Я повернулся и посмотрел на Цукико.
— Нет, не надо так, ты сейчас слишком напряжён.
Эдди останавливает меня, улыбаясь.
— Мисудзу, обними Дорогого. И попроси его расслабиться.
Сказала она Мисудзу, и посмотрела на Цукико.
— Я немного занята, ты не видишь?
Цукико дрожит.
— Ты будешь контролировать меня?
Точно так же, как Мичи подавила силу Йомико.
Планирует ли Эдди сделать то же самое?
— Нет, мы может подавить силу, которая излучается изнутри, но если энергия наоборот поглощается извне, я не могу этого сделать.
Силы Йомико и Цукико противоположны.
Сила Мико-Йоми — способность излучать свои намерения наружу.
Сила Мико-Цуки — чтение мыслей человека, к которому она прикасается.
Даже если Эдди направит свою Ци, Цукико просто поглотит её.
— Но я всё равно помогу.
Эдди смеётся.
— У Цукико плохой баланс сейчас. Я облегчу это.
— Облегчишь?
Хммм, Эдди выпускает свою Ци.
— Ах.
Лицо Цукико стало выглядеть получше.
— Цукико, не пытайся заставлять себя, расслабься.
Понятно. Эдди…
Она не пытается контролировать Цукико, вместо этого
Она подбадривает Цукико, чтобы пробудить её силу естественным образом.
— Данна-сама, пожалуйста, посмотри на меня.
Мисудзу сняла лифчик и обняла меня.
— Я тёплая?
Милые сисечки Мисудзу прижимаются к моей груди.
— Да, тёплая.
Я тоже обнимаю Мисудзу.
Её упругая грудь зажата между нами.
— Данна-сама, ты знаешь, что мы сейчас делаем?
Спрашивает меня Мисудзу.
— А?
Сейчас?
Ну.
— Не что иное, как разврат.
Мисудзу смотрит на меня серьёзными глазами.
— Если бы кто-то смотрел на нас через камеру, не зная смысл происходящего, он увидел только какую-то безумную оргию.
И правда.
Единственные, кто сейчас в одежде, это Нэи, Мегу и Цукико, которая лежит на кровати.
На другой кровати Луна, у которой из промежности стекает кровь и сперма, а также Агнес и Рурико, которые обнимают её.
На белой кровати лежит Йомико, в которую я кончил дважды, а также Мана и Мичи.
Цукико хоть и одета, но её импровизированное одеяние служительницы сделано из тонкой ткани.
Эдди и Мисудзу уже в нижнем белье.
Я тоже голый, а на моём стоячем члене остатки спермы.
Это какой-то извращённый секс-турнир.
— Но для Данна-сама и нас это не так.
Мисудзу?
— Данна-сама всегда честен с нами.
Мисудзу улыбается.
— Да? Я просто делаю всё возможное.
Я всегда растерян.
Нерешителен, озадачен, я пытаюсь найти правильное направление.
— Всё хорошо, Данна-сама.
Я…
— Люди часто говорят, что упорной работы недостаточно. Нет никакого смысла в упорной работе без результата. Дедушка часто говорит это.
Ну, это правда.
Просто упорной работы недостаточно.
Ты должен быть успешным и показывать реальные результаты.
— Но я считаю, что эта мысль неверна. Это не уровень настоящей упорной работы. Те, кто не достигли этого уровня, обычно говорят: «Я не могу работать в таком напряжённом темпе» или «Я так усердно поработал» и подобное. Эти люди вообще не знают, что такое «упорная работа».
Сказала Мисудзу.
— Да, я понял, что хочет сказать Мисудзу.
Я:
— Но знаешь, я не могу делать ничего, кроме «упорной работы».
В конце концов, я…
— Я просто делаю то, что должен. И семья всегда помогает мне в этом.
Я уступаю большинству людей.
У меня нет таланта, поэтому я упорно работаю.
— А? Они-тян всегда старается изо всех сил.
Говорит Мана с соседней кровати.
— Если Они-тян не работает усердно, то никто в мире так не работает.
Я:
— Нет, Мана. Есть действительно трудолюбивые люди, которые работают усерднее, чем я. Они прикладывают больше усилий и показывают результаты. Я не могу сказать, что я такой же.
Я думаю.
— Мне нужно работать усердней. Этого всё ещё недостаточно. Я должен стать лучшим человеком.
Я жив только благодаря помощи Минахо-нээсан и Кацуко-нээ.
Я должен быть в состоянии защитить семью своими силами.
— Я знаю, что должен быть более терпеливым, но я хочу стать полезным для всех как можно скорее. Я хочу хоть немного изменить мою жизнь.
Мисудзу крепко обнимает меня.
— Да. Пожалуйста, постарайся. Мы всегда поддержим Данна-сама.
Сказала она и поцеловала меня.
— Папа! Постарайся!
Кричит Агнес.
— Давай, Луна, давай поддержим Папу! Папа! Постарайся!
— З-зачем?
— Папа усердно работает ради Агнес и всех остальных, мы должны поддержать его.
— Н-но!
— Луна уже стала девочкой Папы, ты должна поддержать его!
Сказала Агнес. Луна:
— Н-Нии-сан, постарайся. Хотя я не очень понимаю о чём вы.
Да, прости.
Я тоже не понимаю.
— Мисудзу-тян права.
Рурико.
— Те, кто по-настоящему усердно работают, не говорят об этом. Они так увлечены, что даже этого не замечают.
Я не понимаю к чему вы клоните.
Я не особо усердно работаю.
Мои усилия — это ничто по сравнению с теми, кто реально вкалывает.
— Йо-тян, Ми-тян говорит, что тебе не нужно слишком много думать о деталях.
Нэи опускает камеру и смеётся.
— Всё в порядке. В любом случае, Йо-тян мало что знает.
Нэи.
Она знает о силе Цукико и её цели.
Прочитать мои мысли, выудить информацию, которую орна могла бы использовать потом.
— Йо-тян, ты должен помнить, зачем ты делаешь это.
Зачем я делаю это?
— Кудзуки-оджитян сказал, что ты должен проверить этих девушек на пригодность к проституции. На самом деле Йо-тян не должен беспокоиться о будущем этих девочек. Ты мог бы просто трахнуть их в своё удовольствие. И всё же, Йо-тян…
Я…
Затем Нэи сделала «упс» лицо.
— Ой, простите, я не должна говорить об этом. Ну, я вернусь к роли фотографа.
Уже поздно.
— Ладно, Ми-тян, позаботься об остальном.
Нэи передаёт слово Мисудзу.
— Данна-сама.
Мисудзу целует меня снова.
— Я могу покинуть дом Кудзуки в любой момент. Данна-сама — мой приоритет.
Мисудзу?
— Я тоже, Они-сама.
Рурико тоже.
— Поэтому, пожалуйста, борись с Цукико-сан честно и справедливо.
Сказала Мисудзу и потёрлась об меня своей щёчкой.
— Не волнуйся. Пожалуйста, борись честно, а если не получится, ты можешь попробовать ещё раз. Я поддержу Данна-сама, что бы не случилось. Мисудзу — союзник Данна-сама, несмотря ни на что.
— Папа, постарайся!
— Пожалуйста, постарайся, Они-сама.
— Фортуна войны, Господин.
— Оттянись по полной, как обычно, Они-тян!
Агнес, Рурико, Мичи и Мана.
— Я не понимаю, но, пожалуйста, постарайся. Нии-сан.
— Я тоже не понимаю, что происходит, но я буду поддерживать Куромори-сама.
Луна, и даже Йомико.
— Я тоже поддерживаю тебя всем сердцем.
Нэи улыбается.
Мегу лишь смотрит на меня, она молчит.
— Да, выглядит хорошо.
Тихо говорит Эдди.
Цукико выглядит спокойной, до этого она заметно нервничала.
Её дыхание выровнялось.
Эдди сделала это с помощью Ци?
— Хорошо, я заставила тебя ждать, Дорогой. DО YОUR ВЕSТ!
Эдди?
— Дорогой должен стремиться выложиться по максимуму. Не думай о другом. Сосредоточься на одной вещи.
Одной вещи?
— Если Дорогой должен выбрать одну вещь, чтобы сосредоточиться на ней, что это будет?
Это…
Я смотрю на Цукико.
Я бы хотел сделать первый раз Цукико как можно более приятным.
Я хочу по возможности избежать боли и мучений.
— Тогда сделай это, ты ведь можешь, да? Дорогой.
Эдди улыбается.
Понятно. Она права.
Зачем мне париться, если она может заглянуть в мой разум?
Буду решать проблемы по мере их возникновения.
Не думать о постороннем.
Просто сконцентрироваться на девственности Цукико.
— Тогда, пожалуйста, постарайся Данна-сама.
Мисудзу отпускает меня.
— Я буду смотреть за Данна-сама отсюда.
Мисудзу, Эдди, все смотрят на меня.
Я не один.
— Цукико.
— Д-да.
Я ложусь рядом с Цукико.
— Позволь мне взглянуть на твоё лицо.
— Да?
Я смотрю на лицо Цукико.
— Да, ты прекрасна. Эти глаза и длинные брови.
— Эмм.
— Я хочу понюхать твои волосы.
— А?
Я нюхаю её волосы.
— П-пожалуйста, не нюхай меня.
— Почему?
— Последний раз я принимала душ вчера.
— Всего день прошёл, всё нормально.
— Я много потела сегодня.
— Приятный запах.
Я нюхаю её затылок через волосы.
— Айй.
Я поцеловал Цукико в затылок, она вздрогнула.
— Ты боишься?
— Немного.
— Я начну медленно, чтобы ты не боялась.
— С-спасибо.
Замок на её сердце исчезает.
Я постепенно раскрою её сердце в своём темпе.
— Хочешь поцелуй?
— У-ум.
— Тогда давай позже.
Я кладу руку на грудь Цукико поверх одеяния служительницы.
— Кууу.
— Не бойся. Я касаюсь тебя через одежду.
— А, да.
Кажется, я могу порвать эту тонкую ткань, как бумагу.
Сквозь одеяние я чувствую, как соски Цукико твердеют.
— Ааах, хаууу.
Сексуальное возбуждение должно постепенно выпустить силу Цукико.
— Давай поцелуемся.
— Д-да.
На этот раз она согласилась.
Я складываю губы.
Цукико ещё нервничает, её губы напряжены.
Поэтому я облизываю их.
— Нн.
Её красные губы постепенно расслабляются.
Когда они приоткрываются наполовину, я пробираюсь языком внутрь.
— Нннн!!!
Я облизываю зубы Цукико.
Этой технике я научился у Кацуко-нээ.
— Ааах, хаа, хаа, хаа.
Цукико пытается отдышаться после поцелуя.
Её лицо ярко-красное.
Я раскрываю её одеяние.
Я выпускаю её грудь на воздух.
— Хаа, хаа, хаа.
Мясные массы Цукико покачиваются вверх и вниз от её дыхания.
Такие розовые соски.
Её грудь отлично держит форму даже когда Цукико лежит на спине.
— Э-это странно.
Бормочет Цукико.
— Я, Куромори-сама.
Да, Цукико ожидала болезненный первый раз.
Что я грубо лишу её девственности.
— Нет, это наш бой.
Говорю я Цукико.
— Такой вид борьбы тоже существует.
— Куромори-сама.
Я облизываю правый сосок Цукико.
— Хаууу!
Я массирую её левую сиську рукой.
Но я не делаю это грубо.
А нежно и аккуратно.
Медленно разжигая огонь внутри этой девственницы.
Закончив с правым соском, я присасываюсь к левому.
Я оближу оба пока они не станут жёсткими.
— Ааах, ааах, Кууу.
Цукико постанывает.
Я проверяю реакцию Цукико, глядя на её лицо, и продолжаю ласкать девичье тело языком и руками.
— П-пожалуйста, не смотри на меня так.
Цукико краснеет от моего взгляда.
— Э-это неловко.
Я:
— Ничего не поделать. Я хочу убедиться, что Цукико чувствует себя хорошо.
— Я?
— Да, у тебя как раз такое лицо, Цукико.
Я катаюсь языком вокруг соска Цукико.
— Ааах, это так неловко, Куромори-сама!!!
Чем больше мы соприкасаемся, тем больше Цукико видит в моём сознании.
Затем.
— Цукико.
Я тяну руки к промежности Цукико, облизывая её соски.
— Ааайй!
— Не бойся, я её не под одеждой.
Я глажу рукой её бёдра.
— Видишь? Приятное ощущение, когда тебя ласкают, да?
— Д-да.
Медленно и планомерно.
Растапливаю сердце Цукико, следуя за её одобрением.
— Цукико, ты занимаешься спортом или участвуешь в какой-нибудь клубной активности?
Она высокая и стройная, но.
— Ничего особенного, я дитя храма, в конце концов, аахн.
Затем я кладу руку на её промежность.
— Но твоё тело прекрасно.
— Это не правда, я.
— Нет, Цукико красивая.
Я поглаживаю её промежность пальцами.
— Аааах, я занималась танцем Кагура в храме.
— Понятно.
— Ааах, каждый год проводится фестиваль, а Йомико-сама, Луна-сама и я…
— Да, вы наверняка шикарно танцуете втроём, я бы хотел посмотреть.
— Но.
Она не может вернуться в храм Такакура.
Даже если она сделает это, все последователи храма Такакура — якудза.
СБ Кудзуки сокрушила тех людей.
Они больше не могут вернуться к своим фестивалям.
— Это просто танцы, вы трое можете сделать это в любое время. К тому же.
— Куромори-сама?
— Пока мы живы, есть надежда.
— Да, ааах!
Одеяние Цукико становится влажным от моей ласки.
Пора.
— Я разрываю это.
— А?
Я внезапно разрываю одеяние Цукико.
Разбавляю нежность грубостью.
Это должно возбудить её.
— Н-нееет.
Я рву оджду в области промежности, растягиваю её влево и вправо.
Передо мной предстают трусики Цукико, мокрые от нектара любви.
— Мисудзу, ножницы.
— Да, Данна-сама.
Мисудзу передаёт мне ножницы.
— Куромори-сама, п-пожалуйста, подожди.
— Не дёргайся, а то будет больно.
Я разрезаю трусики Цукико.
— Н-неееет.
Ротик Цукико кричит нет, но из вагины Цукико течёт нектар любви.
— Наконец я могу на всё посмотреть.
Я убираю куски ткани.
Вагина Цукико выглядит как идеальная линия, словно прорезанная ножом.
— Хяаааа!
Я обнимаю напуганную Цукико.
— Цукико, не бойся.
— Д-да.
— Хорошо, давай сделаем глубокий вдох, вдох, выдох.
Сууууу, хааааа.
Я делаю глубокие вдохи вместе с ней.
— Ты успокоилась?
— Ну, мм, да.
— Тогда я оближу.
— А?
Я приближаюсь лицом к промежности Цукико.
— Мисудзу, я должна держать её за плечи, да?
Говоря это, Эдди прижимает плечи Цукико.
— Да, вот так.
Мисудзу тоже держит Цукико за плечи.
Онан е сможет вырваться.
— Да, прекрасная промежность, Цукико.
— П-пожалуйста, не смотри.
— И пахнет хорошо.
— Ааахн, пожалуйста, не говори это!!!
Я вытягиваю язык, пока Цукико смущается.
— Хауууу!!!
Вспышка удовольствия пронизывает тело Цукико.
— Киска Цукико уже мокрая.
Я нарочно издаю мокрые звуки, чтобы Цукико их услышала.
Я шумлю и разбрызгиваю нектар любви вокруг.
— Цукико кисленькая.
— Нееет, не говори это! Пожалуйста, не говори так!!!
Я нахожу её клитор.
Сначала я подую на него.
— Хяааан! Что?
А, она ещё так не делала сама.
Затем я облизываю его.
— Хиииии, аааах, ааах, ааауууу.
Должно быть она впервые испытывает это чувство.
— Аааах, что это, ааааах!!!
Нектар любви льётся наружу.
Её рубиноподобный клитор сияет и набухает.
Её тело растёт здоровым.
— Давайте заставим её кончить. Эдди, Мисудзу, помогите мне.
— Хорошо.
— Конечно.
— Ч-что?!
Эдди облизывает соски Цукико, придерживая её.
Что касается Мисудзу.
— У женщин также есть эрогенные зоны здесь.
Она облизывает подмышку Цукико, щекоча её бок.
Нагису научила Мисудзу лесбийским играм.
Она знает, где чувствительны женщины.
— Хииии!!! Ааах! Прекратите! Я чувствую себя странно!
— Продолжай, чувствуй это.
Сказал я.
— Почувствуй. Это место Цукико ещё никто не трогал.
— Да, просто получай удовольствие.
— Давай, кончи.
Да, мы.
Мы хотим показать Цукико удовольствие от секса.
Цукико знает о чём мы думаем через прикосновения.
— Неееет, неееет, ааааах, аааааах!!!
Затем, Цукико.
— Угугугугугу!!!
Она выгнулась и испытала оргазм.
Она брызнула нектаром любви на моё лицо.
— Хааааааа!!!
Её тело дрожит.
Цукико лежит без сил.
Хорошо, мы взяли начало битвы.
— Хааа, хаа, хаа, хаа.
Цукико тяжело дышит, словно только что пробежала несколько кругов по стадиону.
— Хорошо, пришло время снимать!
Нэи с камерой приближается к нам.
— Да, давай.
Я раскрываю вагину Цукико и показываю её изнутри.
Оттуда течёт нектар любви.
— Хорошо~ Смотри сюда, Цукико-сан!
— Смотри в камеру, Цукико-сан.
Мисудзу направляет её.
— А-аххх!
Тело Цукико стало нашей добычей.
Нэи делает фото.
— Йо-тян, ты не хочешь раздевать Цукико-сан?
Спрашивает меня Нэи.
Прямо сейчас, Цукико.
Верхняя часть её одеяния целая, а нижняя часть разорвана в районе промежности.
Можно сказать она всё ещё в одеянии служительницы.
— Я изнасиловал Йомико после того, как она перестала быть служительницей, но.
Я смотрю на Йомико, которая лежит на соседней кровати.
Я разорвал её одежду, полностью оголил её и изнасиловал.
Я должен был заставить её отказаться от стремления стать служительницей.
— Я сделаю Цукико женщиной, пока она одета в одеяние служительницы.
Так лучше.
Так говорит мне моё вдохновение.
— Хмм. Как скажешь, Йо-тян.
Сказала Нэи, продолжая делать фото.
— Значит это игра в изнасилование служительницы храма.
Я:
— Нет, Йя-тян, это не игра. Это честный бой.
Я сражаюсь с Цукико.
На этом этапе я ошеломил её своим опытом в сексе, но.
Когда пробудится сила Мико Цукико, я не знаю, что произойдёт.
Цукико может захватить мой разум, и я уступлю ей.
— Поэтому я не буду сдерживаться.
Я использую весь мой опыт и займусь честным сексом с Цукико.
Я буду нежным и аккуратным, но в то же время грубым и диким.
— Цукико, я покажу тебе всё. Я хочу, чтобы ты это увидела.
У меня осталась лишь атакующая тактика.
— Её дыхание успокоилось. Сделай это, пока огонь не погас, Дорогой!
Сказала мне Эдди, проверив состояние Цукико.
— Мы тоже готовы.
Мисудзу гладит мой член и проверяет твёрдость.
— Да, это будет знатная битва. Цукико!
Цукико смотрит на меня и дрожит.
