У меня отросли волосы. Я не замечала этого, пока они не начали щекотать спину.
Если раздвинуть их пальцами, можно заметить среди золотых волос светло-зелёные корни.
Чтобы я могла скрывать, кто я есть, она всегда их красила. Она всегда их подстригала. Дружелюбный взгляд глаз, отражавшихся в огромном зеркале за моей спиной, теперь кажется таким чужим. Почему-то я никак не могу вспомнить её улыбку.
Той, кто подстригала мне волосы, больше нет.
Я пыталась её удержать, но она всё равно исчезла.
Сейчас, мне кажется, что она всегда этого хотела.
О чём она думала, укладывая мне волосы? Что ощущала, называя меня красивой? Было ли время, которое мы провели вместе, фальшивкой?
Вопросы, не вызывающие ничего кроме грусти и злости, вспыхивали в голове.
Я вспомнила взгляд пепельных глаз, когда она говорила про отыгрывание роли, когда она сказала, что жизнь в «Щедрой Хозяйке» была для неё всего лишь «игрой».
Мне многое непонятно. Мысли причиняют мне лишь боль.
Мне кричать из-за предательства?
Рыдать оттого, что я была обманута?
А может проще будет проклинать свою наивность?
Когда я была заперта в том подвале, эти мысли кружились в моей голове.
Только вот в своём отчаянье я осознала: её слова ничего не меняют.
Я всегда знала, какая она эгоистка. Она всегда нам помогала, постоянно напоминала, насколько нами дорожит, но никогда не позволяла ничего о себе узнать. Вечно, отшучиваясь, она ускользала из наших рук.
Она всегда была свободолюбивой. Такой и осталась.
Она самовольно решила разорвать все связи, потому что ей так захотелось. Она оставила меня в нерешительности, я не знала, чему мне верить.
Точно…
Я с ней ещё не договорила. Ну а раз так… я просто обязана высказать ей всё в лицо и получить все ответы.
Она всего лишь отмахнулась, сказав, что всё было ложью, что для неё наша жизнь в «Щедрой Хозяйке» была всего лишь притворством. Я не услышала, что она думает на самом деле.
Если ей на самом деле хочется отбросить жизнь «обычной девушки» и превратиться в надменную императрицу, пусть так и будет.
Но мне не заставить её дать ответ, не превратив «ветер» в «бурю».
— Сказал же, что принесу. Хорошо, что я его в той суматохе прикарманил…
Стоя за городской стеной, я приняла из его рук сломанную деревяшку. Поблагодарив «главаря» Ривиры, пришедшего за городские стены и подняла взгляд в небеса.
Ночь ещё не отпустила свои объятья, а горизонт не озарился рассветом. Над моей головой сияло бесчисленное множество звёзд.
— Гермес сказал… что нужный тебе человек в Солингене, городе оружейников на востоке.
Я кивнула, поблагодарив подругу, передавшую мне слова своего божества. Благодаря её помощи у меня есть всё, что нужно для отправки.
Мне нужно покинуть этот город на время. Я повернулась к бескрайнему горизонту.
Ради парня с белыми волосами. Ради девушки с пепельными волосами. И ради той, кто прятала свой настоящий цвет за золотом.
Я завершу последний «ритуал очищения».
Бросив прощальный взгляд на освещаемые звёздным морем городские стены, я шепнула:
— Ну подожди, Силь. Я не успокоюсь, пока не оттаскаю тебя за щёки.
Новость о невиданной доселе «Битве» разлетелась по Орарио словно лесной пожар.
Жители города-лабиринта, едва пришедшие в себя после полномасштабного «очарования»… точнее, после полномасштабного нападения, организованного Богиней Красоты, узнали новость, потрясшую их с новой силой.
Паства Фреи сойдётся в бою с альянсом Паств.
Насильно втянутые во всё происходящее обычные горожане не знали, был ли это ультимативный метод устранения проблемы, навязанный Гильдией, или всевышняя Фрея предложила такой вариант сама. Доподлинно известно было лишь то, что намечается величайшая «Битва» за всю историю Орарио. Новость о столкновении целого альянса с Паствой Фреи разлетелась за пределы городских стен.
Те, кто не был в эпицентре событий, могли лишь задаваться вопросами, как до такого могло дойти. Ну а те, кто знал о подмене воспоминаний, были в ярости. Впрочем, нашлись и люди, которым всё происходящее казалось одним большим представлением.
Главное, что грандиозное событие никого не оставило в стороне.
Даже ушлые торговцы, поумерили свой пыл и жажду наживы, пытаясь поддержать хрупкое равновесие, воцарившееся в Орарио.
Не были исключением и боги. Большая часть божеств отбросила своё привычно-игривое отношение ко всему и всерьёз задумалась о будущем. Некоторые сбились со счёта, сколько раз им пришлось утихомиривать своих особо рьяных подопечных от немедленного вступления в Альянс Паств.
Как бы там ни было, никто не заикнулся о том, чтобы простить Фрею после того, что она сделала. Несмотря на то, что «Битва» казалась слишком кровожадным выходом из ситуации, её оправдывало немало несправедливостей, которые богиня сотворила в прошлом, включая разрушение района красных фонарей.
Итак… Фрея оказалась в изоляции. Никто не принял её сторону в открытую. Впрочем, открыто выступать против «армии богини красоты» также отваживались немногие.
— Что это за бред?! — вопль Гестии разнёсся по залу, эхом отразившись от высокого потолка.
На тридцатом этаже Вавила, в самом центре города-лабиринта проходил Денатус.
Гестия со всей силы ударила руками по столу.
— Как это, ты не участвуешь в «Битве», Локи?!
— Как-то так. Ничем не могу помочь… — Локи, сидевшая по диагонали от небольшой богини, нахмурилась.
— И как это понимать?
В зале стало шумно, когда Гестия начала вопить.
Денатус был собран для определения формата «Битвы» и решения других потенциальных вопросов. Не в последнюю очередь, это собрание должно было решить список потенциальных участников «Битвы». Тех, кто вступит в Альянс Паств, формируемых под предводительством Паствы Гестии.
Не стоит и говорить, что одной из главных сил в борьбе с Паствой Фреи должна была стать Паства Локи. Однако, богиня заявила, что она «воздержится».
После этих слов, в зале, в котором проводился Денатус и присутствовало огромное множество божеств, воцарилось напряжение.
— Ты всегда первая в очередь становилась, когда была возможность Фрее подгадить! А тут ты вдруг заявляешься и говоришь: «Профтии, я паф»?! Тебе не стыдно?!
— Не ты ли заварила эту кашу с «Битвой», ухмыляясь во все зубы…
— Я видела, как рвали и метали твои дети, и думала, что вы первыми пойдёте надирать Фрее задницу! Я так надеялась на твою Валлен-что-за-фигнян! Иначе даже не стала бы думать о сражениях со зверюгами Фреи!
— Кстати, а тебе самой не стыдно полагаться на силу той, кого ты презираешь?..
Локи фыркнула, услышав правдивые мысли небольшой богини. Впрочем, Гестия уже не могла остановиться. Она наклонилась, опершись на столешницу и заорала на Локи, брызжа слюной:
— ОГЛЯДИСЬ! Ты решила, что не будешь участвовать и куча богов, которые на тебя надеялись, сидят как в воду опущенные!
Божества, не сводившие взглядов с перепалки двух богинь, инстинктивно отпрянули от Гестии. Одно из божеств, сидевшее неподалёку от круглого стола даже посмеялось.
В головах богов прозвучал лишь один вопрос: «Если Паства Локи не будет участвовать, что можно противопоставить Оттару и прочим авантюристам Фреи?».
В зале воцарилась тишина. Когда положение становится отчаянным, что люди, что боги, погружаются в раздумья.
Локи, оглядевшись по сторонам, заговорила снова:
— Вот что я тебе скажу… если я спущу всех собак, эта «Битва» превратится в бойню между Паствой Локи и Паствой Фреи, только и всего.
— А?!
— Ты это начала, так что схватка должна идти между Гестией и Фреей. Не тебе полагаться на силу другой Паствы… потому что ты бьёшься не за нас, богов, а за своего Белла.
Локи намекнула, что победу над Паствой Фреи должна одержать «Паства Гестии и её соратники», а не «Паства Локи и массовка». И этим словам Гестия возразить не могла. Поэтому она растерянно замолчала.
Если Гестия спрячется за спиной могущественной богини, это будет нечестно по отношению к Фрее, поставившей на кон всё своё богатство, власть и даже гордость.
Однако, враг был слишком силён, и в голове Гестии мелькнула мысль: «Плевать, что честно, а что нет! На кону невинность Белла!»
— Пусть хотя бы твои авантюристы решат сами!..
— На вступление в альянс пришёл официальный запрет… от Гильдии.
Несмотря на то, что Фрея предложила эту «Битву», в том формате, в котором она состоится, она будет похожа на публичную казнь. Локи добавила, что Гильдия запретила её детям вступать в «Битву», чтобы поддержать «честь и порядочность» этого мероприятия в глазах стран-наблюдателей.
Гестии хотелось закричать, что в её «Битве» с Аполлоном вообще никакой чести и порядочности не было.
— Просто не ленись и найди тех, кто готов за тебя выступить, — хмыкнула Локи.
Гестия в ответ могла лишь заскрежетать зубами. Одной из сторон этой «Битвы» будет альянс Паств, включающий множество участников. Случай сам по себе беспрецедентный, и всё же…
Гестия перевела взгляд на пустой стул, стоявший напротив неё, место, на котором должна была сидеть её противница Фрея.
«Я принимаю любые условия, — сказала она в самом начале. — Мне не важно, что вы потребуете, и какие установите правила».
Богиня также отказалась от права восседать на вершине Вавила и поэтому вернулась в дом своей Паствы, дожидаться решения божеств. Фрея, ставшая причиной этой «Битвы», продолжила вести себя так, словно всё вокруг подчиняется ей.
— Гильдия не потерпит сражения, которое может привести Орарио к краху. Кое-кто приказал нам отказаться от участия, и у нас нет другого выбо…
— …Неужели Фрея чем-то на тебя надавила? — тихо спросила Гестия.
— Э-эй! — Локи тут же отвела взгляд.
— Так я и думала! Я точно знала, что такая драчунья, как ты, не стала бы подчиняться Гильдии!
— К-как ты могла такое даже подумать?! Дело совсем не в том, что кто-то пообещал раскрыть один старый случай из Тенкая, в котором замешала роба с разноцветными перьями, это не правда!
— Так я и знала, что ты какую-то глупость провернула, недобогиня!
Гестия и Локи вскочили со своих мест и начали орать друг на друга. Наблюдавшие со стороны Гефест, Миах и Такемиказучи не удержали тяжёлых вздохов. Наконец, выплеснув эмоции, Локи вздохнула и опустилась на своё место.
— …Я бы встала на твою сторону, если бы могла. В этот раз извращенка слишком много себе позволила, и я не успокоюсь, пока не намылю ей шею.
— Ну, так!..
— Но у меня есть причина этого не делать, — Локи помрачнела, но осталась непреклонна.
В слово «причина» Локи вложила свою божественную волю. Она должна была отдать Фрее какой-то долг и не могла поступить иначе.
Гестии осталось лишь сдаться. Будучи богиней, она понимала, что божество, изъявившее свою волю, останется непреклонно.
— Я понимаю. Больше я не стану просить тебя вступить в Альянс, но можешь хотя бы Валлен-и-кого-нибудь нам одолжить?
Гестия оказалась прижата к стене и ей осталось лишь торговаться. Богиня поняла, что Локи не станет сражаться с ней бок о бок, и попыталась найти хоть какой-то компромисс.
— Белл и Валлен-чтоб-её неплохо вместе… сражаются. И мне нужна её помощь, хотя бы до самой «Битвы».
Гестия завуалировала свою просьбу, стараясь не раскрыть наличие у Белла особого навыка перед собравшимися божествами. Она прекрасно знала, в чём кроется источник силы «Liaris Freese», и видела, что тренировки с Айз приносят Беллу огромную пользу. Например, тренировка перед прошлой «Битвой» позволила ему стать сильнее и одолеть в бою сильнейшего авантюриста Аполлона.
Локи посмотрела на Гестию и сокрушённо покачала головой.
— Не могу.
— П-почему?!
— Айз не станет помогать.
Гестия скривилась, услышав эти слова. Локи откинулась на спинку стула и запрокинула голову.
— Она связана условиями «сделки», которую заключила.
Утренний туман окутывал просторное поле. В предрассветное осеннее утро так же холодно, как зимним днём.
Айз стояла в тишине, напротив стоял огромный вепречеловек.
— Я пришёл, чтобы передать слова богини.
— …
— «Я взымаю с тебя долг».
— …
— «Твоей платой станет бездействие».
Айз сжала дрожащие губы.
— «Отрекись от всего, что связано с Беллом Кранеллом».
— !..
— «Бездействие продлится до конца «Битвы». Это честная плата за то, что было нами сделано».
— Но…
— Не примешь эти условия?
— …
— Соглашение словесное. Если хочешь нарушить условия сделки, поступай как знаешь.
— …Значит?
— Это всего лишь опорочит твой меч.
— !
— Может ли очернённый меч остаться острым?
Оставив Айз наедине с этими словами, Оттар развернулся и исчез в тумане. Айз, стоявшая среди зелени Фольквангра, подняла взгляд.
— …Белл, — лишь одно слово сорвалось с её губ.
Прости.
— Не потрудишься объясниться, Ройман? — слова полурослика были наполнены явным недовольством.
— Всё в приказе. Гильдия не может позволить Пастве Локи участвовать в этой «Битве».
Полурослика и эльфа, смотревших друг другу в глаза, разделял стол. Они сидели в небольшой кофейне в одном из переулков. Финн и Ройман были наедине, проводили личную встречу.
— Я не обязан перед тобой отчитываться. Паства Локи и Паства Фреи — две крупнейших Паствы города. Подобно Зевсу и Гере, которые были сильнейшими в прошлом, вы обязаны соблюдать нейтралитет! — настойчиво сказал Ройман.
Его мотив был ясен, Локи и Фрея не должны сойтись на поле боя. Ройман всеми силами пытался избежать «великой войны». И ради этой цели он был готов пойти на всё, каким бы подлым или тираничным ни было средство.
Словно в подтверждение общего недовольства, он скривился и схватился за живот. Ради этого запрета ему пришлось повздорить со множеством своих подчинённых. Гильдия сопротивлялась его решению не меньше, чем остальной Орарио.
Именно поэтому, Ройман предпочёл личную встречу в небольшой и тихой кофейне. Он не хотел, чтобы возмущение Храбреца видели в Гильдии. Этот разговор мог бы очень сильно ударить по положению Роймана, если бы был услышан авантюристами и другими работниками.
Финн понимал, что Ройман будет отмахиваться от любой официальной встречи и потому назначил тайную личную встречу в этом кафе. Об этом месте он узнал от одной эльфийки из своей Паствы.
Было очевидно, что решение прийти далось Ройману с трудом.
Впрочем, подобное Финна не заботило. Пристальный пронзительный взгляд полурослика слишком отличался от его беззаботной внешности. Финн был крайне недоволен принятым Ройманом решением, и это стало бы очевидно любому наблюдателю.
— Что такое «Битва»? Каковы её правила? Дуэль… да даже если война. Формат «Битвы» позволяет избежать тех самых «неприятностей», с которыми Гильдия борется, не так ли?
— И к чему это было сказано? Будто меня волнует, какой вздор, вы, авантюристы, себе придумываете! — отмахнулся Ройман. Он в своём решении был непоколебим. — Хочешь сказать, никто не понесёт никаких потерь? Хочешь сказать, Орарио ничего не потеряет?
Несмотря на то, что убийство противников официально запрещено, избежать жертв всё равно не получится. Такова позиция Гильдии.
Пусть «Битва» считается войной между богами лишь образно, в бой идут разгорячённые авантюристы. Особенно сильно пыл ощущается, когда сходятся две соперничающие Паствы. В таких условиях о «правилах хорошего тона» не может быть и речи.
Однако, Финн прекрасно понимал, что дело не в этом.
Гильдия всегда закрывала глаза на жертв «Битв». Более того, Гильдия приветствовала их проведение. Всё потому, что локальный конфликт гораздо предпочтительнее перекинувшейся на улицы города войны между фракциями. А также потому, что боги не перестают бросать друг другу вызовы и, если только не загнать их в рамки правил, установленных специально подготовленной игрой, это может привести к плачевным последствиям.
К тому же, зачастую, «Битвы» приводят к повышению уровней сражавшихся в них авантюристов. Это что-то вроде «испытания», польза от которого может быть гораздо выше, чем возможные потери.
«Битва» между Паствой Гестии и Паствой Аполлона — яркий тому пример.
Вопреки всем ожиданиям, Паства Гестии не стала «жертвой» Паствы Аполлона, а одержала победу и после этого получила огромный толчок в развитии.
Белл, в частности, заработал себе титул «супер-новичка», и стал одним из самых многообещающих авантюристов города. Некоторые даже начали считать, что ему суждено стать новым героем.
— Орарио — это не варварские земли Амазонок, где всё решается насилием!
Ройман продолжал стоять на своём, однако в месте, именуемом «городом героев», стычки между выдающимися людьми неизбежны.
— Разве ты сам этого не видишь, Финн! Эта «Битва» будет крупнейшей! Она будет яростной и беспощадной! В пылу боя даже сильнейшие из авантюристов теряют самоконтроль! Ваша война с Паствой Фреи кончится кровопролитием и смертями!
Воспоминания жителей Орарио были искажены «очарованием» богини, и им пришлось какое-то время жить в иллюзии. Подавляющее большинство обуяла ярость.
— Всевышняя Фрея совершила непростительный поступок, даже я это признаю! Но ярость, которую они проявляют, бесконтрольна! Ванарганд тому пример!
Когда очарование Фреи было очищено Гестей, богиней очага, Вервольф Бете одним из первых ринулся в бой. Постановление Гильдии прекратить бои его не остановило, Финну пришлось заняться этим лично.
— Мы обязаны избежать худшего исхода во что бы то ни стало! Мы обязаны избежать потери сильнейших авантюристов. Паства Локи и Паства Фреи обязаны остаться в живых, пока не побеждён Чёрный Дракон!..
Победить Чёрного Дракона, выполнить последнее из Трёх Великих Заданий — это обязанность жителей города-лабиринта.
Если Финн и Оттар друг друга взаимоуничтожат, сама надежда на спасение нижнего мира будет утрачена. Именно это беспокоило Роймана больше всего.
— Если мы не будем участвовать, Паства Гестии и те, кто вступил с ними в альянс, обречены на поражение, — сказал Финн.
— Что с того? Единственное условие, которое выдала Фрея, это передача Белла Кранелла. Смена принадлежности одного авантюриста — это мелочь, — Ройман поджал губы и добавил. — …Поражение Паствы Гестии на расстановку сил не повлияет.
Впервые за долгое время, нет, за очень долгое время, Финну захотелось цыкнуть.
Обычаи Гильдии, точнее, привычки самого Роймана, вышли на свет. Столько лет обращая внимание лишь на общую картину, он стал бесчувственным. Ройман долгое время был главой Гильдии и безупречно исполнял свои обязанности. Авантюристы привыкли называть его бездарной гильдейской свиньёй, но этого прозвища он не заслуживает. Однако отданный великим задачам приоритет заставил Роймана отбросить человечность.
И это стало очевидно.
Чтобы не лишить главные козыри, Паству Локи и Паству Фреи, боевой мощи он предпочёл выбросить Паству Гестии.
Ройман принял сторону Паствы Фреи, проглотив обиду на богиню. Несмотря на отвращение к «очарованию», Ройман действовал, исходя из интересов нижнего мира, переступив через свои эмоции.
Безусловно, для ответственного человека это решение было правильным и даже мудрым, ведь оно было принято ради устранения опасности, нависшей над нижним миром. Однако, вся правильность этого решения ничто для тех, кто пылает праведным гневом. Финн, Бете и прочие авантюристы Паствы Локи не станут его принимать.
— Что за чушь, Ройман.
— Чушь, что важнее всего остального, Финн.
Они снова впились друг в друга взглядами. Ройман не отводил взгляд от глаз Финна, едва не закипевшего от злости. Толстый эльф не дрогнул.
— …Формат и правила «Битвы» будет определён на Денатусе. Победу может одержать любая из сторон. Я тоже не желаю Пастве Гестии поражения.
— Как думаешь, скольких людей убедят эти слова, после твоего указа? Сомневаюсь, что кто-то из моих ребят в это поверит. Я не дам тебе вертеть нами, как тебе хочется.
Финн пытался удержать себя в руках.
Услышав его, Ройман побагровел от гнева. Было видно, насколько он зол, но уже через секунду его лицо переменилось. Эльф устало вздохнул и вытащил что-то из кармана.
— Вот, посмотри на это.
На столе оказался кусочек льда. Нечто похожее на небольшую сосульку. Финн присмотрелся и увидел замороженный нож с треснувшим клинком.
— Это же?.. — озадаченно пробормотал Финн.
— Принесён из Ледяного Сада Талии. Из Оледенелых Глубин Подземелья.
Глаза Финна округлились. Он перевёл взгляд с ножа на лицо Роймана и обратно, на оледенелый предмет.
— …Что-то ещё есть?
— Только этот предмет.
— …Откуда?
— Пространство между шестидесятым и шестьдесят первым этажом. Большего сейчас я говорить не буду.
Голос Финна сам собой превратился в шёпот. Он помешкал секунду и спросил:
— …А ключ?
— Не найден. По крайней мере, Зевс и Гера его не нашли.
В кафе повисла тишина. Словно весь мир на мгновенье замер. Ройман, впрочем, лишь выдержал небольшую паузу перед тем, как перейти к сути:
— Если обещаешь не участвовать в «Битве», я рассекречу всё, что Гильдии известно об Оледенелых Глубинах. В том числе подробный маршрут. Это позволит вам продвинуться глубже, не так ли?
На какую-то секунду Финн потерял дар речи. Пока полурослик молчал, Ройман продолжил, не без горечи в голосе:
— Даже Зевсу и Гере удалось вытащить на поверхность лишь малую частичку. Но… вам, Пастве Локи, благодаря одной из вас, возможно удастся найти «ключ».
Финн, едва расслышал сказанные Ройманом слова, настолько сильно он был погружён в свои мысли. Оправившись от шока, полурослик отчаянно попытался собрать воедино всё, что услышал… и тут же усомнился в честности Роймана.
— Почему именно сейчас?
— Упрям, как баран, я погляжу!
Ройма, впрочем, сердито свёл брови.
— Я не собирался ничего рассказывать Пастве Фреи и Пастве Локи, пока вы не объединитесь, как это сделали Зевс и Гера! В докладах говорится насколько Оледенелые Глубины опасны! Вы всё продолжаете упрямиться, ни единого признака сближения! А теперь вы ещё и в глотки друг другу собрались вцепиться! — Громко стукнув руками по столу, Ройман приподнялся и, брызжа слюной, продолжил свою гневную тираду: — Лучше я раскрою карты и предотвращу ваше столкновение, чем вы друг друга уничтожите!
Тяжело дыша, Ройман плюхнулся обратно и замолчал. Должно быть, это решение было просчитано заранее. Отчаянное решение, чтобы преуспеть в переговорах.
Поскольку две фракции так и не смогли договориться, чтобы удержать их от взаимного уничтожения, Гильдия решила пустить Паству Локи в глубины, достичь которых раньше не представлялось возможным.
Ройман сказал, что информация будет передана только взамен на отказ от «Битвы».
— …
Впервые за этот разговор, Финн задумался над ответом. Ройман явно пришёл на переговоры подготовленным. Финн и его Паства не смогут игнорировать открывшийся им путь вперёд.
Риверия уж точно не упустит такого шанса. Если рассказать ей об этом предложении, она заставит нас отказаться от участия в «Битве», даже если ей придётся драться с Бете и остальными.
— Финн… вы обязаны победить Чёрного Дракона.
— …
— Героев, таких как вы, больше не будет.
— …
— Завершить три великих задания важнее всего.
В голосе стопятидесятилетнего эльфа слышались нотки усталости.
— Ты должен вести армию, которая одолеет Чёрного Дракона. Хватит разыгрывать из себя обычного авантюриста…
В голосе Роймана слышалась мольба. После этого в комнате воцарилась долгая тишина.
— …Я сказал всё, что хотел! Не ввязывайся в «Битву», Финн! Понял?!
Ройман вернул себе обычную надменность и поднялся с места. Бросив Финну предупреждение, он спешно покинул кафе.
Финн тяжело вздохнул.
Он потянулся к оледенелому предмету на столе, поднял его к потолку и присмотрелся тщательнее. После этого Финн откинулся на спинку стула и, словно невзначай, произнёс:
— Всё идёт по плану всевышней Фреи, Хедин?
— Не зови меня по имени, будто мы друзья, полурослик, — ответил ледяной голос.
Голос раздался за спиной Финна. За столиком, расположенным за тонкой ширмой, сидел эльф, которого Ройман не заметил.
Шестой уровень, авантюрист первого ранга, один из капитанов Паствы Фреи, Хедин Селланд держал одной рукой книгу.
— Не знал, что ты здесь бываешь.
— Из названия должно быть ясно, что это место обустроено для эльфов. Наверняка тебе его посоветовала тысячная.
Кафе называлось Више. Финн об этом не знал, но именно сюда Хедин притащил парня с белыми волосами. А также в этом месте Финн говорил с тем же самым парнем о «брачном предложении девушке-полурослику». Ройман этого не понял, но Хедин сидел здесь до их появления. Финн проводил этот разговор, прекрасно зная о присутствии Хедина, словно пытаясь намеренно выставить свои намерения. Разумеется, наставник-эльф не мог не слышать того, о чём говорят за его спиной.
— Всевышняя Фрея намеревалась сокрушить всю армию Орарио. Не смей порочить её честь своими жалкими подозрениями, плебей.
Хедин произнёс эту фразу, не отвлекаясь от книги, словно рассуждал о погоде. Финн продолжил разговор, пристально изучая заледенелую вещь:
— Так вы собирались одолеть нас вместе с альянсом Паств?
— Скажу лишь, что к бою с вами пришлось бы подготовиться тщательнее, чтобы убить ваших дикарей наверняка.
Паству Фреи составляют Эйнхерии, «могучие воители», которые обнажают свои клинки лишь во имя богини. Все они по отдельности могучие воители. Что произойдёт, если ради всевышней они соберутся вместе? Ответ: ничего хорошего для их врагов.
Если Паства Фреи начнёт следовать приказам своих командиров, шансы на победу Паствы Локи благодаря командирскому таланту Финна окажутся чрезвычайно низкими.
— Авантюристов первого ранга сокрушили бы командиры, а с прочей мелочёвкой Хет и остальные справились бы сами.
— Хочешь сказать ваш Андхримнир настолько хорош?..
— Какой бы он ни был занозой… пока Оттар в строю, изменить исход не выйдет.
— …
Именно так. Кем бы ты ни был, если не одолеть Оттара, Паства Фреи не падёт. К этому всё сводится. Бросить вызов Пастве Фреи означает сойтись в бою с сильнейшим авантюристом Орарио.
— …Что бы там ни говорил Ройман, я собираюсь помочь Пастве Гестии.
— Что с того?
— Вмешательство запрещено, но про содействие не было сказано ни слова.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Пойду поделюсь мудростью с одной отважной представительницей моего вида.
— Хватить разговаривать загадками, неудачник.
Эльф и полурослик сидели друг к другу спинами, перебрасываясь фразами, и даже не думали поворачиваться.
— Было занятно наблюдать, как гильдейская свинья бросила тебе подачку. Даже перестало казаться, что, слушая ваш трёп, я трачу время впустую.
— Ну да, он меня подловил.
Финн принял сарказм перевернувшего страницу книги эльфа без злости. Больше всего на свете Ройман опасался лишить город силы и разыграл свой козырь. Если хоть один член Паствы Локи вступит в «Битву», Паства навсегда лишится возможности получить желанную информацию.
— Отправить подкрепление не получится…
Вмешательство Паствы Локи лишь уравняет шансы на победу. Всего лишь качнёт весы в одну сторону. Настолько Паства Фреи сильна. Паству Гестии ждёт битва, полная жестокости и отчаянья.
Финн выглянул в окно. Слегка прищурив голубые глаза, он представил себе лицо знакомой девушки.
«Интересно, удалось ли ей сохранить спокойствие и ясность ума, после всего что случилось?»
— С-сударь Бе-е-е-е-е-е-е-елл!!!
Нет, не удалось. Вопреки представлениям Храбреца, Лилирука Арде рыдала и всхлипывала, словно маленький ребёнок.
— Лили… со мной всё хорошо…
— Простите, простите, простите, простите, простите!.. Лили… Лили же… Ва-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ай!!!
Дом Паствы Гестии, Поместье Домашнего Очага. Белл оказался посреди гостиной. Точнее, он не мог сойти с места. На нём повисла Лили, зарывающаяся лицом в его живот и размазывающая по нему свои слёзы. Девушка повторяла извинения, как сломавшаяся музыкальная шкатулка. Белл мог лишь растерянно смотреть, как она отчаянно за него цепляется. И Лили была не одна.
— Белл, прости меня! Как я могла такое сказать… я оказалась никчёмной советницей!
— Вы мой спаситель, а я отплатила вам лишь отстранённостью… Смогу ли я когда-нибудь искупить свою вину, ведь предложить вам я могу лишь своё тело?
Правую руку парня в своих руках сжимала Эйна, а в левую мёртвой хваткой вцепились пальцы кланяющейся девушки-ренарта. Трёхсторонние мольбы о прощении наполняли печаль и самобичевание. Белл был поражён, когда увидел слёзы в глазах Эйны. Горькие слёзы девушки, в которой он привык видеть собранную и строгую старшую сестру, очень сильно потрясли четырнадцатилетнего парня.
Белл был бы рад хоть что-то сказать, хоть как-то успокоить девушек, но чувство вины из-за того, в какое состояние он их привёл, лишило его дара речи.
— Простите меня, Белл-сама… Я не только забыла вас, но и посмела бессердечно вас оттолкнуть!.. Как мы можем зваться вашей Паствой, если мы не смогли никак вам помочь в такой ситуации? Никакими мольбами нашей вины не загладить!
— Прости меня, Белл. Я тоже… я должна была…
И так далее, и так далее…
Кроме вцепившихся в Белла девушек, в комнате находились Микото, Вельф и многие авантюристы, с которыми он был близко знаком. Даже Морд пришёл принести свои извинения.
Все те, кто попал под действие очарования Фреи и оттолкнул Белла.
— Ударь меня со всей силы…
— Один удар после такого, только тебя от чувства вины избавит…
— А что ещё я могу сделать?..
— …Сэппуку?
— О-Оука, что ты такое говоришь?! Х-хотя, если Белл пожелает…
— Что-то вы ребята совсем расклеились…
— А по мне хорошее предложение… Хотя я не ожидала, что до такого дойдёт…
В комнате царил шум и гам. Все присутствующие были довольно мрачными, стоило Беллу попытаться взглянуть кому-нибудь в лицо, как авантюрист тут же стыдливо отводил взгляд. Атмосфера царила такая, словно все собрались на чьи-то похороны. Обычно уютная и гостеприимная гостиная потемнела от тяжести вины.
«Ва-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах, что это ещё за глупости!», — воскликнула миниатюрная Гестия, возникшая в воображении Белла, и начала размахивать руками, словно ветряная мельница.
— Как мне быть? — тихонько пробормотал Белл. Он был совершенно растерян. Ещё никогда ему не доводилось видеть столько беспокойства от знакомых и друзей из-за их действий. Стоя под градом обрушившихся на него извинений, парень ощущал лишь неловкость.
Более того, Лили и остальные не были виноваты в случившемся. Его друзья и знакомые искренне верили, что они с ним не знакомы, попав под действие очарования, и сами также были жертвами. Но сколько бы парень не повторял, что «всё в порядке», и что «они ни в чём не виноваты», лица присутствующих не оставляла мрачность.
Наконец, Белл поднял взгляд к потолку, нахмурился и озадаченно притих. Если бы он мог, он бы сбежал прямо в эту секунду. Но рыдания прижимавшейся к нему Лили вытянули его в реальность.
— Лили говорила… Лили клялась… что никогда больше не предаст сударя Белла!..
В первую встречу Лили пыталась обокрасть Белла. Она врала парню и предала его, однако Белл спас её, несмотря ни на что, и девушка стала его незаменимой помощницей. То, что она сделала под действием очарования, она считала поступком, недостойным прощения. В этот момент, в её голове промелькнула мысль о том, что даже смерть не исправит случившегося. Белл услышал в рыданиях девушки такую горечь и ненависть к себе, что это заставило его наконец набраться решимости. Он положил руки на плечи Лили, встал на одно колено и посмотрел в её ореховые, мокрые от слёз, глаза.
— Лили, послушай меня. Я не могу как-то тебя наказать, у меня нет на это права. Никого из вас.
— Н-но… — рыдающая и икающая от всхлипов девушка посмотрела в глаза Белла печальным взглядом. Слёзы продолжали стекать по её лицу, и она то и дело смахивала их руками.
Белл медленно окинул комнату взглядом, призывая всех его услышать.
— Меня ждёт одна вещь, которая ужаснее любого наказания, которое я мог бы придумать.
Глаза Лили округлились. Во взглядах Вельфа и остальных мелькнуло удивление. Белл мягко улыбнулся.
— Я не справлюсь с битвой, которая нас ждёт в одиночку. Я знаю, как жалко это может выглядеть, но… мне нужна ваша помощь.
— Белл-сама…
— Не нужно извиняться. Поддержите меня в том, что меня ожидает.
Когда Лили услышала искреннюю и отчётливую просьбу о помощи, когда она посмотрела в рубиновые глаза парня, её глаза увлажнились совсем по другой причине. Лили в очередной раз утёрла слёзы, шмыгнула носом и, начав успокаиваться, решительно кивнула.
— Х-хорошо!.. Лили… Лили спасёт сударя Белла! Лили вас поддержит! За всю ту боль, что Лили вам причинила, и даже больше, пришло время Лили что-то сделать!
— …Спасибо, Лили. — Услышав слова, большие похожие на клятву, Белл улыбнулся. Когда Лили увидела его улыбку, она снова прослезилась и обняла парня.
Белл оглядел комнату взглядом, легонько поглаживая обхватившую его руками девушку по спине.
— Вельф, Микото, Харузиме… Эйна и остальные. Помогите мне, пожалуйста.
Он смотрел на друзей и знакомых, которые перестали отводить свои взгляды.
— Вас гложет чувство вины, не так ли? Давайте «сочтёмся»… хотя, если честно, я считаю, что я перед вами в гораздо большем долгу, чем вы передо мной. — Белл смущённо почесал щёку.
Наконец, на лицах собравшихся авантюристов начали появляться улыбки.
— Вот капитан и отдал свой приказ. Начинаем готовиться, ребята! — усмехнулся Вельф.
— Точно… в этот раз мы поможем Белл-сан! — улыбнулась Микото.
— Именем Харухиме я верну свой долг! Даже если придётся рассчитаться своим телом! — рьяно поклялась Харухиме, утирая слёзы из уголков глаз.
«Белл Кранелл из Паствы Фреи» наконец снова стал «Беллом Кранеллом из Паствы Гестии». Именно эта мысль пришла в голову парню.
— Белл… я начну заготавливать зелья. И снова попробую всё-таки изготовить эликсиры, которые мне не давались.
— Большое спасибо, Нажа!
— Я буду спать, пока не увижу какое-нибудь хорошее предзнаменование!
— Не нужно себя изводить, Кассандра.
— Белл, я предоставлю всю информацию, к которой есть доступ в Гильдии!
— П-приятно знать, Эйна…
Царившая в комнате мрачность начала улетучиваться, авантюристы наперебой предлагали свою помощь. Белл, краснея, принимал разгорячённые обещания, а на его лбу начали появляться крупные капли пота.
В какой-то момент, дверь в комнату распахнулась с громким стуком.
— А-а-а-а-а-а… всё бесполезно! У меня не получилось убедить Локи и остальных!
Гестия, вопя от негодования, вломилась в гостиную. Вернувшись с Денатуса, она подошла к столу и, швырнув на него несколько бумажек, раздражённо вздохнула и нырнула лицом в диван.
— Запрет на участие Паствы Локи… Таким образом… Касательно условий…
Белл подобрал один из упавших документов, принесённых Гестией, и принялся обеспокоенно его читать. Парень не смог скрыть нервозности. Все вокруг знали, что после вызова на «Битву», Гестия ежедневно собирает Денатусы и пытается изменить условия на удачные для себя. Однако тучи сгущаются всё сильнее.
— Фрея даже не приходит на Денатусы, под предлогом того, что готова принять любые условия, но…
— Разница в силе слишком велика. Из-за того, что Пастве Локи запретили участвовать в «Битве», многие другие божества также не горят желанием присоединяться.
Миах и Такемиказучи вошли в комнату сразу после Гестии. Последней в гостиной оказалась Гефест. Когда боги принесли недобрые вести, лица членов Паствы Гестии напряглись.
— Почему бы не устроить соревнование едоков, или что-то вроде?
— И какой придурок согласится, чтобы судьба крупнейшей Паствы решалась такой глупостью?..
Слова Дафны слегка укололи Оуку, но он понимал, что предложенная им идея слегка выпадает из общей серьёзности «Битвы». В прямом столкновении Паства Фреи слишком сильна.
— Решение не допустить Паству Локи до «Битвы» считается противоречивым, но в Гильдии думают, что Паствы Локи и Фреи могут друг друга взаимоуничтожить, — сказала Эйна.
В комнате воцарилось молчание. Однако никто не задавался вопросом, зачем было принимать вызов от сильнейшей Паствы в городе. Никто не стал обвинять Белла в принятом решении. Всем было ясно, что без этой битвы, без победы над Паствой Фреи, проблема, связанная с ней, не будет решена.
Наконец вернувшая себе спокойствие Лили отпустила Белла и посмотрела на Вельфа, принимая на себя роль командира.
— Сударь Вельф…
— Нет нужды говорить. Я буду ковать магические мечи Кротцо, как проклятый. Столько, сколько позволит время.
— В-Вельф, это как-то…
Поймав на себе обеспокоенный взгляд Белла, Вельф покачал головой.
Вельф изобрёл магические мечи, сила которых зависит от силы владельца. Если Лили, будучи авантюристкой второго уровня, использует такой меч, она ударит с силой, пропорциональной для второго уровня.
Именно поэтому, мечи Кротцо в грядущей «Битве», можно считать необходимостью. Мечи Кротцо рассыпаются в руках, но генерируют мощь, способную одолеть превосходящего по силам противника.
Именно она, мощь магических мечей, возвела родину Вельфа, Ракию, в статус непобедимой. Вельф зарёкся ковать мечи Кротцо и долгое время соблюдал свою клятву. Однако, он, как и все присутствующие, осознавал, что в бою с противником, с которым им предстоит столкнуться, полумеры не сработают.
— Начнём продумывать тактику. Нужно оценить все возможные варианты, иначе на победу можно не рассчитывать, — Лили попыталась завести разговор спокойно и вдумчиво, чтобы развеять напряжённую тишину.
В этот момент, Айша, ни разу не извинившаяся перед Беллом за всё это время, впервые открыла рот:
— Идея выбить дерьмо из ребят Фреи нравится мне гораздо больше, чем плач в жилетку Белла Кранелла. Какая разница, будут с нами Локи и её прихвостни или нет… неужели кто-то из вас подожмёт хвост?
Айша бросила всем вокруг вызов, подобающий амазонке. Сразу после этого, зазвучали голоса.
— Ну уж нет, Айша! Я покажу на что способна! — воскликнула Микото.
— Белл-сама всё это время дрался один. Наша очередь вступить в борьбу! — поддержала её Харухиме.
Оука и Чигуса поддержали подруг детства одобрительными возгласами.
Слова Айши заставили сердца авантюристов пробудиться и забыть о напряжении. Вскоре под руководством Лили началось оживлённое обсуждение предстоящей «Битвы».
— …Вот и хорошо.
Белл улыбнулся, увидев, что Лили и остальные пришли в себя. Его наполняли облегчение и радость от того, что его друзьям удалось освободиться от чувства вины. Однако довольная улыбка вскоре сменилась задумчивостью. Белл тихонько отстранился от остальных и подошёл к окну. Солнце давно уступило место в небе луне.
Интересно, чем она сейчас занимается…
Окинув взглядом ночное небо, Белл мысленно вернулся к тому месту, где ему пришлось побывать. Туда, где «она» показала ему столько лиц, которых раньше он и представить себе не мог. Переведя взгляд на серебряный лунный серп, Белл шепнул имя девушки так, что его никто не услышал.
Тёмно-синие небеса напоминали глубокий канал. Блестящие звёзды поблёскивали, словно отражаясь на неровной водной глади. А подвешенный в небе лунный серп напоминал гондолу, плывущую среди тонкой дымки облаков. Лунный свет, словно ощущая чью-то потерю, пытался найти того, кого нет рядом. Но кого нужно было искать?
Она хотела задать этот вопрос, но богиня её остановила. Она сочла себя слишком сентиментальной и смехотворной, вырвавшись из эмоциональных глубин с одним лишь именем на губах.
— Белл…
