Том 8. Глава 6. Любовная песнь Неназванной Богине

— Да что за чертовщина творится?!

Бам!Крупный мужчина ударил кулаком по стоящему посреди палатки столу.

Этот мужчина был божеством. Последователи Ареса сжались от страха, слушая разъярённые крики своего повелителя, позолоченные волосы которого поблёскивали в тусклом свете.

— Как я и доложил, силы Орарио берут в плен наших воинов. Из начальной армии в тринадцать тысяч солдат десять уже в руках врага.

— Да знаю я! Я пытаюсь понять почему? Почему, Мариус?

— Авантюристы Орарио сильнее монстров из самых страшных наших кошмаров, вот почему.

Человек, которого божество назвало Мариусом, оставался на удивление спокоен даже после бешеных криков Ареса. Его простые и прямолинейные ответы сопровождались недовольными вздохами.

Главный лагерь Паствы Ареса.

Встреча высшего командования сил Ракии проводится вдали от мест сражений с Альянсом Орарио, рядом с Тёмным Лесом Сеоро.

Впрочем, к этому моменту все обсуждения тактики свелись к крикам Ареса, узнавшего в каком ужасном состоянии боеспособность его армии.

— Учитывая количество раненых и пленённых солдат, нет никакой надежды на продвижение линии фронта и даже на удержание позиций. Хуже того, местные торговцы истощают наши фонды…

— Вот ублюдки… БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТО, ОРАРИОООООООО! — взревел Арес, задрав голову к потолку.

Мариус тяжко вздохнул. Остальные генералы были настолько запуганы своим богом, что только Мариус, высочайший по уровню среди смертных, мог рассказать о неудачах армии.

Светлые волосы, медового цвета, Мариуса сильно отличались по тону от растрёпанной, подобной львиной гриве божества. Он обладал внешностью, которая подошла бы человеку королевских кровей. Его нельзя было назвать мускулистым, но и худым он не был. Ему около двадцати, его лицо ещё не успели изрезать морщины, а создаваемый тяжёлой бронёй образ рыцаря идеально ему подходил.

Поражения в битвах с Альянсом уязвили гордость юноши, его недовольство богами противников было готово выплеснуться, но Мариус себя сдержал и остался спокоен, лишь тяжело вздохнув в очередной раз.

— Думаю, вы и без меня это понимаете, но войну продолжать мы не можем, не так ли? Отправимся домой, Всевышний Арес. Если вы усвоили урок, перестаньте готовить бессмысленные вторжения в Орарио.

— ГРАХ!.. Мариус, безверный трус! А твой отец, Мартинус повиновался моим приказам беспрекословно!

— …За это его и прозвали «Слабоумным Королём»! За это и за то, что каждую твою прихоть пытался исполнить!

— К-как ты смеешь со мной так говорить?! Я подумываю лишить тебя ранга и изгнать из королевства!

— Тебе не придётся. Я складываю с себя полномочия немедленно! Тогда тебя не будет волновать, что я покину страну и исполню свою мечту став авантюристом в Орарио, правда?

— Отказано. Ты этого не сделаешь!

«Мой принц! Но принц!» — остальные генералы поняли, что покрасневший от злости кронпринц может действительно сложить с себя полномочия, и начали наперебой уговаривать его остаться.

Чтобы получить необходимый боевой опыт, с армией вторжения был отправлен кронпринц Королевства Ракия. Второму по значимости человеку в Пастве Ареса завидовал в королевстве любой, но сейчас ему оставалось лишь спорить со своим богом, и разногласий между ними становилось всё больше с каждым днём.

Раздражение решительного и смелого принца перерастало в злобу на своего воинственного бога:

— Очнитесь вы!.. Уже не важно, что мы предпримем, попытка Гарона вернуть Вельфа Кротцо обернулась провалом. Гильдия требует от нас деньги за возвращение самого Гарона и его людей. Подстраховаться нам больше нечем. Продолжать эту войну нет никакого смысла.

Мариус наконец остыл и заставил Ареса посмотреть на факты. Божество в ответ только зарычало:

— ГРААААААХХХ!..

Юноша был прав. Стратегия получения Магических Мечей Кротцо, козырная карта, которую они планировали разыграть, уже невозможна. Война потеряла своё значение. План Ареса по вооружению магическими мечами Вельфа целого батальона и зажатию сил Альянса в тиски провалился.

Мариус не верил в эту тактику с самого начала. И теперь, встретившись взглядом с Богом Войны, он предлагает отступить… Но единственной эмоцией, он увидел в глазах Ареса, была отчаянная жажда победы.

— Ну и ладно… Пойду в Орарио лично!

— ЧТО?!

— Если твои бесполезные солдатики ничего не могут, я лично заберу эти мечи! С ними величие былых дней снова будет у нас в руках!..

— Ты же не собираешься похищать Вельфа Кротцо? Он Второго Уровня! Поднимешь на него руку и подпишешь себе смертный приговор! Зашибёт, не глядя!

— Хватит тут трусость наводить! Целью будет не мальчишка Кротцо, а его богиня — Гестия!

Не только Мариус, но и все находившиеся в палатке командования генералы раскрыли рты, услышав, что Арес планирует похитить божество.

— Всего лишь мелкая богиня. Наверняка даже вы, червяки, сможете её с одного места в другое перевести, так ведь? В общем, я с ударным отрядом отправлюсь в Орарио, украду её и потребую в обмен на заложницу от Орарио Вельфа Кротцо! Ха-ха-ха! Такой идеальный план, что я сам себе удивляюсь!

— Это худшая и самая неподготовленная операция, которую ты когда-либо предлагал! Как ты собираешься в стены города пробраться?..

— И почему я раньше был так слеп, стоило похитить её с самого начала! Если король, ну, бог, не поведёт своих людей они не поймут, что делать! Мариус, готовь моего коня! Мы выдвинемся под покровом тьмы, чтобы жуткая Фрея и её прихвостни не поняла, что мы ушли!

— Какой идиот, божественный дебил!..

Короля-божество, принявшего решение невозможно было переубедить. Генералы повскакивали со своих мест и спешно принялись за подготовку. Молодой командир нахмурился, молча последовав за золотоволосым божеством, выбежавшим их палатки.

Армия Ракии начала свою последнюю операцию под присмотром бога.

Началась подготовка к последней битве, способной определить исход войны. Патрули Орарио, малочисленные и едва не засыпающие на своих постах были явно не готовы к атаке, такой отчаянной и безумной, что предсказать её было практически невозможно.

В стенах города царил такой же мирный день, как и все предыдущие. Несмотря на то, что в отличие от прошлых дней за стенами города кипит нешуточная битва со снова перешедшей в наступление армией Ракии, утреннее солнце сияет всё так же ярко.

Я иду быстрыми шагами по коридору, слушая пение птиц за окном. Я заметил идущую передо мной девушки и окликнул её:

— Харухиме.

Золотой, пушистый хвост покачивается под юбкой её наряда горничной. Держа обеими руками огромную корзину и прижимая её к щеке, она повернулась посмотрела на меня через плечо:

— Белл-доно, доброе вам утро.

На её милом лице появилась прекрасная улыбка, она склонила голову в приветствии, потому что не могла сделать свой обычный поклон из-за корзины в руках.

Время раннее, завтрак ещё только готовится. Приятный запах с кухни нагоняет на меня голод, а Харухиме пытается управиться с домашней работой прежде, чем мы спустимся в Подземелье. Её корзина наполнена выстиранными вещами каждого из нашей Паствы. Харухиме несёт их развешивать.

Я пожелал ей доброго утра и догнал в коридоре:

— Тебе нужна помощь? Я буду рад помочь.

— В-вовсе не обязательно мне помогать, Белл-доно. Эти обязанности были на меня возложены, я не хочу, чтобы вы тратили своё время…

— Мне всё равно нечем заняться. Давай помогу.

Я быстро забрал половину вещей с верха корзины. Харухиме её держала, поэтому остановить меня не могла.

Пусть у неё и появились Характеристики, переносить такую кучу мокрых вещей то ещё испытание. Её робкие глаза смотрели на меня настойчиво, она будто пыталась сказать, что может справиться сама. Но я лишь улыбнулся в ответ и, после того как мы вынесли вещи, решил помочь не только их донести, но и развесить.

Задний двор, в который мы вышли из коридора, нужно было ещё подготовить. Я помог Харухиме натянуть верёвку между стенами в том месте, где полуденное солнце греет сильнее всего, и мы начали развешивать на ней вещи.

Мы оставили стирку боженьке, Лили, Микото и Харухиме, пока сами с Вельфом занимаемся другими делами. Знаю, что ничего не поделаешь, раз мы с девушками живём под одной крышей, но я очень старался не смотреть на их вещи, которые Харухиме развешивала, с другой стороны. Харухиме тоже покраснела. Хоть я и сомневаюсь, что она станет развешивать на улице какое-нибудь нежнее бельё.

Я заметил, что и мои щёки пылают. Может разговор с ней сделает ситуацию не такой неловкой:

— Эм, Харухиме? Ты привыкла тут жить?

— Да, привыкла. Благодаря помощи Всевышней Гестии, Лили-сан, Вельфу-сан и Микото-сан.

Потом она добавила, что и я очень помог ей освоиться, и улыбнулась мне от всего сердца.

Это была не та пустая улыбка, к которой она привыкла пока жила в Районе Удовольствий, а тёплая и нежная улыбка, которая показалась мне сиянием утреннего солнца. Я улыбнулся в ответ, и почти сразу после этого отвернулся и прикрыл глаза. Сегодня мне снова удалось увидеть её настоящую улыбку, и я этому рад.

Неожиданно её яркая улыбка сменилась задумчивостью:

— Только вот… к несчастью, моя неумелость доставляет всем немало проблем… Как и вам сейчас Белл-доно.

— Харухиме, всё в порядке… никто не считает тебя неумелой.

— Нет, я могу быть полезной только делая работу. Я должна больше стараться, я должна стать лучше…

Не похоже, чтобы она мне поверила. Посмотрев на неё, я увидел, как она виновато скользит взглядом по разделяющему нас двору. Она потёрла руки и закатала рукава своего наряда горничной, её хвост безжизненно повис.

Несмотря на то, что она сказала, я вижу как сильно она старается. Возможно даже слишком сильно: стирка, готовка и уборка, да ещё и походы в Подземелье. Она не только помогает по дому, но и выполняет роль помощницы и чародейки в Подземелье. Она ещё не привыкла к боевому походу, поэтому наверняка позиция в задних рядах отряда сильно на неё давит.

Последние выстиранные вещи были развешены, я посмотрел её в глаза. Собираясь с мыслями, я размял шею.

— Эм, Харухиме… мне кажется, тебе не стоит так сильно себя нагружать.

— А?

— Я помню время, когда вступил в Паству. Я был полон решимости сделать всё, что в моих силах по дому, занимался готовкой и уборкой, чтобы боженька этим не утруждалась…

Когда я только присоединился к Пастве Гестии, она состояла из боженьки и меня. Я зарабатывал деньги в Подземелье и занимался домашней работой, как сейчас Харухиме. В конце концов я слишком перенапрягся и заболел, что принесло боженьке лишь больше забот. Может сейчас ситуация не такая, но иногда тело не может сделать то, на что настроен разум. Получение Характеристик этого не меняет. Об этом я и рассказал Харухиме. Она слушала меня с удивлением.

— В общем, я пытаюсь сказать… Как бы мне выразиться?

Наверняка такие речи у лидеров вроде Оуки или Финна не вызывают проблем. В сравнении с другими командирами Паств это выглядит жалко… Пусть так, но я попытался перенести свои мысли в слова.

— …Мне было бы гораздо легче, если бы ты не напрягалась так сильно сама… а просила помощи.

Я улыбнулся, моё лицо снова покраснело. Мне хотелось произнести что-то вроде вдохновляющей речи, но этого не случилось. Я почесал щёку.

Харухиме посмотрела на меня дрожащими глазами, её руки сцепились перед манящими изгибами, скрытыми верхней частью наряда горничной. В её глазах появились слёзы, будто её дух был очищен сказанным мной… а щёки слегка порозовели.

Она посмотрела на меня тут же прикрывшись вещами, будто ей стало стыдно. Её фраза тянулась медленно, будто задумчиво:

— Х-хорошо, тогда… Могу я попросить вас о помощи прямо сейчас, Белл-доно?

Она приняла мой совет! Как же это здорово! Я так рад! Она протянула ко мне руку.

— Не будет странно если я попрошу вас… принять мою руку?..

— А?

Я несколько раз моргнул. К чему эта просьба?

Я, конечно, застыл, но как запылали мои щёки, не ощутить не мог. Пот побежал по лицу, я попытался подобрать слова для вежливого отказа… Она даже не попыталась убрать руку, она ждала ответа краснея всё сильнее.

Увидев, как подрагивают её ушки и хвост я ощутил к ней что-то вроде жалости. И что мне делать? Честно говоря, не задумываясь, я протянул дрожащую руку и обхватил её тонкие пальцы.

— А…

Они оказались холодными. Не просто холодными, пальцы Харухиме застыли. А ведь на дворе уже лето… Наверное, пока она стирала этим утром, она продрогла до костей.

Почти рефлекторно моя ладонь обхватила её руку, и я увидел, как её плечи поднимаются. Всё её тело, до самого кончика хвоста, охватила дрожь.

— П-попросить вас… обхватить обеими руками… не будет странно?..

— К-конечно…

Я исполнил её просьбу мгновенно.

Левой рукой я обхватил её ледяную руку, с другой стороны, зажав её между ладонями. После этого она положила левую ладонь поверх моей руки, получилось что-то вроде двойного рукопожатия.

…Что …это?

Дрожь прекратилась. Она прикрыла глаза и сжала мои руки, будто пытаясь поглотить их теплоту. Её щёки, да и мои тоже, были ярко красными.

Сердце начало биться быстрее, а мысли в голове наоборот, начали замедляться, улетучиваться.

Я держал её руки в своих около минуты.

— …Чем это ты тут занимаешься, Харухиме?

Харухиме шумно схватила ртом воздух. Нас застал врасплох устрашающе низкий голос, обратившийся к девушке-ренарту по имени. Она чуть из кожи не выскочила.

Я тоже подпрыгнул от удивления. Я посмотрел в направлении голоса и увидел боженьку, стоявшую от нас в двух шагах и угрожающе смотревшую на нас.

— ХЬЯЯЯЯЯЯ! — она подпрыгнула, чёрные хвостики за её спиной колыхнулись будто океанские волны, и она нанесла разрубающий удар ладонью по нашим рукам.

АУ!

Нам с Харухиме пришлось тут же отпустить друг друга.

— Может Белл и сам до этого довёл, но ты та ещё лиса, Харухиме. Получается мне теперь за тобой каждую секунду придётся приглядывать, так ведь?

— Г-Гестия-ками! Это всё недопонимание! У этого нет какого-то подтекста!..

— Нет подтекста? Что-то по твоему красному лицу этого незаметно!

Харухиме выросла с серебряной ложкой во рту и знает о настоящей жизни не так много, но её невинность почему-то сильно донимает боженьку. Я ощутил злобу, которая в ней кипит.

Её переполненные яростью синие глаза уставились на ренарта, совершенно забыв обо мне. Но вот её чёрные хвостики… Я даже двинуться не могу, отчасти это случилось из-за моей отчаянной попытки побыть настоящим командиром. Какой стыд! Моё молчание подбило Харухиме на попытку полужестами-полуфразами объяснить, что произошло. Как только она дошла до момента, в котором я говорю ей просить о помощи, синие глаза боженьки посмотрели на меня. К моему удивлению, лицо Всевышней смягчилось, и она скрестила руки, ожидая, когда Харухиме закончит рассказ.

— Вот оно что. Ладно, ничего не поделаешь…

— Т-то есть вы закроете на это глаза!..

Боженька начала, улыбаясь кивать, а потом неожиданно сжала кулаки и подняла их в воздух замерев в какой-то эпической позе:

— …ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОДУМАЛА, ЧТО Я ТАК ОТРЕАГИРУЮ, ДА?

— П-П-П-приношу глубочайшие извинения!

Харухиме в ужасе отпрянула, содрогаясь и прикрывая руками голову. Боженька замахала кулаками в воздухе, её внушительная, больше даже чем у Харухиме, грудь прыгала с каждым движением.

В разговоре между бывшей девушкой благородных кровей и разъярённой богиней что-то казалось странным.

— Харухиме… Я забыла об этом рассказать, но в моей Пастве есть правила. Безусловно, нечистые отношения между мальчиками и девочками запрещены, и держание за руки подпадает под запрет!

— Эээээ?

Слова боженьки обрушились на Харухиме будто каменный блок.

Кстати, я, эм, впервые слышу об этом правиле…

Есть у меня ощущение, что запрет на держание за руки может привести к проблемам в Подземелье…

— Я одна из величайших богинь непорочности в Тенкае! Моральные устои важны, и их нужно защищать! — объявила боженька. Харухиме не знала, что ей делать, она начала переводить взгляд с Всевышней на меня и обратно, а потом опустила голову.

— Мне нет оправданий, Гестия-ками… В будущем я буду осторожнее.

— Вот и хорошо. Раз ты поняла, так и быть.

Харухиме казалась очень разочарованной, а боженька величественно кивнула.

Съёжившись, девушка-ренарт добавила, что она будет беспрекословно следовать правилам Паствы, а потом повернулась ко мне спиной… так, а это что? Примерно с уровня её пояса мелькнуло что-то золотое. Её хвост приблизился ко мне. Будто по собственной воле он обвился вокруг моей кисти.

— …

— …

— …

Пока мы с боженькой не могли и слова произнести, её хвост несколько раз крепко сжал мою руку.

Язык тела Харухиме очень запутан и сложен, но после этого движения ушки на её голове зашевелились.

— ХЬЯЯЯЯ! — второй удар ладони боженьки заставил хвост Харухиме отпустить мою руку

— ИИИИК! — девушка-ренарт взвизгнула.

Всевышняя Гестия накинулась на неё, как извержение вулкана. Харухиме рухнула на колени, снова и снова кланяясь и извиняясь. Я смотрел за этой сценкой, покрываясь холодным потом.

— Все меня слышат? Я не пытаюсь сказать, что у вас не должно быть отношений, но мораль превыше всего.

Боженька собрала всю Паству после завтрака и сделала заявление.

Мы в одной из просторных гостиных комнат поместья. Перед походом в Подземелье мы оказались за одним столом.

За долгое время боженька впервые оказалась свободна от работы. Она посмотрела каждому из нас, одному за другим, в глаза:

— Поэтому детям разных полов запрещено касаться друг друга. На держание за руки налагается табу.

Боженька прикрыла глаза и прищёлкнула языком. Лили возразила молниеносно:

— Это тирания!

Харухиме, ставшая причиной этого собрания, сидела с очень виноватым видом. На неё ещё был одет наряд горничной, и она налила всем нам чай, прежде чем устроиться на своём месте, в самом углу, чтобы быть незаметной.

Что же, правила каждой Паствы определяются богами и богинями и, похоже, это одно из них… Хотя мне и кажется, что запрет на физический контакт между мальчиками и девочками это слишком…

— Тогда и вы, сударыня Гестия, должны подпадать под это правило, так? Сударыня Гестия, обязана никогда не касаться сударя Белла или сударя Вельфа ни при каких обстоятельствах!

— Я-я же богиня!

— Это не важно! Как может богиня требовать следования своим правилам от последователей, если сама его не соблюдает?!

А ведь она права, если так будет, мои Характеристики никогда не улучшатся! За столом начали слышаться другие возмущённые голоса, как и Лили, остальные просили не устанавливать странные правила, и спор Лили с богиней начал разгораться.

Микото была раздражена не меньше, чем я, это можно было заметить по капле пота, скатывающейся по её щеке. Вельф что-то бормотал себе под нос.

— В-в общем все необязательные контакты запрещены. Это включает отношения с членами других Паств!

— А?!

Вот это заявление очень сильно меня подстегнуло.

— Что это за удивление, Белл? Это обычная практика. Не значит ли твоя реакция что тебе нравится кто-то с другой Паствы? А даже если и нравится, ты же не хочешь заводить с ней отношения, так?

— Нет, ну, просто… Я ничего не имел в виду…

Ого, в её словах слышится упрёк. Как мне на него ответить?

Вступление в отношения с человеком из недружественной Паствы что-то вроде запретной любви, и это ставит под удар всю Паству. Боженька права, это обычная практика, это всё очевидно, но…

Я огляделся, и, к моему удивлению, Лили притихла. Она так уверенно сопротивлялась раньше. Харухиме недовольно ёрзала, оказавшись между мной и боженькой. Вельф растирал шею, прошептав что-то вроде: «И вот, опять…».

Почему-то его слова показались мне очень подходящими…

Я посмотрел на стол, пытаясь подобрать возражения для правила боженьки.

— М-можно узнать, этот запрет распространяется на божества?.. Питать к божествам чувства неправильно? — Микото медленно подняла дрожащую руку.

Её щёки были красными. Её вопрос всех нас, включая боженьку застал врасплох.

— О, точно. Ты же в Таке…

— Я-Я не про Такемиказучи-ками спрашиваю! Это п-просто!..

— Я не стану такому препятствовать! И вообще, так и должно быть!

Глаза боженьки блеснули. Кажется, она о чём-то подумала. Даже её хвостики начали радостно подскакивать.

— В общем, чувства к божествам даже поощряются! Парочки божеств и детей — это замечательно! Нет, конечно, есть несколько богинь которых стоит избегать любой ценой, но, если речь о хороших парнях, вроде Таке, я ничего не имею против!

— П-парочки?..

Я вжался в стул, потому что голос боженьки стал заметно выше, а слова быстро посыпались из её рта.

Харухиме никак не могла привыкнуть к приступам разговорчивости нашей богини и задумчиво наклонила голову. Всевышняя Гестия повернулась ко мне, её глаза блестели.

— Разве это не то же самое, что и в историях, которые случались до того, как мы спустились в Гекай? Романтические отношения между феями и детьми! Разве это неправильно, Белл? Разве не замечательно мечтать о такой связи?

— Н-ну, замечательно, конечно…

Я мог только кивнуть, когда всеобщее внимание обратилось на меня.

Романы между людьми и полулюдьми не редкость в историях, дошедших до нас с Древних Времён. Только вот большая часть этих сказок и героических эпосов кончается трагедией.

Я на секунду замолчал, собираясь с мыслями, но тут со своего места подскочила Лили:

— Не попадайтесь на её уловки, сударь Белл! Отношения с божеством — это настоящая беда! Божествам незнакомо старение, и их любовь так напориста! Смерть станет единственным спасением из этих назойливых отношений, они будут длиться до самых последних секунд вашей жизни!

— Эй! Ты чего о нас себе надумала?

Лили отчаянно сопротивлялась даже простым разговорам о романах с богами, спустившимися с небес. Стоило её тираде подойти к концу, как Боженька посмотрела на Вельфа:

— Мысли?

— Мысли… то, о чём вы говорите правильно, Всевышняя Гестия.

— Что, правда, сударь Вельф?

— Не нужно называть это «запретной любовью» или чем-то вроде. Божества о нас заботятся, показывая свою привязанность своими способами. Если они хотят изменить природу отношений, это нисколько не странно. По крайней мере, мне хотелось бы, чтобы так было.

Челюсть Лили отвисла. Даже я удивился, услышав признание Вельфа.

— А? Я и не знал, что ты на богинь посматриваешь, Вельф…

— Я посматриваю только на Всевышнюю Гефест.

— Ох-хо-хо! Да, такие прямолинейные детки редкость в наши дни! Вельф, я тебя всячески поддерживаю!

— Ну, спасибо?..

Помнится, я слышал нечто подобное от Цубаки на восемнадцатом этаже… но всё равно не по себе. Боженька будто от восторга засветилась и начала трепать Вельфа по плечу, он сидел рядом с ней.

Он гораздо выше, и, всё же, сидит, смотрит с удивлением, а боженька даже не думает прекращать:

— Ты это слышал, Белл? Сила любви может сломать все преграды между смертными и богами!

Она была вне себя от радости, а мне оставалось только сильнее вжаться в стул. Когда эта встреча успела стать обсуждением отношений смертных с богами? С боженькой согласились спокойный и собранный Вельф и покрасневшая Микото.

Лили, громко, как она умеет выражала своё несогласие. Не могу понять, о чём думает Харухиме. Она ничего не сказала, но, судя по выражению на её лице, она, скорее, не согласна с боженькой.

Паства поделилась на два лагеря, боженька взглянула на меня испытующим взглядом.

— Ну, Белл, что ты думаешь?

— Я-я?..

—Д-да… Например, если бы я была богиней другой Паствы и… Ой, нет. Нет, нет, нет!

Её лицо покраснело, руками она замахала из стороны в сторону. «Кхем!» -прочистила она горло, после этого её немигающий взгляд уставился на меня:

— Если бы другая богиня призналась тебе в любви… что бы ты сделал?

В гостиной стало тихо, вопрос боженьки завис в воздухе.

Все ждали моего ответа. Лили сглотнула и откинулась на спинку своего кресла. Вельф и Микото затаили дыхание, даже Харухиме подняла взгляд и размахивала хвостом из стороны в сторону.

Как и Лили, боженька не могла больше ни звука произнести, таинственный взгляд её синих глаз уставился на меня.

Нужно что-нибудь сказать, пока атмосфера в комнате не стала слишком тяжёлой:

— Я бы, ну, её отверг…

Здесь и думать не о чём. Нужно просто произнести это вслух.

Боженька вздрогнула.

Глаза Лили и Харухиме раскрылись от удивления. Вельф и Микото тоже выглядели так, будто мои слова их удивили.

Что-то в этих реакциях кажется… странным. Я попытался объяснить свой ответ, потому что в комнате стало как-то слишком мрачно:

— Я просто не думаю о богинях в этом плане… Я был бы, конечно, рад, но в этом нет никакого смысла. Меня бы слишком шокировало это признание.

Отношение с существом верхнего мира? Они же не такие как мы, они боги.

Вельф и Микото, похоже, думают по-другому, и меня это поражает… Но, так и есть.

Боги особые существа, которым нужно поклоняться и почитать.

Я был бы больше, чем просто рад, общаясь с ними, как часть Паствы, как «дитя» Гекая и член их группы, но… мне кажется, что эту линию пересекать не стоит.

— Б-Белл…

Плечи боженьки опустились так быстро, что я будто услышал, как её настроение пробивает пол. Она опустила лицо, всё тело дрожит… соскочила с кресла:

— Белл, ты придурок!..

— Б-Боженька?..

Она выбежала из гостиной на полной скорости, её звонкий крик эхом отражался от стен.

Глаза она прикрыла локтем, я смотрел, как она бежит по коридору, дверь за ней осталась открытой. Она побежала прямиком к выходу, а на улице сразу бросилась к воротам.

Я почти бросился за ней, в ушах ещё звенит.

— Белл… а ты труднее чем я думала.

— А? Н-но… богини — это богини!..

Из окна гостиной я мельком увидел бегущую по улице боженьку. Вельф подошёл ко мне, а я погрузился в размышления пытаясь понять, нужно ли мне за ней гнаться или нет.

Даже я слышал в своём голосе замешательство, Лили и остальные девушки тоже подошли ко мне.

— Вы всё правильно сказали, Белл-сан. Есть люди, которые выражают к богам только уважение, но…

— Да, но ещё у богов немало и других почитателей…

Микото, казалось, очень сложно подбирать слова, а Харухиме была в замешательстве. Даже Вельф смотрел на меня с осуждением: «И надо было тебе так далеко зайти?» — ему будто казалось, что моё восприятие божеств только как божеств ненормально.

Меня никто не отчитывал, но я вдруг почувствовал себя крайним.

В тяжёлом молчании прошло несколько секунд.

— Если вдруг… просто представим, — мне в глаза посмотрела Лили. — Просто представим, что Всевышняя Гестия, тайно влюблена в человека с Земли… Тогда слова сударя Белла могли очень сильно ранить её чувства.

На выражение этой мысли у Лили ушло немало времени. Я заметил, как с каждым словом опускаются её брови, а мои глаза распахиваются всё шире и шире.

— …Слушай, Белл, — смотревший на меня со стороны Вельф заговорил. — Почему ты так напуган?

— !..

У меня дыхание перехватило. Вопрос Вельфа будто пронзил меня насквозь. Руки сжались в кулаки, прежде чем я успел это осознать. Прошло несколько мгновений, а я так никому и не ответил. Я отвёл взгляд.

— …Я пойду за ней.

Я выбежал из гостиной будто заключённый, сбегающий из тюрьмы. Я ощущал на себе взгляды, но никто ничего не сказал мне вслед.

— Думаешь, говорить что-то подобное было хорошей идеей, Малютка Лил?

После того как Белл выскочил из комнаты, оставшиеся члены Паствы Гестии какое-то время смотрели ему вслед, а потом, Вельф повернулся к Лили.

— …Лили не беспокоится. Всевышняя Гестия и её богиня тоже. Ничего никогда не прояснится, если не начать говорить напрямую… А ещё она всегда суёт нос в дела Лили, как на прошлой неделе.

Вельф хотел убедиться, что Лили понимает, что помогла своей сопернице. Хоть последняя часть и была сказана шёпотом, ответ Лили звучал твёрдо.

Микото и Харухиме сразу поняли, что Лили не до конца честна с собой и улыбнулись. Впрочем, если бы они себя не сдерживали, от такого ответа они бы рассмеялись во весь голос.

Вельф тоже не мог не улыбнуться, посмотрев на ворчащую Лили:

— Похоже, сегодня похода в Подземелье не предвидится.

— Похоже на то, — кивнула Микото услышав предположение Вельфа.

Спорить никто не стал.

Парень и богиня должны помириться очень скоро, и остальным хотелось встретить их дома.

Я бежал по городу в поисках боженьки.

Многие авантюристы уже спешат в Подземелье, отчего на улицах очень оживлённо. Обычные горожане тоже в это время ставят свои ларьки и открывают лавки, конные такси начинают возить людей по главным улицам города.

Небо над Орарио чистое. Лишь где-то на севере собираются серые тучки. Наверное, в горах сегодня будет идти дождь, подумалось мне, пока я медленно бежал, уклоняясь от людей на дороге.

Я понятия не имею куда боженька могла сбежать из дома. И бегать по городу кругами, пока я её не найду, я не могу, город слишком большой.

Никак не могу перестать вспоминать её лицо, перед тем как она сбежала. Слова Лили снова и снова проносятся в мыслях. Игнорируя боль в груди, я спрашиваю владельцев лавок и проходящих мимо прохожих, не видели ли они бегущую молодую богиню.

— О?... Уж не Белл ли это.

— Это точно он. Эй, Белл!

— А… Всевышний Миах и Всевышний Гермес?

Я случайно набрёл на богов, когда проходил по Западному Району.

Миах толкал тележку с зельями и другими целебными средствами на четырёх колёсах, а Гермес был с ним рядом в своей вечной шляпе с широкими полями и пером. Наверное, он ускользнул от Асфи, потому что её я рядом не вижу. Обычно она следует за ним, будто тень.

У первого божества длинные волосы, синие как океан, а у второго короткие, оранжевые, а их лица так красивы, что я бы не удивился если бы узнал, что их высек из камня какой-нибудь скульптор. Я пожелал им доброго утра, но не мог не задуматься о том, что их странно видеть вместе.

— Могу я спросить, что вы делаете в этом далёком переулке?

— Мне предложили стать частью какого-то тёмного дела. Этот человек хочет использовать имя моей Паствы чтобы заработать пару валис, а я пытаюсь найти способ ему в этом отказать.

— Ну, ну! Миах! Зачем ты такое говоришь? Никаких тёмных дел я не замышляю!

Миах говорил мрачно, но было заметно, что он едва сдерживает смешок. В его голосе не было серьёзности. Гермес тоже посмеивался, так что, наверное, это всё просто шутка. Я слышал, что Паства Гермеса работает во всех областях. Будь то покорение Подземелья, служба доставки или какие-нибудь торговые сделки, её представители всё оборачивают в доход. Наверное, он пришёл спросить Миаха о каких-нибудь деловых вопросах.

Улыбка сама собой появилась на моих губах, а потом я вспомнил почему сам здесь оказался. Поэтому я спросил у божеств.

— Гестия? Мммм, прости, Белл. Я её не видел.

— Я тоже. Прости, что не смог помочь.

— Н-ничего. Спасибо, что выслушали, мне нужно идти…

Я вежливо извинился и склонил голову. И когда я уже было собрался развернуться и уйти…

— Белл.

Миах привлёк моё внимание, посмотрев мне прямо в глаза:

— Если ты не торопишься, я могу тебя выслушать.

— А?..

— Мы можем тебе что-нибудь посоветовать, Белл. Тебя же что-то беспокоит, не так ли?

Миах улыбнулся, когда мои глаза распахнулись от удивления. В глазах Гермеса блестела улыбка.

…Они читают меня, будто открытую книгу, они увидели, что у меня на душе неспокойно. Наверное, я не слишком умею скрывать свои чувства.

Божества посмотрели на меня, будто отцы, которые готовы присмотреть за ребёнком. Несколько секунд я мешкал. В конце концов, я не стал рассказывать, что произошло в поместье и перешёл к волнующему меня вопросу сразу.

Способны ли божества любить? Точнее, как они видят нас, смертных?

— Всевышний Гермес, Всевышний Миах… Вы… боги влюбляются в людей? Точнее, становитесь ли вы больше, чем друзьями, больше, чем родителями на всю жизнь людям?..

Когда я заговорил, мои глаза скользили по камням мостовой под ногами. Краем глаза я увидел, как боги переглянулись. Их лица расплылись в улыбках, будто по этому вопросу они всё поняли. А после этого они заговорили.

— Такое, конечно, случается. Мы на удивление уязвимы к этому чувству, по правде говоря.

— Согласен. Ты ведь помнишь Аполлона, Белл? И я сейчас не шучу. Для него любовь не имеет границ.

Аполлон… бог с которым мы сражались на «Битве».

Его ещё часто называют Фобиусом, а однажды он даже предлагал жениться Гестии. Аполлон слишком любвеобильный бог.

— Как только дитя привлечёт внимание Аполлона, он будет любить это дитя до самого конца.

— Угу, Миах прав, этот парень будет дорожить всем, даже самой маленькой вещичкой… а когда один из его детей умирает, Аполлон заходит слишком далеко даже по нашим меркам.

Эта фраза вызвала у меня удивление.

— Слишком… далеко?..

— Определённо. Рыдает дни напролёт целыми месяцами. Если дитя носило при себе какой-нибудь талисман, Аполлон будет носить его при себе. А если из того места, где дитя было похоронено прорастёт дерево, он будет относиться к этому месту как к священной земле.

— Ч-что-то мне не кажется, что он так далеко…

Я озвучил сомнение, но Гермес ответил со смешком:

— Заходит, ещё как.

— Впрочем, есть ещё такие боги, как Такемиказучи, он примеряет на себя роль отца. Даже если смертная девушка полюбит его всем сердцем, и будет ради него готова на край свет отправиться, наверняка он будет держать её на расстоянии. Он не из тех, кто способен по-настоящему осчастливить женщину.

— С Гефест всё чуть сложнее. Для неё, самое высшее счастье — это смотреть, как её последователи растут в кузнечном мастерстве, что делает её похожей на мастера-ремесленника, который наблюдает как ученики становятся самостоятельными. Даже и не знаю, способна ли она сделать следующий шаг. Её взаимодействие с детьми — это смесь божественной доброты и женских чувств.

Миах привёл в качестве другого примера Такемиказучи, а Гермес с улыбкой рассказал мне о Гефест.

Они рассказали мне какие виды принимает любовь богов, будь то неспособность оставить потомство, упрямое следование поведению родителя, или наставления мастера-ремесленника.

— Порой одержимость, порой простое оказание знаков внимания, а иногда присмотр за детьми как родитель… у каждого из нас свой способ выразить любовь своим детям. Кое-то дорожит воспоминаниями о детишках, вроде тебя, целую вечность, кто-то наоборот, пытается забыть сразу… а ещё, помимо всех прочих существуют Богини Красоты, которые гоняются за душами приглянувшихся им почивших детей даже после смерти, чтобы присвоить их себе.

Всевышний Гермес прищурился, его взгляд остановился на мне.

— Наши способы любить могут казаться запутанными, но лучшего слова не подобрать. Особенно с твоей точки зрения, Белл.

Миах мне улыбнулся, а мне оставалось с ним только не согласиться.

— Я-я бы так не сказал.

Хоть я и не согласился, отрицать того, что он отчасти прав, я тоже не могу.

— А что насчёт вас, Всевышний Миах? Всевышний Гермес?

Толпа вокруг стала шуметь гораздо сильнее, отчего мне сложно было расслышать ответы богов. Я взглянул на их лица и задал вопрос, как только толпа немного рассеялась.

— Дай подумать… У нас с Такемиказучи много общего. Мне нравится видеть, как мои дети находят себе партнёров, заводят семьи, поддерживать их… как бог, пока они не перейдут на следующую ступень, потому что у меня есть к ним чувства, — сказал Миах, смотря в голубое небо.

— Да ладно тебе, зачем так много об этом думать! Ты похож на Такемиказучи? Я просто держу поближе всех девочек, которые мне приглянулись! Разве так не лучше, Белл? Гарем мечта любого мужика!

Честно говоря, я не могу понять всерьёз ли говорит Гермес, потому что в его голосе явно слышен смешок, и он мне подмигнул.

— Ты всё повторяешь эту чушь?.. — Миах поднял бровь, прежде чем отвести взгляд от другого бога. Я слабо улыбнулся, потому что за согласием Гермес обратился именно ко мне.

И в этот момент.

Миах заговорил со мной, на его губах появилась нежная улыбка.

— …Белл. Наша любовь длится один миг. Время для нас ничего не значит. Для существующих столько времени, сколько существуем мы, влюблённость и поддержание любовной связи кончается за один миг. Многие из нас влюбляются в детей с первого взгляда.

— Для нас любовь подобна вспышке. А для вас, смертных, она длится всю вашу жизнь.

Глаза округлились, когда Миах и Гермес одновременно подвели меня к заключению. Они бессмертны, наше время для них очень ограничено… Можно сказать, что мы исчезаем для них за считанные секунды. Это одна из самых грустных мыслей, которую я когда-либо слышал, но почему они выглядят такими довольными?

— Не скажу, что ты должен, но… пожалуйста, прими чувства, которые к тебе питает бог.

Миах прикрыл глаза.

— Белл, у тебя ведь есть кто-то на примете, так?

— Я, ну…

— Не нужно противиться или наоборот, бегать по желанию бога кругами. Просто следуй своему сердцу, этого достаточно.

Моё тело задрожало, а Всевышний Миах протянул руку и… хлоп. Он легонько похлопал меня по голове.

— Просто… верь. Это всё, что тебе нужно.

Растрепав мне волосы, он продолжил говорить:

— Наверняка многим богам будет достаточно и этого.

— …

А после он добавил ещё кое-что:

— И, пожалуйста, не убегай от любви божества.

Я могу её принять, могу не принять, но бояться её я не должен. Его взгляд, тон его голоса, он будто видел все мои мысли насквозь.

Миах чуть выше меня. Когда я поднял взгляд и посмотрел ему в глаза, мои глаза дрожали. Но я так и не смог ничего сказать и снова опустил голову.

Миах не сделал ничего, что заставило бы меня ощутить вину, ни в чём меня не обвинил. Он просто стоял и легонько поглаживал меня по голове. Мой взгляд снова скользил по камням, пока в сердце бушевали эмоции.

Гермес смотрел на нас с улыбкой. Они не стали задавать мне вопросов, и я с радостью принял эту их доброту. Мы втроём стояли в тишине.

— Чёрт бы побрал эту его толстолобость!

В глазах Гестии стояли слёзы, когда она подняла взгляд, семеня по улицам Орарио.

Она пробежала Центральный Парк и оказалась на Северной Главной Улице. Осторожно огибая закованных в доспехи авантюристов, торопившихся в Подземелье, богиня оказалась очень далеко от поместья, из которого выбежала.

— Всё потому, что Белл слишком сильно уважает божеств. Нет, конечно, почтительность — это здорово и всё такое, но!..

Её бубнёж был достаточно громким, чтобы прохожие могли её услышать. Совершенно не замечая, что она становится центром внимания, Гестия, не переставая, возмущалась Беллом.

— Не такие уж мы и великие! Отлыниваем от работы при первой же возможности, запираемся в комнате, чтобы ни с кем не делить вкусности… Мы всего лишь поддерживаем божественные образы!

Да нет, только ты так делаешь. Люди и полулюди волей случая оказавшиеся неподалёку кривили рты, когда слышали слова юной богини.

— «Других богов очень просто развлечь, они постоянно радуются! Но они всё равно божества, им нужно поклоняться!» Вот как ты думаешь, так ведь?

— Я-я думаю?..

Гестия рявкнула на замешкавшегося перед ней незнакомого зверочеловека, который не успел от неё отскочить.

— Он думает, он так думает, — продолжила бормотать богиня, прикрыв глаза и кивнув сама себе. Горожане Орарио привыкли к подобным безумным выходкам богов и богинь, шагающих по улицам города, погрузившись в свои мысли, и не обращали на Гестию особого внимания.

— Ты можешь мне открыться, Белл! И не нужно постоянно извиняться!.. — её слова переросли в настоящий крик, хотя последняя фраза была добавлена уже шёпотом: — Есть у тебя хребет, в конце концов?

Эмоции богини, впрочем, тонули в шуме улицы.

— Упрямый, пустоголовый кролик, — жалобы и случайные ругательства продолжали вылетать изо рта Гестии, идущей по главной улице.

— О! Гестия! Как вовремя!

Злобно вздыхавшая с каждым шагом Гестия услышала, как её окликнули по имени. Повернув голову, она увидела довольно полную женщину-зверолюдку, махавшую ей рукой у входа в здание с одной из сторон улицы.

— Мммм?.. Начальница?

Эта женщина владела стендом, продающим картофельные закуски, в котором работала богиня.

— Что-то случилось?

— Видишь ли, владелец отправил меня забрать травы, которые мы используем для готовки воздушной картошки. Они сейчас за стеной…

— Травы? Разве нельзя просто купить их на рынке?

— Нет, так они слишком дорогие. А у нас сейчас рук не хватает…

Женщина поклонилась богине, озадаченно почесавшей щёку.

Сегодня у меня выходной должен быть, вообще-то… подумала Гестия, вместе с тем осознавшая, что дома ей будет нечего делать, даже если она вернётся. Богиня пришла к мысли, что может помочь.

Согласие богини помочь, заставило появиться улыбку на лице её коллеги, и зверолюдка ещё несколько раз поклонилась богине.

— Но, знаете, вообще-то я глава Паствы, поэтому не могу просто так пройти через ворота, — отметила Гестия, когда они вдвоём начали толкать заполненную коробками и прочими инструментами тележку к северной стороне городской стены, а точнее, к воротам, которые вели за пределы города.

— Ой, совсем забыла…

Авантюристам и прочим принадлежащим к Паствам людям, а также богам и богиням, непросто получить разрешение на выход из города. Это сделано потому, что подобные выходы могут напрямую повлиять на экономическую и боевую силу Орарио. Возникнет немало проблем, если по какой-то причине авантюрист высокого ранга, прославившийся своими навыками в Подземелье, например, принадлежащий к Пастве Локи, покинет город и присоединится к какой-нибудь враждующей стране.

Орарио называется «Центром Мира» не в последнюю очередь из-за множества могучих авантюристов, которые стоят на его страже. Гильдия очень чутко относится к постоянным угрозам городу, особенно угрозе потерять протекцию авантюристов высокого ранга в пользу какой-нибудь из окружающих стран. Поэтому, любой кто принадлежит к Паствам города, особенно группам высокого ранга, приходится проходить тщательный осмотр и принимать немало запретов для выхода за пределы города. Особенно строгими являются ограничения, налагаемые на богов. Если вражеские силы поймают бога Паствы, его определённо будут держать в заложниках. Единственным исключением является Паства Гермеса, можно сказать, что только её представители могут свободно выходить за городские врата, когда им вздумается.

Войти в Орарио просто, выйти гораздо сложнее. Таково одно из неписанных правил Орарио, и любой живущий в пределах городских стен его принимает.

— Я дойду до стены, но дальше помочь не смогу…

Паства Гестии уже определена Гильдией как Паства средних рангов. И, как глава такой Паствы, Гестия вряд ли сможет свободно выйти за пределы городских ворот. Они вместе со зверолюдкой оказались у врат, возле которых выстроились конные экипажи и Гестия попыталась объясниться.

Работники Гильдии и авантюристы, связанные с Гильдией контрактами, а также несколько стражей врат осматривали людей, пытавшихся выйти за пределы города. Если кто-то попытается пробраться через врата, не получив разрешения Гильдии, он будет тут же арестован и помещён под стражу.

Гестия и женщина-зверолюдка присоединились к группе из пяти других своих коллег, уже ожидавших очереди на выход. Для того, чтобы разнести травы по всем стендам людей было явно недостаточно. У остальных были наготове пропуски. Слова Гестии заставили зверолюдку схватиться от беспокойства за голову. То, что богиня не может выйти из города, будет проблемой.

Неожиданно, у северных врат стало шумно, раздались восторженные крики и аплодисменты.

— А? — пробормотала Гестия и привстала на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит.

— Вот и я! Я Ганеша!

— А, это всего лишь Ганеша.

Этого бога невозможно было спутать с кем-то другим. Насыщенный мускулинный голос и ошеломляющая внешность, отчего невозможно было принять его за кого-то другого, когда он вошёл в ворота. Тёмная кожа, длинные чёрные волосы и приведённые в тонус мышцы и без того делали бога заметным, но неизменная маска слона на его лице приковывала к себе все взгляды.

Этот бог повелевает самой большой Паствой Орарио, следом за ним появилось множество авантюристов высокого ранга. Горожане и торговцы встречали эту процессию улыбками и аплодисментами. Коллеги Гестии также обрадовались появлению божества.

— Кого наблюдают мои глаза — Гестия?!

— Совсем необязательно рассказывать свои мысли всему миру, Ганеша. Почему ты вернулся? Разве твоя Паства сейчас не сражается?

Ганеша в сопровождении авантюристов подошёл к Гестии и застыл в неестественной, картинной позе.

— Спешиваюсь! — крикнул он и спрыгнул на каменную мостовую с лошади, которую за поводья вели несколько его последователей. — Объяснение отнимет много времени, но война подходит к концу. Поэтому я вернулся.

— Не так уж и много.

— Я привёл пойманных солдат Ракии. Их оказалось так много, что мы не могли содержать их в передовых лагерях.

— Ого? А ты уверен, что возвращаться хорошая идея? У тебя большая Паства, она основа сил Альянса, разве нет?

— Нет нужды больше беспокоиться о ходе битвы! Мои сильнейшие последователи великие бойцы, они продолжают сражаться на передовой! Они сказали, что я им мешаю и попросили меня вернуться в город раньше!

— Это так с тобой твои дети обращаются?

— Ну, я Ганеша!

Мощный голос Ганеши разлетелся по площади перед вратами, и божество встало в другую неестественную картинную позу. Гестия теряла терпение и очень быстро.

В Тенкае Гестия была в хороших отношениях со множеством богов и была отлично знакома с богом в маске слона. Можно сказать, что она едва выносила его броское поведение и искренне пыталась не подавать виду. В этом она была не одинока. Двое телохранителей Ганеши массировали виски, наблюдая за позированием своего бога. Теперь, настала очередь Ганеши задавать вопросы:

— Итак, Гестия, что тебя сюда привело?

— Ну, случилось вот это, так что я здесь оказалась.

Богиня кратко рассказала, что она здесь делает. Ганеша улыбнулся, его жемчужно-белые зубы блеснули в солнечном свете.

— Пройти за ворота не проблема, я лично дам тебе разрешение! Иди, Гестия, можешь идти!

— Постойте, Всевышний Ганеша!

Его телохранители тут же бросились к своему богу, убеждая его, что он не может так сделать, на глазах удивлённой Гестии.

— О чём это вы? У нас нет права давать разрешения на проход без ведома Гильдии!..

— Я Бог Масс, Ганеша! Воздушная Картошка — это источник слёз радости в глазах людей! Стоит им лишиться этого угощения, и слёзы печали омоют город этой ночью! Я не могу позволить детям утонуть в этом горе!

— Ты с ума сошёл? — завопил один из телохранителей, отчаянно пытавшихся урезонить своё божество, но Ганеша был непреклонен.

Ганеша определённо одно из самых странных божество Орарио, но восторженные крики и аплодисменты людей доказывают, что ему больше всех доверяют. Вера в него имеет глубокие корни. А его титул «Бог Масс» показывает, что людям Гекая нравится Ганеша. Его Паства тесно связана с Гильдией и помогает в проведении множества событий в городе, а также поддерживает сохранность и мир. Несколько стоящих на страже северных врат авантюристов также принадлежат к Пастве Ганеша, хоть сейчас и пытаются стыдливо это скрыть.

Голос Ганеши прекрасно разносится по площади, а это означает что стражи врат слышали каждое слово. Их лица побледнели.

— Если об этом узнает Гильдия, нам не избежать предупреждения!

— Тогда им не нужно об этом знать, Последователь А!

— Да они уже знают! Ты понимаешь, что их работники сейчас у ворот и прекрасно тебя слышали? И вообще, меня Модак зовут!

Между богом и его телохранителями началась перебранка, но люди не смогли убедить божество уступить. Поэтому они сдались и затихли.

— Ты уверен, что так можно, Ганеша?

— Конечно. Ты не та богиня, которая несёт людям хаос, ты приносишь радость детям Гекая! А теперь, ступай!

Яркая улыбка расцвела под маской слона. Гестия покраснела от смущения, но подняла в ответ большой палец.

Телохранитель Ганеши устало улыбнулся недовольному работнику Гильдии, позволившему Гестии пройти ворота вместе со своими коллегами.

— Всевышний Ганеша, конечно, странный, но он точно великий бог!

— Да, наверное. Слушать его тяжело, но парень он неплохой.

Гестия перекинулась парой фраз со своей коллегой, присоединившись к торговцам и путешественникам, получившим свои разрешения. Коллеги богини продолжили обсуждать «уникальность» божества в маске слона, покорившего сердца множества горожан, медленно продвигаясь в потоке выходящих из города людей.

Тянущийся почти до горизонта зелёный луг ожидал Гестию и её коллег с другой стороны ворот. Вдали виднелись горы. У их основания красовался роскошный зелёный лес.

«Скоро может дождь пойти», — подумала Гестия, взглянув на тучи, собирающиеся в северном небе.

— Даже не верится, что ты на это пошёл. Что если нас раскроют?..

— Я ослабил божественную ауру. Сейчас никто не узнает, что я бог!

— Тише разговаривай! Пытаться проникнуть в охраняемый город посреди дня? Ты из ума выжил?..

Жаркий спор донёсся до их ушей.

Повернув головы Гестия и её коллеги увидели группу людей желавших войти в город через ворота. Во главе были двое высоких мужчин, одетых в робы с капюшонами. Они скрывали лица. Замаскировавшись под простых путешественников, они смешались с толпой, однако в этой толпе виднелось немало других людей в похожих робах. Почему-то в голосах этих людей слышалась нервозность.

Торговцы, шедшие сразу за двумя мужчинами, приходили в замешательство слушая обрывки разговора, которые до них доносились.

— Наверное таких странных людей в мире полно… — отметила женщина-зверолюдка, шедшая рядом с Гестией. Богиня, впрочем, не могла избавиться от подозрительного ощущения.

Когда группа Гестии почти поравнялась с путешественниками в плащах…

— А?

— Че?..

Её глаза встретились с взглядом одного из споривших мужчин.

Золотые волосы, подобные львиной гриве выбивались из-под капюшона, почему-то, богине были знаком и взгляд его красных глаз. Мощь взгляда мужчины заставила её остановиться. Мужчина и сам раскрыл от удивления рот.

Прошло три секунды.

— …Арес?!

— …Гестия?!

Бог и богиня воскликнули, одновременно ткнув друг в друга пальцами.

Гестия была поражена, встретившись лицом к лицу с богом, пытавшимся организовать вторжение в Город Лабиринта, а Арес не мог поверить в свою удачу, увидев, что цель его отчаянной вылазки сама пришла к нему в руки.

Красные глаза Ареса блеснули почти с недоумением, увидев Гестию. Оттолкнувшись от земли, он бросился к богине.

— Попалась!..— крикнул во весь голос Арес и схватил Гестию.

— ВАААААХХХХ!!!

Округлившая от удивления глаза богиня оказалась вырвана из строя своих коллег идеальным броском божества.

Боги катились по траве вместе, пока Арес не поднялся на ноги, перекинув Гестию через плечо.

— БВА-ХА-ХА-ХА-ХА! Видел, Мариус? Цель достигнута!

— Б-быть не может!..

Арес скинул капюшон и обратился к человеку, Мариусу, по имени.

— Увввв… — богиня едва оставалась в сознании, её голова кружилась, и она была перекинута через плечо. Арес перекинул Гестию поудобнее и посмотрел на своих последователей.

— Все силы, отступаем!

После этого «путешественники», бросились врассыпную на полной скорости.

Наступила настоящая суматоха. Разумеется, стражи попытались отбить богиню, но Мариус наносил ответные удары с мечом в руках. Стражей оказалось недостаточно.

В толпе раздались крики.

— Миссия успешна! Отступаем, отступаем!

Арес бросил взгляд на начавшийся бой, после чего побежал, прочь не выпуская Гестию из рук.

Его союзники, солдаты Ракии, прекращали сражения и спешно следовали за своим богом.

— О нет! Гестия!

Крики коллег Гестии стали ещё громче, когда они увидели, как Арес вскакивает на коня и скрывается вдалеке.

— Где вы были, Всевышний Гермес?

Девушка с короткими волосами цвета морской волны начала кричать на Гермеса. Он шёл рядом со мной, её злость застала нас врасплох и заставила меня подпрыгнуть от удивления.

После разговора с богами мне показалось, что будет лучше продолжить поиски боженьки. Всевышний Миах и Всевышний Гермес предложили мне свою помощь. Я чувствовал себя немного виновато за то, что их в это втянул, но отказываться от этого предложения у меня причин не было. Поэтому мы какое-то время бродили по городу, и наткнулись на Асфи, члена Паствы Гермеса, она пылала от ярости.

Гермесу было очень неудобно, когда Асфи, придерживая пальцем очки набросилась на него, со своей тирадой:

— Вы сказали следовать за вами, а потом пропали неизвестно куда!..

— Ну, видишь ли, я услышал кое-что интересное и просто…

— Просто что?

— А, ничего. Прости!

Гермес отступал под натиском ярости своей последовательницы, на его лице появились крупные капли пота.

Только одержав явную моральную победу над своим богом Асфи перевела своё внимание на нас.

— Прошу прощения за это неприглядное зрелище… — она поклонилась Миаху, я слабо улыбнулся.

Выпрямившись, она посмотрела через очки на голубое небо.

— Если вы не возражаете, позвольте мне узнать, что вы делали с моим недостойным-такой-заботы-божеством?

— Ээээм… Ну…

Я ощутил, как по моей спине стекает холодный пот, когда уже собирался объясниться, но в этот самый момент…

Топот множества ног достиг моих ушей.

— …Что случилось?

Зрелище лишило меня дара речи.

Бежала группа полулюдей, полностью вооружённых и в броне, их снаряжение клацало с каждым сделанным шагом. Что удивило меня ещё сильнее — среди этой группы была золотоглазая и золотоволосая девушка-рыцарь.

— М-мисс Айз?!

— Это ты… — Айз ответила на мой сдавленный крик, держась за эфес сабли.

На мгновенье она остановилась, и я рассмотрел её серебряный нагрудник и боевые перчатки. На ней были даже наплечники. Она определённо готова к бою. Значит, с ней бегут члены Паствы Локи.

Я никогда не видел, чтобы готовые к битве авантюристы строем бежали по улицам города. Наверное, не видели также Миах, Гермес и Асфи, потому что напряжение от них исходило такое, что его ножом можно было резать.

Айз посмотрела прямо на меня, я увидел, как заговорили её губы:

— Все вы, идёте с нами.

Орарио, северные ворота.

Голос Локи разносился на всю площадь перед воротами с северной стороны города:

— Малявку захватили!

Она была не одна. Полевой командир её Паствы, полурослик Финн, ещё несколько последователей и даже богов собрались на площади.

— Точно! Какой-то странный бог утащил Гестию!..

— Группа солдат Ракии смешалась с путешественниками! Они разбежались, когда Гестия была похищена!

Полная зверолюдка и работник Гильдии панически пытались рассказать о том, что случилось.

Происшествие случилось около десяти минут назад. Работники Гильдии были отправлены во все уголки Орарио, чтобы рассказать о произошедшем. Разумеется, главное отделение Гильдии было предупреждено в первую очередь, а после новость разнеслась по могущественным Паствам. С этой площади слухи доносились до других богов и авантюристов низких рангов. Однако, из-за того, что времени прошло не так много появиться, успели только Локи и Финн.

Торговцы и путешественники, пытавшиеся войти или выйти из города обсуждали между собой появление богини Локи.

— Даххх… — богиня шумно втянула носом воздух и, будто пытаясь избавиться от головной боли, задрала голову. — Финн.

— Прости, я не могу предсказывать действия богов…

Локи одарила Финна взглядом, явно намереваясь что-то сказать. Полурослик вытер щёку рукой.

Действия Гестии и Ареса невозможно предугадать простому смертному. Даже «Храбрецу» забег до северных ворот дался нелегко, это было видно по его лицу.

— Так, а теперь скажите… Какой гений позволил Малявке выскользнуть в ворота? А, это же был ты, Ганеша? — всё недовольство Локи вылилось во взгляд, который она направила на бога.

— …Я-я Ганеша?

— Эй, может хватит твоих обычных речей?

Ганеша вздрогнул, приняв позу раскаяния. Обычно оживлённый и громкий бог едва лепетал, объясняя какая цепочка событий привела к поимке Гестии.

— Выходит, ты тот самый идиот, который позволил ей пройти через ворота?

— Эм, да.

— Тебе маска мозги сожрала? Ты и без того, как придурок выглядишь, зачем тебе ещё и поступать как придурку!

— …Потому что я… Я Ганеша!

— Это не вопрос! Гильдийцы, утащите его! — прикрикнула Локи, обращаясь к стражникам ворот.

— НЕЕЕЕЕЕЕТ! — взмолился Ганеша обхватив голову руками. Его телохранители и члены его Паствы, работавшие с Гильдией, одарили его взглядом: «Ну мы же говорили».

— Сиськоголовая Картошечница, ну почему ты всё всегда усложняешь?.. — бросив взгляд на раненных стражей ворот, лежащих на земле, Локи перевела взгляд в небо. — Раз Ракия похитила Малявку… Значит они всё охотятся за Магическими Мечами Кротцо?

— Похоже на то. Скорее всего они потребуют магические мечи или самого Вельфа Кротцо в обмен на заложницу… Что бы мы не сделали в такой ситуации, Орарио ждёт раскол.

Орарио не неприступная крепость. Даже если Гильдия воспользуется возможностью и откажет требованиям государства Ракия, ближайшие Гестии божества, в том числе могущественная и влиятельная Паства Гефест, может возразить, и это расколет город на несколько группировок. В худшем случае, раскол на группировки сделает город уязвимым перед внешними врагами.

— Потеря преимущества по такой глупости может навредить нашей репутации… — едва слышно пробормотал Финн. — Мы должны вернуть Богиню Гестию до того, как вражеские силы достигнут своих границ. Провал может привести к фатальным последствиям.

Финн нахмурился, начав объяснять Локи возможные последствия, а Локи запустила руки в волосы стоя рядом со своим полевым генералом:

— Проклятье! Почему я должна подчищать за этой Малявкой?

Всё больше авантюристов и богов собирались на площади, их реакции разнились от мрачности, до интереса, царившего в основном среди божеств. Стратегическое собрание должно было пройти немедленно.

— Локи, Финн.

— Эй, Айз, вот и ты. Что насчёт Риверии и двойняшек?

— Пока только я. И…

Когда в Паству Локи прибежал посланник, многих авантюристов не было дома, поэтому первой у северных ворот появилась Айз. Она привела с собой группу авантюристов низкого ранга, а также Гермеса, Миаха, Асфи и, наконец, Белла.

Заметив скользнувший по себе взгляд Айз, Белл бросился к Локи и Фину:

— Это… это правда? Всевышнюю Гестию похитили?..

— …Расскажу кратко. Слушайте…

Айз практически в двух словах рассказала о переданном посланником сообщении. Финн заполнил недостающие пробелы в истории. Белл побледнел как лист бумаги, когда Финн закончил объяснения.

— Где она сейчас?

— Это нам неизвестно. К тому же, силы Ракии разделились на три группы отправившись на север, запад и восток. Никто их не преследует.

Белл наклонился, в его глазах читалось желание узнать больше. Финн не терял терпения, отвечая на посыпавшиеся на него вопросы.

— Есть одно затруднение, которое мне не хотелось бы признавать, — сказал Финн, переходя к очередному ответу.

Поскольку Паствам Орарио, по большей части, запрещено выходить за городскую стену, силы Ракии, уже в шестой раз вторгающиеся на территории прилежащие к городу гораздо лучше знают географию окружающих земель.

— Они лучше знают дороги, горные тропы и тайные короткие пути, это позволит им быстро вернуться на родные земли. Если они успеют сойтись с главными силами у нас возникнут трудности — продолжил Финн.

С каждым словом лицо Белла теряло цвет. Гермес и Миах тоже слушали полевого командира.

— Рассказать Лили и остальным будет не самой плохой идеей — шепнул Гермес второму божеству на ухо. Миах отрывисто кивнул и побежал к Поместью Домашнего Очага.

— …Локи, Финн. Я иду.

Айз видела отголоски паники, возникшие на лице Белла, и сделала шаг вперёд. Принцесса Меча известна своей безучастностью. Такой жест вызвал удивление не только её богини и товарищей по Пастве, но и всех остальных авантюристов и богов.

— Постой, Айзуууу. Не нужно так напрягаться из-за этой Малявки. Поиски могут затянуться, а ещё по лесам придётся бегать, и кто знает где ещё…

— Но кто-то должен пойти.

— Уггг…

— И я быстрее остальных.

Локи щёлкала языком, слушая аргументы Айз. Светловолосая девушка была серьёзна и сконцентрирована, на каждый её довод нечем было возразить.

Даже в гонке со своим генералом, Финном, Айз одержит победу. Никто среди авантюристов высшего класса Орарио не будет с этим спорить.

Что же до Белла…

Несмотря на то, что Айз никак не связана с Гестией, решительность с которой она выступила вперёд, заставила что-то загореться в Белле. Его сердце дрогнуло.

Отбросив все страхи и сомнения, парень сделал шаг вперёд, хоть и оставшись за плечом Айз.

— Я-я тоже пойду! Я обязательно… Я обязательно верну свою богиню назад!

Белл сделал ещё шаг, оказавшись к Локи ближе, чем Айз.

Богиня ничего не сказала Беллу, молча окинув его взглядом с очередным шагом. А после обратилась к нему, глядя в глаза:

— Пацан, ты хоть слушал? Айз сказала, что идёт она. Хочешь её задержать?

— !..

— Подумай! Что там у тебя с уровнем? Ты же будешь позади плестись. Поумерь гонор.

Он третьего уровня, она шестого.

Между Беллом и Айз огромная разница в силе. Логика очень проста.

Локи сказала очевидную вещь, но её ледяной тон стал для парня подобием пощёчины. Витавшее в воздухе ощущение, что этот «Новичок» может быть как-то связан с её авантюристкой, заставило красные глаза Локи округлиться сильнее, она наблюдала как пролетают мысли в голове парня.

Её слова заставили Белла задуматься, он не мог ничего ответить, но уже в следующую секунду его руки сжались в кулаки. Расправив плечи, он закричал так сильно, что даже богине пришлось бы его признать:

— Я иду! Божень… Всевышняя Гестия часть моей семьи!

Рубиновые глаза парня блеснули, в них читалась непоколебимость. У него появилось задание, ничто больше его не волновало. И эту решимость парень передал в свой голос.

— Я её не задержу! Я клянусь, что не отстану от неё ни на шаг. Поэтому, пожалуйста… ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ ПОЙТИ!

Его голос охрип от отчаянья. Этот крик вызвал немало разговоров среди окружающих божеств и людей и повис в воздухе на какое-то время.

Несколько божеств и авантюристов тянули шеи пытаясь увидеть, что происходит впереди. Несмотря на волю и уверенность Белла, Локи не дала своего разрешения.

Впрочем, отказывать она также не стала:

— …Делай что хочешь. Ты всё равно только задерживать её будешь. Айз, можешь кидать его, когда отстанет.

— …Понятно.

Несколько мгновений прошло, прежде чем Айз ответила своей богине. Белл, который не мог поверить в то, что богиня позволила ему пуститься в погоню за Гестией вместе с Айз, тут же склонился пополам и заорал:

— Огромное спасибо!

Поднявшись снова, он встретился взглядом с Айз. Обмениваясь взглядами, они кивнули. После того, как отправляющиеся в погоню были определены, началось стратегическое совещание.

Авантюристы и работники Гильдии рассказывали им о дорогах, которыми без задержек могли бы идти большие группы авантюристов. Ждать официальных разрешений для выхода из города и необходимых документов не было времени, и работники Гильдии это понимали, точнее, их заставили с этим смириться.

— Я Ганеша! — гремел на площади голос божества пока авантюристы опрашивали горожан и торговцев, собирая всю возможную информацию о путях отступления солдат Ракии.

— У нас недостаточно людей, которых можно отправить в поисковые группы за Айз и Беллом. К несчастью, ждать Бете и двойняшек мы уже не можем. Мы потеряем отряды Ракии из вида.

— Погоня за всеми отрядами кого угодно вымотает. Я уже сказала, что придётся за ними по лесам гоняться…

Слушая окружающие разговоры к Финну и Локи подошёл один из богов, заявив, что у него есть прекрасный способ отследить Гестию.

— Не хотите предоставить эту работу мне?

Сняв с головы шляпу с пером, бог поправил оранжевые волосы и обворожительно улыбнулся.

— Всевышний Гермес…

— Асфи могла бы без проблем отыскать Гестию.

— …Что?!

Не сводя взгляд с Финна, Гермес потянулся рукой назад и схватив Асфи за плечо вытащил её перед собой с улыбкой на губах. Его последовательница не понимала, что происходит, но Гермес говорил с непоколебимой уверенностью.

— Что, правда? Ну, красавчик, почему тебе кажется, что она на это способна?..

— Да ладно, Локи. Асфи Персей, тот самый Персей. Есть у неё пара козырей в рукаве, которые помогают искать пропадающих богинь. Тебе нужно просто вежливо попросить.

Локи подозрительно скривила бровь услышав, что Гермес несколько раз подчеркнул титул Асфи.

Командир Паствы Гермеса и обладательница навыка «Энигма» осмотрела окружающих и вздохнула так, будто ей это всё успело надоесть. После этого Асфи гордо выпрямилась, её короткие синие волосы и белый шарф растрепались на ветру, и девушка поправила пальцем очки.

— …Если вы дадите мне тридцать минут, скорее всего я справлюсь.

Финн пристально посмотрел на девушку и лизнул основание правого большого пальца.

— Ладно — он решил ей поверить.

Локи сложила руки на затылке, улыбаясь и с интересом ожидая что же Асфи будет делать.

Белл торопливо вооружался и надевал предложенную ему броню, прислушиваясь к разговору. Гермес заметил, как парень удивленно остановился, а после наклонился к нему с улыбкой на лице:

— Это то немногое, чем я могу помочь. Белл, Кенки, приведите Гестию домой в целости и сохранности.

Ещё он добавил, что не так хотел бы с ней попрощаться.

Жест Гермеса, готового помочь другу в беде, тронул Белла. Он, вместе со стоящей рядом Айз, кивнули богу:

— Обязательно!

— Понятно.

Будто ожидая ухода авантюристов огромные северные врата снова открылись.

— Всевышнюю Гестию?!

Члены Паствы Гестии были поражены, услышав, что им рассказал появившийся на пороге Миах.

Они стояли полукругом у открытой главной двери. Микото вскрикнула, а Вельф меньше, чем за десять секунд успел понять причины похищения его богини. И это лишило его дара речи.

Сжав кулаки, он смог выдавить из себя только: «Вот ублюдки!..» — сквозь сжатые зубы.

Теперь в его семейные проблемы оказалась втянута богиня. Харухиме молча смотрела на парня, по красному лицу которого, наливающемуся кровью, можно было понять, что он в ярости. Охваченная беспокойством Лили бросилась к Миаху.

Вглядываясь в лицо высокого бога, она спросила:

— Где сейчас сударь Белл?

— Он у городских ворот ждёт ново… Нет.

Миах осёкся, не закончив фразу. Он взглянул в сторону северных врат. Его взгляд устремился куда-то вдаль, выражение лица, с которым остался у ворот Белл, всплыло в памяти бога, он убедился в своём предположении.

— Сейчас он уже должен был броситься в погоню за Гестией лично.

Свист ветра и быстрый бег.

Два авантюриста, одна с длинными светлыми волосами, второй с короткими белыми движутся по горной дороге на скорости, которой обычные люди могут и не надеяться достичь.

К северу от Орарио расположена Горная Гряда Беор. Она известна множеством обрывов и очень опасными тропами. Преодолеешь одну вершину и перед тобой появится ещё несколько. За это люди прозвали эту горную гряду «Горной Крепостью». Поскольку эти горы расположены так близко к бывшему входу в Подземелье, выбравшиеся ещё в Древние Времена на поверхность монстры заполонили многочисленные горные пики, отчего горы кажутся ещё более зловещими. Подобная история означает, что даже сейчас авантюристы и обычные люди стараются обходить эти горы стороной.

На склонах гор не растёт почти ничего, пепельные скалы совершенно обнажены. Лишь в глубоких лощинах между острыми скалами виднеется зелень. На горизонте виднеется множество острых горных вершин, вперемешку с крутыми склонами и зелёными рощицами.

Белл и Айз бежали по крутым горным тропам Горной Гряды Беор под свинцовым небом.

Дикие животные и случайные монстры не раз встречались на их пути.

Один из монстров большого размера, Жукомедведь безрассудно бросился на девушку, но уже через мгновение оказался рассечён надвое. Монстры поверхности гораздо слабее живущих в Подземелье. Несмотря на это, свистящие звуки сабли и рёв монстров заставляли Белла вздрагивать.

— !

Он хватал ртом воздух, пот катился по его рукам, ноги невозможно было различить. Белл напрягал своё тело до предела, но, несмотря на это, девушка-рыцарь всё равно от него отдалялась.

…Как быстро!

Как только они покинули Орарио, Айз бросилась вперёд с такой скоростью, что волна ветра чуть не сбила парня с ног.

Разницу в их способностях невозможно было не заметить. И это проявилось ещё сильнее, когда они забежали в горную гряду.

Несмотря на крутые склоны, девушка ни разу не потеряла равновесия, в её ногах было достаточно силы, чтобы каждый её шаг заставлял трескаться скалы. Её выносливость и силы казались неисчерпаемыми. Страшнее всего было то что, несмотря на бешеный темп, на её коже не появилось ни одной капли пота.

Дистанция между Беллом и одной из лучших авантюристок продолжала расти. Он был уверен в своей Ловкости, но, к этому моменту, его уверенность была сокрушена. Как бы он не старался бежать быстрее, спина девушки продолжала уменьшаться вдалеке.

— Хаааах… Хааа… Хааа… Хаах!..

Сколько бы прохладного, горного воздуха не попадало в лёгкие парня, это было бесполезно.

Мышцы на ногах напрягались до предела, руки размахивали из стороны в сторону, глаза иссушал ветер, бьющий в лицо, парень громко дышал. Даже использование каждой клеточки его тела не мешало девушке от него удаляться. Это было жестоко.

Кенки, Айз Валленштайн. Цель Белла, его идол. Цветок, цветущий на вершине горы.

Белл снова увидел ту пропасть, которая их разделяет. Разница в чистейшей силе, которую он не раз испытывал на себе во время тренировок на городской стене. Его и её положение среди авантюристов отражают на какой вершине находится девушка.

Мысли о том, что он к ней приблизился казались какой-то шуткой. Он не стал ближе к тем высотам, которые занимает она, различия стали ему лишь очевидней. Лежащий перед ним путь ещё очень далёк и труден.

Желание спасти Гестию подгоняет парня и заставляет его пытаться догнать девушку, но его тело уже ныло от усталости. Парень не мог больше держаться.

Лёгкие и горло горели от такой сильной боли, какую раньше Белл никогда ещё не испытывал, Белл ощущал, что его ноги готовы отказать, как вдруг…

Айз на него посмотрела.

— …

Брошенный через плечо едва заметный взгляд. Она не стала замедляться, чтобы проверить в каком он состоянии. Она увидела, как плечи парня поднимаются и опускаются, как он хватает ртом воздух и ускорилась.

…Она сдерживалась.

— !!!

От этой мысли новый огонь зажёгся в теле Белла, его тело будто полыхнуло.

Стыд и желание не проигрывать открыли в нём второе дыхание. Его мужская гордость стала причиной. Сильное желание не выглядеть как жалкий идиот зажгло в его сердце пламя, вырвавшееся изо рта громким криком. Уже отказывавшие ноги неожиданно наполнили новые силы. Белл отталкивался от земли с такой силой, что трещины начали появляться на поверхности скал.

Один из авантюристов, знавших, что сражение неизбежно, предоставил Беллу броню, нагрудник с наплечниками. Парень сорвал этот доспех с себя и отбросил его. Металлические пластины покатились по склонам на его пути.

Избавившись от тяжести Белл снова разогнался до предела и смог поддерживать нужный темп.

— …

Бросившая очередной взгляд через плечо Айз увидела эмоции на лице парня, отчаянно пытавшегося не отставать. Выражение на правильном, почти кукольном лице девушки-рыцаря не изменилось, когда её взгляд снова устремился вперёд. Поверив в силы парня, она повысила скорость.

Белл удивлялся недолго, он последовал за ней, перескакивая со склона на склон будто проворный белый кролик.

Белл не отставал, а Айз, осмотрев серые вершины, направила взгляд на небо.

Кап. Одинокая капля ударила по её лицу. Плотные серые тучи застилали небо.

Горный пейзаж стал мокрым от первых капель дождя. Айз это не волновало, её золотые глаза что-то заметили, и она остановила на этом взгляд.

Белая тень кружила по небу с широко распахнутыми крыльями.

— БА-ХА-ХА-ХАХ! Наконец Орарио получит по заслугам!

Где-то на дороге, пролегающей по одной из зелёных лощин Горной Гряды Беор, эхом прокатился победный смех Ареса.

Батальон из тридцати солдат был замаскирован под простых путников. Боевые силы Ракии сопровождали бога по крутым горным тропинкам, и уже успели достаточно далеко отойти от Орарио. Из-за скал и из пещер часто выпрыгивали монстры, но капитан второго уровня и генералы третьего регулярно показывали, почему они являются гордостью Ракии, быстро расправляясь с любым врагом.

Арес наблюдал за тем, как его люди его защищают, в приподнятом настроении со своего коня.

— Эй! Арес! Ты чего это задумал? Отпусти меня сейчас же! Есть же пределы того, что ты можешь делать, хоть мы и знали друг друга ещё в Тенкае!

— Заткни свой беспомощный рот, тщедушная богинька! Ты всего лишь заложница, которую обменяют на паренька Кротцо! Считай честью уже то, что тебе отведена роль в моём грандиозном плане!

— Ты кого тщедушной назвал, придурок?!

Гестия, привязанная к чёрной броне Ареса со спины начала яростно размахивать руками и ногами.

Лично затянув верёвки, Арес силой забрал её с собой. Юной богине недоставало сил чтобы даже ослабить верёвки, что уж говорить о том, чтобы освободиться. Большее, что она могла делать это кричать, пинаться и дёргать руками, но…

— Сиди смирно! — рявкнул Арес, ударив её по рёбрам тяжёлым бронированным налокотником.

— Агффффф! — взвизгнула от боли Гестия. — Выходит, я заложница, вот как?..

Гестия почти лишилась сознания, когда её поймали, но сейчас она наконец смогла мыслить ясно и поняла положение, в котором оказалась.

Непросто было принять, что к этому привело желание помочь своим коллегам, и Гестия об этом очень сильно жалела. Прямо сейчас Орарио, скорее всего, погружается в хаос.

— Не думай, что тебе дадут уйти так просто! Белл… авантюристы Орарио поймают тебя в два счёта!

— А поймают ли? Наши силы разделились на три отряда, мы несколько раз резко сворачивали чтобы замести следы. Найдут ли они правильный отряд?

— Угх…

— Осмотрись, мы же в Горах Беор! Мы практически победили, когда вошли в эти горы.

Силы Ареса поделились на три отряда чтобы запутать преследователей. Вряд ли их успеют обнаружить за ночь. Арес добавил, что сложная местность помешает поисковым группам и увеличит время, которое потребуется для тщательного обыска гор. На спасение у неё нет ни единого шанса.

— Гахххх!.. Ну так хоть обращайся со мной как с подобает с обращаться с ценными заложниками! Твоя броня натирает! Это больно, знаешь ли!

— Не могу я довериться своим трусливым, бесполезным солдатам после такой череды глупостей! Мне тоже не слишком приятно, что у меня к спине бесполезная богиня привязана! Ты меня оскверняешь!

Гестия продолжила кричать во весь голос, даже не утруждаясь возражать Аресу. Но бог не уступил, сказав, что не одной ей сейчас неудобно.

Верёвки врезались богине в кожу на каждой кочке, причиняя сильную боль. Со слезами в глазах богиня закричала:

— Куда вы меня тащите?

Несмотря на то, что они довольно долго знали друг друга в Тенкае, Арес любит чинить беспорядок, в то время как Гестия известна своей замкнутостью и почти всегда проводит время в уединении. Из-за этих различий они практически никогда не оставались с Аресом наедине.

Мариус шёл рядом с божественными созданиями, препирающимися с того самого момента, как Гестия пришла в себя. Он протяжно вздохнул:

— …Кажется, дождь начинается.

Кап. Капля дождя упала ему на нос, заставив Мариуса посмотреть в небо.

Он был прав. Свинцовые облака наконец разразились моросящим с небес дождём. Мир вокруг стал темнее за считанные секунды. Дорожные плащи и броня под ними промокли почти мгновенно.

Гестия и Арес также не избежали этой участи.

«Ап-чхи!» — тело юной богини сотряслось от громкого чиха.

— Принц Мариус, остановиться и найти убежище от дождя будет мудрым решением… Я беспокоюсь о здоровье Всевышнего Ареса.

— Нет… Мы пойдём к северной границе. Не забывайте, что наш враг Орарио. Нельзя оставлять им ни единого шанса. К тому же, наш твердолобый бог простуду не подхватит. Есть вещи поважнее.

Мариус отверг предложение ближайшего к нему солдата, добавив, что, найдя укрытие, они могут оказаться окружены монстрами. После этого он напомнил, что каждый из солдат несёт в себе Фалну Ареса, его Благословение. Обычный моросящий дождик никого не заразит.

В этот момент краем глаза…

Странная тень пронеслась над отрядом, ровно на ту секунду, которой было достаточно чтобы привлечь внимание Мариуса.

— …Птица?

Отряд закованных в броню рыцарей посмотрел в небо, с которого падали тяжёлые капли дождя.

Белая тень кружила над ними, что-то напоминающее крылья росло из её тела. Мурашки пробежали по спине Мариуса.

Порывы ветра становились сильнее, но птица и не думала искать себе убежище. Мало того, она периодически зависала на месте. Принц отчаянно пытался отыскать разумное объяснение, а мгновение спустя…

— К-КЕНКИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ! — один из рыцарей завопил так, будто грядёт апокалипсис. Его крик был таким громким, что вздрогнул даже Мариус.

— Ч-че?..

Несмотря на то, что Мариус не поверил солдату, он бросил взгляд на задние ряды своего отряда.

Они спускались по одному из склонов горы, дорога шла по холму. Вскоре на дороге появился человеческий силуэт, с ошеломляющей скоростью приближавшийся к отряду.

Мокрые светлые волосы очень сильно выделялись среди почерневших от дождя скал. Золотые глаза на мгновенье встретились с его взглядом. Мариус закричал.

— Чёрт!.. Айз Валленштайн, Принцесса Меча!

— На… НА НАС НАПАЛИИИИИИИ!!!

Золотоволосая, золотоглазая девушка-рыцарь врезалась в ряды рыцарей с такой живостью, что даже Тионе «Амазонке-Разрубательнице» дала бы фору. Тонкая сабля девушки свистнула в воздухе, когда девушка сошлась с задними рядами рыцарей. По горам прокатились крики, заставившие Ареса и находившихся в передней части генералов остановиться и разинуть рты. Мариус, впрочем, снова посмотрел в небо.

Как бы трудно ему ни было поверить, его глаза рассмотрели золотые крылья, белый шарф и человеческие конечности.

Над их отрядом летала не птица, а авантюрист.

— Когда Орарио успело покорить небеса?..

Взгляд «с высоты птичьего полёта» нивелировал преимущества труднопроходимой местности и позволял заметить отряд издалека.

Девушка с волосами цвета морской волны кружила над головами рыцарей, указывая на место их положения. Мариус нахмурился, увидев мощь магического предмета Талария, которую демонстрировала лично Персей.

К тому момент как Мариус полностью осознал, что произошло раздались новые пронзительные крики.

— ГАААААААААААХХХХХХХХХХХ!

Вихрь ударов разил солдата за солдатом.

Взмахи сабли Айз отправляли на землю несколько противников, или наоборот, подбрасывали их в воздух. Путь Принцессы Битвы был усеян криками боли и страха, она как каток непоколебимо двигалась к божеству, на спине которого была привязана богиня.

— Валлен…Валленчто-то-там?!

Глаза Гестии округлились. Арес же, наоборот, хищно ухмыльнулся.

Он протянул руку в латной рукавице, будто пытаясь поднять мораль своих последователей:

— Ни шагу назад, мои солдаты! Пусть такого мы не ожидали, враг всего один и на нашей стороне величайшие генералы Армии Ракии! Вперёд, Гарью! Сотри эту жалкую девчонку в порошок!

— Всевышний Арес, Гарью и его батальон уже пали!

— ОНИ ЧТО?!

Прошло всего мгновенье.

Группа огромных бородатых мужчин, содрогаясь преграждавших путь светловолосой девушке-рыцарю, спустя секунды уже лежала на земле.

Арес заскрипел зубами, увидев, что его горделивые генералы оказались лицом в земле.

— Чтоб вас всех! Ну… раз до этого дошло!..

Арес перерезал верёвки, которыми была привязана к нему Гестия и спрыгнул с коня.

— Уххх!

Гестия упала на землю мгновенье спустя, а Арес, избавившийся от нежеланного груза, вытащил из ножен, привязанных к седлу коня своей меч.

— Ну давай, Кенки! Сам с тобой разберусь!

— …

— УООООООООООАА!!!

Арес взревел бросившись вперёд. Айз продолжала невозмутимо пробиваться сквозь отряд солдат Ракии.

Шин! Глухой металлический звук разнёсся по полю боя. Меч божества был рассечён напополам.

— Н-неплохо!..

Арес на мгновенье застыл, удивившись тому, что его оружие сломалось от первого же удара. Мариус, не ожидавший такого безрассудства, бросился на защиту своего бога.

— Что ты творишь?!

Его несуразное божество бросилось в атаку на одну из сильнейших авантюристок. Мариус встал в стену солдат, своей бронёй и мышцами перегораживая путь к Аресу. Поле боя погрузилось в хаос, звон мечей и крики боли не прекращались.

— …Боженька!!!

— А… Белл!

Парень пронёсся сквозь жаркое сражение.

Проследовав за расчищенным Айзу путём, парень был на шаг позади неё. Когда остатки солдат сошлись в бою с девушкой-рыцарем, Белл воспользовался суматохой и подбежал к Гестии.

Вид последователя заставил Гестию улыбнуться. Она поднялась, чтобы его встретить, но…

Один из солдат отчаянно пытавшихся защитить Ареса попал по ней ногой.

— …

Отброшенная неожиданным ударом богиня покатилась к склону холма, ведущему в ущелье.

Её чёрные хвостики на мгновенье застыли в воздухе.

Едва встретившись с Беллом взглядом, богиня оказалась отправлена в речной поток, текущий в ущелье.

Белл оттолкнулся от земли. Он не сводил взгляд с Гестии, прорвавшись через дождь и прыгнув с края обрыва.

Крутой склон нёсся перед глазами Белла, он дотянулся рукой до руки Гестии. Глаза богини дрогнули, когда он увидела, что Белл стрелой бросился за ней.

Когда Белл ухватил богиню за руку, он притянул её к себе и обхватил двумя руками. Парень, прижимая к себе маленькое тело богини, оказался в реке.

— !!!

Оглушавшая одного солдата за другим Айз не могла не услышать тонущий в шуме дождя всплеск.

Она вырвалась из битвы и, немедля ни секунды, оттолкнувшись от ближайшего камня ринулась к краю обрыва с ошеломительной скоростью.

— Белл Кранелл, Айз Валленштайн!..

…Асфи наблюдала за неожиданным концом битвы сверху.

Она не могла скрыть удивления от такого поворота событий. Её отправили только для того, чтобы отыскать отряд Ракии при помощи Таларии. Немного замешкавшись, она всё-таки полетела за авантюристами.

К несчастью, секунда замешательства очень многого ей стоила.

— !

— Забудьте про богиню! Сбейте небесную шпионку!

Асфи оказалась достаточно близко, чтобы Мариус мог попасть в неё брошенной в воздух цепью. Цепь обвилась вокруг её руки, мешая улететь. Острая боль пронзила руку девушки. Бросив взгляд вниз она увидела, что Мариус её не отпускает.

— Цепи из мифрила!..

— Без неё силы Орарио нас не найдут! Нельзя позволить ей бежать!

Мариус пытался собрать солдат, ещё способных стоять на ногах после боя с Айз. Обернув цепь вокруг своей руки, Мариус пытался не отпустить Асфи.

— Что значит забыть про богиню?! — взревел Арес, несколько солдат попытались его удержать. Однако, второй по важности командир кричал солдатам, что условия изменились и отдавал приказ устранить Асфи.

— Мариус Виктрикс Ракия… Я слышала, что ты сын Слабоумного Короля, но, судя по всему, у тебя есть голова на плечах!..

— Я тоже про тебя много интересного слышал, Персей! Например, как бог похитил тебя, прекрасную молодую принцессу островной нации, и как ты подобно простолюдинке стала авантюристкой! Островная нация даже признавать тебя не хочет!

Обе стороны обменялись любезностями.

Вместо схватки авантюристов высокого ранга Асфи улыбнулась принцу Ракии, похвалив его сообразительность. Мариус кричал во весь голос, он смотрел на висящую в воздухе противницу злобным взглядом. Все свои силы он прилагал, чтобы подтянуть её к себе.

— Кажется у нас немало общего… Похоже, что тебе досталась та же проклятая удача, что и мне.

— …Хватит смотреть на меня с сочувствием! Не смотри на меня так, будто ты меня понимаешь!

По милости своих богов они оба оказались втянуты в схватку, которой не желали. Асфи смотрела на противостоявшего ей молодого человека с пониманием, но этот взгляд заставил Мариуса взвыть.

— Мой принц!

Истощённые солдаты отчаянно кричали, собираясь вокруг своего командира.

Из-за того что движения Асфи были скованы прочной цепью, она оказалась целью множества стрел и заклинаний. Её шарф разорвался, а кожу покрыли ожоги. Персей скривилась от боли. Она ощущала, как её волосы прилипли к щекам из-за моросящего дождя. Белл и Айз уже скрылись, поэтому девушка решила, что побег из этой битвы — лучшее решение. Уклонившись от пары просвистевших в воздухе стрел, она достала флакон взрывного масла из поясной сумки.

Взрыв сотряс горную гряду, поглотив крики и звуки битвы. Когда он стих, лишь звуки дождя и горный поток в ущелье остались в горах.

Дождь никак не переставал идти. Вода беспрерывно стучала по склонам гор, всё сильнее и сильнее, шторм никак не хотел успокаиваться.

Оказавшись запертым в оглушительном стуке воды, окружённый бурным горным потоком я, наконец, нашёл небольшой брод и поднял боженьку над водой. Когда я сам оказался на ногах, то увидел, что Айз поднимается рядом.

Твёрдо стоя на ногах, я взял боженьку на спину, и мы пошли вброд.

— Как она?

— Её тело всё холоднее и холоднее! И она мне не отвечает!..

Даже я слышал, как близок к тому, чтобы разрыдаться, как жалко звучит мой голос.

— Хаахх… хааа… — подбородок боженьки лежит у меня на плече, поэтому я слышу её слабое дыхание.

Мы теряем тепло. То же самое можно сказать и об Айз, её броня промокла насквозь и блестит от влаги. Но мы с боженькой устали гораздо сильнее, да ещё и упали в бурную реку.

Для нас с Айз дождь никакой угрозы не представляет. Благодаря поднятию уровня наши тела стали прочнее и с нами ничего не случится. Но для боженьки всё иначе. Пусть она и пережила падение в реку, я чувствую, как холодеют её руки и ноги.

Боги и богини спустились в этот мир чтобы насладиться «игрой» и даже установили для этого строгие правила. Самое важное это запрет на использование божественной силы, Арканума. Без своего всемогущества божества такие же, как и люди не имеющие Благословения, а может и слабее. Они, конечно, никогда не стареют и не умирают, оставаясь такими, какие они есть, целую вечность, но они могут серьёзно заболеть или получить переохлаждение.

Я слышал, что это всё ради «остроты», чтобы насладиться всем, что Земля может предложить, или просто для разнообразия ощущений.

— Если мы не найдём укрытие достаточно быстро!..

Боженька долго не продержится. Никогда не слышал, чтобы Арканум активировался, и божество отправлялось обратно в Тенкай из-за болезни, но её состояния это не облегчает.

Мы очень долго неслись по потоку, поэтому я понятия не имею, где мы сейчас. Если мы не сможем укрыться от дождя, даже присутствие Айз нам не поможет.

— Я могу разрубить склон и сделать пещеру…

Мне тепло нужно, а не просто укрытие. Каждая минута, когда боженька остаётся на холоде, делает её состояние ещё опасней.

Разжечь огонь не было бы проблемой, Вспышка вызовет его мгновенно. Проблема заставить его гореть. Нам нужно защищённое и сухое место подальше от реки и дождя, в котором мы могли бы отдохнуть и восстановиться. Должно быть такое место неподалёку, я уверен!..

Я ощутил, как моё лицо напряглось, услышал, что сказала Айз, и поднял голову, увидев в каком глубоком ущелье мы оказались. Рядом не было ничего, я видел только свинцовое небо и поток безжалостных тяжёлых капель дождя, падающих на нас сверху.

— …КЬЯВВВВВ!!!

— !

Пронзительный визг донёсся до моих ушей, когда мы продолжили брести по броду.

Множество теней начало опускаться на нас сверху, от них исходил хлопающий стук крыльев.

— Гарпии!

Потомки монстров, появившихся из Подземелья тысячелетия назад, живущие в Горной Гряде Беор пытаются нас атаковать!

Гарпии — это наполовину люди, наполовину птицы, очень странный гибрид выглядящих как женщины монстров. До пояса они выглядят как женщины, у них даже грудь есть. Но их руки гораздо длиннее людских и оканчиваются огромными крыльями, размерами со щиты. Ниже пояса они покрыты грязными перьями. Как у каких-нибудь орлов или ястребов их ноги оканчиваются лапами с острыми когтями.

Можно сказать, что их лица похожи на женские, но на самом деле они очень сильно отличаются от людских. Для начала, их рты наполнены смертоносными клыками, а кожа испещрена морщинами. Честно говоря, смотрится это устрашающе. Я бы сказал, что они похожи на очень морщинистых старух. Впрочем нет, любая морщинистая старая женщина гораздо красивее этих существ.

Они кажутся похожими на монстров, которые нам знакомы, но они гораздо грязнее, чем обычные монстры Подземелья. Наверное, поэтому вонь стоит такая, что мне хочется нос с лица сорвать.

Ну почему сейчас?..

Они окружили нас будто стая ворон, готовая накинуться на добычу, их золотые глаза зловеще блестят. Я злобно взглянул на них в ответ и вытянул правую руку прицеливаясь в центр стаи гарпий. Уже набрав воздуха чтобы запустить заклинание, я услышал:

— Начинай бежать.

Порыв ветра просвистел в ушах.

Звук меча, вытаскиваемого из ножен, который я ни с чем не спутаю, раздался за спиной, а мгновенье спустя перед глазами мелькнули светлые волосы. Уже через минуту все гарпии до единой оказались внизу, разрубленными.

Пронзительные крики и капли крови ещё стояли в воздухе. Айз мелькала среди гарпий, её взгляд был способен пронзить не хуже клинка.

— …КАРРР!

Бесчисленное множество чёрных перьев обрушилось в воду подобно дождю.

Светловолосая, златоглазая девушка-рыцарь бежала по крутому склону, порхала в воздухе, отталкиваясь от него, и рассекала воздух так быстро, что я не успевал за ней уследить. Падальщицы окружали нас со всех сторон, успевая издавать лишь пронзительные визги, когда клинок их рассекал. Я сделал именно то, что она мне сказала, и бежал с боженькой на спине. Серебряные и золотые разводы мелькали рядом со мной, уничтожая любого монстра, который подбирался достаточно близко.

Её сабля будто создавала вокруг нас защитный барьер.

Знаю, сейчас меня защищают, и, всё же, Айз сражается с такой лёгкостью, что это одновременно вдохновляет и поражает. Я побежал со всех ног, но не мог не пытаться уследить за тем, как она сражается.

…Она очень, очень сильна. Слишком сильна.

Пока я семенил по колено в воде, несколько лишённых крыльев гарпий рухнули в воду и их поглотили волны. Уклоняясь от тел, я потерял им счёт, даже не знаю сколько сотен гарпий упало за моей спиной в воду.

Дождь смывал кровь, оказавшуюся на склонах холма.

Наконец, когда последняя гарпия испустила последний вздох…

— Что это? — Айз приземлилась на камень чуть передо мной и уставилась в одно место, будто заметила что-то странное.

Посмотрев в том же направлении, я увидел дрожащий свет лампы с магическим камнем, мало того, он приближался к нам.

— Эй, есть там кто-нибудь?!

Голос человека прорвался сквозь удары капель дождя. Мы с Айз переглянулись и кивнули, побежав к кричавшему человеку.

Щёлк, щёлк. Звуки потрескивающего в очаге огня заполняют комнату.

Всё внутри виднеется в рыжеватом свете и наполнено теплотой. Жар окутывает моё застывшее тело, заключая его в свои тёплые объятия. Мои веки тяжелеют, но я трясу головой каждый раз, когда сонливость начинает меня одолевать.

Боженька лежит на кровати рядом и мирно спит. Я обеими руками держу её правую руку.

— Что с твоей богиней?

— А, мистер Кам… Она в порядке. Уже давно спит.

Я услышал стук в дверь, повернул взгляд и, увидев пожилого господина Кама, поднялся, приветствуя его. С ним рядом стояла девушка, чуть старше меня.

— Я рад, — ответил он мне с улыбкой на губах.

…Мы оказались в этом месте, Деревне Эдас, когда, по счастливой случайности, наткнулись на человека из этих мест.

Деревня Эдас расположена в глубине Горной Гряды Беор. Это небольшое поселение, скрытое от остального мира суровыми скалами. Мы с Айз удивились, когда узнали, что подобное место вообще существует. Кто бы мог подумать, что в такой глуши могут жить люди?

Мы рассказали о случившемся парню, который решил, что видел кого-то на реке и пошёл проверять, после чего он привёл нас сюда, и деревенские жители предложили помощь. Старейшина деревни, Кам, предложил нам свой дом. Он не только позволил боженьке отдохнуть в одной из гостевых комнат, но и дал мне сухую одежду.

Слова не могут передать благодарности, которую я ощущаю за оказанную помощь. Я поклонился старейшине снова.

— Мне нечем вас отблагодарить. Вы спасли мою богиню…

— Подними голову, юный Белл. Это меньшее что я мог… КХА, КХА! — Не закончив фразу он закашлялся.

Стоявшая рядом с ним девушка поддержала его обеими руками, когда он склонился, пытаясь перевести дыхание в промежутках между кашлем. Девушка, наверное его дочь, повела его обратно в его комнату, её лицо выражало озабоченность.

Кам медленно поднял руку, показывая что всё в порядке, и, наконец, выпрямился.

— Эм, не заставляйте себя пожалуйста!..

Я сделал к нему шаг, не зная как реагировать. Несмотря на то, что он явно нездоров, Кам сказал, взглянув на богиню, лежащую в кровати:

— Всё в порядке… Белл, чувствуй себя как дома. Если тебе что-нибудь понадобится, моя дочь будет рада помочь. Я буду молиться за выздоровление твоей богини.

У него жидкая борода и морщинистое лицо, но в его глазах что-то есть. Могу сказать, что он видел немало и за его взглядом кроется немало эмоций. Он поклонился богине и сказал:

— Надеюсь вы оба будете в здравии… — прежде чем покинуть комнату с помощью своей дочери.

— Интересно, чем он болен…

Мы едва встретились, но он, не раздумывая, оказал всю нужную помощь, как только увидел, что я несу боженьку. Это было даже слишком, но я очень благодарен за всё, что он сделал. Он очень обходителен с нами, и его бледность очень меня беспокоит.

Снова подойдя к постели боженьки, краем глаза в окне я увидел, как кто-то подходит к дому.Несколько секунд я наблюдал за приближением фигуры в плаще, пытаясь понять кто пришёл. А когда понял, оставил боженьку на попечении дочери Кама и бросился ко входу в дом.

— С возвращением, Айз. И, эм, спасибо что проверила всё сама.

— Не беспокойся об этом и спасибо… Как она?

Айз сняла промокший до нитки плащ с капюшоном в коридоре, под которым была её обычная боевая одежда и броня. Я протянул ей полотенце и ответил, что с боженькой сейчас всё в порядке.

— Ты что-нибудь видела?

— Асфи поблизости нет, как и солдат Ракии… На месте боя осталось только сломанное оружие и обгоревшая земля.

Айз уходила, чтобы проверить что случилось с солдатами Ракии, как только убедилась, что в Деревне Эдас безопасно.

Она сказала, что прошла по течению реки до того места, в котором мы упали. Шторм усилился, поэтому солдаты Ракии и Асфи наверняка нашли себе какое-то укрытие. Решили ли вражеские солдаты снова искать богиню или собрались отправиться домой, она не знала.

Она не только оказалась втянута в весь этот переполох, но и защищала меня всё время. Я извинился за то, что принёс ей столько проблем, а она добродушно покачала головой и сказала, что всё в порядке.

— Мы не можем связаться с Орарио… И мне не кажется, что можно надеяться на спасение.

Путешествие обратно в город займёт не меньше остатка ночи, к тому же, погода совершенно ему не способствует. Потеряться в горах в такую погоду очень опасно, особенно если мы каким-то образом разделимся, и нас найдут люди Ареса. Они сильны и их много, поэтому Айз не хотела бы сражаться с ними в такую бурю. Она решила, что нам будет лучше на время остаться в деревне.

Асфи — одна из авантюристок высшего ранга, наверняка она вернётся в город и расскажет о случившемся… Впрочем, я сомневаюсь, что она знает о такой отдалённой деревне в горах и о том, что мы благополучно до этой деревни добрались.

— Значит, мы останемся здесь до восстановления Всевышней?..

— Да, мне кажется, так будет лучше.

Вытиравшая волосы и шею полотенцем Айз кивнула. Её мокрая одежда прилипла к телу, поэтому я не знал куда деть свой взгляд, соглашаясь с её решением.

Мы втроём будем держаться и возвращаться вместе. А значит нам нужно положиться на людей этой деревни, пока боженька не выздоровеет достаточно, чтобы выдержать путешествие обратно в Орарио.

Мне не очень приятно заставлять Лили и остальных волноваться… но ничего поделать я не могу. Ощущая за это вину, я согласился что мы с Айз останемся на несколько дней в этой деревушке.

Боженька открыла глаза на следующий после нашего прихода день. Я был так рад, что готов разрыдаться, но мне было понятно, что она ещё не восстановилась. Она оставалась в кровати целый день, а потом ещё один.

Наконец, на третье утро в Деревне Эдас…

— Прости… Белл.

— Ты уже столько раз извинялась, боженька. Я же тебе говорил, что всё в порядке.

Я потерял счёт её извинениям, пока она лежала в кровати. Я оставался на том же самом месте у её кровати, напряжение покинуло моё лицо, я улыбнулся. Этим утром цвет её лица стал лучше. Она посмотрела на меня, но пыталась не смотреть мне в глаза, будто её что-то смущало.

— Это… приятная деревня, не так ли?

— Да. К нам все так тепло и дружелюбно относятся.

Деревня Эдас была эльфийским поселением, если переместиться достаточно давно назад во времени. Ещё в Древнюю Эру, насколько я слышал.

Эльфы не любят общаться с другими расами, поэтому такое отдалённое место идеально подходит их изоляционистским взглядам. Но после этого они столкнулись с изменениями в мире около тысячи лет назад. Явление на Землю богов и богинь заставило молодых эльфов оставлять родные земли и исследовать мир, вместе с этим старые эльфы начали принимать в деревню людей и представителей других рас.

Люди, которые не могли выносить своей жизни, бегущие от опасности и молодые пары, которые пытались отстраниться от семей, не принимающих их любовь, оказывались в этой деревушке.

И, разумеется, изгнанные из Орарио авантюристы, бродившие по этим горам с намерением умереть в бою, также обосновывались в этой деревушке. В результате деревенские жители стали очень дружелюбно относиться к тем, кто приходил. Больше половины людей, живущих в этой деревне это, потомки путешественников. У меня такое чувство, что этим людям часть приходится помогать случайным путникам, вроде нас.

Тайная деревня, которой нет на картах для тех, кто заблудился.

Это… другой мир, о котором я раньше не знал.

Божества для этой деревни наверняка редкое зрелище, потому что два ребёнка-получеловека, мальчик и девочка, постоянно таращились в окно. Всевышняя Гестия заметила их и улыбнулась, помахав рукой. Дети покраснели и отпрянули.

— Как вы себя сегодня чувствуете? Если вам что-нибудь нужно, дайте знать.

— О, мисс Рина. Спасибо вам за всё.

Дочь Кама, Рина, вошла в комнату, спросив, как боженька себя чувствует. Я сказал ей, что боженька сегодня в порядке и поклонился.

Она на два или три года старше меня и относится очень дружелюбно. Она и несколько взрослых сыновей Кама заботились обо всём последние несколько дней. Моя благодарность за то, что они сделали для боженьки, не знает границ.

Впрочем, есть одна вещь, которая мне кажется странной. Не хочу казаться грубым, но Кам очень стар. Между ним и его детьми огромная разница в возрасте, проще говоря, мне они кажутся его внуками. Я не могу не смущаться, когда вижу их в доме или рядом с собой. К тому же, я не встречал никого подходящего возраста, чтобы быть их матерью.

Как бы странно это ни было, вопросов об этом я не задавал. Вместо этого в моей голове всплыло кое-что другое.

— Эм, сегодня что-то будет? Со вчерашнего дня в деревне очень беспокойно…

— Да, будет. Сегодня мы проводим ежегодный фестиваль плодородия. Мы даже думали отложить его проведение на время дождя, но он очень вовремя закончился… Все очень ждут праздника.

За окном голубое небо, я слышу возбуждённые разговоры людей. Пока она рассказывала мне, что происходит, её собранные в хвост чёрные волосы колыхались из стороны в сторону. Я понимающе кивнул.

В маленькой деревеньке, в которой я рос тоже проводились фестивали.

— Белл… иди помоги с приготовлениями.

— А?

Мы с Риной посмотрели на боженьку одновременно, удивившись тому, что она сказала.

— Н-но, Всевышняя…

— Если мы ничего не сделаем в ответ после всего, что они для нас сделали, я буду выглядеть плохо, как богиня… Пожалуйста, Белл.

Ей сейчас гораздо лучше, чем раньше, но оставлять её одну мне до сих пор неудобно. Она посмеялась на моё беспокойство и сказала, что хочет, чтобы я помог.

…Мне тоже хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы отплатить этим людям за доброту. Вернуться домой, не отплатив такой долг, было бы слишком неприятно, и я бы об этом пожалел. С такими мыслями я улыбнулся боженьке и согласился на её просьбу.

Поднявшись со стула у кровати, я сказал Рине, что хочу помочь. Моё предложение её обрадовало.

Оставив боженьку на её попечение, я вышел из комнаты.

— А, Айз.

— Доброе утро…

Я столкнулся с Айз, проходя по коридору.

Она поздоровалась, но её одежда привлекла моё внимание, так сильно, что щёки запылали.

— Эта эм… эта одежда очень хорошо на тебе смотрится…

Я всегда видел её в боевом наряде и броне, но сегодня она выглядит не как авантюристка.

Длинная красная юбка с яркой вышивкой и расшитая кофта поверх свободной белой блузки. Эта одежда подчёркивает её светлые волосы. Она похожа на деревенскую девушку.

Она красива, как и всегда, но… я никогда не видел Айз с такой стороны раньше. Моё лицо покраснело, а в животе будто взбесилась куча бабочек.

— Мне посоветовали так одеться… Я выгляжу странно?

Она оглядела свою одежду, а я замотал головой:

— Н-нет, нет! Ты выглядишь замечательно!

Как и я, она попросила одежду у дочери Кама, потому что дождь намочил её экипировку. Рина очень разволновалась, подбирая наряд для Айз из-за её божественной красоты и хотела, чтобы Айз выглядела соответственно.

Айз отвела взгляд, когда я похвалил её наряд, её щёки слегка порозовели… она смутилась.

Бам! Каждая частичка её реакции вызывала дрожь в спине. Это я её похвалил, но почему-то именно в моей груди начало щемить. По моим венам будто побежал огонь, потому что моя кожа покраснела, она посмотрела на меня с замешательством, а я ощутил себя жалким.

— Ты куда-то идёшь?

— Ой, точно. В деревне готовят фестиваль, поэтому я иду помогать с подготовкой.

Она наклонила голову, когда поняла, что я собираюсь выйти в деревню один.

Последние три дня я почти не выходил из комнаты боженьки. Айз, чтобы обеспечить нам безопасность, а может, конечно, просто потому что ей было нечего делать, стояла на страже гостевой комнаты и патрулировала дом. Дождь лил до прошлой ночи, поэтому выходить на улицу не было повода.

Кстати, она произвела на сыновей Кама, да и на меня довольно страшное впечатление, потому что несмотря на милый наряд деревенской девушки вооружилась саблей… С какой стороны ни глянь, она рыцарь, что бы ни надела.

Она кивнула, когда я рассказал ей о разговоре с боженькой и кивнула:

— Я тоже иду.

— А? Ты уверена?

— Да. Мне предоставили одежду и достаточно еды… Я хочу помочь.

Выражение на её лице было отстранённым, как и обычно, но решимость помочь меня порадовала.

Мы вышли из дома Кама вдвоём.

— Когда мы пришли было темно, и дождь шёл такой сильный, что этого было незаметно… но деревня, оказывается, довольно крупная.

— Да, большая…

В лужах на земле отражается голубое небо. Деревенские жители махали нам руками, а мы предложили помочь с подготовкой фестиваля.

Поскольку когда-то Деревня Эдас была эльфийским поселением здесь повсюду деревья, и она больше, чем может показаться на первый взгляд. Если добавить к этому высокие горы Горной Гряды Беор, и термин скрытая деревня идеально опишет это место. Если не знать, что это место здесь есть, найти его будет очень непросто.

До этого дня мы не бродили по деревне, поэтому, когда вышли из дома Кама, привлекли к себе немало внимания. Если точнее, внимание привлекла Айз. Осмотревшись, я увидел, что все мужчины деревни бросают взгляды на её наряд. Несколько человек даже разинули рты. В тех, кто уже был женат, жёны впились злыми взглядами. Даже прозвучала пара пощёчин. Я улыбнулся, наблюдая как один из мужчин съёживается, заметив на себе взгляд жены, а стоящий рядом ребёнок с восторгом смотрит на Айз.

Вокруг центральной площади в деревне расположено немало домов. На этой площади составили столы, и несколько людей в самом центре подготавливают большой костёр. Всё идёт своим чередом. Группа мускулистых мужчин, наверное ответственных за проведение, раздают указания. Мы с Айз получили от них задания и, разделившись, принялись за работу.

Работая со множеством людей разных рас, живущих в деревне, мы многое сделали. Прежде чем я успел заметить день прошёл и наступил закат.

Я занимался заготовкой дров и переносил декорации с места на место, когда моё внимание привлекли несколько странных предметов, разбросанных по деревне.

Они были похожи на большие блестящие булыжники из обсидиана, но от них исходила какая-то странная энергия. Каждый из этих камней был высотой мне по грудь. Они создавали кольцо вокруг деревни, будто отмечая, где кончается сама деревня и начинается лес.

Я спросил женщину-зверолюдку об этих чёрных предметах, которые будто защищают деревню:

— Эм… Не хотел бы вас прерывать, но что это такое?

— А, это? Это… одна из чешуек Чёрного Дракона.

— …Что, правда?

Я не мог поверить своим ушам.

В красном свете заходящего солнца всё казалось окровавленным. Мне подумалось, что я мог расслышать что-то неправильно, поэтому я подошёл поближе и переспросил:

— Чёрный Дракон… Тот самый из легенд? Этот Чёрный Дракон?..

— Да, тот самый. Давным-давно, после того как герои прогнали его из Орарио, Чёрный Дракон полетел на север. Эти чешуйки выпали из его тела, когда он пролетал над долиной.

Женщина пересказала мне историю, которую поколениями передавали долго живущие эльфы.

То есть, много лет назад легендарное чудовище неслось по небу и его чешуйки упали в лес?..

— А тебе не казалось странным, что стоящая посреди заполненных монстрами гор деревня мирно существует и монстры на неё не нападают?

— Н-ну это странно, да, но…

На нас с Айз накинулась стая гарпий. Но я не видел ни одной с тех пор, как мы оказались в деревне. Это и правда показалось мне странным, но…

— Всё благодаря этой чешуе. Монстры так её боятся, что обходят стороной. Благодаря Чёрному Дракону мы можем мирно существовать.

От этих штук исходит аура самого Короля Драконов, а может они хранят частичку его силы. Монстры так боятся легендарных монстров, что предпочитают не приближаться к их останкам. Поэтому Деревню Эдас не беспокоят атаки монстров.

Эта история лишила меня дара речи. Вместе с этим зверолюдка прикрыла глаза и сложила руки вместе, кланяясь чёрной чешуйке.

— …Наверняка вам кажется странным поклонение монстру. Но мы живём и по сей день не благодаря защите авантюристов или божеств… а благодаря этой чешуе.

…А ещё эта вера подкрепляется страхом.

Они боятся того дня, когда легендарный монстр вернётся и уничтожит мир. Жители Деревни Эдас преклоняются перед монстром, а также живут в страхе перед концом света. Они, как никто другой знают о мощи дракона, и они боятся того дня, когда эта мощь обрушится на мир. Так сильно, что не могут перед ней не преклоняться.

…Деревня, построенная на вере в дракона.

Нет, не совсем так. Деревня, которая молится дракону, чтобы завтрашний день прошёл также мирно, и чтобы он не стал приносить бедствие на эти земли.

Я был поражён, узнав об этой особенности Деревни Эдас, места, настолько оторванного от остального мира, который мне знаком.

Истории, о бедствиях, которые рассказал мне Всевышний Гермес теперь кажутся ещё реалистичнее.

Чёрный Дракон… Интересно, остались ли другие доказательства существования одноглазого дракона в других частях мира.

— Впрочем, разумеется, настанет день, когда Всевышний Дракон пропадёт из этого мира, и нам больше не нужно будет ему поклоняться, а пока…

Женщина держала глаза закрытыми, её руки по-прежнему были сведены вместе, её лицо стало похоже на устрашающую маску. Неожиданно всё прояснилось.

Значение Трёх Великих Заданий возложенных на Орарио. Желание избавления, которое мир хранит и по сей день.

— Что же, этот разговор стал гораздо серьёзнее, чем должен быть. Праздник почти готов, почему бы вам не расслабиться и не присоединиться?

— А… Д-да, конечно.

Женщина посмотрела на меня с улыбкой. Я смог заставить себя кивнуть. Всё это время на моём плече покоилось несколько досок, и я наконец начал двигаться к тому месту, куда должен был их отнести.

Оставив позади милую женщину и доставив доски, я остановился, скользнув взглядом по деревне.

Чёрные чешуйки виднелись тут и там. Когда подготовка почти завершилась, это место стало выглядеть совсем не так, как раньше.

— А…

Я заметил Айз, когда шёл через группу деревенских жителей, закончивших свои обязанности. Она стояла ко мне спиной, по-прежнему одетая как деревенская девушка. Она разглядывала одну из небольших каменных построек.

— Айз?

— …

Её взгляд остался на этой постройке, она никак не отреагировала, когда я подошёл.

Под крышей каменного навеса стояла чёрная чешуйка. На возвышении перед ней было поставлено несколько тарелок с едой и другими подношениями… Должно быть, это алтарь. Выходит, под этим каменным навесом люди молятся вещи, которая защищает их дом.

Айз смотрела на чешуйку молча. Как и я, наверное, она слышала от деревенских историю этого места и чёрной чешуи.

— Почти как божество, тебе не кажется?

Страх жителей перед частичками дракона довёл их до того, что они делают им подношения. Это похоже на то, как люди относятся к настоящим богам. Я высказал свои наблюдения вслух.

И тут…

— Эта штука не божество.

Ледяной, можно сказать злой тон её голоса пресёк мои дальнейшие комментарии.

— …

Она по-прежнему на меня не смотрела. Я услышал только низкое, ледяное отрицание.

Это правда Айз сейчас говорила? Никогда не слышал, чтобы в её голосе было столько эмоций. Слова застряли в горле.

Моё сердце задрожало. Тон её голоса вызвал во мне настоящий испуг. Как выглядело её лицо, когда она это произнесла? Время шло, а ответа всё не было.

— Идём обратно.

— Л-ладно.

Айз повернулась ко мне лицом спустя несколько секунд, показавшихся мне вечностью. На её лице было обычное отстранённое выражение, которое я видел много раз. Это была та самая Айз, которую я знаю. Даже её голос снова стал обычным. Она пошла прочь от каменного навеса.

А я не мог двинуться. Она остановилась, и посмотрела на меня через плечо, сделав несколько шагов. Ноги наконец начали меня слушаться, и я засеменил за ней.

Мы шли бок о бок, я смог взглянуть на её лицо. Оно освещалось заходящим красным солнцем, и я не видел никаких изменений. Совершенно никаких. Может, то, что я слышал несколько секунд назад было только в моём воображении? Её слова ещё звучали в моей памяти, но были ли они произнесены на самом деле?

Я так и не набрался смелости, чтобы спросить.

Всё ещё содрогаясь после того, что случилось с Айз я закончил назначенные мне задания я решил проведать боженьку.

В центре деревни стоит немало деревянных домов. Я вернулся к дому Кама, открыл дверь и вошёл. Быстрый переход по коридору, и я уже в той гостевой комнате, которую он так благородно позволил нам использовать.

— А? Мистер Кам?

Когда я вошёл в комнату, я увидел, что Кам стоит у кровати перед боженькой. Она мирно спала. Её тихое посапывание наполняло комнату, а старый мужчина просто смотрел как она спит.

Он опёрся на трость и медленно посмотрел на меня.

— Не пугайся. Я ничего ей не сделал.

— Эм, я об этом не беспокоюсь… Что-то не так?

Я задал вопрос не в силах скрыть удивление. Я видел, как он поворачивается будто в замедленной съёмке.

— Я ждал тебя.

После очередного моего удивления, мужчина продолжил.

— Белл, уделишь старику немного своего времени?

Он повёл меня дальше в дом, до своей комнаты.

В комнате была кровать, стол и стул. И больше почти ничего. Небольшая горка бумаг и перьевая ручка лежали на столе, но этого стоило ожидать. В конце концов он староста деревни, впрочем, кажется, ручкой он не пользовался довольно давно. На бумагах даже виднелся тонкий слой пыли.

Неожиданно раздался громкий кашель:

— КХА-ХА!..

— В-вы в порядке?

Я бросился к старику, пытаясь ему помочь, и предложил позвать его дочь, но Кам поднял руку, останавливая меня.

— Пожалуйста, не утруждайся. Я лучше всех понимаю, что со мной происходит.

Не уверен, как это понимать. Наверное, это ощущение было написано на моём лице, потому что он ещё раз попросил меня не беспокоиться.

Старик был тощим, и ростом чуть выше меня. Серовато-белые волосы на его голове колыхнулись, когда он поднял голову и мне улыбнулся. Я не перестал беспокоиться, но сейчас нужно выслушать то, что он собирается сказать.

Красноватое вечернее солнце заглядывало в окно. Кам подошёл к столу и открыл верхний ящик. Вытащив из него что-то, он положил это вещь на стол. Что бы это ни было, оно было очень старым. Я вытянул голову, чтобы присмотреться, но вещь была слишком поношенной, её сложно было рассмотреть… Какой-то огонь? Эмблема?

— Это… эмблема Паствы?

— Она самая. Давным-давно я поклялся в верности одной богине.

Я напряг слух. Кам начал рассказ о своей жизни.

— Я влюбился в неё, у неё тоже были ко мне чувства. Мы любили друг друга.

— Вы были…

Он был влюблён в богиню.

Для меня это стало шоком. Кам на секунду отвёл от меня взгляд. Он покраснел?

— Только вот, я не мог её защитить. Я был единственным её последователем и поклялся защищать её даже ценой своей жизни, но она пала от когтей монстра…

— !..

— Её жертва спасла мне жизнь… Но ей пришлось вернуться в Тенкай.

Кам посмотрел в окно, будто воспоминания о событиях пятидесятилетней давности снова всплыли в его памяти.

Когда они путешествовали, на них напала орда монстров. В тот день Кам лишился богини. Она столкнула его со скалы, сохранив ему жизнь ценой своего пребывания на земле. И вместе с этим окунула его в пучины отчаянья.

После того, как причина жить у Кама исчезла, он решил покончить с собой, начав бесцельно бродить по Горной Гряде Беор, но…

— …Я набрёл на эту деревню. Я так и не смог отбросить жизнь, которую она спасла.

После этого он встретил несколько людей которые, испытали подобный опыт, его приняли в этом месте с распростёртыми объятьями. И он решил, что однажды будет похоронен в этих землях. Характеристики на его спине оказались запечатаны, поскольку его богини больше не было в этом мире, но он оставил их как единственное напоминание о той связи, которая между ними была. Он посвятил себя служению деревне, которая его приняла, и даже получил признание и стал старейшиной.

— …То есть, Рина и остальные?..

— Приёмные. Некоторые лишились родителей из-за болезни, кое-кого просто оставили… Я принял к себе всех детей, которым было некуда идти.

Он признался, что ни с одним из своих «сынов и дочерей» не связан кровью.

Кам поклялся богине в любви, но не смог её защитить и не прожил нормальную жизнь, не женился и не завёл своих детей.

— Белл… пожалуйста, защити свою богиню.

Ему не нужно меня об этом просить, я и без этого не намерен её оставлять, но Кам всё равно настоял.

— КХАХАКХ! — Он прикрыл рот, я снова обеспокоенно сделал к нему шаг, но он в ответ только улыбнулся. — Ты не должен прожить жизнь с теми же сожалениями, которые есть у меня.

Теперь я понимаю, почему он так постарался сберечь боженьку, и позволил нам поселиться в его доме. Он будто увидел молодого себя, когда мы появились, и помог мне всем, чем мог, чтобы я не понёс такую же потерю.

Его улыбка и слова глубоко запали мне в сердце. Они останутся со мной надолго.

— …Баааа…

Гестия лежала в кровати, уставившись в потолок и скучая.

— Не могу больше спать…

День почти подошёл к концу. Последние солнечные лучи скрывались за горизонтом. В окно пробивался лишь тусклый свет, ночь опускалась на деревню.

Используя локти Гестия поднялась в кровати и села.

— Всё ещё сил нет… Но мне лучше, наверное.

Она оглядела себя, убеждаясь, что её слабость — это результат трёхдневного сна.

Богиня не заболела, у неё не пропал аппетит, она чувствует себя живой. Гестии подумалось, что худшее позади и ей больше не нужен такой уход.

— Пуф, — она начала стягивать с себя пропитанную потом рубашку, которую предоставила дочь Кама и которая жала богине в груди. Её чёрные хвостики, растрепавшиеся за три дня лежания в кровати, дёргались из стороны в сторону.

Раздался стук в дверь.

— Простите…

— Валл…Валенкак-там-тебя?..

Айз вошла в комнату, держа в руках поднос. Гестия не мигая следила за приближением девушки. Айз поставила поднос на стол рядом с кроватью, из чашки супа, стоявшей на нём, поднимался пар.

— Вы восстановились?..

— Я-я в порядке, только вот… Г-где Белл?

Богиня спросила, почему проведать её зашёл не Белл, на что Айз ответила тихим голосом:

— Разговаривает со старостой деревни, кажется…

Дочь Кама приготовила суп, но её позвали помочь с подготовкой к празднику. Поэтому она попросила Айз принести еду Гестии вместо неё.

Гестия очень сильно удивилась, когда увидела Айз, а потом ещё и заметила наряд девушки. Богиня чуть не лишилась дара речи.

— Валл…Валленчто-ты-такое, что с твоей одеждой?

— Рина дала мне наряд…

— Пытаешься Белла соблазнить, или что-то ещё?..

Гестия вздрогнула, на её виске вздулась вена. Айз в ответ только удивлённо склонила голову.

Гестия знала. Она знала, что беловолосому парню нравится образы простых, но очаровательных девушек. Первый же взгляд на девушку-рыцаря в таком наряде заставил богиню подумать… Белл раскраснелся сегодня больше раз чем за весь прошедший год, я даже не сомневаюсь!

Гестия тихонько зарычала, едва сдерживая себя от того, чтобы начать выплёскивать все свои мысли, несмотря на то что этому было не время и не место. Но вскоре богиня поняла, что это, наоборот, её шанс всё разузнать и решила не сдерживаться. Был один вопрос, на который ей очень хотелось узнать ответ.

— Присаживайся, Валленс-чем-то.

— ?

Увидев, что богиня указывает на стул, стоящий рядом с кроватью, Айз не знала, что сказать.

— Для начала… Спасибо тебе за спасение. И прости, что ты оказалась во всё это вовлечена.

— Это мело…

— …Но, и это самое важное, что ты думаешь о моём Белле?

— Что я думаю?..

— Ну, знаешь, в общем!.. Как ты на него смотришь? Какое впечатление он на тебя производит?

Гестия не могла спросить напрямую, испытывает ли Айз какие-то чувства к парню. Она попыталась, но, в конце концов, лишь покраснела и начала сбиваться.

Не важно, каким бесчувственным было бы выражение лица Айз, богине она соврать бы не смогла.

Гестия посмотрела на девушку своим божественным взором, решительно настроившись узнать эмоции, которые скрываются в её сердце.

Айз подняла взгляд в потолок, богиня пристально её рассматривала. Девушка задумалась и ответила через несколько секунд:

— …Кролик?

Гестия прикрыла глаза и решительно кивнула, услышав такой ответ:

— Я никогда в тебе не сомневалась.

— ?..

Тук, тук. Гестия потянулась и несколько раз хлопнула Айз по плечу.

Несмотря на то, что ответ мог показаться странным, теперь у богини было доказательство, что Айз не видит в Белле мужчину, представителя противоположного пола. Это очень сильно взбодрило богиню.

— Но будь осторожна, не будь к нему слишком добра. Я, конечно, понимаю, что кролики очень милые, но, если ты будешь слишком добра с ним, это западёт ему в голову. И не принесёт ничего, кроме проблем.

— Поня…ла?.. — Айз снова наклонила голову, откровенно не понимая почему божество говорит с ней на равных, а Гестия продолжала с энтузиазмом хлопать её по плечу.

В этот момент в дверях появилась дочь Кама:

— Ох, Всевышняя, вы хорошо себя чувствуете?

— Мне гораздо лучше, огромное вам спасибо, — ответила Гестия, улыбаясь девушке, пришедшей её проведать.

— Кажется вы пропотели. Мне подготовить вам новую одежду?

— Мммм, а это замечательная идея…

Рина протянула Гестии полотенце и стакан воды, пока Гестия раздумывала над её предложением. Богиня задумалась. Она бросила взгляд на наряд Айз, и её глаза блеснули.

— Прости, можно одну эгоистичную просьбу?

— Фестиваль уже начался…

Мы с Камом говорили очень долго. Я заглянул в ближнее окно, когда наконец вышел из его комнаты и у меня отвисла челюсть.

За окном тёмная ночь, а все деревенские жители собрались на главной площади. Все разговаривали и развлекались вокруг большого костра.

Я погрузился в воспоминания о фестивалях, которые проводились в моей деревне. Предавшись чувству ностальгии, я пошёл к комнате, в которой отдыхала боженька.

— Белл!

— Что, Боже…нька?

Она встретила меня в коридоре, возникла будто из ниоткуда и была одета так, что у меня дыхание перехватило.

Её наряд был похож на наряд Айз. Но вместо красных цветов она выбрала успокаивающий синий, хотя ощущение было таким, что блузка едва выдерживает. Я почти слышу, как нитки пуговиц на её груди трещат…

Они с Айз стоят рядом, и их можно даже принять за сестёр.

— Хе-хе, ну? Как я выгляжу?

— Выглядишь ты замечательно… Ты уверена, что тебе уже можно вставать с кровати?

Да, выглядит она просто отлично, и бабочки снова вернулись, но её состояние беспокоит меня куда сильнее. «Ага, уверена!», — ответила она с ухмылкой. Кажется, она попросила Рину, и та помогла.

Дочь Кама стояла с другой стороны от Айз, улыбаясь во весь рот.

— Раз вы снова в добром здравии, Всевышняя, почему бы вам не взглянуть на празднование?

Боженька тут же приняла это предложение.

Может она пробыла в кровати слишком долго, а может её просто порадовала возможность посмотреть на фестиваль, потому что она даже подпрыгнула, прикрикнув: «С радостью посмотрю!». А я всё ещё о ней беспокоюсь. Ей было бы лучше ещё немного отдохнуть, но, в итоге я присоединился к Айз и боженьке, а Рина повела нас на фестиваль.

— Эм, ты уверена, что это хорошая идея, Всевышняя? Тебе не стоит слишком сильно напрягаться…

— Я в порядке! После того как я столько времени провела рядом с тобой, я беспокоилась бы если бы мне не стало лучше!

Она заявила, что, если останется в комнате, ей станет только хуже. От того, насколько она взбудоражена я разволновался ещё сильнее.

Кажется, будто она выздоровела, но… может я просто слишком переволновался, услышав историю Кама. Я не переставал об этом думать всё время, пока мы шли до центральной площади деревни.

— !..

— Вот это здорово!

— …Красиво.

Костёр уже разгорелся, мы отреагировали на встретивший нас вид почти одновременно. Окружающие костёр столы ломились от разнообразной еды. Увидевшие нас жители деревни замахали нам руками, держа выпивку.

Боженька и Айз грелись в теплоте праздника, развернувшегося перед нами. Его энергия была заразительна, даже я оказался вовлечён.

— О, Всевышняя!

— Вам стало лучше, и вы вышли к нам?

Нас окружило несколько жителей деревни.

Боженька днями лежала в кровати, и все о ней беспокоились. Поначалу Гестию удивило, что множество мужчин и женщин о ней беспокоятся, но вскоре она начала просто благодарить их и улыбаться.

Новость о её выздоровлении разнеслась по площади, как лесной пожар, и на празднике стало ещё радостнее. Мы оказались эпицентром веселья.

— Итак, Всевышняя, как вы оказались так далеко в Горах Беор?

— Ходят слухи, что вы заблудились. Это правда?

Деревенские начали выспрашивать подробности нашего появления.

Мы пытались отвечать на вопросы жителей, собравшихся вокруг нас. Я почти забыл, что мы должны скрываться. Что если шум праздника и огонь костра выдадут нас солдатам Ракии? Эта деревня может и скрыта среди окружающих гор, но такой большой костёр очень легко найти… Я взглянул на Айз. Она заметила мой взгляд и легонько потрясла головой, похоже она думала о том же. Капля холодного пота побежала по моей шее.

Альянс Орарио должен был уже найти силы Ракии, а даже если и не нашёл, сомневаюсь, что солдаты на три дня останутся в этих горах…

— По правде говоря, один бог-придурок за нами гонялся. А вообще, всё началось с того, что я сбежала из дома…

Боженька сказала слишком много, прежде чем застыть на месте.

— Ой, — вырвалось из моего рта, когда я вспомнил с чего всё началось.

А ведь правда, мы с Гестией поссорились, ну, это была не совсем ссора, но нечто к ней близкое.

Боженька медленно повернула голову, посмотрев на меня. Моё тело вздрогнуло, и я отвёл взгляд.

Деревенские жители и Айз уставились на нас с удивлением.

Это плохо! Нужно извиниться и побыстрее!..

Извинения проблемы не решат, но и не повредят точно. Боженька начала бросать на меня взгляды, ожидая, когда я сделаю первый шаг.

Я начал подбирать правильные слова, чтобы извиниться перед ней здесь и сейчас, и тут…

— О?..

Люди начали петь. Мелодия была ритмичной, одни пели, другие хлопали в ладоши. Я увидел, что задние ряды окружавших нас людей начали отходить к костру, становясь в пары и начиная танцевать в мерцающем свете огня.

— Это какой-то традиционный танец этой деревни? Большая часть танцующих молодые пары…

— А, видите ли…

Боженька тоже это заметила и с интересом посмотрела на танцы. Как она и сказала, вокруг костра отплясывали люди, эльфы, дворфы и зверолюды, но все до единого были молодыми. А ещё на их лицах были смущённые улыбки.

Один из мужчин постарше ответил на вопрос боженьки, с улыбкой на лице.

— Нельзя назвать это законом нашей деревни… Но считается что, если неженатый парень приглашает девушку на танец во время фестиваля, это всё равно что признание в любви. Приняв это приглашение, они будут счастливой парой всю оставшуюся жизнь. Ну, так только говорится…

— Ого?

Это объяснение меня поразило. Почему-то, боженька начала суетиться.

— Потанцуйте с нами, Богиня! Сегодня же фестиваль плодородия!

— Озарите нас своим светом!

Несколько жителей деревни использовали начало танца в качестве предлога и, подойдя к богине, высказали свои просьбы. Не думаю, что Всевышняя Гестия как-то помогает плодородию, но… некоторые из них впервые лично увидели божество, для местных все боги одинаковы. Как бы там ни было, от неё просили танца на удачу.

Окружённая жителями деревни боженька прикрыла глаза и тихонько откашлялась.

Топ, топ, топ. Она проскользнула ко мне торопливыми шагами.

— Эй… Белл? Кажется, у меня появилась неотложная нужда выполнить мою роль богини, знаешь ли… Так что, да.

Она покраснела и казалась ещё краснее от отблесков огня на лице. Я видел, как она нервничает.

— Если ты со мной потанцуешь… Я буду считать, что этот случай остался позади.

Я несколько раз моргнул.

Будто по команде, окружающие нас деревенские жители начали перешёптываться.

Мои плечи подпрыгнули, когда я понял, что всеобщее возбуждение означает, что все увидят если, я вдруг откажу. Впрочем, если согласие будет означать что, между нами, снова всё будет в порядке, то да, это то, чего я хочу… А ещё мне наверняка понравится танцевать с боженькой.

К тому же, её танец по-своему поможет ей отплатить этим людям, поэтому я наконец отбросил нервозность, хотя мои щёки продолжили пылать, и кивнул.

— Хорошо… я с вами станцую, Всевышняя.

Почему-то на её лице вдруг появилось раздражение. Она же сама этого хотела, разве нет? Почему это её так разозлило?

— Если собираешься пригласить меня на танец, сделай это правильно, Белл. Как ты приглашал на танец Валленкак-её-тамку на Приёме Аполлона.

Я застыл, мои глаза округлились. Стоящая рядом Айз удивилась не меньше моего.

И без того горящие щёки полыхнули ещё сильнее. Я дёрнулся в сторону Айз. К этому времени она в замешательстве склонила голову набок. Л-ладно, я действительно пригласил Айз танцевать на Приёме Богов Аполлона, но!..

— Разве ты не должен пригласить девушку на танец ка подобает, Белл? — сказала Всевышняя, посмотрев на меня свысока полуприкрытыми глазами. Я от неё отпрянул, а мои щёки пульсировали от жара.

— Но… но, боженька!..

— Ты просто обязан сделать всё правильно, чтобы не портить праздник. Разве не так?

Она отрезала мне единственную надежду на спасение, обратившись к окружающим нас селянам.

Я не могу идти против воли людей, желающих ей счастья. Все вокруг закивали, настаивая на том, что первый шаг должен сделать я.

Пот потёк по моему лицу, я взглянул на Айз… Она уставилась на меня в ответ. Будто ей хочется услышать, что я на это скажу. Меня будто со всех сторон окружили, зажали в тиски огромного размера… В конце концов, я не могу идти против боженьки.

— …В-вы… Вы не откажете мне в танце, Всевышняя?

Я положил руки на своё пылающее лицо. Боженька посмотрела на меня с довольной улыбкой, растянувшейся от уха до уха.

— Ого!

Её мягкие пальцы обхватили мою кисть. Она повела меня за собой к костру, будто ребёнка.

Деревенские нас активно подбадривали, лица Айз в этот момент я не увидел, и мы присоединились к танцующим вокруг костра парням и девушкам. Держась за руки, мы начали подражать движениям деревенского танца, который вовсю шёл у костра.

— Э-это довольно сложно.

— Ха-ха…

— Белл, не мог бы ты вести, чтобы я могла сосредоточиться на распространении божественной энергии?

Я пытался подражать танцу, смотря на кружащие вокруг нас пары, но это было не так просто, как могло показаться. Мы неловко кружили вокруг костра с остальными танцующими. Я был похож на вытащенную из воды рыбу, но боженька казалась очень счастливой, держа мои руки в своих.

Свет костра освещал половину её прекрасного лица и окрашивал кожу в красноватый оттенок. Мы кружились в ритм хлопанья деревенских жителей, и я ощущал жар огня на своих щеках. Впрочем, не думаю, что мне стало так жарко именно от костра.

Она улыбалась мне с неподдельной радостью. Я не мог не ответить такой же улыбкой.

Искры от костра с треском поднимались в воздух. Наши тени мелькали на деревьях и особо больших камнях. Я ощущал её теплоту в своих руках.

Деревенские жители постарше смотрели на нас, хлопая в ладоши и напевая мотив, пока мы продолжали танцевать.

— Ого…

Мой танец с боженькой вокруг костра не закончился, пока мы не сделали много, очень много кругов.

Наконец удовлетворившись, боженька отпустила меня и подошла к группке детей, которые пытались обучиться этому танцу. Я собирался попросить её не слишком сильно напрягаться… но первый же взгляд на восторг детей заставил меня осечься.

На моих губах снова появилась улыбка, когда я смотрел как боженька учит маленькую девочку танцу. Радость на лице этой девочки… Кажется это один из счастливейших моментов в её жизни.

— Секундочку, а где Айз?..

Празднование шло очень оживлённо и до того, как Всевышняя Гестия решила принять участие в танце. Все выглядели так, будто замечательно проводят время, а я осматривал толпу, пытаясь отыскать в ней Айз… и нашёл. Она одиноко стояла, прислонившись к стене дома.

Я подошёл к ней.

— Эм, Айз.

— …Да?

Она смотрела на танцы краем глаза, будто пыталась это скрыть. Перед ответом она ненадолго замешкалась. Даже по позе казалось, будто она ото всех прячется.

— Кажется люди неплохо проводят время…

Маленькая девочка танцевала со своим отцом, зверолюдка кричала на своего сына, пока тот бегал вокруг неё кругами.

Айз косилась на улыбки деревенских жителей, царившие повсюду.

— …Твой танец был очень хорош.

— Эм… С-спасибо.

— …Ты… Хороший танцор.

— Н-ну раз ты так говоришь…

— …

— …

Неожиданный комплимент привёл разговор к неловкому завершению.

Айз не переставая смотрела на костёр. Она не пыталась посмотреть мне в глаза. Для неё это обычно, и всё же…

— Эм… Ты собираешься танцевать?

— Все так хорошо проводят время… Не хочу портить им веселье.

— И не испортишь!

— И… Мне не с кем танцевать.

Её голос прозвучал не громче шёпота, но я отчётливо его слышал. Потратив несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, я принял решение. Мои щёки снова запылали, я набрался храбрости и заговорил:

— Если… если считаешь меня достойным…

После этих слов Айз наконец посмотрела на меня, широко распахнув глаза.

— …Ты… потанцуешь со мной?

— Да, но только если ты на это согласен...

Немигающим взглядом она смотрела, как я краснею.

Прошло несколько мгновений, я начал протягивать ей руку…

— БУМ!!!

— А.

— УХХХХХ!

Боженька врезала пальцами мне по рёбрам и начала щекотать.

— Что тут у нас, Валленчтоб-тебя? Не с кем танцевать? Я с радостью станцую с тобой прямо сейчас!

— …Спасибо?

Игнорируя моё присутствие, боженька схватила Айз за руку, даже не дождавшись прямого ответа.

Айз несколько раз удивлённо моргнула, когда Всевышняя повела её к огню. Потом они начали танцевать. Одна, молодая и милая богиня, вторая, ошеломительно прекрасная молодая девушка, вокруг которой витает какая-то таинственность. Двойные хвостики и длинные светлые волосы кружились и блестели в красноватом свете огня. Одеты они были почти одинаково, поэтому очень напоминали сестёр.

Танец поразительной юной богини и грациозной девушки сорвал самые громкие аплодисменты за праздник.

Мужчины и женщины, старые и дети, все в деревне хлопали ладоши и улыбались, завидев этот танец.

Я начал улыбаться так широко, когда следил за ними что у меня разболелись скулы.

Они удивились, когда впервые заметили, что их окружают радостные лица… а потом тоже начали улыбаться.

Празднество продолжалось очень долго. Фестиваль поддерживал приподнятое настроение людей, и боженька праздновала вместе с остальными, пока костёр окончательно не выгорел.

Фестиваль подошёл к концу.

Мы с Айз и боженькой отдыхали в уголке Деревни Эдас.

— Вааааай, хватит с меня на сегодня танцев… Я так устала.

Боженька безжизненно сидела на земле. В конце концов она провела почти всю ночь, танцуя с детьми, так что я не удивлён. У неё не было сил с самого начала, а она ещё и столько двигалась. Тихим голосом я ей это припомнил:

— П-поэтому я и говорил тебе, чтобы ты не перенапрягалась…

Айз, молча стоявшая рядом с нами, наблюдала за разговором с тенью улыбки на лице.

На главной площади осталось немало людей. Они должны были убирать оставшееся после праздника, но, по большей части, пили и шутили. Не обращая внимания что, они занимаются своими делами я задал главный вопрос:

— Итак, каков наш следующий шаг?..

Боженька, массировавшая плечи и не сводившая взгляда с чёрных чешуек, разбросанных по лесу и деревне, перевела взгляд на меня:

— Я готова идти. Выздоровление заняло чуть больше, чем мне бы хотелось, но теперь мы можем отправляться.

Поначалу Айз не ответила. Впрочем, как авантюристка высочайшего ранга, она просто встретилась с нами взглядом и кивнула.

— Мы покинем деревню… завтра утром.

Мы подготовим всё к уходу и дождёмся восхода солнца, прежде чем возвращаться в Орарио.

Ни я, ни боженька не стали возражать. Мы бросили последний взгляд на деревню, которую скоро покинем, в последний раз наслаждаясь горным спокойствием.

— …Всевышняя!

И тут случилось это.

Переходящий в крик голос раздался от дома старосты, к нам бежала девушка, дочь Кама Рина. Она подбежала к нам, я видел по выражению её лица, что что-то случилось. У неё сбилось дыхание.

Где-то вдалеке зарычал монстр. Этот рык, вместе со слезами на глазах девушки заставили меня вздрогнуть. Задыхаясь, она положила руку на грудь и дала слезам волю. Её голос звучал натянуто и дрожал, когда она наконец смогла произнести:

— Вы не могли бы проводить моего отца… в последний путь?

Айз, боженька и я вбежали в комнату. Кам лежал в своей кровати, окружённый приёмными сыновьями.

Его лицо было мертвенно-бледным, глаза закрыты.

Я замер. Он не подавал почти никаких признаков жизни.

— …Отец хотел увидеть вас в последний раз.

Один из его сыновей жестом призвал нас подойти. Я потерял дар речи.

Как такое возможно? То есть, я разговаривал с ним так же, как и в любой другой день прямо перед началом фестиваля…

«Я понимаю, что со мной происходит лучше, чем кто-либо другой.»

Значит, сказав это… вот что он имел в виду?

Я так и не сдвинулся с места. Айз прикрыла рот рукой, а боженька переводила дыхание.

В этот момент Кам медленно распахнул глаза:

— …Всевышняя. Спасибо вам большое… за то, что пришли…

— …Не будь таким странным, Кам. Ты так много сделал, чтобы мне помочь, что я не могла не прийти на твой зов.

Кам вяло посмотрел на боженьку и улыбнулся.

Гестия натянуто улыбнулась и подошла к его кровати.

— Когда я впервые вас встретил, ко мне вернулись воспоминания о моей возлюбленной богине, Бриджит…

Глаза Гестии распахнулись от удивления, когда она услышала имя бывшей богини Кама:

— Ты сказал Бриджит? Светлые волосы, тёмно-красные глаза… Эта Бриджит?

— Вы… знаете её?

— Ещё бы не знала! Бриджит моя подруга! Мы часто играли с ней в Тенкае, ну и ссорились тоже!

Во взгляде Кама появилось удивление. Какое совпадение, его богиня связана с моей.

— Вот как… — сказал он со слабой улыбкой на лице. — Она всегда была так добра… Со всеми обращалась, по справедливости, и даже полюбила мелкого человека, вроде меня.

— Повтори? Это она добрая? Кам, тебя обдурили! Она постоянно называла меня «Малявкой» и другими обидными прозвищами, когда в спорах проигрывала. А ещё она едва ли на сантиметр меня выше! Наверняка она просто притворялась перед тобой хорошей, чтобы ты не понял, какой она была на самом деле.

— Ха-ха-ха… Правда? Я и не знал.

Всевышняя Гестия точно пыталась его подбодрить. Кам попытался рассмеяться, но в итоге закашлялся.

На самом деле, даже разговор казался для него очень болезненным, будто он еле-еле выдавливал слова из своего тела. Та слабая улыбка, которой он улыбался исчезла спустя несколько мгновений, лишив его лицо каких-либо эмоций:

— Всевышняя, пожалуйста, скажите мне… Увижу ли я её снова, когда окажусь на небесах?..

— …Бриджит тебя найдёт, в этом я не сомневаюсь. Она очень настойчива, когда чего-то хочет.

Кам услышал эти слова. Потом он заговорил снова, его голос был едва слышен… будто он говорил сам с собой:

— Мне страшно… Я боюсь, что не встречу её, и боюсь её увидеть… мне так страшно.

Свет в его глазах угасал, он направил взгляд куда-то вдаль.

Его последний миг близко, единственная дочь Кама прикусила губу, слёзы не прекращали катиться из её глаз.

— Всевышняя Бриджит, простите меня пожалуйста… Я не смог вас защитить, простите…

Кам поднял дрожащую руку в воздух. Но лишь на мгновенье, будто на то, чтобы потянуться к небу у него ушли последние силы.

Его сыновья не видели, что в последние мгновенья слабости их отца терзает вина, потому что отвели взгляды прикрывая руками рты. Мы с Айз тоже отвели глаза и смотрели в пол.

Всевышняя Гестия сделала к нему ещё один шаг. Она медленно обхватила руку Кама обеими руками.

— Спасибо тебе, Кам. Спасибо за твою любовь, — её голос не был похож на голос боженьки.

— …

Кам распахнул глаза от удивления, то же сделал и я.

Айз, я, все остальные в комнате посмотрели на Всевышнюю Гестию. Она говорила не своим голосом. То, слова, даже мелодичность изменились. Будто кто-то другой использовал её тело, посмотрев на дитя с любовью, привязанностью и заговорив с ним. Наверное, она использует знания о богине Кама, чтобы говорить и действовать так, как она вела бы себя в этом мире.

— И сейчас… и всегда я буду тебя любить.

Голос боженьки был мелодичным и нежным, он был похож на голос любящей матери, убаюкивающей ребёнка.

Божественная песнь любви.

Слёзы полились из глаз Кама. Глаза, которые должны были высохнуть и закрыться блестели в свете ламп с магическими камнями.

Губы Кама дрожали, будто он увидел что-то, с другой стороны, своим направленным в пустоту взглядом.

— Всевышняя Бриджит, я… я тоже.

Вас люблю.

Такими были последние слова Кама.

Силы окончательно оставили руку, лежавшую в руках Всевышней Гестии и она выскользнула из хватки богини.

Слёзы приёмных детей падали на пол. Его дочь закрыла лицо руками и сползла по стене.

Я тоже плакал. Слёзы никак не могли остановиться. Всё размылось настолько, что я даже не мог разглядеть мужчину, дух которого только что нас покинул. Я попытался вытереть слёзы рукой.

Даже Айз прикрыла лицо.

Всевышняя Гестия подхватила его руку и осторожно положила на грудь.

Посвятивший свою любовь богине мужчина лежал с самым спокойным, самым мирным выражением на лице, которое я когда-либо видел в жизни.

Свет луны пробивался сквозь листья деревьев.

Рёв монстров вдалеке утих, отчего лес начал казаться безмолвным.

Я нашёл небольшую полянку между деревьями и сел, прислонившись к стволу ближайшего из них. После этого я замер.

— Вот ты где, Белл.

Я услышал хруст листьев и веток под ногами, сидя скрестив ноги и опустив голову. Голос… принадлежал боженьке.

Мы на севере деревни, чуть углубились в лес.

После смерти Кама я нашёл это место.

Новость о его кончине разнеслась по Деревне Эдас очень быстро. Жители, которые должны были бы мирно спать в своих домах, собрались в его доме. Каждый, кто видел его лежащим в кровати, был подавлен и не мог скрыть слёз.

А я… я не мог выносить больше грустных голосов и всхлипов… Мне нужно было выбраться, сбежать.

— …

— …

Боженька села со мной рядом.

Мы молча сидим под тёмно-синим ночным небом. Я, так и не оторвав от земли взгляд, попытался заговорить.

— Боженька…

— Хочешь что-то узнать?

— Кам сможет воссоединиться с Всевышней Бриджит на той стороне?

Духи, которые покидают Гекай ожидает возвращение в Тенкай. Мне захотелось узнать, есть ли у Кама хоть какой-то шанс увидеть богиню, которая была в его мыслях все эти годы.

— …Это может быть… сложно. Среди нас есть боги, вроде Фреи, они особенные, но судьба духов большинства детей находится в руках богов, контролирующих смерть. Не каждый может выбрать духа, который будет судить.

Отправляющиеся в Тенкай духи проходят очищение, возвращаются в «чистое» состояние, прежде чем получить в Гекае новую жизнь. Боженька вкратце рассказала мне об этом, а я с каждым словом крепче сжимал свои ноги.

Тишина снова повисла над лесом.

— …Получается, детям всё-таки не стоит влюбляться в богов. Так ты подумал?

— !

Мои плечи вздрогнули. Подняв голову, я увидел перед глазами улыбку боженьки.

— После того что случилось дома я подумала, что ты так упрямишься из эгоизма… но это не так.

Она посмотрела на меня своими синими глазами, будто видела насквозь. Это был наполненный добротой взгляд.

— Я забыла о тебе кое-что важное. Ты можешь видеть боль, которую ощущаешь в других… и ты боишься причинять эту боль другим. Я права?

Я снова опустил взгляд.

Она… она будто видела меня насквозь.

— Тебе до сих пор больно из-за смерти твоего дедушки, и это тебя сдерживает?

Именно так.

Когда Дедуля умер, оставил меня одного, для меня не осталось теплоты. Я помню это чувство слишком хорошо. Я помню чувство пустоты в своём сердце и боль, которую испытал, когда он умер.

Я знаю какую боль причиняют те, кто нас оставляет. Я знаю, как чувствовал себя Кам. Он страдал всё время с того момента, как его богиня его спасла.

…Конец всегда ждёт смертных, таких как мы. Благодаря смерти и перерождению мы можем забывать боль своих предыдущих жизней.

…А что боги и богини?

Они живут вечно, для них нет забвения. Им не исцелить шрамы, которые оставит на сердцах боль от того, что мы покидаем этот мир.

От друзей к семье, от семьи к любви, от любви к партнёрам… Чем глубже становится связь, чем особеннее она становится, тем глубже шрам, который она после себя оставит. Могут ли божества избежать мук от потери?

Боги и богини не постареют с нами. Они останутся и после нас, поэтому влюблённость причинит им только страдания.

Разве боль агонии гораздо сильнее, чем то чувство, которое испытал я, потеряв семью, не единственное, что ожидает божеств, питающих к смертным сильные чувства? Принести слишком много боли страшно. Я боюсь печали, мучений. К тому же, эти чувства не будут подобным чувствам двух людей. Только божества, которые не могут умереть могут испытать такую пустоту.

«…Белл. Наша любовь длиться мгновенье.»

Так сказал Миах. И это подтвердил Гермес. Любовь божества проскользнёт незаметно. А после секунды влюблённости их ожидает целая вечность пустоты. Цена мгновенья радости — бесконечная мука и печаль.

Это страшно.

Ощущение пустоты, которое я ощутил после смерти Дедули, а может даже сильнее, будет продолжаться сотни, тысячи, миллионы лет.

Это ужасно.

— …Белл. Не задумывайся об этом так серьёзно. Мы…

Невозможно.

Я закрыл глаза. Даже не пытаясь вслушиваться в её слова я погрузился в свои мысли. Её голос для меня был подобен постороннему шуму.

Масштаб «вечности» не понять. Я просто этого не смогу.

И, если бы я оказался на их месте, я бы не справился. Нести боль потери, которая сильнее той, что когда-то испытал я, остаток вечности? Заставить бога ощутить боль такой утраты? Если такова цена, лучше вообще не любить. То же касается романов между феями и героями. Любовь между богами и смертными не имеет счастливого конца.

Мы и они… нам никогда не прожить одну и ту же жизнь.

— …Знаешь, Белл, боги и дети может и не разделяют одну жизнь.

Прочитав мои мысли будто в открытой книге, боженька перешла к той теме, о которой я задумался.

Я не поднимал взгляда, но ощутил, что её рука легла поверх моей.

— Но я всегда буду рядом с тобой.

— А?

Челюсть отвисла, я поднял взгляд, услышав её добрые слова.

— Насколько бы ты не постарел, даже если станешь ворчливым, морщинистым стариком, я всегда буду с тобой. Думаешь, я когда-нибудь тебя оставлю?

Она смотрела на меня взглядом, в котором читалась непреодолимая тяга.

— И даже если смерть сможет нас разлучить… Я обязательно тебя найду.

На её лице появилась улыбка.

— Не важно, пройдут столетия, тысячелетия, миллионы лет, я найду тебя после перерождения… даже если ты уже не будешь собой и буду с тобой рядом.

— …

Слова меня оставили, а боженька продолжила:

— А когда я тебя найду, я скажу: «Не хочешь присоединиться к моей Пастве?»

В день нашей первой встречи она задала мне именно этот вопрос.

— …а.

Мне показалось, что я сейчас разрыдаюсь.

Тело дрожало, я посмотрел на неё отчаянно пытаясь сдержать слёзы.

Она обхватила меня обеими руками за плечи.

— Гекай и Тенкай просто места, они ничего не значат. Мы как Бриджит и Кам. Я найду тебя снова.

Её руки мягко перешли на мою голову.

Я, будто ребёнок, нет, существо даже более жалкое, чем ребёнок, начал хлюпать носом, отчаянно пытаясь не разрыдаться.

— И я такая не одна. Связь других богов и богинь с детьми, вроде тебя тоже может длиться вечность.

Прошептала она мне на ухо.

— В конце концов, мы же боги. Мы живём вечно, знаешь ли.

Она погладила меня по голове, проводя пальцами по волосам.

— Пожалуйста, Белл. Не бойся нашей любви.

…Не убегай от любви божества.

Её можно отвергнуть, можно принять, но я не должен от неё убегать, так мне сказал Всевышний Миах.

Плотину прорвало. Слёзы залили моё лицо. Страх, который всё это время огромной тяжестью лежал на моём сердце испарился.

Друзья, семья, партнёры… я не знаю, что это за чувства.

Любовь к божеству, не меньше. Я не знаю как, но я должен высказать то, что я чувствую:

— Боженька… Я хочу всегда-всегда быть с тобой!..

— Конечно…

Она продолжала меня держать.

Я мог только плакать, но она не отпустила меня из объятий.

— Я всегда буду рядом, Белл.

Лунный свет пробивался сквозь листья деревьев. В лесу под ночным небом я беспрерывно рыдал, уткнувшись в грудь богини.

— …

Она слышала дрожащий голос парня, его плач.

Айз осталась достаточно близко к нему, даже после того, как отвела Гестию к месту, где он скрывался. Она не двигалась, прислонившись к другой стороне того же самого дерева.

— Всегда… вместе…

Слова богини и парня, эмоции, которые они испытывали, она слышала всё. Она посмотрела на золотую луну в небе, сквозь тонкие ветки и листья дерева.

— Мама…

Это слово, слетевшее с её губ, утонуло в ночной тишине.

В воздухе стоял плотный туман.

Солнце поднималось на востоке, только начав обращать ночь в день, когда мы с Айз и боженькой вышли из Деревни Эдас.

Мы остались ещё на один день, на похороны Кама, помогая всем, чем могли.

На пятое утро после дня, в который мы потерялись в Горной Гряде Беор, мы, наконец. попрощались с деревенскими жителями и выдвинулись в Орарио.

Самый старый из жителей показал нам тропинку, которой нам стоит придерживаться, проводив нас с одной из маленьких чешуек в руках, когда мы покидали деревню. Мы вышли из леса в считанные минуты и отправились в горы по крутым тропинкам, оказавшись на одной из вершин как раз чтобы увидеть, как поднявшееся над горами солнце озаряет всё своим светом.

— Это место было очень приятным…

— Разве не было бы здорово снова их навестить?

— …Если вы пойдёте, я хотела бы отправиться с вами…

— А? А… а ты точно не против?

— Конечно.

— Так, а ну стоять, Валленчья-ты-там! Не давай таких внезапных обещаний! Если так хочешь сюда прийти, иди со своей Паствой!

Мы шли бок о бок, разговаривая.

Произошло нечто грустное, но, несмотря на это, мы в приподнятом настроении. Боженька спорит, я пытаюсь её успокоить, а Айз наблюдает за нами своим обычным отстранённым взглядом. И иногда едва заметно улыбается. Морозный горный воздух наполняет наши лёгкие, а мы шагаем по горной дороге.

Туман начал развеиваться.

— …Вот вы где.

— Ого! Мисс Асфи?!

Шух! С неба на землю опустилась девушка, на шее которой был повязан белый шарф, и её появление напугало меня до чёртиков.

Золотые крылья на её сандалиях сложились, а на лице явно читалось облегчение.

— Я вас искала. За жизни ваши, я, конечно, не боялась, с вами же Кенки, но…

— Ты всё это время нас искала?..

— Нет, только с прошлой ночи, Всевышняя Гестия, сначала нужно было разобраться с солдатами Ракии.

Девушка невозмутимо поправила очки и рассказала нам о том, что случилось с того дня как, мы разделились.

Асфи смогла сбежать из боя с теми солдатами и вернулась в город. Она передала собранную информацию Финну, который организовал из сил богов и богинь Орарио ударную группу, которая должна была пленить Всевышнего Ареса. Армия Ракии понесла серьёзные потери и не могла двигаться достаточно быстро из-за огромного числа солдат, которые не могли идти своими ногами. Асфи рассказала, что авантюристы высоких рангов быстро расправились с остатками сил Ракии.

Солдаты, которые шли не по этим горам смогли сбежать, но вчера Альянс Орарио успешно поймал вражеского командира, Всевышнего Ареса. Исход войны стал очевиден, когда божество официально заключили под стражу в стенах Орарио. После этого начались масштабные поиски. Только вот многие из божеств потеряли к этому интерес и отозвали своих последователей из поисковых отрядов.

Всевышний Гермес лично приказал Асфи продолжать поиски, и сейчас она улыбнулась нам так, будто огромная ноша была снята с её плеч.

— Благодаря Таларии я могу отнести одного из вас в город. Что скажете?

— Мммм… Мне выдался отличный шанс размять ноги. Не каждый день я оказываюсь за пределами города, так что лучше пройдусь.

Боженька вежливо отказалась от предложения Асфи. То же сделали, и мы с Айз.

— Как пожелаете. Я отправлюсь в город чтобы рассказать, что вы возвращаетесь. В Орарио немало волнующихся о вашем здоровье, не хочу заставлять их ждать.

Она улыбнулась и достала чёрный шлем из сумки, висящей у неё на поясе. Надев его на голову, она исчезла с наших глаз.

Мы с боженькой раскрыли рты, Айз выглядела так, будто знала об этом с самого начала, а над нашими головами раздалось хлопанье крыльев, но и оно исчезло считанные секунды спустя.

Вот почему Персей… С таким набором магических предметов становится понятно, почему очень немногие люди в Орарио знают о том, что она умеет летать.

Секундочку, невидимость… Разве не из-за подобного предмета меня недавно чуть не?..

Воспоминания о столкновении с одним негодяем заставило холодок пробежать по моей спине. Боженька бодро заговорила:

— А теперь самое время вернуться в Орарио! Я знаю пару детишек, которые слишком долго волновались!

— Да!

— …Валленчто-то-там, эм, спасибо. Я правда благодарна.

— Не стоит благодарности…

Мы с Айз улыбнулись боженьке, когда она сказала спасибо.

Кажется, девушка немного смутилась, потому что тут же повернулась и пробежала несколько шагов, будто убегая.

Мы с Гестией пошли за ней следом. Боженька несколько раз чуть не падала, мы в последний момент её подхватывали. Мы долго шли по горным тропинкам освещаемым солнечным светом, и, наконец, преодолели последний крутой холм, оказавшись перед Городом Лабиринта, ожидающим нас на горизонте.