Это была женщина в лиловом платье и с изящными чертами лица, которая выглядела очень красиво. Она была не высокой, но ее миниатюрность была очаровательна.
Ее цвет лица был очень бледным, казалось, что сильный порыв ветра мог содрать с нее кожу. Когда она села на место Су Мина, ее глаза были закрыты. Ее ресницы были очень длинными и дрожали, она была совершенно не похожа на Хань Фэй Цзы.
Ее поведение сильно отличалось от холодного отношения Хань Фэй Цзы и дикого нрава Бай Лин. От нее веяло покоем, словно она была орхидеей в долине. [1]
По ее прекрасному лицу невозможно было определить возраст. Сидя там, она словно сливалась с башней.
Фан Шень пристально смотрел на сидящую перед ним женщину. Это была его единственная младшая сестра. Когда она была еще юной, племя не уделяло ей особого внимания, и ее силы ничем не выделялись.
Ее замкнутость также не улучшала отношения к ней.
И все же никто и подумать не мог, что десять лет назад, эта хрупкая на вид девушка решит прорваться по Горным Цепям Хана, находясь всего лишь на седьмом уровне Конденсации Крови. Причина этого поступка была известна одному лишь Фан Шеню.
Для трех племен Горного Города Хан, Горные Цепи Хана были чем-то, что предназначалось для чужаков. Для членов племени не было нужды прорываться по цепям. Каждый раз, когда Секта Мерзлого Неба набирала последователей, выбор падал на одаренных Берсерков племен. Даже притом, что за последние сотни лет было набрано менее десяти человек, надежда все еще теплилась.
Однако, если кого-то не выбирали, но он все же хотел попасть в Секту Мерзлого Неба, тогда ему приходилось уподобляться чужакам и прорываться по Горным Цепям Хана.
Никто этого не ожидал. Даже Фан Шень не ожидал, что его младшая сестра решит бросить вызов цепям, находясь всего лишь на седьмом уровне Конденсации Крови.
Фан Шень часто вспоминал события того дня. Эта девушка, которая не привлекала особого внимания, с невероятной решимостью и упорством смогла пройти шесть сегментов цепи, используя неизвестные методы, и получила право вступления в Секту Мерзлого Неба.
Фань Шень смотрел на младшую сестру. Он знал, что хоть она и выглядит хрупкой, но у нее сильная личность, с которой он не смог бы сравниться; ему не хватало смелости бросить вызов Горным Цепям Хана.
«Он пока еще не Пробудился», — прошептала она, открывая глаза.
«Пока?» — Фан Шень нахмурился.
«Но он не лжет, он действительно может исцелить раны Му Эра».
Цан Лань взяла в руку чашку, которую держал Су Мин. Ее голос был спокоен.
«Хммм?» — Фан Шень посмотрел на нее и тихо проговорил:
«А я вот сомневаюсь на этот счет. Как этот его отвар может исцелить раны, которые даже ты не можешь исцелить?»
Цан Лань опустила голову, ее глаза словно опустели. Она закрыла их.
«Я… нет, прости. Я не это имел в виду…» — Фан Шень поспешил объясниться, но не мог подобрать слов.
«Брат, это моя вина… Но мир огромен. В нем много странностей и людей с разными способностями. Этот Мо Су не выглядит лжецом. Я могу прочувствовать кое-что из его мыслей, сидя здесь на его месте. Он не врет насчет лечения».
Цан Лань открыла глаза, на ее лицо вернулся покой. Глядя на Фан Шеня, она спокойно произнесла.
«У него необычное прошлое. Его способ питья возможно и выглядел простым, но я узнала о нем, только попав в Секту Мерзлого Неба. Он был скован, но действовал правильно. Возможно, он подсмотрел этот прием у кого-то еще… но в Южных Землях о нем немногие знают. Если бы не благосклонность моего наставника, который регулярно просит меня заварить ему такой настой, я тоже не знала бы о нем».
Фан Шень нахмурился и задумался.
«К тому же…» — Цан Лань держала чашку в руке, неожиданно ее лицо выразило удивление, и она пробормотала, — «он еще не Пробужден, но у меня такое ощущение, что он возможно сильнее обычного Берсерка на ранней стадии Пробуждения… На нем, похоже, лежит груз негодования могучего Пробужденного Берсерка… Возможно он даже убивал подобных людей! И это не ограничивается одним человеком!»
Когда Фан Шень услышал это, он ошеломленно глянул на Цан Лань. Если бы это не была его родная сестра, чьим Техникам он доверяет, он точно не поверил бы ее словам.
«Он убил нескольких Пробужденных Берсерков?»
Цан Лань закрыла глаза, и пальцами надавила себе на глабеллу. Она немного расплылась в глазах Фан Шеня, но затем вновь стала нормальной. Она открыла глаза, и на ее лице проявилась усталость.
«На нем есть две мертвые ауры Пробужденных. Одной уже более пятидесяти лет, она слаба, но не развеялась полностью. Странно, почему она двоится. Ей словно одновременно пятьдесят лет и четыре года. Не могу разобраться…»
«Вторая аура более четкая. Ей всего лишь около года… но она тоже какая-то слабая».
На лице Цан Лань появилась неуверенность. Она не могла понять.
Слушая слова Цан Лань, выражение лица Фан Шеня становилось все более серьезным. Он знал, как работает ее Техника Берсерка. Это была одна из трех великих Техник Секты Мерзлого Неба. Если бы не ее природный дар и доброта наставника, ей было бы сложно овладеть подобной Техникой.
Когда Фан Шень думал о Цан Лань, его распирала гордость и уважение.
«Вот почему я не уверена. Возможно, он уже был Пробужден, но какой-то инцидент снизил его уровень культивации, поэтому от него такие спутанные ощущения», — мягко проговорила Цан Лань после кратковременного замешательства.
«Если твои слова являются правдой, тогда его загадочность гораздо шире, чем я предполагал изначально. Мне стоит тщательнее обдумать возможность его присоединения к племени, как гостя. Цан Лань, пойди, отдохни. Мне нужно обсудить этот вопрос со Старейшиной», — закончив говорить, Фан Шень пошел к выходу.
«Брат, Секта Мерзлого Небо не будет искать последователей среди Племени Ань Дун, как и среди Племени Пи Цянь. Они примут лишь одного человека на этот раз, и это будет Янь Фэй из Племени Янь Чи».
«Решение уже было принято, я не смогу повлиять на него. Но в следующий набор, я постараюсь договориться о месте для Му Эра. Что же касается этого Мо Су, я бы посоветовала принять его, но приставить к нему наблюдателя. Если он сможет исцелить Му Эра, то станет очень ценным гостем племени», — Цан Лань говорила мягко, держа пальцы на глабелле.
Фан Шень кивнул, затем развернулся и покинул башню.
Цан Лань осталась одна в башне. Она тихо сидела на каменном стуле, казалось, что она собиралась встать и уйти, но, поколебавшись какое-то время, она снова села. Она взмахнула рукой, и в ее ладони появились три косточки.
На них были написано бесчисленное количество слов, они были написаны столь мелко, что невозможно было прочитать. Эти слова испускали темный свет, и от них тянуло стариной. Это точно был древний артефакт.
«Откуда же появился этот Мо Су? Наставник сказал, что уровень моей Техники Бытия Мудреца достиг седьмого уровня, что редкость даже в Секте Мерзлого Неба. Это впервые, когда я не могу видеть ясно… Как человек может одновременно иметь две…»
«Есть только одно объяснение. В воспоминаниях этого человека прошло всего четыре года со смерти первого Пробужденного Берсерка, но на самом деле это не так!»
«Впервые с таким сталкиваюсь…» — Цан Лань подумала немного, а затем прикусила палец и обмазала кости кровью.
Они мгновенно всосали кровь. Свечение слов стало ярче, они уже освещали всю башню. Лицо Цан Лань так же освещалось темным свечением.
«Если смогу разобраться в этой ситуации, то, возможно, это вдохновит меня… Не может быть, чтобы Три Сосуда Несказанных Слов, которые дал мне наставник, не смогли приподнять завесу тайны».
Глаза Цан Лань заблестели, она прошептала какие-то сложные слова.
Эти слова были отрывистыми и сложными для понимания. Любой, кто услышал бы их, был бы сбит с толку.
Время тянулось. Спустя время горения одной благовонной палочки, в глазах Цан Лань затеплился слабый свет.
Косточки перед ней вдруг взмыли в воздух и начали вращаться перед ее лицом. Она медленно закрыла глаза, и вновь ее тело словно стало сливаться с башней. В месте, где она сидела, возникло искривление пространства.
Но это состояние длилось недолго, всего лишь три вдоха, но что-то очень сильно изменилось!
«Это… это… это не пятьдесят лет!»
Тело Цан Лань вернулось к прежнему состоянию. Она была в ужасе, что было редким явлением для ее спокойной натуры. Вместе с ужасом, ее лицо выражало неверие и шок.
«Это не пятьдесят лет… это…»
Три косточки перед ней неожиданно звонко хлопнули и разлетелись на кусочки, словно ее настигла ужасная сила, которая и заставила ее прекратить.
Как только они разлетелись на кусочки, башня наполнилась приглушенным гулом, все каменные предметы интерьера обратились в прах. В это же время вся башня начала рокотать и трескаться, дюйм за дюймом, пока, наконец, тоже не обратилась в прах.
Цан Лань сплюнула кровь и пошатнулась назад. Ее нежное лицо побледнело еще больше, она застыла там, как будто потеряла свою душу.
Неожиданное пришествие привлекло внимание всего племени. Все взоры были направлены на башню, к которой уже летело несколько дуг с вершины.
Лидер племени прибыл первым. За ним появился старик в синей рясе. Его глаза были ясными как день, все опускали голову, не смея заглянуть в них.
«Что произошло?»
Фан Шень с тревогой смотрел на Цан Лань.
Старик же, напротив, нахмурился. Он осмотрелся вокруг, неожиданно его лицо омрачилось.
«Здесь…неописуемое присутствие… Хань Цан Цзы, что здесь произошло?» [2]
Цан Лань стояла в руинах башни и медленно закрыла глаза. Она открыла их лишь спустя долгое время, в них вернулось сознание. Она осмотрелась. Башня когда-то была частью горы. Сейчас, когда она разрушена, казалось, что в горе была выкопана дыра. Множество трещин появились по краям горы, словно она была нестабильной.
Ее сердце дрогнуло. Она молча смотрела вдаль, ее лицо было неоднозначным. Там в толпе она увидела Мо Су вместе с Фан Му. Было видно, что событие только сейчас привлекло его внимание.
«Ничего, просто я увидела то, чего не должна была… Брат, я молю тебя, позволь ему стать гостем племени», — Цан Лань не стала объясняться, она просто попросила. Закончив говорить, она даже не глянула на старика в синей рясе, а просто развернулась и пошла в сторону Су Мина.
Фан Шень был поражен. Он впервые услышал такую манеру речи своей сестры. Он долго молчал, затем что-то прошептал оторопевшему старику рядом с ним.
__________________________
[1] Прим. ред.: Орхидея входит в число четырех благородных растения Китая (орхидея, бамбук, хризантема, слива). Этот нежный и утонченный цветок ассоциируется с весной и символизирует чистоту, скромность, благородство, честь, совершенство и простоту. Кроме положительных человеческих качеств, орхидея соотносится с женским началом и красотой, также является символом дружбы, любви, гармонии и плодородия.
[2] Прим. ред.: В этой главе Цан Лань была названа ещё одним именем — Хань Цан Цзы. Прошу обратить внимания на этот немаловажный момент, а то потом может возникнуть путаница и также мысль, что это два разных человека. "Хань" и "Цзы" это титул, который добавляется к имени и означает определенное положение (об этом было сказано в 122 главе), а именно статус Святого в Секте Мерзлого Неба.
Хань Цан Цзы и Хань Фэй Цзы — имена очень похожи, будьте внимательны.
Хань Фэй Цзы — одаренная из Племени Янь Чи.
Хань Цан Цзы (Цан Лань или Фан Цан Лань) — из Племени Ань Дун.
