Ню Ю Дао услышав, как про него говорят, что он непонимающий, сделал вид, что он действительно ничего не понимал. Иначе, как простой деревенский парень может понимать вещи высшего класса людей.
Немного без толку поболтав, Ню Ю Дао вернулся к себе во двор. Он немного погулял по двору и потом вернулся в персиковый сад. Он подошел к молитвенному коврику, рядом с которым стояла корзинка со всякой мелочью. Там были иглы, ножницы, повседневные вещи. Среди них лежали два бронзовых зеркала. Как раз одно из них было такое же как-то, которое ему передал Дун Го Хао Ран.
Он оставил зеркало Дун Го Хао Рана здесь, потому что самое опасное место — это самое безопасное место. А если он хорошо спрячет зеркало, и кто-нибудь найдет его, то определенно заподозрит что-нибудь.
Взяв зеркало в руки, Ню Ю Дао смотрел на него и не понимал, что в этом зеркале необычного?
Дун Го Хао Ран пожертвовал жизнью ради этого зеркала. Почему оно такое важное? Ню Ю Дао в прошлой жизни был знаменитым расхитителем, однако с высокими моральными качествами. Не зря же его называли владыкой Дао. Только Тан Му погиб, а Дун Го Хао Ран говорил отдать зеркало только Тан Му и никому другому. И теперь Ню Ю Дао попал в затруднительное положение.
Он уже думал отдать бронзовое зеркало секте высшей чистоты, только секта высшей чистоты держит его под стражей, не доверяет ему и что-то скрывает от него. Поэтому Ню Ю Дао сначала решил выяснить секрет и потом, глядя на обстановку, решить — отдавать или не отдавать бронзовое зеркало.
А сейчас он и поджигал, и погружал в воду, и освещал, и стучал по зеркалу. Только никакой реакции от этих действий не последовало. Этот бронзовое зеркало словно было единым. Ню Ю Дао постучал по зеркалу и понял, что внутри зеркала нет какого-либо механизма. Он уже начал сомневаться, может это бронзовое зеркало просто какой-нибудь знак или свидетельство. Перевернув и еще раз посмотрев на зеркало, Ню Ю Дао, оскалив зубы, бросил зеркало обратно в корзину.
Следующие дни он проводил также. Тренировался, закалял тело, садился на шпагат, носил тяжести на спине. Однако он не старался накачать тело грубой силой, а скорее просто закалить его. На основе его опыта в фехтовании меча, помимо нанесения удара мечом еще нужно и уклоняться самому от ударов. Неважно — в деревне или в секте высшей чистоты он часто слышал, что сейчас был беспокойный век. Поэтому ему нужно подготовить себя.
Помимо того, чтобы закалять тело и тренировать разные методы, Ню Ю Дао в свободное время переписывал произведения о военном искусстве, которые были во дворце. Как никак стиль сяочжуань он знал, ведь в прошлой жизни он читал немало древних книг. Поэтому с писанием и чтением древней литературы у него не было проблем. Только кисточка, которая была во дворе, отличалась от кисти современного мира, поэтому у него не получалось выписывать четко иероглифы сяочжуань.
Однако он старался каждый день и уже через месяц приноровился к писанию. Теперь около письменного стола Ню Ю Дао сбоку стояла жаровня. Написав иероглифы, он сразу бросал их в жаровню и сжигал свои шедевры каллиграфии. Благо, секта высшей чистоты хорошо снабжала его материалом для каллиграфии.
Хоть было много свободного времени, Ню Ю Дао все же планировал свой день довольно плодотворно.
В один день принесли новую кушетку, от которой еще пахло деревом, и поставили ее под персиковое дерево.
Чэн Гуй Шуо, подмигивая Ню Ю Дао, сказал:
— Братец, твоя кушетка прибыла.
Ню Ю Дао не думал, что ее так быстро принесут. И сам зная, что просил эту кушетку для Чэн Гуй Шуо, улыбаясь сказал: — Спасибо брат.
В этот раз пришел давно не показывавшийся Сун Ян Цин, и настроение у него было хорошим. Он, улыбаясь и хлопая по плечу Ню Ю Дао, спросил:
— Братец, как тебе здесь живется?
Ню Ю Дао:
— Хорошо, хорошо. Кормят здесь намного лучше, чем в деревне. Только скучно от того, что нельзя выходить и гулять.
Сун Ян Цин смеясь ответил:
— Ты еще не долго здесь находишься. Сначала успокойся, привыкни. Для культивирования нужно спокойное сердце, и потом ты уже сможешь продвинуться дальше — сказав это, он, заложив руки за спину, подошел к обрыву. Он выглядел довольно радостно, только внезапно вздыхая проговорил: — Жаль, что здесь не столица!
Ню Ю Дао подошел и любопытно спросил: — Брат, а какова столица?
Сун Ян Цин ответил:
— Пустыни и горы как могут сравниться с роскошными стихами столицы Ши Цы Ге Фу!— (ши, цы, гэ, фу (четыре жанра стихотворных произведений, основные формы китайской поэзии и ритмической прозы))
Ню Ю Дао застыл: *Ши Цы Гэ Фу? Откуда в вашем мире культивирования почитают Ши Цы Гэ Фу?*
Чэн Гуй Шуо сзади усмехнулся про себя. Он с Сю И Тяном ясно понимали в чем дело. Сун Ян Цин уже много лет восхищается Тан И. Чтобы добиться ее расположения, Сун Ян Цин узнал, что Тан И нравятся стихи. Вот он и устроил так, что если в столице появляется какой-либо стих, то сразу кто-то доносит ему этот стих. А он потом рассказывает стихи Тан И. Однако со столицы уже давно не приходило новых стихов. Вот он не вытерпев решил сам написать стихи. И как только написал, он спросил мнение Сю И Тяна и Чэн Гуй Шуо. А те можно сказать были его слугами. Разве они посмеют сказать ему, что стихи плохи. Вот они и сказали, что написано классно. И Сун Ян Цин на радостях пошел рассказывать стихи Тан И. Однако, после встречи он вернулся не в настроении и поругал Чэн Гуй Шуо и Сю И Тяна. Не трудно догадаться, как прошла встреча.
Поэтому Чэн Гуй Шуо понимал настроение Сун Ян Цина. Если бы здесь была столица, то он с его влиянием нашел бы какого-нибудь поэта, и тот писал бы стихи для него. А Сун Ян Цин выдавал бы их за свои. Вот так и добился бы расположения Тан И.
Сун Ян Цин словно пришел в себя и, махнув рукой, не стал больше говорить. Он вошел во двор и стал проверять его. У него была обязанность следить за Ню Ю Дао. И если что-то не так, то он должен сразу принять решение.
Стоящие снаружи Ню Ю Дао и Чэн Гуй Шуо переговаривались:
— Брат, зачем брат Сун учит Ши Цы Гэ Фу?
Чэн Гуй Шуо шепотом ответил:
— У нашего учителя появился один талантливый ученик. Он не только был силен в культивировании, но еще был одарен в поэзии. Он сочинял стихи. Сестра Тан с ним водилась и заразилась поэзией, поэтому ей нравятся Ши Цы Гэ Фу!
Ню Ю Дао понял, как Сун Ян Цин хочет добиться Тан И, и сразу же спросил Чэн Гуй Шуо:
— Не знаю, с каким старшим училась сестра Тан поэзии?
Услышав про старшего, Чэн Гуй Шуо напугался и взглядом дал понять Ню Ю Дао, что это запретная тема. Он должен замолчать и не говорить об этом. Сделав предупреждение, Чэн Гуй Шуо сразу же вошел во двор. Ню Ю Дао тоже последовал за ним.
Обойдя раз двор, Сун Ян Цин дал несколько указаний Чэн Гуй Шуо и собирался уходить:
— Брат Сун, когда я был в деревне, я запомнил несколько стихов, которые писал мой учитель. Не знаю, захотите ли вы оценить их?— Ню Ю Дао увидев, что Сун Ян Ци уходит, быстро догнал и крикнул.
Сун Ян Цин без интереса даже не остановился и повернувшись сказал:
— Чего хорошего может написать заблудший ученый?— Сун Ян Цин говорил с презрением.
— Заблудший ученный в деревне?— Ню Ю Дао похолодел в сердце. Он уже увидел, что представляет собой секта высшей чистоты. Он и сам узнал про своего учителя, когда был в деревне.
Однако, к счастью ли он покинул деревню? Он принес тело Дун Го Хао Рана, и что в итоге? Его заперли и вовсе не учат каким-либо методам. Разве он ради этого испытывал все трудности. Ню Ю Дао не собирался терять любую возможность:
— Мой учитель когда-то был в столице и писал там любовные стихи. Его стихи когда-то для него завоевали не одну женщину.
От его слов Сун Ян Цин замедлил ход, а Чэн Гуй Шуо посмотрел с опаской на него. Этот чертенок похоже делает это не просто так.
— А! Ну напиши, что твой учитель сочинял — повернувшись, Сун Ян Ци с интересом спросил.
Ню Ю Дао сразу же вернулся в персиковый зал и, сев на колени, достал принадлежности. Он достал листок бумаги, придавил концы бумаги по бокам, смочил кисть тушью и начал выписывать аккуратно иероглифы сычжуань.
— Достоин образованного человека. Иероглифы выглядят красиво!— подошедший Сун Ян Цин стал расхваливать Ню Ю Дао. Сун Ян Цин продолжил читать, что пишет Ню Ю Дао:
— Пористые облака, стремительно вращающиеся звезды, млечный путь. Золотистый ветер с нефритовой росой разве может раздуть красоту бесчисленных связей человеческих отношений… (п.п. на китайском может, звучит красивее) По мере чтения, в глазах Сун Ян Цина появлялся блеск. Он хоть и не поэт, но может читать стихи и немного разбираться в них. По крайней мере, отличить плохое от хорошего точно сможет.
Когда Ню Ю Дао прекратил писать, Сун Ян Цин быстро взял его лист и, держа дрожащими руками, стал читать:
— Мягкий, как вода, счастливый день может быть сном. Выдержит ли сорочий мост обратной дороги? Смогут ли любящие сердца снова проводить вместе дни и ночи… Смогут ли любящие сердца проводить вместе дни и ночи… (миф. сорочий мост (построенный сороками якобы по велению Ткачихи через Млечный Путь для свидания с Пастухом))
Перечитав несколько раз, Сун Ян Цин в итоге довольно покачал головой:
— Хороший стих, какой хороший стих!— Очевидно этот стих подходил ему.
Ню Ю Дао про себя смеялся. Он отложил тушь и кисть и, прикинувшись непонимающим, спросил:
— Хороший стих?
Сун Ян Цин кивнул головой и, перечитывая несколько раз, внезапно засомневался. Он, глядя на Ню Ю Дао, спросил:
— Сорочий мост, где это? Что это значит?
— Э…— Ню Ю Дао не находил слов. Похоже, здесь не знают про легенду Ткачихи и Волопаса: — Учитель писал, я и сам не знаю, где этот сорочий мост. (миф. Волопас и Ткачиха (звёзды, находящиеся к западу и востоку от Небесной реки — Млечного Пути. По легенде, Небесный владыка за усердие разрешил Ткачихе выйти замуж за Волопаса, жившего на западном берегу реки. Выйдя замуж, та перестала ткать, и в наказание Владыка возвратил её на восточный берег, разрешив встречаться с мужем лишь раз в год ― 7— го числа 7— го месяца))
Сун Ян Цин немного подумал и потом сделал знак Чэн Гуй Шуо. Тот поняв его, сразу ушел. Без свидетелей Сун Ян Цин улыбнулся и сказал Ню Ю Дао: — Много ли твой учитель писал стихов?
Ню Ю Дао подумал про себя: *Я знаю много стихов и расскажу сколько нужно.*
Он кивнул головой: — Похоже, да.
