки гуциня тоже остановились. Изначально играющая на гуцине Шу Цин тоже невольно погрузилась в значение стиха и внимательно слушала Юань Гана. В этот момент она повернулась к Юань Гану и, приподняв шляпу, хотела лучше разглядеть лицо Юань Гана. Она вовсе не ожидала такое услышать от Юань Гана. Вовсе не ожидала!
— Хороший стих! Поистине хороший стих! — Чао Цзун встал и радостно воскликнул.
Лан Жо Тин тоже встал и качая головой сказал:. Не думал, что брат Юань Ган настолько скрывал свои таланты!
— Хе— хе! Хороший стих, хороший стих! — Ню Ю Дао тоже поднял бокал и рассмеялся с остальными.
Юань Ган снова проговорил:
— Куда там мне. Этот стих сочинил владыка Дао, а я только преподнёс его вам и только.
Чао Цзун, Лан Жо Тин и Шу Цин застыли и посмотрели на Ню Ю Дао.
— Ладно тебе, твой стих. Сочинив стих, стих уже не уничтожишь. — Ню Ю Дао посмотрел на обезьяну и похлопал его по плечу, недовольно глядя на него. Затем он поднял бокал и улыбаясь сказал троим:
— Хороший стих, действительно хороший стих! Давайте выпьем!
Но кто бы подумал, что Юань Ган снова добавит:
— Этот стих владыка Дао не только сам сочинил, но еще и спеть может. Так он намного лучше звучит. Я человек с одной извилиной и хоть необщительный, но не люблю врать!
Ппп— ппп…
Ню Ю Дао как услышал, так снова поперхнулся, что его слюни упали на закуски. Ему даже чуть— ли плохо не стало. Он не думал, что сзади стоящий обезьяна так его подставит!
Три человека глядя, как слюна Ню Ю Дао падает на накрытый стол, вовсе не обращали внимания. Они были в ступоре.
И больше верили словам Юань Гана нежели Ню Ю Дао.
Лан Жо Тин вытер на лице брызнувшее на него вино и спросил:
— Значит умеет петь под собственный аккомпанемент? Наставник умеет играть на музыкальном инструменте?
Юань Ган продолжил добивать Ню Ю Дао:
— Еще бы! Нет такого классического инструмента, на котором он не мог бы играть. А больше всего он любит играть на эрху.
— Эрху. это что такое?— Шан Шу Цин любопытно спросила. Она еще не слышала про музыкальный инструмент эрху.
От слов обезьяны Ню Ю Дао еще больше стал кашлять. Ему уже сложно было сдерживать себя. Поэтому он завращал ци, чтобы подавить кашель.
