Люминесцентный свет слабо развеивал тьму.
Фелс стоял перед монстрами в огромном зале, освещаемом лампами с магическими камнями.
— Прости за всё, Фелс. Из-за нас тебе пришлось через многое пройти…
— Не стоит так говорить, Лидо. Я знал во что ввязываюсь, когда брался за это задание. По правде говоря, поначалу меня терзали сомнения.
— …Не важно, Фелс, спасибо тебе.
Ящерочеловек протянул огромную монструозную руку, а Фелс потряс её покрытыми перчаткой костяными пальцами. Собравшиеся вокруг Ксеносы также выражали свою благодарность.
Они находились в одном из скрытых укрытий Ксеносов в Подземелье. Несколько дней прошло с длительной схватки в Районе Лабиринте, за это время Лидо и остальные успели благополучно вернуться туда, где их ждали остальные родичи.
— Даже ты смог вернуться, Грос… Твоей удаче сам чёрт мог бы позавидовать, — добавил Лидо.
— …Да, умереть у меня не получилось, — ответил горгулья.
— Не говори так! — прикрикнула Рей.
— Я этому рада, Грос! — сказала Виена.
Фелс смотрел на переговаривавшихся между собой монстров с уважением.
После битвы Лидо, Виена, Грос и остальные смогли воссоединиться снова. Члены Паствы Гестии во главе со своей богиней довели крылатых монстров до Кносса, за что им были безмерно благодарны. Но те в ответ утверждали, что всё получилось только благодаря Пастве Фреи, сдержавшей Паству Локи.
Однако, это стало возможно только благодаря битве парня с минотавром. Если бы хоть что-то пошло не так, если бы не Белл и Паства Гестии, помогавшие им, встречи монстров бы не состоялось.
— Спасибо за то, что исцелил всех нас своей магией. Ты сделал для нас очень многое. Кстати, у меня есть одно очень старое зелье, принадлежавшее авантюристу, если хочешь… — предложил Лидо.
— Я всего лишь кучка костей, мне его не выпить… Лидо, а что насчёт него?
Помимо остальных Ксеносов Фелс исцелил израненного минотавра и даже смог вернуть на место оторванную руку, которую хранили во льду. После этого Астерий бросил Фелсу слова благодарности и исчез.
— Он вернулся на Глубинные Этажи… тренироваться дальше.
— …Вот как.
— Он сказал, что ему нужно стать сильнее, чтобы закончить всё раз и навсегда.
Чёрная роба Фелса колыхнулась, когда Лидо заговорил о воителе-минотавре, нашедшем свою мечту. Маг подумал о Белле, любимце судьбы как в хорошем, так и плохом смысле. Его можно назвать несчастным созданием.
— …Что же, Лидо. Я ухожу. У Урана появилось несколько новых поручений.
— Я понимаю… Фелс!
— ?
— Когда вернёшься на поверхность, скажи Беллу…
— …
— …Нет, ничего. Я хочу сказать сам. В конце концов, я обещал, — сказал Лидо, на морщинистом лице ящерочеловека возникла улыбка.
— Да, так будет лучше, — кивнул Фелс.
— Фелс!
— Что такое, Виена?
— Скоро увидимся! В следующий раз, надеюсь, Белл будет с нами! — сказала вуивра, расплываясь в улыбке.
— …Конечно, ещё увидимся, — ответил Фелс, сожалевший, что не может улыбнуться Ксеносам в ответ на прощание.
Неспособность улыбнуться миру, который Белл и Паства Гестии спасли, раздражала, однако, это раздражение было лишь признаком благодарности, которую скелет не мог выразить лицом.
Хаос на поверхности, вдали от Подземелья, продолжался ещё какое-то время.
Очистка Улицы Дедала была тому примером. Трущёбы пытались восстановить как можно быстрее, чтобы лишённые домов жители могли поскорее вернуться домой. Проводилось огромное количество работ: от установки временных жилищ, до отправки работников Гильдии и авантюристов для успокоения жителей. К счастью, горожан успокаивало участие в работах Паствы Локи. Ройман, глава Гильдии, по слухам был погребён под горами бумажной работы, начиная ещё с реконструкции района удовольствий.
О судьбе монстров, явившихся на поверхность, распространялись фальшивые слухи.
Люди говорили, что пока Белл Кранелл сражался с чёрным минотавром, Паства Локи была занята устранением остальных монстров. Эти слухи были распущены по приказу Урана, знавшего всю историю от начала до конца. Даже Ройман не знал всех подробностей об этом тайном распространении дезинформации. Паства Локи, чья гордость пострадала во время инцидента, на удивление, не стала противиться распространяемым слухам.
Разумеется, у командиров разных Паств и прочих авантюристов первого ранга было своё мнение на этот счёт, но они не мешали объявлениям Гильдии. Фальшивая добыча, якобы оставшаяся после монстров и выставленная в Главном Отделении Гильдии, заставляла остальных авантюристов лить горькие слёзы. Божества притворялись грустными от кончины монстров, и это окончательно убедило городских жителей в правдивости случившегося.
Что же до парня, который стал центром всеобщего внимания…
— Не то, чтобы всё пришло в норму, но, кажется, Белл восстановил репутацию среди детей. Как и в конце «Битвы».
— Вот как? — произнесло старое божество.
Гермес сидел перед Ураном и докладывал о случившемся.
Он снова принёс с собой деревяшки, усевшись перед алтарём, освещаемым четырьмя факелами.
— Хоть Белл и упустил минотавра, люди его превозносят. Сражение оставило глубокий отпечаток.
Гермес содрогнулся, упомянув о бое парня, который, разумеется, он видел от начала до конца. По крайней мере, больше в Белла никто не тыкал пальцем. А дети даже смотрели на него как на своего маленького героя. Остальные авантюристы начали относиться к нему с уважением и почётом, они наконец признали Белла, как одного из своих товарищей.
Всё благодаря сражению его с минотавром.
У Астерия не было намерений восстанавливать репутацию Белла. Он вообще ничего об этом не знал. Он искал только встречи со своими соперником.
Благодаря его действиям, впрочем, авантюристы и простые городские жители своими глазами увидели непоколебимую тягу Белла к сражению и то, что парень может убивать. Эти вещи, несомненно, стали в их глазах реальны.
Гермес закончил вырезать фигурку Астерия и его двухстороннего топора, поставив её на шахматную доску вместе с кроликом.
— …В этот раз меня перехитрили. Вынужден признать. Если под свою дудочку меня заставила плясать Фрея, она, должно быть, довольна, только вот…
Гермес бросил взгляд на фигурку минотавра и злобно ухмыльнулся. Он поднялся, свёл руки вместе и смотрел на Урана.
— Мой отчёт закончен. У тебя остались вопросы?
— …Могу я положиться на тебя в следующий раз?
— Если пообещаешь, что Белл не будет втянут в дела с Ксеносами снова, то я не против помочь. Сейчас, когда раскрылось существование Кносса, нам не стоит ссориться. Но, позволь спросить… Тебя действительно всё устраивает?
— После ухода Зевса и Геры под моим командованием находятся ограниченные силы. У меня нет выбора, — деловым тоном ответил Уран. Он должен играть роль стабильной власти для публики.
— Понял, — сказал Гермес, поднимая обе руки. — После случившегося я наверняка разонравился Гестии и Беллу. Придётся опустить голову и восстанавливать доброе имя.
— …
— …Впрочем, мои планы не изменились.
Он собирался действовать в интересах своего героя.
Божество надело на голову дорожную шляпу, которую держало в руках. Взгляд его оранжевых глаз говорил Урану о том, что в будущем их интересы снова могут разойтись.
— Прошу прощения. Если останусь дольше, боюсь снова вызову вашу неприязнь.
Гермес покинул Часовню Молитв, по лестнице поднявшись на поверхность.
Вскоре раздался звук сдвигаемой стены. Из теней явился Фелс.
— Я вернулся, Уран… Кто-то здесь был? — спросил маг, увидев шахматную доску у алтаря.
— Заходил Гермес.
Несмотря на то, что Фелс никак не проявил эмоции, пауза между его фразами сказала о многом. Спустя несколько секунд, Фелс вздохнул:
— Я благополучно сопроводил Ксеносов до их убежища. Во время происшествия на поверхности не пострадало ни души.
— Вот как?
Феос посмотрел в глаза бога, голубые будто небо.
— Разумеется мы не можем продемонстрировать ценность существования Ксеносов. Проблема заключается в том, что переубедить жителей поверхности непросто. Нам предстоит длинная дорога, — сказал Уран.
— В свете последних событий их мечта могла стать ещё менее выполнимой, — честно ответил маг в чёрной робе.
— Впрочем, есть в этом и хорошие стороны
Фелс кивнул на слова древнего бога.
— Всевышний Гермес вряд ли примет Ксеносов… но я выбираю тот же путь что и он, Уран.
Множество разных эмоций слышалось в голосе, прозвучавшем в зале. Бессмертный глупец, чья плоть и кровь давно исчезли, проговорил в треске факелов:
— Я тоже готов поставить всё на этого мальчика.
— Чудесное возвращение Маленького Новичка живым… Авантюрист, выстоявший в битве один на один с жутким монстром… Ненавижу переменчивых людей!
Вельф скользнул взглядом по развёрнутым свиткам и вздохнул с явным раздражением.
— Разве это не здорово, Вельф-сан? Ходившие о Белле слухи были развеяны, — сказала Микото.
— И теперь горожане не смотрят на нас с осуждением. Вы выглядите так, будто в чём-то перед ними провинились… но это ощущение со временем пройдёт, — добавила Харухиме, пытаясь утешить своего товарища, читавшего заголовки листовок, разлетевшихся по всему городу.
Теперь, когда Паства Гестии совершила то, что должна была совершить, напряжение, царившее в гостиной, исчезло.
— Авантюристы, следившие за Сударем Беллом, тоже наконец пропали, — сказала Лили, смотревшая в окно большой общей комнаты.
— Да, а я была уверена, что, когда мы вернёмся домой, ничего ценного уже не останется… а нас даже не обокрали, — бросила сидевшая на диванчике Гестия.
Проводив последних Ксеносов в Кносс, после выполнения главной задачи возвращаясь домой авантюристы и богиня были уверены, что найдут двери сорванными, а окна разбитыми, однако ничего не случилось. Кто-то явно обыскал их поместье, но признаков кражи не было. Ничего важного не повредили и не украли, будто какая-то сильная Паства присмотрела за их домом, пока их не было.
— Значит всё снова как было раньше…
— …кроме них.
Микото закончила начатую Лили фразу. Их взгляды осмотрели гостиную, будто пытаясь найти тень девушки-дракона. Даже Лили не могла скрыть того, что ей не хватало одного их членов их тёплого семейного круга. Через несколько секунд взгляды сошлись на Харухиме.
— Ты в порядке, Харухиме? — спросила Гестия.
— …Да. Мы встретимся снова, — ответила девушка широко улыбаясь. — Мы пообещали.
Микото наблюдала, как девушка-ренарт тихонько прижимает мизинец к груди. Всё закончилось, заботы ушли и осталась лишь надежда.
Скромное чувство завершённости охватывало небольшую семью.
— О Белле сейчас надо бы побеспокоиться… — прозвучал в гостиной, в которой не было парня, голос Вельфа.
Харухиме и Микото переглянулись, Лили повернулась к Гестии:
— Сударыня Гестия, а сударь Белл?..
— …Да.
Гестия подняла взгляд в потолок, прищурив синие глаза.
— Сегодня тоже… — пробормотала она.
Налетел порыв ветра.
Утренний ветер задул с восточной стороны.
Белл ощутил холодный бриз, пробежавший по его коже, стоя на городской стене, его взгляд был устремлён к центру города, огромной белоснежной башне.
Рассвет осветил безоблачное небо. Первые блики солнечного света заиграли на золотых волосах.
Рядом с Беллом стояла девушка.
— Айз, вы?..
— Да… Доброе утро.
— …Почему вы пришли?
— Не знаю… Я подумала, что если приду, могу найти тут тебя.
— Правда?
— Да.
— …
— …
— Послушайте.
— ?
— Вы не могли бы снова учить меня сражаться?
— …После всего, что случилось?
— Да.
— …
— …
— …А ты коварный.
— …Простите.
— …
— …
— …Хорошо.
— …Правда?
— Да… у тебя такие же глаза.
— ?
— Такие же, как у меня, в зеркале.
— …
— То есть… немного другие… Не странные, как у меня. Они красивые.
— …Ха-ха.
— …Почему ты засмеялся?
— П-Простите.
— …
— …
— Я… у меня дела, так что не знаю, когда я смогу тебя учить.
— Хорошо… спасибо вам.
— Не за что.
— …
— …
— Знаете…
— Что?
— Я… хочу стать сильнее.
— …Правда.
— Да.
— Я пойду.
— …Увидимся.
— Ладно.
Золотовласая девушка которой он восхищался удалилась, освещаемая рассветным солнцем.
В этот раз он не смотрел, как она уходит.
Он смотрел гораздо дальше.
Он смотрел на белоснежную башню, касающуюся небес, и подземный лабиринт, дремлющий внизу.
В Подземелье, где его ждёт обещанная последняя битва.
— …
Парень обхватил дрожащий мизинец и задумался о ноющей боли в своих ранах.
Он повторил данную собой клятву и отвернулся.
Он снова побежал.
