— Что ты будешь делать, Карен?
Мисудзу, новый Мастер, приказывает Мидзусима Карен-сан раздеться.
— В этом нет ничего странного. Это естественно снимать одежду, принимая ванну, смотри, все вокруг голые.
Рюрико нежно улыбнуалсь Карен-сан.
Правильно, Мисудзу, Рюрико и все остальные женщины здесь купаются обнаженными.
— Н-но.
Карен-сан бросает на меня взгляд, выглядя так, будто вот-вот расплачется.
Точно, я тоже в ванной.
Голый мужчина.
Раздеваться догола, пока мужчина наблюдает за ней — суровый приказ для такой барышни, как она.
— Эй, мне жаль Мидзусима-сан!
Тории-сан появляется из раздевалки в купальнике.
На ней белое бикини, а нижняя половина замотана банным полотенцем.
То белое бикини, которое Сё-нээчан принесла…
Я думаю, что оно станет прозрачным, как только она окунется в воду.
Милые груди и соски Тории-сан выделяются.
— Подожди, Марико-оджосама!
Адельхейд-сан обмотанная банным полотенцем, резко выскакивает.
Ах, похоже, она голая под полотенцем.
Тории-сан вошла так внезапно, что ей пришлось гнаться за ней в одном банном полотенце.
Однако у полуиностранки кожа белее, чем у других.
Несмотря на это, она имеет восточные черты.
Адельхейд-сан все еще 13, но пропорции ее тела такие же, как у Тории-сан, которой 16.
— Хайджи, заткнись!
Тории-сан сказала Адельхейд-сан, но.
— Тории-сан тоже должна заткнуться.
Сказала Мисудзу с лучезарной улыбкой.
— Это дело дома Кудзуки. Это не то, во что Тории-сан может вмешиваться.
Сказала Мисудзу. Карен-сан вздыхает.
— Н-но, Мидзусима-сан все еще дочь дома Мидзусима!
Тории-сан пытается протестовать, но…
— Но она служанка Кудзуки Мисудзу, МОЯ служанка. Разве ты не заявила об этом раньше, Карен?
Мидзусима Карен-сан точно дала это обещание перед всеми юными леди.
— Это были просто пустые слова?
Спросила Мисудзу. Карен-сан.
— Я-я думала, что просто обязана служить М-Мисудзу-сама.
— И что? Служить мне значит служить и Данна-сама, не так ли?
— Н-но, хм.
Карен-сан дрожит, она собирается плакать.
— Не плачь.
Хм?
Койоми-чан обратилась к Карен-сан.
— Подожди, я подойду.
— Ах, я тоже!
— Бакерата!
Койоми-чан, Луна и Агнес.
Три 12-летние девочки идут к Карен-сан в раздевалку.
Тело Койоми-тян слишком молодо. Тем временем тело Агнес становится все более развратным, поскольку она занимается со мной сексом каждый день. Между ними Луна, чье тело соответствует ее возрасту.
Они все одного возраста, но пропорции тела у них разные.
Это разница в период роста.
Но их упругая кожа и мясо в их заднице и груди показывают, что они все еще молодые девушки.
— Мы тоже голые, все в порядке.
Луна улыбнулась Карен-сан.
— Н-но…
Девушки из ее поколения приходят ей на помощь,
Глаза Карен-сан становятся влажными.
— Как я уже говорила, не плачь.
Койоми-чан подавляет желание Карен-сан расплакаться.
— Если ты сейчас заплачешь, ты убежишь от реальности, с которой столкнулась. Но это только блокирует твое мышление. Можешь сколько угодно плакать, но ничего не изменится.
— Вместо этого тебя заклеймят бесполезной, если ты сейчас заплачешь.
Койоми-чан. Луна.
— Бакерата!
— Принцесса Агнес говорит, что если ты плачешь, ты проигрываешь.
Койоми-чан переводит мысли Агнес.
— О-о чем ты говоришь?! Мидзусима-сан еще молода, так что она может плакать! Я имею в виду, она должна! Любой будет плакать в этой ситуации.
Тории-сан, одетая только в белое бикини на верхней части тела, взъерошила волосы и сказала Койоми-чан.
— Боже! Успокойся, Марико-оджосама!
— Чего? Не останавливай меня, Хайджи! Если что-то является странным я об этом скажу.
— Марико-оджосама, даже если вы будете возражать, ничего не изменится.
Адельхейд-сан говорит так, словно выплевывает.
— Кудзуки Мисудзу-сама дает Мидзусима-сама тест.
— Тест?
Тории-сан смотрит на Мисудзу.
Мисудзу продолжает улыбаться, не отвечая.
— Разве не очевидно, что Мисудзу-сама отдает Мидзусима-сама суровый приказ в качестве проверки, действительно ли она хочет стать слугой?
— Это просто издевательство! Я точно не могу закрыть глаза на такое!
Кричит Тории-сан.
— Я сообщу об этом Момоко-онээсама! Я расскажу всем в школе!
— И что с того?
Мисудзу говорит четко.
— М-Мизусима-сан, хорошо… Я поговорю с Момоко-онээсама, и дом Каан возьмет ее под опеку. Жалко смотреть, как она обслуживает кого-то вроде Мисудзу-сама!
Тории-сан взволнованно кричит.
— Вы не можете этого сделать!
Адельхейд-сан говорит так, будто ей надоело.
— Ч-что теперь, Хайджи?! Я могу попросить Момоко-онээсама, а так как семья Каан-сама по статусу равна дому Кудзуки, то…
— Вот почему. Каан Момоко-сама не примет предложение Марико-оджосама
— Тебе то откуда знать, Хайджи?!
Тории-сан говорит сердито.
— Это Кудзуки-сама пострадал от того, что сделал дом Мидзусима. Поэтому Каан-сама не может вмешиваться в это дело.
— Ой? Похоже, ты понимаешь больше, чем твой Мастер.
Сё-нээчан сказала Адельхейд-сан.
— В академии я многое узнала об обстоятельствах дворянства в каждой стране.
— Ясно. Этому учат даже на краткосрочных курсах.
Эти двое являются выпускниками одной и той же академии в Европе.
— Тогда мне придется объяснить остальное.
Сё-нээчан говорит с Тории-сан.
— Сегодня скандалы Мидзусима-сама и Курама-сама всплыли одновременно.
Кансай Якудза угрожал дому Мидзусима и послал Тендо Отомэ в особняк Кудзуки.
Дом Курама был обманут иностранными инвесторами, которые разрушили Курама Каку, как здание, так и сад.
— И у них обоих одна и та же проблема.
— Такая же? Какая?
Переспрашивает Тории-сан.
— Они совсем не похожи! Мидзусима-сан была связан с преступным синдикатом. Курама-сан хотел реконструировать отель и потерпел неудачу.
— У них обоих были проблемы, и они были достаточно наивны, чтобы думать, что Кудзуки Какка спасёт их в конце концов.
Сказала Сё-нээчан.
— Все знают, что Какка хочет, чтобы дворянство в сохранности передалось следующему поколению.
Верно, когда дедушка Карен-сан извинился во время звонка.
Он сказал: «Я возьму на себя ответственность за то, что произошло, и, пожалуйста, восстановите дом Мидзусима силой дома Кудзуки».
Он говорит так, как будто это естественно для Джии-чан, для дома Кудзуки, предводителя знати, поступать так.
Дом Курама тоже, они проигнорировали предупреждение Джии-чан и доверились иностранным инвесторам и достигли нехватки капитала, и все же.
Он отправил сестер Курама на вечеринку Мисудзу и позволил своим дочерям просить помощи у Джии-чан.
Думая, что Джии-чан обязательно спасет дом Курама от опасности, дав им средства.
— Я знаю это. Вот почему Курама-сан был лишен дворянского статуса, а Мидзусима-сан стала слугой Мисудзу-сама!
Сказала Тории-сан.
— Но это же просто для вида, не так ли? Сестры Курама и Мидзусима-сан по-прежнему знатные дамы.
Мисудзу по-настоящему пытается превратить Карен-сан в своего питомца.
Сестры Курама собираются стать проститутками. Однако Тории-сан этого не знает.
— Верно. Так думает не только Тории-сан, но и все остальные барышни.
Мисудзу улыбается.
В качестве наказания за скандалы, которые они вызвали, с ними так поступили, но на самом деле дом Кудзуки будет охранять молодых дам из знати, чтобы не задеть их гордость.
— Но это не так.
— М-Мисудзу-сама?!
Карен-сан и Тории-сан удивлены.
— Вот почему Момоко-онээсама оставила Тории-сан смотреть. Ты свидетель того, как дом Кудзуки расправится с виновниками этого скандала.
— Да. Наказание необходимо, чтобы не допустить повторения такого в будущем.
Сказала Сё-нээчан.
— Также как и я даю Карен тест, дедушка делает то же самое. Если бы я отнеслась к Карен благосклонно, даже несмотря на то, что она моя служанка, и только потому, что она юная леди из дома Мидзусима, то я не могу стать лидером дома Кудзуки в будущем. Мне не удастся стать преемником дедушки.
Мисудзу смотрит на Сё-нээчан.
— Секи-сан и Фуджимия-сан тоже. Если они предупредят или остановят меня, их выгонят из дома Кудзуки. Потому что это покажет, что они не знают, что значит их положение в доме Кудзуки.
Сё-нээчан и Рей-чан просто улыбаются.
— Карен, теперь ты моя слуга, и поэтому ты должна подчиняться моим приказам, какими бы неразумными они ни были. Если не хочешь, можешь вернуться в дом Мидзусима.
Мисудзу говорит Карен-сан.
— Но если я убегу, дом Мидзусима…
— Конечно, он превратится в руины. Дом Кудзуки не будет вмешиваться, другие семьи обязательно придут и нападут на дом Мидзусима.
Другие семьи никогда не позволят семье, устроившей беспорядок, остаться дворянством.
— Не только благородство движет этим миром. Или я должна сказать, что большинство людей из политических и деловых кругов, не связанны с дворянством? Поэтому мы, дворяне, должны работать вместе и сотрудничать в настоящее время. Если нет, выскочки поглотят нас своей силой. Многие люди хотят проглотить все состояния знати или хотят использовать знатное имя и честь для своего удобства.
Сказала Мисудзу.
— К сожалению, наш дом Тории считается таким же.
Дом Тории — не благородная семья из старых времен.
Просто к Тории Марико-сан относятся как к полудворянской дочери, поскольку ее дедушка принадлежит к дому Кано.
— Это не правда. Если бы мы сомневались в доме Тории, то Марико-сан не смогла бы сегодня прийти на вечеринку. Кроме того, не смогла бы учиться в нашей школе. Марико-сан просто слишком много думает об этом.
Если дворянство настроено враждебно по отношению к дому Тории, то Тории Марико-сан не может посещать школу Мисудзу.
— Но Мисудзу-сама только что упомянула, что знать должны объединиться и помогать друг другу, не так ли?
Спрашивает Тории-сан.
— Да.
— Я мало что знаю о мире взрослых или о доме Мидзусима, но не следует ли вам быть добрее с Карен-сан?
Мисудзу.
— Мы не останемся детьми навсегда. Все скоро станут взрослыми.
Она смотрит на Карен-сан.
— Я оставляю взрослых дедушке. Но наше поколение уже начинается.
— Начинается?
Повторяет Тории-сан.
— Карен также думает, что, став моей подчиненной и оставаясь в доме Кудзуки, ее связи с домом Кудзуки укрепятся, а дом Мидзусима в будущем станет прибыльным.
Когда она разговаривала с Джии-чан;
С этой мыслью она согласилась стать служанкой Мисудзу.
— Поэтому я не могу проявлять ненужную заботу о Карен. Она сама приняла решение и, хоть она и бывшая дочь знати, но в настоящее время она моя служанка, она должна выполнять все мои приказы.
Сказала Мисудзу.
— По крайней мере, я не скажу тебе покончить с собой. Но мне не нужен слуга, которому я не могу доверять. Мир, в котором мы живем, суров.
Несмотря на то, что она служанка Мисудзу к Карен-сан не будет особого отношения, из-за того что она юная леди из дома Мидзусима.
Плотная атмосфера наполняет гардеробную и ванную комнату.
— Ты правда не понимаешь?
Спросила Эди, криво улыбаясь.
— Ч-что?
Спрашивает Тории-сан у Эди.
— Знаешь, мы уже голые.
— И что?
— Разве это не честь — иметь обнаженную связь с юной леди из дома Кудзуки?
— Хм?
Тории-сан удивлена.
— Нет лучшего способа поднять дружбу, чем раздеться и смыть пот вместе.
— В-возможно, это правда, но всё же.
— Поэтому мы стараемся принимать ванну вместе с людьми, с которыми хотим поладить. Затем мы переходим к следующему шагу.
— Следующий шаг?
— Кто с нами не купается, тот не узнает.
Мои женщины смеются все вместе.
Следующий шаг — совместный секс.
— Принимать ванну вместе с Мисудзу-сама — большая честь. Н-Но проблема в том…
Тории-сан указывает на меня.
— Просто странно, что мужчина принимает ванну вместе с нами!
Затем.
— Вот чего ты не понимаешь.
Эди смеется.
— Что ты пытаешься сказать, чего я не понимаю?
Тории-сан злится.
Она бросает все эмоции на Эди, потому что не может этого сделать с Мисудзу.
— Это Дорогой смущается в подобных ситуациях.
— Что?
— Здесь все девушки, и Дорогой здесь единственный голый парень.
Эмм.
— Ты смущена тем, что Дорогой наблюдает за тобой, но он также смущен тем, что все смотрят на него. Чувство взаимно.
Ну, я уже привык к этому.
Все мои женщины видят меня голым.
Смущен? Я тоже вижу всех голыми.
— Угу, хммм, я не подумала об этом.
Простонала Тории-сан.
Она умна, но многое упускает.
— Хватит, я поняла.
Сказала Карен-сан.
— Тории-сама, спасибо за помощь, но я…
Она склоняет голову перед Тории-сан, затем поворачивается к Мисудзу.
— Я поклялся стать слугой Мисудзу-сама. Я не могу стать хорошим слугой, если не могу выполнять приказы.
Она отчаянно убеждает себя.
— Кроме того, она права, Куромори-сама должно быть стыдно быть здесь единственным мужчиной.
Нет, не совсем
— Итак, что ты будешь делать, Карен?
Спрашивает Мисудзу.
— Я разденусь, как приказано. Я войду в ванну голой.
Она говорит краснея.
— Ты не можешь просто присоединишься. Ты моя слуга, так что тебе придется помочь мне вымыть мое тело.
— Д-да, Мисудзу-сама!
— Не только мое, но и тело Данна-сама.
— Э-это…
12-летняя девочка, воспитанная как юная леди, должна выдержать мытье тела старшеклассника.
— Давай сделаем это вместе! Мы всегда все время моем тело Нии-сан!
— Бакерата!
Луна и Агнес с улыбкой говорят Карен-сан.
— Тогда, поскольку это редкий шанс, я тоже присоединюсь и вымою Куромори-сан спину.
Это говорит Койоми-чан, которая никогда не присоединяется к ним.
— Все будет хорошо, мы с тобой.
— Бакерата.
— Ты не одна, мы здесь для тебя.
Трио сказали Карен-сан.
— Л-ладно, тогда, пожалуйста, научите меня.
Похоже, предложение Луны ее успокоило.
— Да, тогда сначала разденься!
— Бакерата!
— Сначала я тоже смущалась, но теперь я в порядке.
Сказала Койоми-чан.
— Мы тоже такие. Сначала нам было неловко раздеваться и принимать ванну вместе с Нии-сан.
— Бакерата!
— Но теперь все в порядке, мы ведь семья.
Койоми-чан.
— Фу! Бакерата! Бакерата!
— Да, я знаю. Я понимаю это, но дайте мне еще немного времени.
О, Агнес говорит ей, что ей следует заняться со мной сексом, если она хочет называть себя семьей.
Наверное, это то, что она говорит Койоми-чан.
— Агнес, не торопись и не заставляй ее. Пусть она привыкнет.
— Уф, Бакерата!
Агнес, которая любит секс, хочет, чтобы Койоми-чан как можно скорее узнала об удовольствиях секса, но…
Я не хочу заставлять ее тело, которое слишком молодо для этого.
— О, я вижу, вот оно как.
Карен-сан внезапно заговорила.
— Я всегда смотрю только на себя. Правильно, все тоже голые. Здесь никто не чувствует себя смущенным лицом к Куромори-сама.
Карен-сан смотрит на девушек в ванной.
— Нет, есть одна.
Мичи указывает на Тендо Отомэ, которая купается в теплой воде.
Тендо Отомэ не понимает, почему она голая.
— Все в порядке, мы наблюдаем за ней.
— Да, нет проблем.
Рей-чан и Цукико сообщили.
— Но все остальные смело стоят обнаженными.
— Мы все время вместе принимаем ванну, в конце концов, это в семье, которой мы доверяем.
Сказала Рюрико.
— Да все верно.
Йоми смеется.
— Итак, ты должна присоединиться к нам в ближайшее время.
— Да, поторопись, Карен-сан.
Сказала Мисудзу.
— Раздевайся прямо здесь и покажи нам свое обнаженное тело. Подойди сюда.
— Д-да, Мисудзу-сама.
Карен-сан приготовилась.
— Да, быстрее, быстрее, мы будем ждать здесь.
— Бакерата!
— Да, мы будем ждать.
Трио присматривает за ней.
Карен-сан начинает раздеваться.
— Ч-что нам делать?
Спрашивает Тории-сан у Адельхейд-сан.
— Я не знаю. А пока я переоденусь в купальник.
— Хм? Хайджи?
— В Европе принято надевать купальник при смешанном купании, так что я всего лишь соблюдаю правила!
Говоря это, она возвращается в раздевалку, чтобы переодеться.
— Эй, подожди!
— Марико-оджосама, разве вы не хотите пойти в полную силу, чтобы углубить свои связи с Кудзуки-сама?
— Это слишком неловко! Нет-нет! Я тоже надену купальник! Я иду по мировым стандартам!
В конце концов, Тории-сан тоже возвращается, чтобы переодеться в купальник.
Тем временем.
Шорох.
Карен-сан снимает вечернее платье, пока мы все наблюдаем за ней.
Теперь она в нижнем белье.
Она такая молодая девушка, и все же…
Карен-сан, как юная леди, одета в шелковое белье.
Я уверен, что оно сделано на заказ.
Эти взрослые кружевные трусики, не подходящие для ее тела, весьма соблазнительны.
— Бакерата!
Агнес посмотрела на тело Карен-сан и пробормотала.
Ага.
Это между Агнес и Луной.
Ее тело все еще худое, как и у других девушек, но.
Ее грудь начинает набухать.
Ее талия тоже начинает сжиматься.
Ее тело не похоже на Койоми-чан.
Думаю, теперь она может заниматься сексом без проблем.
— Карен родит ребенка от Данна-сама, до того как ей исполнится 20.
Шепчет мне Мисудзу.
— Это будет к лучшему, чтобы укрепить отношения между домами Кудзуки и Мидзусима.
Руки Карен-сан дрожат, похоже, она не может снять крючок с лифчика.
— Агнес, Луна, Койоми-чан, помогите ей.
Я отдал им приказ.
— Бакерата!
— Да, Нии-сан!
— Поняла.
Три обнаженные девушки окружают Карен-сан.
—Эм.
— Не обращай внимания, предоставь это нам.
— Бакерата.
— Давайте убедимся, что Куромори-сама все это видит.
Убедившись, что они не мешают моему обзору.
Все идут к Карен-сан.
Луна снимает с Карен-сан лифчик.
— Эй!!!
Карен-сан дрожит, когда ее соски ощущают воздух.
— Хорошо, я сняла его.
Луна снимает лифчик.
О, это хорошая форма.
Они еще маленькие, но обязательно станут больше.
Ее розовые соски все еще скрыты внутри ареолы.
— Бакерата!
— Тогда давайте снимем низ!
Агнес и Койоми-чан одним махом стягивают трусики Карен-сан.
— Кьяаа.
— Не бойся.
— Бакерата.
— Да, мы все вместе.
О, ниже ее живота нет волос.
Гладкая промежность и один чистый срез между ними.
— У нее тонкие и длинные ноги. Я уверена, что она станет красавицей. И милым питомец, обожаемым Данна-сама.
Мисудзу страстно говорит со мной.
