Хьёрн всегда незримо наблюдала за парнем.
«Помнишь обещание, которое ты мне дала… то, что я потребовала от тебя, если Белл раскроет ложь. Ты больше не можешь с ним общаться. Я не позволю тебе показываться ему на глаза».
Девушка тщательно соблюдала приказ Фреи, она оставалась для него незаметной, но сама всегда следила за его схватками в Фольквангре. Временами из окна своей комнаты, а временами через заклинание, глазами Фреи.
Она исполняла долг, который вверила ей богиня, присматривая за парнем также, как это делали все остальные последователи.
— …Глупец…
Слова срывались с её губ лишь когда она была одна.
Получив очередной удар от Хедина, покатившись по земле, со слезами в глазах, он отчаянно сопротивлялся ударам и избиениям. Точнее, он продолжал сражаться с миром, который Фрея возвела вокруг него. Вопя от агонии, крича и плача, несмотря на всю свою никчёмность, он отчаянно бился против мира, в котором не было Белла из Паствы Гестии, но существовал Белл Кранелл из Паствы Фреи.
Хьёрн смотрела на это неприглядное зрелище ледяным взглядом.
— Это твоё наказание… за то, что ты терзаешь богиню, за то, что заставил её зайти так далеко… — бормотала она, делая акцент на каждом слове.
Однако, почему-то, не могла не задумываться о том, действительно ли парень такого заслуживает. Если бы её спросили, представляла ли она, что до такого дойдёт, она бы не знала, что ответить.
Её попытка убить Белла Кранелла на Фестивале Богинь провалилась. Но, вместе с тем, Белл Кранелл отчасти предопределил судьбу Силь, как ей и хотелось. Когда Белл отверг чувства девушки, Фрея больше не стала опускаться до жизни обычной девчонки. Она превратилась во всемогущую и несокрушимую богиню, как и надеялась Хьёрн.
Только вот, её одержимость мальчишкой никуда не исчезла. Совсем наоборот, она изменилась и превратилась во что-то необъяснимое.
Хьёрн не стали казнить. Она была готова умереть ради возвращения божества, но Фрея проявила милосердие и сохранила ей жизнь. Впрочем, жизнь в позоре, по-своему, была наказанием.
Не было ни единой секунды, когда Хьёрн не ощущала вины за то, что она сделала богине, и как бы она ни усердствовала, как бы верно ни служила, смотреть богине в глаза, как раньше, она уже не могла.
Также, взгляды других прислужниц богини, вызывали у неё глухую боль.
Над ней не издевались, её не игнорировали, но то, с какой жалостью на неё смотрели и как перешёптывались за её спиной, было очень сложно выносить. А Фрея, в своём хитроумном садизме, во всех подробностях расписала что именно совершила Хьёрн. Взгляды Аллена и остальные авантюристов стали особенно холодными. Словно они спрашивали у девушки: «Какого чёрта ты прислуживаешь богине, а не покоишься в земле?»
Когда мысли девушки дошли до этой точки, она фыркнула, потому что ей показалось, что она виновна не меньше, чем он. Пусть они и совершили разные поступки, Белл и Хьёрн, оба были невыносимы.
Извращённая эмпатия почти заставила губы девушки расплыться в улыбке, но она тут же себя осекла.
— С чего бы мне радоваться тому, что у нас с тобой есть что-то общее?.. Какой бред.
Она увидела, как парень в очередной раз растягивается на поле Фольквангра. Она ещё не замечала, как за её спиной другие служанки перешёптываются между собой о том, что она всё чаще разговаривает сама с собой.
Как-то раз, подготавливаясь к выходу из города, чтобы поддержать установленную Фреей песочницу, она шла по коридору поместья и услышала за углом голос.
— Ммм, Хет. В Пастве Фреи же есть кто-то по имени Хьёрн?..
— …Конечно. Разумеется. Она прислуживает богине лично. Неужели ты и об этом забыл?
Вздрогнув, девушка спряталась, прижавшись к стене. Осторожно выглянув из-за угла, она увидела Хет и Белла, стоявших в коридоре. Белл взял выходной от крещения, чтобы уйти из поместья.
Почему-то, Хьёрн начала трепетать, когда услышала, как парень произносит её имя.
— А почему ты спрашиваешь?
— Просто… я каждый день хожу к всевышней Фрее, но ни разу не встречал Хьёрн, и это кажется мне странным.
Губы Хьёрн скривились сами собой, она продолжила слушать разговор.
Ей было приказано ни под каким предлогом не показываться Беллу на глаза, но парень не мог об этом знать. Она не могла с ним общаться, чтобы он заметил того, что было на Фестивале Богинь, и в его голову не закралось никаких подозрений об устройстве этого мира.
Девушка напряжённо ожидала ответа Хет.
— …Аааа, вот ты о чём. Как-то раз ты зашёл в комнату, когда Хьёрн переодевалась.
— Что-о-о-о?!
Хьёрн едва не закричала, услышав удивлённый возглас парня. Она прыснула и покраснела до кончиков ушей, но, к счастью, Белл из-за волнения ничего не заметил.
— Ага. Ты оказался в её комнате в тот самый момент, когда она была в одном чёрном кружевном белье, которое обычно носит.
— Ч-чёрное кружевное?..
— Мало того, ты как в какой-то комедии, что-то промямлил, споткнулся, и, падая, повалил её на пол и уткнулся лицом в её мягкую грудь.
— К-как такое могло случиться?!
— Она тогда сильно покраснела, но срываться на тебя не стала. Но когда ты ушёл, она омыла себя святой водой, заперлась в комнате на три дня и три ночи без воды и еды, возносила молитвы Всевышней Фрее и поклялась перед всеми богами и богинями, что больше никогда не покажется тебе на глаза, никогда с тобой не заговори и даже не посмотрит в твою сторону.
— Она настолько далеко зашла?!
«Не заходила! Да кто так поступит?!» — про себя воскликнула Хьёрн.
Нет, если бы подобное случилось, может быть, я бы так и сделала, но… такого же не было никогда!
Задав ещё несколько вопросов, Белл нетвёрдой походкой отправился прочь, а раскрасневшаяся Хьёрн подошла к Хет.
— Хет!
— Привет, Хьёрн. Да, было близко. Но я бы сказал, что со своей задачей моя сообразительность справилась на отлично. — Хет притворилась, что стирает пот со лба.
— В каком месте это было отлично?! Что это за история такая?!
— Не нужно на меня наседать, мне, итак, за тобой подчищать пришлось. Какие ко мне вопросы?
Негодование Хьёрн начало утихать, когда столкнулось со спокойствием Хет, в словах которой не было насмешки. Хет просто говорила, что она думала.
Неожиданно, Хет наклонилась к Хьёрн, прекрасно понимая, что девушка слышала их разговор с Беллом, и спросила.
— Я знаю, что всё это приказ Всевышней Фреи, но… ты до сих пор к нему неравнодушна?
— Что?!
— Испытать на себе поток любви Всевышней Фреи к кому-то это великая честь. Даже представить не могу что ты ощущала и немного завидую, но… не пора ли подвести черту?
В ответ Хьёрн захотелось сорваться на крик. Ей хотелось высказать, что Хет ошиблась в своих выводах и ничего не понимает. Но, прежде чем сказать хоть слово, она себя становила. Она осознала, что ей нельзя терять терпение в ответ. Вместо этого, слегка успокоившись, она задала Хет вопрос, казавшийся ей каверзным.
— …А что же ты сама, Хет? Ты частенько с ним общаешься.
— Я? Мне он определённо нравится.
— Что?!
Хет продолжила, не обращая никакого внимания на выкрик Хьёрн.
— Для всевышней Фреи он особенный, потому у меня и в мыслях нет ничего нескромного, но… даже если бы меня к нему не приставили, я бы присмотрела за ним без вопросов. У капитана и остальных авантюристов напрочь отсутствует манеры в общении, а он, в отличии от них, довольно милый и открытый.
— Гах!.. Постыдилась бы! Если опускаться до собак, можно и вшей подцепить! Что будешь делать, если подхватишь любовную горячку к этому ужасному и никчёмному парню?!
— Не нужно этого бреда. Ты явно перегибаешь палку. Я же не падаю ниц, признаваясь ему в вечной любви. — раздражённо, но уверенно заявила Хет. — Я целиком принадлежу всевышней Фрее.
Несмотря на почти безупречные манеры, у Хет осталось определённое очарование непосредственности, в отличии от Хьёрн.
Хет Вельвет казалась привлекательной независимо от пола. Светло-рыжие волосы были завязаны в два хвостика за спиной, а красный фартук и белое платье, которые она обычно носила, были похожи на наряды медсестёр.
Её фигуру можно было назвать божественной, и, даже с жуткими синяками под глазами и мёртвым взглядом от постоянных переработок, она была красива. Природа не обделила её и мудростью, она была гораздо сговорчивее Хьёрн, и, по большей части, спокойна (если, конечно, кто-то не оскорбит Фрею, в этом случае, как и любой член Паствы она перейдёт в состояние берсерка).
Она всегда серьёзна и опирается на логику. Если бы она не состояла в Пастве Фреи, наверняка у неё было бы немало друзей и поклонников. До Хьёрн доходили слухи, что авантюристы восхваляют двух целительниц, серебряную святую Амид и золотую ведьму Хет.
Хет и Хьёрн позволяли друг другу сказать довольно много. Они не были подругами, но их объединяло то, что они вступили в Паству примерно в одно время и принадлежали к одному поколению.
Однако, если Хьёрн была ледяной глыбой, то Хет представляла из себя недоступный цветок, который цветёт на вершине горы и не обращает внимания на весь остальной мир.
…И Хет и Силь полные мои противоположности… Может этот идиот становится разговорчивым только с такими девушками? Если подумать, он и Хет частенько…
Раньше Хьёрн была верной слугой своей богини и даже не раздумывала над поведением девушек своего возраста. Однако сейчас, по какой-то причине, она почти всегда ощущала необъяснимую зависть к другим женщинам.
— …А ещё, не могла бы ты прекратить на меня пялиться, когда я с ним разговариваю? Я чувствую твой взгляд из окна поместья всё время… и это как-то жутко.
— Чт—
Хет не упустила момента, словно догадавшись, о чём думает Хьёрн. На это ответа у девушки не было.
Не потому, что она была замечена, а потому что сама не понимала, что делает, пока Хет ей на это не указала.
Задачей Хет было сопровождение Белла в качестве целительницы на поле боя, а Хьёрн не сводила с неё взгляда.
Пойманная с поличным Хьёрн перевела на Хет поражённый взгляд. Целительница вздохнула в ответ.
— Ты будто отчаялась. Создаётся впечатление, что ты любишь Белла больше, чем она.
Хьёр покраснела так сильно, как никогда в жизни не краснела.
Дни унижений продолжались.
Из-за слов Хет, время, которое Хьёрн думала о Белле только увеличивалось. И она начала это замечать. Это всё вина Хет… нет, это его вина. Дни летели словно мгновения, а он так и не сломался.
Он отказывался уходить из сердца Хьёрн.
— Caurus Hildr!
— Ааааааааргх?!
Солнце заходило на западе, а парень с криком принял на себя удар молнии светлого эльфа.
— Гххх… угххх?!
После этого Белла окутал целительный свет и он, роняя слёзы от ужасной боли, снова поднялся на ноги. Словно он осознавал, что, если он сдастся сейчас, ему уже не подняться.
Хьёрн, наблюдавшая за ним через окно поместья, положила руку на грудь.
— Не понимаю...
В её глазах парень выглядел жутко неотёсанным и слишком несгибаемым. До этого ей практически никогда не приходилось видеть Белла собственными глазами. Она всегда смотрела на него взором богини.
Увидев парня без эмоций Фреи, Хьёрн ощутила к нему необъяснимую близость, она ощутила горечь, который раньше не было.
Он так похож на старую меня…
Белл был один во всём мире, как и девушка, которую когда-то называли Силь. Мир, который его окружал, отказался его принимать.
Хьёрн казалось, что Белл, запертый в Фольквангре, оставшийся один в этом холоде, дрогнет, как и она, когда-то.
Но он оказался другим.
Несмотря на подлинное одиночество, оставшись без единого союзника, каким бы он ни был жалким на вид, он продолжал бороться. Он был растерян и ему было не на что опереться. Но он продолжал своё сражение.
Она без раздумий приняла протянутую руку богини в ту судьбоносную снежную ночь, в трущобах. А Белл отвергал её раз за разом.
Белл силён.
Сильнее, чем о нём писали в докладах.
Гораздо сильнее, чем она себе представляла.
И намного, намного сильнее, чем была она.
Это заставило её ощутить зависть и горечь. Белл ослеплял её своим сиянием.
Хьёрн была вынуждена признать, что она сама начала гнаться за тем, что видела собственными глазами, а не его отражением во взгляде богини.
— …Нет. Нет! У меня не может быть чувств к нему! — прокричала Хьёрн, уставившись в пол.
Она снова и снова возвращалась взглядом к окну, а потом мотала головой, озаряемая светом заходящего солнца.
— Это чувства всевышней Фреи! Они не могут быть моими!
Рядом не было никого, кто мог бы опровергнуть или подтвердить её слова. Она пыталась убедить саму себя, что глаза ей застилают чувства богини, но эмоции говорили ей об обратном.
— Они не мои!..
Что если…
Что если Силь не была Фреей?..
Что если Хьёрн так и осталась Силь?
Смогла бы она его полюбить?
Если бы прямо сейчас она ринулась на поля Фольквангра, прижала лежащего на земле после очередного удара парня к себе, прикрыла бы его израненное тело от эйнхерий своим, получила бы она за всё прощение?..
После целой цепочки мыслей «Что, если» Хьёрн захотелось покончить с собой, пусть это и означало разорвать свою связь с богиней и нарушить её приказы.
Прозвучал грохот.
Очередной крик Белла утонул в боевых кличах.
Одинокая капля упала к ногам девушки.
Словно в отражение переживаний Хьёрн, изменения настигли и богиню.
В ночи, когда парень покидал покои богини, эмоции Фреи лились потоком в Хьёрн. Поначалу девушке показалось, что у неё разыгралось воображение. Но ощущения были слишком реальны.
Когда он похвалил её платье, пока богиня молча смотрела на вино в бокале, Хьёрн ощутила, как трепещет её сердце.
Мой правый глаз…
После того, как тело Хьёрн получило фалну Фреи и возможность обращаться в богиню, случилась одна резкая перемена. Правый глаз девушки изменил цвет, он стал серебряным, или, если взглянуть на него под определённым углом, пепельно-серым.
Она верила, что такую цену ей пришлось заплатить за то, что нечестивая смертная попыталась обратиться в богиню.
После этих изменений, эмоции Фреи начали вливаться в Хьёрн через правый глаз. Разумеется, без действия Vana Seiðr, это была лишь капля в море.
Всё это время, хоть богиня сама этого не замечала, живущая в её сознании одинокая девушка роняла слёзы.
Когда Хьёрн это осознала, это лишило её дара речи.
…Она плакала.
…Она ощущала боль.
…Она страдала.
…Так она…
— Что ты здесь делаешь?
Грубый голос предотвратил активацию заклинания Хьёрн.
— …Хедин?
Хьёрн, смотревшая через щель в двери, как богиня прижимает к груди парное украшение, попыталась сбежать. Она бежала, неслась в свою пустую комнату, и, наконец, оказавшись внутри заперла замок и сползла на пол.
— Мой способ не сработал?.. Поступая по-своему, богиня по-прежнему…
Хьёрн обняла себя руками, и начала поражённо бормотать. Ногти девушки впились в руки, она не могла удержать своё дрожащее тело.
Она должна была принять решение.
Просто наблюдать и ничего не делать?
Или бросить милость богини ей же в лицо, и бесстыдно предать её второй раз?
Девушка оказалась на распутье.
Продолжить ли ей жить как Хьёрн, или вернуть Силь?
Забыть обо всех своих обещаниях и предстать перед парнем ещё один раз?
Могу ли я принять эти чувства…
— …Ответ очевиден.
Прошло немало времени, прежде чем Хьёрн снова подняла голову. Лунный свет озарил её прекрасные черты.
— Я Хьёрн, дочерь богов.
Она улыбнулась.
— Ты была первым, чего я пожелала в этой жизни. Я здесь, потому что отправилась за тобой.
Она улыбалась, несмотря на слёзы, катившиеся по щекам.
— И я отдам жизнь, которую ты спасла, ради твоего спасения.
Она до самого конца осталась верна богине. Она больше никогда не предпочтёт жизнь Силь.
Девушка закрыла глаза и сложила руки вместе. Она дала перед луной клятву, что всю себя, и всю свою любовь к парню она посвятит богине.
