Ван Яо уже изучил методы обработки благодаря своим знания, но он испытывал на деле лишь малую часть. Он не практиковал большую часть методов. Было сложно встретить такую возможность для практики. Поэтому он очень внимательно рассматривал процесс.
Он не только наблюдал, но и также задавал вопросы. Однако, в ответах искусных рабочих был один момент. Они не раскрывали кое-какие важные вещи. Они просто обходили их туманными ответами.
Ван Яо был не против. Он просто улыбался.
Ему удалось многое узнать в этот день. Иметь знания — это одно, а воссоздать это своими руками — совершенно другое. Но все было совершенно иначе при виде работы других людей.
Выйдя из Тунжэня, Ван Яо с улыбкой сказал: «Неплохо. Неплохо».
«Тунжэнь — не единственный старый магазин в Пекине. Если вы хотите, я могу связаться с другими магазинами трав».
«Спасибо, но этого достаточно», — Ван Яо с улыбкой отмахнулся рукой.
Он уже увидел то, что хотел увидеть. Он не сможет увидеть вещи, которые не показывались другим, сколько бы магазинов он не обошел.
…
В доме семьи Су.
Сун Жуйпин сильно переживала. Она наблюдала за тем, как медицинский персонал, заботившийся о ее дочери несколько лет, снимает повязку с лица дочери.
Она была ошеломлена.
Хотя она уже думала об этом, и это был не первый раз, когда ее бинты меняли, она все еще не могла поверить своим глазам.
Затем она расплакалась, потому что увидела лицо дочери таким, каким оно выглядело несколько лет назад.
«Сяосюэ, взгляни».
Она встала перед дочерью с зеркалом.
Су Сяосюэ была ошеломлена. Она пролила слезы счастья.
Впервые пострадав от этой болезни, она не смела смотреть на свое лицо. Ее мать тоже не позволяла ей видеть свое лицо. Она боялась, что это вызовет негативные мысли у дочери. Она была полностью изуродована из-за болезни. Ее прекрасное, как цветок, лицо превратилось в лицо, которое было ужаснее, чем у призрака.
Сейчас прекрасное лицо вернулось. Она стала еще более красивой. Возможно, Бог не смог выдержать этого.
Она как будто вырвалась из кокона и стала бабочкой. Это была прекрасная трансформация.
Пока мать и дочь испытывали радость, наверх поднялась служанка, сказав: «Госпожа, господин Го здесь».
«Впусти его», — Сун Жуйпин ответила после раздумий.
После этого она спустилась вниз. Го Чжэнхэ пил чай в гостиной.
«Тетушка».
«Добрый день, Чжэнхэ», — Сун Жуйпин была в очень хорошем настроении, возможно, потому что внешний вид ее дочери вернул свое оригинальное состояние. Даже во время разговора на ее лице была сердечная улыбка.
«Здравствуйте!» — конечно же, такой скрупулезный человек, как Го Чжэнхэ, заметил изменения в Сун Жуйпин.
«Тетушка, Сяосюэ стало лучше?»
«Да. Ей намного лучше. Все это благодаря лечению доктора Вана в прошлые два дня».
Сун Жуйпин была благодарна Ван Яо.
«Это хорошо. Могу ли я подняться наверх и увидеть ее?»
«Мм, она только что уснула», — Сун Жуйпин неожиданно отказала Го Чжэнхэ.
«О. Тогда забудьте».
«Чжэнхэ, разве ты уже не отправился в место работы? Как тебе работа в городе?»
«Все в порядке. Это бедный район, не говоря про деревни и города. Они типично бедные и заброшенные. Я прибыл сюда для перевода средств, — ответил Го Чжэнхэ, — я прошел через заднюю дверь».
Он не уходил от этих ситуаций, прямо раскрывая все. В конце концов, все они были бюрократами. Он мог открыто говорить эти вещи.
«О. Все прошло хорошо?»
«К счастью, все хорошо. По крайней мере, решен вопрос о средствах для дорожного ремонта», — с улыбкой ответил Го Чжэнхэ.
«Усердно трудись. Не подведи высокие надежды своей семьи».
«Хорошо».
Го Чжэнхэ пробыл здесь еще пять минут. Затем он встал и ушел.
«Тетушка, не стоит провожать меня. Передайте от меня привет Сяосюэ».
«Пока».
Встав и сделав несколько шагов, Сун Жуйпин остановилась. В конце концов, Го Чжэнхэ был из младшего поколения.
Дворецкий вернулся и сказал: «Госпожа, он ушел».
Сун Жуйпин развернулась и пошла наверх. В этот момент ее дочь действительно уснула. По краям ее губ выступила улыбка.
‘Сяосюэ, я только надеюсь, что ты сможешь прожить здоровую жизнь. Что касалось других вещей, мы отложим их на ближайшее время…’
Она знала о разговоре, который состоялся у ее тестя со стариком из семьи Го. Однако, ее впечатление о Го Чжэнхэ было средним. Поведение Го Чжэнхэ в прошлом было безупречным, потому что он заранее думал о многих вещах перед приходом. Он демонстрировал свою самую идеальную сторону в жизни перед всеми. Однако, Сун Жуйпин не была обычным человеком. У нее была очень острая пара глаз в оценке людей. Более того, у нее также было особое чувство, как у женщины и у матери.
Если возможно, ее дочь должна выйти замуж за искреннего мужчину и прожить остаток жизни в мире. Это было ее самое большое желание, как матери.
…
Ван Яо уже вернулся во двор коттеджа. Сидя на стуле, он смотрел на богов в небе.
Чэнь Ин в комнате практиковала улучшенный метод дыхания, которому обучил ее Ван Яо.
Время медленно текло. Вскоре небо потемнело.
Закончился еще один день.
Ван Яо медленно вдохнул, выходя от состояния, в котором он устанавливал связь с небом и землей.
Чэнь Ин уже начала заниматься готовкой на кухне. Спустя некоторое время с кухни повеяло ароматом блюд.
Глядя на взошедшую луну, Ван Яо тайно подумал про себя: ‘Осталось еще немного лекарства. Состояние Су Сяосюэ также фундаментально улучшилось. Пришло время возвращаться’.
«Ужин готов».
«Спасибо».
Нет, я еще не могу возвращаться. Еще есть ее брат.
Ван Яо не имел и малейшего представления о странной болезни Чэнь Чжоу. Он мог устранить искажение меридианов, но в нем не было закономерности. Он снова заболеет после того, как меридианы будут скорректированы. У Ван Яо в ближайшее время не было способа вылечить этот недуг.
В чем была причина?
Он думал об этом в несколько прошлых дней.
Чэнь Ин во время ужина заметила задумчивость Ван Яо и мягко спросила: «О чем вы думаете?»
«О болезни твоего брата», — прямо ответил Ван Яо.
«Вы придумали способ помочь ему?»
«Пока что нет».
Его телефон зазвонил во время ужина. Ему звонила Тун Вэй.
«Алло, Тун Вэй».
«Чем занят?»
«Ужинаю».
«Я в Пекине», — с улыбкой сказала Тун Вэй на другом конце линии.
«Что?! — Ван Яо был ошеломлен, — ты где? Когда ты прибыла?»
«Я только что сошла с самолета. Я в аэропорту».
«Подожди немного. Я немедленно подберу тебя».
«Не стоит. Я приехала с коллегами на встречу», — ответила Тун Вэй.
«Нет, я хочу встретиться с тобой».
«Хорошо. Я буду ждать тебя».
«Прости, что тревожу. Мы можем поехать в аэропорт, пожалуйста?» — Ван Яо с улыбкой спросил Чэнь Ин.
«Конечно».
Чэнь Ин не спрашивала о причине и немедленно завела машину.
В этот час в Пекине все еще было много машин. Между их местоположением и аэропортом было определенное расстояние. Им потребовалось более часа, чтобы прибыть в аэропорт.
Ван Яо в аэропорту увидел стройную фигуру. Там стояла грациозно стройная красавица в пальто. Она улыбнулась, помахав ему рукой.
Хм?!
Чэнь Ин была ошеломлена, увидев эту девушку.
Она такая красивая!
Это было ее первое впечатление.
Ван Яо подошел к Тун Вэй. Они переглянулись.
«Я скучала по тебе!»
«Я тоже!»
Он обнял свою девушку.
Она — его девушка! Видя эту сцену, Чэнь Ин была разочарована и беспричинно расстроена.
Коллеги Тун Вэй уже отправили в гостиницу.
«Где ты будешь ночевать?»
«Я остаюсь с коллегами. Комната гостиницы уже была забронирована», — с улыбкой ответила Тун Вэй.
«Почему бы тебе не отправиться в место, где я временно проживаю? Там есть свободные комнаты».
«Маленький» дом вовсе не был маленьким. Внутри действительно было несколько свободных комнат.
«Конечно».
После этого Тун Вэй познакомилась с Чэнь Ин. Она несколько раз поглядывала на нее. Чэнь Ин была необычной красавицей. Она выглядела доблестной и героической.
«Разрешите представить вас. Тун Вэй — моя девушка. Чэнь Ин — друг, которого я встретил в Пекине. Она — очень хороший человек».
«Привет».
«Привет».
«Тун Вэй пробудет в Пекине несколько дней. Ее можно поселить в нашем доме?»
«Да, без проблем», — ответила Чэнь Ин.
Маленький внутренний двор изначально был даром от семьи Су Ван Яо, но Ван Яо не хотел принимать его.
«Пойдем».
Сев в машину, Тун Вэй позвонила коллеге. Затем они прибыли в маленький внутренний двор, где проживал Ван Яо.
Это?! Глядя на причудливый двор, она была сильно удивлена.
Что это за место? Это ведь был Пекин, место, в котором каждый дюйм земли стоил дюйма золота.
