— П-пожалуйста, съешь это, мама.
Ай предлагает маме печенье, которое она сделала.
Вчера, когда мы решили привести маму Ай сюда, я заставил Ай сделать выпечку, пока её мама не видит.
Точнее я сделал тесто, а Ай придала ему форму.
Получившуюся выпечку я убрал во вторую партию продуктов.
Она сделана из тех же компонентов и по той же технологии, как другая выпечка.
Поэтому вкус не должен отличаться.
Но внешний вид выпечки, которую сделала Ай, ужасен.
Такое нельзя ставить на витрину.
Кацуко-нээ этого не допустит.
— Это сделала Ай?
Мама Ай удивилась.
— Мама, я хочу, чтобы ты попробовала.
Тихо говорит Ай.
Да, Ай сделала это для мамы.
Мама Ай разглядывает выпечку.
Отламывает кусочек.
И отправляет себе в рот.
— Да. Это булочка. На вкус как булочка.
— Потому что это булочка.
Что это за разговор?
Почему её мама не может просто сказать, что это вкусно?
— Не могу поверить, что Ай сделала что-то сама.
Мама Ай гипер-опекала свою дочь.
Она намеренно сделала её несамостоятельной.
То есть зависимой от мамы.
— А-Ай не умеет делать так, как мама, но.
Тихо говорит Ай.
— Мама потрясающая. Ты умеешь всё. Ты делаешь отличную выпечку, как и другие.
Когда мама Ай приехала в особняк, она помогла Агнес, Мана и Рурико с выпечкой дешёвого печенья.
Точнее её попросили помочь.
Включая Луну и Койоми-тян, которые сейчас в этой комнате.
Мама Ай всегда помогает, когда мы занимаемся выпечкой, и общается с младшими девочками.
— А-Ай не получается так хорошо, как у мамы.
Ай смотрела через скрытые камеры, как её мама помогает другим девочкам с выпечкой.
Если бы мама и дочка находились в одной комнате, они бы нервничали друг из-за друга.
— Мама научилась делать выпечку, когда была студенткой.
Ответила мама Ай.
— Понятно. Ай не знала.
Сказала Ай.
— Ай думала, почему мама умеет делать всё, но не думала, как она научилась. Мне казалось, что мама умеет всё от природы.
— Понятно. Мама много училась, и другие люди учили маму. Поэтому я умею делать это.
Мама и дочь разговаривают в напряжённой атмосфере.
— Мама замечательная. У Ай не получается делать всё хорошо.
Ай опустила взгляд.
— Я не могу сделать это как мама.
Она с грустью смотрит на свою выпечку.
— О чём ты говоришь? Это твой первый раз, не так ли? В первый раз у всех так получается.
Кана-сенпай отщипнула кусочек от выпечки Ай и съела.
— Да, вкусно. Ты привыкнешь. Будешь практиковаться и со временем станешь делать лучше, Ай!
Кана-сенпай подбадривает Ай, но…
— Ай не станет лучше в этом.
Сказала она с мрачным лицом.
— А? Почему? Все становятся лучше в своём деле со временем, главное желание.
— Но Ай не такая.
Голос Ай серьёзный.
— Ай не сможет научиться. Ай такой человек.
Неуверенность глубоко укоренилась в Ай.
— Ай ничего не может сама.
Ай выросла несамостоятельной.
— Миссис Кийохара, это результат вашего воспитания.
Сказала Эдди, вернувшись в пекарню.
На самом деле это должна сказать Кацуко-нээ, взрослый человек, но…
Сейчас Кацуко-нээ не может отойти от прилавка.
Нэи и Мегу помогают ей.
— Сейчас ваша дочь наполнена неуверенностью.
— Я-я…
С грустью говорит мама Ай.
— Я не хотела вырастить её такой.
Она смотрит на любимую дочь словно у неё разбито сердце.
— Я просто хотела уберечь её…
Затем.
— Серьёзно? Я не думаю, что дело в этом.
Сказала Юкино.
— Я пробыла с этой девочкой всего несколько дней, но я ни разу не видела, чтобы она улыбалась. У неё всегда такое лицо, словно живот болит. Её лоб морщинится, а на лице написано «я хочу умереть».
Верно, я не видел улыбки на лице Ай.
— А теперь я услышала вашу историю. Обычно в присутствии мамы она чувствует себя немного напряжённой. Она робкая, думает, что мама может отругать её, понимаете? Она не может полностью расслабиться в вашем присутствии. И что же это? Вы хотите защитить свою дочь? Но вы же и являетесь причиной её страха?
— Я-я пугаю Ай?
— Скажите честно, тётя, вы видели улыбку вашей дочери?
Спрашивает Юкино. Мама Ай:
— А-Ай, моя девочка серьёзная.
— А?! Какого чёрта?! Вы хотите сказать, что она не улыбается, потому что серьёзная?! Почему она не может просто улыбнуться?
— Юкино, успокойся.
Эдди останавливает Юкино.
— Миссис Кийохара, последние несколько дней я наблюдала не только за вашей дочерью, но и за вами. Простите за мою невежливость, но вы точно такая же, как ваша дочь, вы живёте, не улыбаясь. Может так было с детства?
А?
Мама Ай выросла как человек, который не улыбается?
— В-в нашем доме никто не смеётся, потому что нам не хватает искренности.
Сказала мама Ай.
— Да. Когда я была в вашем доме, мне показалось там всё слишком чистым и правильным.
Эдди права.
Мама Ай тщательно убиралась в доме.
Всё в доме сделано на вкус мамы Ай.
— В-вы не имеете право судить наш дом.
Ответила мама Ай с болью.
Да, ей неприятно слышать мнение молодой американки, говорящей на странном японском.
Однако, мама Ай под контролем силы Мико, она продолжает подчиняться нам.
Более того, она будет выполнять наши приказы.
Если бы мы сказали ей «слепо следуй нашим словам», то она бы перестала думать и последовала нашим приказам.
Поэтому мы контролируем только их тела, чтобы они могли обдумать свою повседневную жизнь.
Мы не заберём их свободную волю.
— Ну да. Но родитель, который не смеётся, воспитывает ребёнка, который не смеётся. Это трагедия. Это круговорот печали.
Спокойно сказала Эдди.
— В смысле печали?!
— Жизнь без улыбки — безвкусная жизнь. Бесцветная. В ней нет смысла.
Эдди стоит на своём.
— Мисс Кийохара, вы хотите поддерживать во всём порядок. Я поняла это, наблюдая за тем, как вы делаете выпечку. Вы работаете строго по рецепту. Вы можете сделать продукт вкусным, как задумано рецептом. Но ваша еда никогда не будет вкуснее, чем рецепт. Вам не хватает воображения поменять что-то, чтобы сделать лучше. Кроме того, вы не думаете о том, чтобы доставить удовольствие человеку, который будет есть вашу еду.
Сказала Эдди.
— Вы контролируете свою дочь, это то, чего вы хотите. Сделав дочь зависимой от себя, вы создали для неё причину жить. Короче говоря, ради себя. Не ради вашей дочери. Вам плевать на свою дочь.
— Как ты можешь говорить такое, ты ничего не знаешь!
Мама Ай грозно посмотрела на Эдди.
— Нет, Эдди-сан права.
Сказала Луна.
— Последние несколько дней вы не особо общались с Ай-сан, но вы сблизились с Агнес-тян, Койоми-тян и мной. Вы были добры к нам, но вы хотите не этого, вы хотите стать нашей наставницей, не так ли? Вы хотите лишь это звание, вы совсем не думаете о нас.
Сказала Луна.
— Н-нет, мне искренне жаль вас, девочки.
— Жаль нас?
— Д-да! Вы живёте взаперти в странном особняке, вас заставляют делать пошлые вещи, мне вас жаль.
— Это не так.
Сказала Койоми тихим голосом.
— Меня не надо жалеть.
Мама Ай:
— Н-но кто-то должен быть твоей мамой! Я…
Мама Ай и Койоми-тян тянулись друг к другу последние несколько дней.
Мама, которая хотела, чтобы её дочь оставалась вечным ребёнком, но мы забрали её.
И молодая девочка, которая недавно потеряла свою маму.
Но эта связь просто оборвалась.
— Но вы не моя мама.
Сказала Койоми-тян.
— Вы другая. Чужая.
— О чём ты говоришь?! Они заставляют маленькую девушку заниматься таким непотребством! Это неправильно!
Я:
— Пусть это неправильно, но мы так живём. Это неизбежно.
Койоми-тян смотрит на меня.
— У меня была мама, ну, она ещё живая, но для меня она мертва. У меня была мама, но она никогда не была рядом со мной, поэтому я не знаю, какой должна быть мама, семья. Честно говоря, я ничего не знаю об этом.
Так мы живём.
— О чём ты говоришь?
Мама Ай смотрит на меня с недоумением.
— Вы ничего не знаете обо мне. А я ничего не знаю о вас. Никто не знает другие жизни, кроме своей.
Койоми-тян…
— Я не знаю, что сейчас чувствует Койоми-тян. Моя мама не погибла, как у неё. Я не знаю, какой мамой была Кийоми-сан для Койоми-тян. Поэтому я не могу помочь ей.
Койоми-тян смотрит на меня.
— Мы встретились случайно. Пока у Койоми-тян нет другого выбора, кроме как жить с нами. Вы понимаете это, да?
Девочки, в которых течёт кровь служительниц храма Такакура…
Находятся под защитой дома Куромори.
Это не только обещание Дедули…
Сёстры Такакура и Койоми-тян вынуждены жить с нами, чтобы защитить их силу от плохих людей.
— Я знаю. Нам нужен один Господин.
Сказала Койоми-тян.
— Цукико-сан и сёстры выбрали тебя, поэтому я должна была последовать за ними.
— Стой, о чём ты говоришь?
Мама Ай в шоке.
— Подождите, что ты хочешь сделать с этой девочкой?
Койоми-тян:
— Простите, тётя, вам не понять.
Обычные люди не должны знать о служительницах.
— К-Койоми-сан?
Мама Ай, которая думала, что подружилась с Койоми-тян, шокирована нашим разговором.
— Д-да, маме не понять…
Ай?
— А-Ай, недавно Ай кое-что осознала сама.
Сказала Ай.
— Секс…
Мама поражена словами своей дочери.
— Что за чушь ты говоришь?!
— Я-я ещё плоха в сексе, я знаю, но, ауууу.
Ай изо всех сил пытается выдавить из себя слова.
— Ай, соберись.
— Не торопись, выскажи свои чувства.
Кана-сенпай и я поддержали Ай.
— П-понимаешь, А-Ай занималась сексом с Йошидой-куном каждый день. Или правильней назвать это изнасилованием… ээ…
— Не заморачивайся. Для этого придурка секс и изнасилование — это одно и то же.
Сказала Юкино с презрением.
— А, я понимаю. Со мной было также.
Кана-сенпай:
— В конце концов, Дорогой переполнен любовью, что она льётся наружу. Он по уши влюблён в каждую из нас.
Эдди смеётся.
— Я-я, я мало знаю об этом… зачем я делаю это… или почему я должна делать настолько пошлые вещи, но…
— Ты не должна, мы сообщим о них в полицию, как только гипноз закончится. Ему назначат смертную казнь. Я позабочусь о том, чтобы ему вынесли смертный приговор.
Мама Ай злобно смотрит на меня.
Мне кажется, отобрать дочь для неё более тяжкое преступление, чем изнасилование Ай.
Она настолько ненавидит меня, что желает мне смертную казнь.
— Успокойся, тётя. Пожалуйста, помолчи немного.
Луна использует свою силу.
Эмоции мамы Ай останавливаются перед взрывом.
— Уууу.
— Да, пожалуйста, выслушайте Ай-сан.
— Давай, продолжай Ай.
Кана-сенпай подбадривает Ай.
— Э-этот мужчина… Йошида-кун… во время секса, нет, когда он насиловал меня, это казалось странным.
Говорит Ай.
— Странным? Что-то было с твоим телом?
Спрашивает Кана-сенпай. Ай:
— Ээмм, дело не в этом…
Она робко смотрит на меня.
— Мм, когда это заканчивается и Йошида-кун кончает в Ай… Йошида-кун делает это каждый раз…
— Ну, он делает так с каждой. Он обожает кончать внутрь.
Беременная Юкино трогает свой живот.
— В-в этот момент, Йошида-кун выглядит так, словно испытывает огромное удовольствие. Он говорит: «Это было приятно, Ай, спасибо.» и улыбается. Затем он крепко обнимает Ай, гладит по голове. Затем хвалит и благодарит Ай, говоря что ему понравился секс со мной…
— Да, Нобу такой.
— Этот идиот так со всеми делает.
— Но Нии-сан не врёт. Он правда так думает.
— Он всегда благодарен нам за секс.
Я:
— Но, я… Йошида-кун искренне счастлив, проводя время с Ай…
— Ну, он абсолютно честен в этом отношении, так что я думаю, он удовлетворён твоим телом?
Сказала Юкино.
— Поэтому в такие моменты мне кажется, что я делаю что-то правильное.
Правильное?
— На самом деле я не хочу этого. Меня насилуют, но при этом Йошида-кун счастлив с телом Ай, каким-то образом я полезна Йошиде-куну…
Ай покраснела.
— Секс… нет, это изнасилование, но это единственное, что у Ай получается хорошо…
Ээ.
— Ай, ты неправильно поняла.
Сказал я.
— Во-первых, ты станешь лучше в сексе. Ай тоже будет чувствовать удовольствие. Мир секса огромен и глубок. Мы только у входа, впереди нас ещё многое ждёт. Поэтому, в этом году я хочу порадовать Ай как можно больше.
— Й-Йошида-кун?
Ай смотрит на меня.
— Я имею в виду, что тоже буду наслаждаться этим. Вместе с Ай… Нет, не только мы вдвоём, но со всеми. Секс — это весело. Ты многое теряешь, если не наслаждаешься им.
— Эмм, дело не в этом…
А?
— Я-я хотела раньше спросить, но п-почему один год?
Это…
— Что случится с Ай через год?
Ай с тревогой смотрит на меня.
— Й-Йошида-кун бросит меня? Да?
Это…
— Не волнуйся. Нет.
Ох, Ай…
Она в процессе принятия нас.
Поэтому она боится того, что может случиться через год.
— Ты сама решишь, что делать через год.
Сказал я.
— Захочешь ли ты остаться с нами или уйдёшь? Может ты хочешь встречаться с другим парнем. Ты решишь сама.
— Я-я…
Ай опустила взгляд.
— Я не могу думать сама, не могу решать сама.
— Это неправда.
Сказал я с улыбкой.
Я беру выпечку Ай.
— Я уверен, что Ай научится делать выпечку лучше.
— Я-я не могу… в конце концов, я…
Ай приуныла.
— Я-я останусь собой… я бесполезная девочка… девочка, которая ничего не может.
— Я уверяю тебя, что всё будет хорошо, мы будем учить тебя, мы будем с тобой, пока ты не научишься.
— Э-это невозможно. Ай…
Сказала Ай.
— Ай не может приложить усилий. У меня нет таланта, чтобы усердно работать. Я девочка, которая ничего не может.
Она дрожит.
— Я думаю, секс, изнасилование — это единственное, в чём я полезна. Ай — бесполезная девочка.
Тогда ты станешь проституткой.
Сексуальная рабыня из тебя не получится.
— Я этого не допущу.
Сказал я.
— В пекарне или в постели, или в повседневной жизни, ты постепенно станешь самостоятельной, мы будем наблюдать, учить и направлять тебя, чтобы Ай стала самостоятельной.
— Это невозможно!
— Возможно! Ты не одна, Ай. Мы будем с тобой!
Я и моя семья.
— Ты будешь делать это снова и снова, пока не научишься. Я настойчивый мужчина, та что будь готова.
Я продолжаю улыбаться.
— Поэтому мы обозначили срок в один год.
— Йошида-кун?
— Ты будешь с нами один год, даже если не хочешь. Это приказ, Ай.
Ай:
— Ууу, я не могу ослушаться приказа, но…
Он с тревогой смотрит на меня.
— Я действительно бесполезная, я не стану девушкой, которую хочет Йошида-кун, через год.
Хаа.
Она настроена пессимистично.
— Да, если ты останешься бесполезной год, то я продлю твой срок. Мы будем тренировать Ай её один год.
— А что если это не сработает?
— Тогда будет ещё один год!
Ответил я.
— Н-но, Ай может остаться бесполезной навсегда.
— Не волнуйся об этом, мы будем заботиться о тебе, пока ты не научишься делать всё самостоятельно, я не брошу тебя на полпути.
— Уууу, правда?
Юкино громко вздохнула и сказала:
— Он не врёт. Она всегда держит своё обещание. Какой дурак.
— Аууууу.
Ай задрожала.
— В любом случае, мы будет работать с тобой, пока ты не станешь самостоятельной. И когда ты станешь сильной женщиной, которая может всё делать сама, ты будешь свободна. Ты сможешь жить так, как сама захочешь.
У тебя будет достаточно сил, чтобы сделать это.
Сказал я.
— Какой тупой парень. Ты говоришь, что отпустишь её после того, как заботился о ней? Что за чушь?
Юкино спрашивает меня.
— Почему нет? Это ведь так на него похоже?
Кана-сенпай смеётся.
Ай:
— Уууу, я не знаю, зачем ты делаешь это, Йошида-кун?
— Что ты не понимаешь?
— Йошида-кун, я думала, что я тебе нравлюсь? Если ты любишь меня, ты почему ты не хочешь, чтобы я всегда была с тобой? Почему ты не прикажешь мне? Подчинишь меня? Превратишь в рабыню, которая делает всё, что скажешь?
Это отношения Ай с мамой.
Она не знает, что такое независимые отношения.
— Мне нравится Ай. Поэтому я хочу, чтобы ты стала независимой.
— Уууу, я не понимаю.
— Ты и не должна.
Сказала Эдди.
— Посмотри на лицо Дорогого. Он нежно улыбается. Посмотри ему в глаза. В них искренность.
— Ай должна лишь решить, доверять Дорогому или нет!
