— Ауууууууу.
Это нехорошо.
Напряжение Агнес достигает максимума, когда на нее смотрит множество девушек.
— Агнес.
— Ууу, бакерата.
Агнес прижимается ко мне.
— Боже, это мило!
Барышни считают взволнованное лицо Агнес милым.
— Хорошо. Она скоро поступит в нашу школу. Пожалуйста, будьте добры к принцессе Агнес.
Сказала Мисузу с улыбкой.
— Она принцесса, связанная с домом Кудзуки.
Мисудзу заходит так далеко, что заставляет всех остальных дворянских дочерей заботиться об Агнес.
— Верно. Ну, она милая. Я дам ей много любви. Ты тоже, Сакурако?
Сказала Момоко-нээчан из дома Каан, соперника дома Кудзуки в социальном положении.
— Д-да, ты права.
Кано Сакурако-сан принимает Агнес.
— Б— бакерата …
Агнес неловко говорит Койоми-тян с покрасневшим лицом.
— Да, принцесса Агнес просит воды.
Она может читать мысли Агнес, поэтому Койоми-чан понимает её «Бакерата».
— Хайджи, принеси ей воды.
— Да, Марико-оджосама.
Тории Марико-сан сказала, Адельхейд-сан принесла воды для Агнес.
Нет, горничная из СБ Кудзуки подготовила бутылку воды и чашку, а Адельхейд-сан приняла их у нее.
— Вот, вода.
— Спасибо.
Койоми-тян берет протянутые ей бутылку и чашку.
Агнес не берет их сама. Это задача обслуживающего персонала.
— Б— бакерата.
Агнес все еще благодарит ее.
— Принцесса Агнес говорит: «Спасибо».
— Это я могу понять.
Адельхейд-сан сдержанно ответила.
— Хайджи, не говори так. Ты пугаешь принцессу.
Тории-сан ругает своего телохранителя.
— Вот, Агнес.
Я взял бутылку у Койоми-тян.
Вау, она холодная. Бутылка покрылась каплями.
Я снял крышку с бутылки и налил воды в чашку.
— Вот, пей.
Агнес улыбается, глядя на меня.
— Бакерата.
Она хватает чашку обеими руками и пьет холодную воду.
— Какая милая девочка.
Вид Агнес, радостно пьющей воду.
Это позволяет барышням вздохнуть с облегчением.
Нехорошо.
Их нужно отвлечь от Агнес.
Я не думаю, что этот обман может длиться долго.
— Мисудзу, Мидзусима Карен-сан есть что рассказать всем.
Я сказал. Карен-сан, стоящая позади меня, вышла вперед.
— Ох, что такое?
Мисудзу улыбается и спрашивает Карен-сан.
Карен-сан делает глубокий вдох.
— Кудзуки Мисудзу-сама, Каан Момоко-сама, Кано Сакурако-сама и всем присутствующим на этой вечеринке я хотела бы сообщить.
Она склоняет голову.
— Мы, дом Мидзусима, сегодня доставили всем много неприятностей. Я глубоко сожалею об этом.
— Это проблема вашей семьи, а ты всего лишь вовлеченная жертва, так что тебе не нужно слишком беспокоиться об этом.
Говорит Мисудзу, не теряя улыбки.
— Нет, только что, Кудзуки-сама и мой дедушка, глава дома Мидзусима, разговаривали по телефону.
Карен-сан рассказывает девушкам во дворе.
— Кудзуки-сама?
— Напрямую с Мидзусима-сама?
Это проблема между дворянами, поэтому все они сразу же проявляют интерес к Карен-сан.
Хорошо. Теперь я похлопываю Агнес по спине.
— Папа, прикоснись к моей попке.
Шепчет мне Агнес.
Да, этого должно быть достаточно.
Я потянулся к мягкой заднице Агнес и схватил ее.
— Хааа, бакерата.
Агнес с облегчением выдыхает.
— В итоге: дедушка невежливо разговаривал с Кудзуки-сама. Поэтому дом Мидзусима не заслуживает прощения.
— Боже, какой глупый поступок.
Каан Момоко-сан вздохнула.
— Крайне важно, чтобы он извинился перед всеми и попросил прощения у Кудзуки-сама.
— Я тоже так думала.
Карен-сан говорит с болью.
— Короче говоря, дом Мидзусима так и не извинился перед Кудзуки-сама, верно?
Момоко-нээчан сказала Карен-сан.
— Да, и я лично это видела.
— Если это так, мы тоже не будем помогать Мидзусима.
Сказала Момоко-нээчан.
— Мы подверглись опасности, из-за присутствия кого-то, связанного с якудзой. Если бы мой отец и дедушка услышали это, они разорвали бы свои связи с домом Мидзусима.
Момоко-нээчан права, вся знать пойдет против дома Мидзусима.
В конце концов, они подвергли дворянских дочерей опасности.
К тому же, приводя такого человека на вечеринку, организованную в главном доме клана Кудзуки, они сами навлекли на себя позор.
Если дом Каан вмешается и также будет терзать дом Мидзусима, тогда…
Дом Мидзусима больше не может получить помощь от других.
— Боже мой.
— Но это неизбежно.
— Действительно, Мидзусима-сама сам в этом виноват.
— Мой отец тоже не простит Мидзусима-сама.
— Верно. Я уверена, что мой дедушка тоже.
— Это неуважение не только по отношению к Кудзуки-сама, но и ко всем нашим семьям.
Старик не думал, что проблема так разрастется.
Я не знаю, как Кансай якудза угрожали ему, что он позволил проникнуть Тендо Отоме, но…
Он думал, что Джии-чан простит его, если он извинится, в случае разоблачения.
Это потому, что они так долго жили комфортной дворянской жизнью, что он подумал, что если возникнет проблема, он может попросить помощи Джии-чан или дом Каан, и его спасут.
И такая наивность продолжалась так долго…
— Тогда каково решение Кудзуки-сама? Он собирается снести дом Мидзусима?
Момоко-нээчан спрашивает Карен-сан.
— Дом Мидзусима-сама старый. Он не исчезнет так легко.
Кано-сан говорит с сожалением.
Не только Джии-чан хочет, чтобы благородство не уменьшалось.
— Я-я, хм, что касается решения…
Карен-сан говорит об это как о своем выборе, не предложении Джии-чан.
— Я, Мидзусима Карен, станет слугой Кудзуки Мисудзу-сама.
Она придумала это, поэтому она сообщает об этом охотно.
Она делает это из-за своей гордости дочери дома Мидзусима.
Она не хочет, чтобы другие девушки думали, что она делает то, что ей сказал Джии-чан.
— Моим слугой?
Мисудзу улыбается.
— Д-да. Я попросила Кудзуки-сама.
Ну вот видите?
— Я буду служить Мисудзу-сама, чтобы принести извинения за скандал, вызванный нашей семьей.
— Но если ты станешь слугой дома Кудзуки, разве это не означает, что дом Мидзусима исчезнет как дворянство?
Спросила Момоко-нээчан.
Большинство юных леди принадлежат к клану Кудзуки, но…
Они принадлежат дворянству. Стать слугой дома Кудзуки для них значит совсем другое.
Если она останется в дворянстве, то по своей воле перейдет во фракцию дома Кудзуки, а управление их семьи останется независимым, но…
Стать слугой означает, что у вас нет дворянского статуса. Вы должны быть послушны своему боссу. Это значит, что она доверяет свою судьбу дому Кудзуки.
— Если я продемонстрирую свою преданность как слуга Мисудзу-сама, когда стану взрослой, я стану главой дома Мидзусима, и клан возродится как дворянство, такой был договор.
Тем не менее, Карен-сан говорит так, как будто это ее предложение, а не Джии-чан.
— Если оставить дом Мидзусима как есть, он рухнет несмотря ни на что.
12-летняя девочка решительно рассказывает всем.
— Естественно, от меня зависит, смогу ли я прекрасно работать в качестве слуги Мисудзу-сама или нет. Хотя Кудзуки-сама гарантирует сохранность минимального состояния нынешнего дома Мидзусима, так что я могу выполнить нашу часть соглашения.
— Минимальное состояние?
Момоко-нээчан реагирует.
— Да, особняк предков и культурные ценности, переданные потомкам, только это останется в сохранности.
Момоко-нээчан поворачивается к девушкам.
— Все. Вы это слышали? Как только вы вернетесь домой, нет, я не возражаю, если вы сделаете это сразу после того, как уйдете. Вы должны сообщить о случившемся сегодня своим родителям, бабушкам и дедушкам. Кудзуки-сама и Каан Момоко говорят, что «вы можете делать что угодно с бизнесом, которым управляет дом Мидзусима и связанные с ним компании».
Это означает, что их не будет заботить то, что они делают с бизнесом дома Мидзусима и другими связанными отраслями, и…
Ага, понятно.
Пока сдерживались те, кто в той же торговле.
Все из-за идеи, что они не хотят, чтобы дворянство уменьшалось, поэтому они не хотят сокрушать их, если это возможно.
— Тем не менее, держите руки подальше от имущества, которое дом Мидзусима передает поколениями. Это потому, что Мидзусима Карен-сан когда-нибудь унаследует его.
Момоко-нээчан смотрит на Карен-сан.
— Верно. Вся знать должна следить за Мидзусима-сама, чтобы он не продал его никому из-за проблем с деньгами.
— Спасибо.
Карен-сан склоняет голову.
— Ясно, лишить дворянского статуса дом Мидзусима на время — подходящее наказание. Мидзусима-сама должен получить минимум такое наказание. И в этот период Карен-сан станет служанкой Мисудзу. Карен-сан отделится от отца и станет последовательницей дома Кудзуки, и как только Карен-сан станет главой, дом Мидзусима возродится.
Группа Кудзуки будет использовать ее прошлое слуги Мисудзу в качестве основы для возрождения дома Мидзусима.
— Мидзусима Карен-сан такая милая девушка, что я не против сделать ее своей служанкой, но все сегодняшние события произошли в особняке Кудзуки-сама. Ничего не поделаешь, верно, Мисудзу?
Момоко-нээчан посмотрела на Мисудзу.
— То, что она твоя служанка, не означает, что ты можешь быть сурова с Карен-сан. Она дочь, которая когда-нибудь возродит дом Мидзусима.
Мисудзу улыбается.
— Нет, Момоко-онээсама. Я понимаю, о чем вы говорите, но если она моя служанка, то я должна обращаться с ней так же, как и с другими моими служанками. Это только повредит решимости Карен-сан, если я поступлю иначе.
— Да. Мисудзу-сама права. Я буду служить Мисудзу-сама всем телом и душой. И я хотела бы, чтобы Мисудзу-сама, Кудзуки-сама, Каан-сама и вся остальная знать признали мою преданность. Если нет, я не смогу искупить грехи дома Мидзусима.
Эта девушка…
Она достойна похвалы для человека ее возраста.
— Кажется, я ошибалась. Мисудзу, строго тренируй ее.
Сказала Момоко-нээчан.
— Да. Я так и сделаю. Момоко-онээсама. Карен.
Мисудзу немедленно обращается к Карен-сан.
— Да, Мисудзу-сама?
— Теперь ты моя слуга, встань позади меня.
— Конечно.
Карен-сан склоняет голову и становится позади стула Мисудзу.
Раньше она была одной из барышень, которым разрешалось садиться, и все же,
Теперь она служанка, которой не разрешено садиться, пока ее Хозяйка не разрешит ей.
— Я знаю, что все думают о доме Мидзусима из-за этого события, но…
Сказала Мисудзу.
— Как видите, Мидзусима Карен стала моей служанкой. Я считаю, что любая клевета или насилие направленные на Карен также направлены и на дом Кудзуки, вы не возражаете?
Ага, понятно.
Карен-сан стала служанкой для ее защиты.
— Не только дом Кудзуки. Дом Каан тоже.
Момоко-нээчан улыбается.
— Мисудзу — моя младшая сестра. Если вы будете смеяться над служанкой моей младшей сестры, то я сочту это за насмешку и над собой.
— С-спасибо. Мисудзу-сама, Каан-сама.
Карен-сан плачет, переполненная эмоциями.
— Не плачь. Ты теперь слуга.
Мичи, ее старшая, протягивает Карен-сан носовой платок.
— Плач перед своим мастер означает, что ты не обращаешь должного внимания.
— Д-да.
Карен-сан тут же вытирает слезы.
— Давай постараемся вместе.
— Спасибо.
И почему-то барышни начинают хлопать в ладоши.
— У всех такое лицо, но мы не знаем, что может произойти.
Сказала Тории-сан, ухмыляясь.
Она говорит слишком много.
— Если ваши родители, бабушки и дедушки потерпят неудачу вам, возможно, придется стать вассалом другой семьи, как дом Мидзусима.
— Твой дом ближе всех к этому, Марико!
Момоко-нээчан улыбнулась Тории-сан.
— Если электроника Тории попадет в кризис, никто из знати не придет к вам на помощь.
Тории Марико относится к дворянству из-за родословной своей матери.
Сам дом Тории не принадлежит знати.
Следовательно, другая знать не будет помогать по причине сохранения дворянства.
— Если такое произойдет я стану слугой Момоко-онээсама!
Тории-сан сказала Момоко-нээчан.
— Ни за что. Я не хочу, чтобы кто-то дерзкий, как Марико, был моим слугой.
— Как же так, Онээ-сама!!!
Разговор между шутом и принцессой продолжается.
— Хм, можно кое-что спросить?
Кано-сан смотрит на меня.
— Д-да?
Внезапно я сильнее схватил задницу Агнес.
— Бакерата!
— Ой, прости, Агнес.
Я нежно похлопываю Агнес.
— А что насчет Курама-сан?
Ой.
Кано-сан все это время беспокоилась о сестрах Курама.
Она видит, что Мидзусима Карен каким-то образом спасена, но…
Сестры Курама…
— Вот что сказал Джии-чан.
Сообщаю ей.
— Благородство означает, что потомки владеют чем-то, что они унаследовали от своих предков. Но дом Курама потерял это.
Курама Каку, историческое здание и сад.
Юные леди должны знать, что отец сестер Курама уничтожил его, проигнорировав неоднократные советы Джии-чан и других.
— Поэтому он сказал, что дом Курама больше не принадлежит знати.
— Понятно.
Кано-сан показывает мрачное лицо.
— И где они сейчас?
— Внутри особняка. Я уверен, что они наблюдают за ситуацией во дворе. Они не могут покинуть особняк первыми.
— Верно. Должно быть, они ждут, пока мы уйдем
По правде говоря, они не могут вернуться домой, так как старшую принуждают стать проституткой, но…
Что касается Кано-сан— она знает, что это будет оскорблением для знатных дам, если они уйдут раньше.
— Понятно, если Кудзуки-сама так говорит, я тоже больше не могу помочь.
Сказала Момоко-нээчан.
— Дедушка и я горевали о потере Курама Каку. Что сказал дедушка Сакурако?
— Это непростительный безрассудный поступок.
Глава дома Кано — дедушка Сакурако-сан.
Короче говоря, Джии-чан, дедушка Момоко-ничан и дедушка Сакурако-сан.
Большая тройка злится на отца сестер Курама.
— Это здание с историей и культурными ценностями, которые предлагалось не допускать к строительным работам. Несмотря на это, Курама-сама настолько упрям, что начал строительные работы до окончания периода обсуждения.
Сказала Момоко-нээчан.
С точки зрения отца сестер, Курама Каку — не что иное, как старое здание, которое его связывает.
И вот, он уничтожил его, не оставив и следа.
Он выкопал сад ради отеля, который строил.
— Можем ли мы взять этих сестер в качестве моих слуг для их защиты?
Спросила Момоко-нээчан.
— Если семья Каан-сама готова оплатить долги Курама-сама…
— Верно. Есть еще и это. Это неразумно. Долг группы Курама Каку не может быть взыскан. Иностранные инвесторы их обманули.
Момоко-нээчан смотрит на Тории-сан.
— Марико, твоя семья сможет их спасти? В последнее время у электроники Тории бизнес идет хоршо, не так ли?
— Мой дедушка занимается бизнесом только там, где он получит прибыль. Если бы бывший Курама Каку остался, он бы с радостью помог, но я не думаю, что он захотел бы связываться с высотным отелем, строительство которого было остановлено на половине и которое представляет собой обычный отель и ресторан без каких-либо уникальных характеристик.
Это разумная оценка группы Курама Каку в настоящее время.
— По крайней мере, если эти двое выйдут замуж в другую семью, их дети могут унаследовать дом Курама, но…
Сказала Тории-сан.
— Жениться на этих девушках означает, что ты возьмешь и долги дома Курама. Я не думаю, что есть дворяне, которые хотели бы принять такое наказание.
— Если кто-то сделает это, их семья рассердится на них.
Брак в дворянстве требует одобрения не только родителей, бабушек и дедушек, но и побочных семей, слуг и руководителей, вовлеченных в их бизнес.
Я знаю эту структуру.
Даже если сыну дворянина понравилась Курама Мисато-сан или Арису-сан, и он хочет сделать ее своей женой…
Из-за долгов дома Курама вся семья будет протестовать против этого.
Будет трудно, если другая знать осудила вас за ваш выбор.
— Но я все равно хочу что-нибудь для них сделать.
Сказала Кано-сан.
— Верно. У меня такое же чувство.
Сказала Момоко-нээчан.
— Мы должны оставить эту проблему для взрослых. Мы ничего не можем сделать в этой ситуации.
Она вздыхает.
◇ ◇ ◇
— Большое спасибо. Было весело.
Наконец вечеринка Мисудзу закончилась.
Мы с Мисудзу стоим у выхода из двора, провожаем гостей.
Йошико-сан с нами.
Рюрико с Агнес, стоят позади нас.
— Я многому научилась.
Сказала нам Куромия-сан, воительница.
— С нетерпением жду тренировки.
— Да, пожалуйста.
Мисудзу улыбнулась, затем Куромия-сан подошла к Мичи.
— Я с нетерпением жду твоего руководства.
— Что?
Мичи удивлена. Но не показывает никаких эмоций на лице.
— Может, ты и слуга Мисудзу-сама, но ты мой учитель.
О, так вот как она думает.
— Пожалуйста, делайте это на тренировочной площадке с телохранителями.
Тории-сан сказала Куромия-сан.
— Мое мышление связано с обучением боевым искусствам в любое время и в любом месте.
— Это только ты так думаешь. Разве ты не понимаешь, что ты здесь единственная такая?
— Разве это не про тебя?
Это плохо.
Настроение портится.
— Эй, Хайджи, встань передо мной. Ты знаешь, что этот человек опасен, не так ли?
— Да, я знаю, но я не буду вставать перед Марико-оджосама.
— Эй, ты мой телохранитель, не так ли?
— Хм, если это касается моих обязанностей телохранителя — вы только что уволили меня, и мы еще не закончили разговор о повторном трудоустройстве.
— Разве я не говорила, что найму тебя снова?
— Я еще не представила свои условия.
— Условия?
— Мне нужен лучшие условия, чем раньше, если вы хотите нанять меня.
— Эй, Хайджи.
— Я Адельхейд.
— Вот почему я зову тебя Хайджи.
Интересно, как долго они смогут продолжать эту пародию?
— Но, кажется, все прошло гладко. Благодарю тебя, Мисудзу.
Момоко-нээчан сказала нам.
— До сих пор у всех нас были стены между нами, несмотря на то, что мы дворяне. Но сегодняшняя вечеринка устранила их.
— Это потому, что Момоко-онээсама участвовала. Спасибо.
— Боже, ты права, но все же.
Момоко-нээчан гордо выпячивает грудь.
— Сакурако, мы с тобой стали сестрами, и дворянство будет процветать!
Момоко-нээчан широко улыбается.
Но за ней…
Кано Сакурако-сан все еще выглядит мрачной.
Она смотрит на особняк, где находятся сестры Курама.
