«Ты скучный человек. Но это и показывает твой крепкий дух.»
Сказала мне Кёко-сан временно вернувшаяся в Японию, чтобы сразиться с Реи-тян во время летних каникул.
В это время мы находились в обеденном зале особняка.
И все уже успели поужинать сразу после семи.
Пока Кёко-сан находилась тут, Эдди даже не приближалась к столовой.
Неи, Агнес и Мана по идее сейчас играли с ней в другой комнате.
Мегу и Кацуко-нээ были на кухне.
Минахо-нээсан, Марго-сан и Рурико еще не вернулись. Если не ошибаюсь, то они поехали к дедуле домой.
«Крепость безусловно важна, как ментальная, так и физическая.»
Похоже, что выросшие в Бразилии женщины могут спокойно выносить летнюю жару в Токио.
На ней был зеленый топ и короткие белые шорты, а сама она пила пиво.
«Не принимай ее слова близко к сердцу, Кёко-сан просто дразнит тебя.»
Сказала Кацуко-нээ, принеся для Кёко-сан небольшую миску с закуской из кухни.
«Фуааа! Так и знала, распитие японского пива напоминает мне о проведенных в этом особняке днях!»
Сказала Кёко-сан.
«Тебе нравится японское пиво?»
Спросил я.
«Не совсем. Просто человек должен наслаждаться вкусом национального алкоголя. Ведь ты пьешь его на родной земле, и соответственно сделан он был, соответствуя климату страны и культуре ее народа.»
Сказала Кёко-сан.
«Потому я пью японское пиво в Японии. Вот и все.»
Понятно. Путешествующие по разным странам люди говорят глубокие вещи.
«Ну, это просто мое мнение, так что можешь не принимать его всерьез. Есть и те люди, которые питаются тем же, чем и обычно, где бы они ни были. Но на самом деле, практически на каждом углу имеется магазин, где можно купить бургер и колу, но их вкус немного отличается от одной страны к другой. Они корректируют его в соответствие со страной. В конце концов делают эти товары жители этих самых стран. Ну, как и ожидается, вкус от этого меняется.»
Ну, наверное,…
«А у людей, приезжающих из-за рубежа, просто создается ошибочное суждение, что вкус местных жителей просто плохой. Они иностранцы, так что не знают, что вкусы у местных отличаются от их собственных. Только идиоты думают, что у всех должны быть такие же вкусы, как и у всех остальных.»
Кёко-сан снова отхлебнула пива.
«Оу, ну так как тебе история, скучненький, но с крепким духом мальчик?»
Сказала Кёко-сан, пока Кацуко-нээ наливала ей еще одну порцию пива в бокал.
Да, наклейка уже была вверх-ногами.
«А, точно, вспомнила!»
Кёко-сан улыбнулась.
«Так вот, для работы подобной нашей очень важна крепость. Все зависит от основания, я хочу сказать, что если твои разум и тело недостаточно крепки, то ты моментально погибнешь.»
Ну, да, это так, но…
Она контактирует с людьми из преступного общества по всему миру.
И они частенько вынуждены сражаться, или заводить друзей, или терпеть предательства.
«Но понимаешь, крепость отличается от способности держать удар.»
Кёко-сан?
«Ни один человек не может прожить невредимым, пока они живут. Не важно, насколько они осторожны, они обязательно получат непредсказуемые ранения. Люди не могут прожить, не поранившись.»
Кёко-сан показала мне свою спину.
«Вот, мне в свое время много досталось, видишь?»
Между ее лопатками был огромный белый шрам.
«Это сделал враг?»
Спросил я.
«Уняяя, тогда это был скорее бой невинной девочки.»
Что?
«Это было сделано боевым ножом. Я тогда неосторожно уснула и едва не погибла!»
П… понятно.
«В конце концов, тогда я чувствовала, что чтобы понять сердце девушки, однажды тебе придется сделать порез у нее на спине и ранить их.»
Кёко-сан вновь отпила пива, покачивая головой.
«Не принимай ее всерьез. Это просто момент из фильма Кавашимы Юдзо.»
На лице Кацуко-нээ была кривая улыбка.
«Боже, Кацуко, не надо было этого объяснять, я только начала подходить к самому интересному.»
Захихикала Кёко-сан.
«Тебе ведь еще надо на кухне поработать, да? Мне так жаль Мегуми-сан, она там совсем одна.»
«Да, конечно.»
Кацуко-нээ улыбнулась мне и вернулась на кухню.
А потом Кёко-сан:
«Ну что ж, вернёмся к нашей теме?»
Она поставила стакан на стол и сказала с серьезным видом.
«А, ладно.»
Я был удивлен сменой атмосферы.
«Помнишь, о чем мы только что говорили?»
«Эмм, о том, что люди не могут прожить не поранившись. И что крепость и терпение — это разные вещи, ты об этом?»
«Так, похоже, что ты следишь, это хорошо.»
Кёко-сан улыбнулась мне.
«Ты когда-нибудь видел боксера с невредимым лицом?»
«Нет.»
«Вот видишь? Если тебя по нему ударить, то лицо опухнет. И с каждым новым боем, актер получает все больше ударов. От этого их лицо становится еще больше опухшим. Нанесенные им повреждения накапливаются.»
А, понятно.
«Но те, кто умеет нанести удар по противнику и не получить удар сами, имеют меньше опухлости на лице. Конечно же они тоже не закончат свою карьеру без повреждений. Получение ударов от противника или нет ведь зависит от обороны.»
Кёко-сан снова отхлебнула пива и потом налила себе еще.
«И стоит еще учитывать урон, наносимый мозгу. У тех, кто получал удары по лицу, сам-то мозг тоже сильно поврежден. И эти повреждения будут постепенно накапливаться. И увеличивается вероятность проявления синдрома пьянчуги.»
Хорошо?
«Потому даже сильные боксеры, которые могут выдержать удары своих оппонентов будут жить меньше, чем обычные люди. Не важно насколько ты терпим к ранам, урон, нанесенный телу будет накапливаться. Даже если изначально ты был здоров, постепенно, все повреждения будут оставлять вой след в теле. И в конце концов получается, чт овсе равно лучше иметь способность избегать ударов как можно больше. И в поэтому те бойцы, которые получают меньше ударов в лицо достигают больших высот.»
Так вот почему.
«Поэтому ты не должен просто уметь терпеть удары. Ты должен увернуться от как можно большего числа ударов. И именно таких людей я называю крепкими орешками…»
Сказала Кёко-сан.
«Это применимо не только к миру бокса, но и к реальной жизни. Если ты будешь сражаться с кем-то в настоящем бою, то тебе надо быть готовым принять один или два удара не так ли? Это просто неизбежно.
„Ничего не поделаешь. Прямо как шрам на моей спине. Есть атаки, от которых никогда нельзя увернуться.“
Неизбежные удары…
„Конечно же тебя не вырубит после одной или двух атак с неожиданных направлений. И если тебя одолели с одного удара, то ты недостоин того, чтобы жить. Я могу тебе это гарантировать.“
Сказала Кёко-сан, посмотрев мне прямо в глаза.
„Потому всегда важен последующий удар. Ты можешь принять первые два или три, но ты не можешь получить больше. Ты также не должен блокировать их, ты должен увернуться от всего. Если удар по тебе не попадет, то повреждения накапливаться не будут.“
Ты не будешь накапливать повреждения в теле, если не будешь принимать удары.
„В боксе. Те, кто считают, что способность переносить удары равносильно крепости человека, просто идиоты. Из-за того, что их тело достаточно прочное, они пытаются переносить даже те удары, которые идут после первых и из-за этого они получают лишь еще больше повреждений. Хоть такие люди и думают, что контролируют получаемый ими урон, на самом деле он все больше и больше накапливается. И в конце концов они упадут.“
Понятно. Их тело просто не выдержит больше.
У любого тела и разума есть предел.
„Молодые обычно верят, что смогут восстановиться после отдыха, но многие вещи не возвращаются к тому, как они однажды были.“
Кёко-сан снова показала мне свою спину.
„Из-за этого шрама я не могу стрелять левой рукой. Тогда я могла без проблем поразить цель из пистолета, пользуясь любой рукой. Меня тренировали на это. Но теперь это невозможно. Так что левую руку я могу использовать только для прикрытия. Я уже не могу делать то, в чем была уверена раньше.“
Кёко-сан сильно сжала свою руку.
Но я так и не смог увидеть ничего необычного с ее левой рукой.
Но Кёко-сан не уверена в своей точности, когда дело касается левой руки.
„Метание ноже… Я могу без проблем делать это правой рукой сколько захочу. Но и это вскоре уйдет.“
Кёко-сан засмеялась.
„Когда ты стареешь, постепенно теряешь возможность делать то, что ты когда-то мог. И я знаю это. Ты все еще подросток, так что не понимаешь это чувство, да?“
„А, да…“
„Нет, можешь не говорить, я просто хотела сказать так. В конце концов старшие должны говорить с молодыми, а не наоборот.“
Кёко-сан выпила еще пива.
„Все мы рождены без повреждений. Но не важно насколько осторожны родители, ребенок все равно поранится несколько раз, пока будет расти. Он будет ранен и телом и душой. Пока люди продолжают жить, их раны будут увеличиваться.“
Раны.
Моя рана.
Раны нашей семьи.
„Тогда получается, что человек должен залечивать полученное ранение. Это может быть исполнено семьей, друзьями или даже любовником. Но не важно, как хорошо ты их лечишь, новая рана всегда появится.“
Пока ты жив, то обязательно получишь неожиданный удар и количество ран увеличится.
„Дети, у которых было трудно детство вырастают крепкими потому что жили, претерпевая эти раны. Но знаешь, это не значит, что их не беспокоит то, что они будут ранены. Если они будут так поступить, то они ничем не лучше тех идиотов, которые хвастаются своей способностью переносить удары. Настоящая крепость в человеке — это способность избежать ран. Даже если ты пострадаешь от неожиданной атаки, то ты не должен принимать ни одного удара больше. Избегай каждого последующего. Если по тебе не попадут, то и повреждений не будет.“
Да.
„Человеческое тело и разум, не важно насколько они натренированы, могут неожиданно сломаться. Они чем-то похожи на кристалл. Хоть он и достаточно прочный, но если ударить под правильным углом, то легко можно увидеть трещины. Ну, люди тоже в каком-то смысле сильны. Иногда я думаю, что они потрясающи. Но все же сам человек и окружающие его люди должны в первую очередь думать о хрупкости, а не о силе. Когда они получат рану, будь она психологическая или физическая, которую они не могут исцелить, то они уже не смогут стать прежними, так же, как и моя левая рука.“
Сказала Кёко-сан.
„И из того что я видела, я могу сказать, что ты… Ну… Крепкий орешек. Ты не сдаешься, даже несмотря на то, что твое сердце ранено. Ты можешь выдержать эти пару неожиданных ударов. Потому ты и зашел так далеко.“
Так далеко?
„С этого момента ты должен перестать принимать удары в лоб. Ну, думаю все еще будет нормально в течение нескольких ударов, но…“
Кёко-сан смотрела прямо на меня.
„Если ты продолжишь принимать еще больше урона после неожиданных ударов, то, как думаешь, твои разум и тело смогут выдержать это? Ты не знаешь. Может сможешь, а может и нет. Ты не знаешь результата заранее, так что и рисковать ты не должен.“
„Но я…“
Я верю, что должен подставлять себя под удары, если это позволит защитить мою семью.
„Вот представь, ты сейчас перенапряжешься и неожиданно умрешь, как думаешь, какой силы — это будет удар для девочек?“
Хах?
„Такой неожиданный удар точно разобьет их сердца. Некоторые из них могут даже претерпеть неизлечимые травмы.“
Это…
„Ты должен заботиться о себе, если уж не ради себя, то ради семьи. Можешь сбежать, если считаешь, что станет чересчур опасно. Сделай перерыв и обратись за помощью к остальным членам семьи.“
„Но я не хочу доставать остальных, как можно больше.“
Ответил я честно.
„Придурок. Вот точно тормознутый.“
Кёко-сан криво усмехнулась.
„Люди всегда будут доставать друг друга, пока они живут! Как я и говорила ранее, большинство неожиданных ударов в жизни вызванные кем-то другим тоже очень неприятны. Потому ты не должен так сильно беспокоиться о том, что кого-то достанешь или, что сильно нагружаешь своими проблемами.“
Но.
„Семья существует для того, чтобы доставать друг друга.“
Хах?
„Не важно насколько ты будешь часто приносить проблемы, настоящая семья просто рассмеётся и скажет: ‚Ну ничего не поделаешь, мы же семья‘. Ты не можешь попросить о помощи посторонних, но членов своей семьи, даже если будешь чувствовать вину, ты должен просить о помощи.“
Семья принимает все проблемы, идущие в их сторону.
„Разве не по этой самой причине твои родители не смогли стать твоей семьей? Не важно, как много проблем тебе принесли они, ты им старался не приносить ни одной.“
Да.
Я не имею какой-либо ненависти к моим родителям, но…
Они являются людьми, которых я просто не могу попросить о помощи.
Короче говоря, они для меня посторонние.
„Понимаешь, в будущем будет еще очень много проблем. И ты тоже получишь многие из на свою долю. В конце концов у тебя большая семья теперь.“
Она громко рассмеялась.
„В общем, моя мысль такова — глупо пытаться справиться со всем в одиночку!“
— Аааах, ахн! Йо-тян! Йо-тян!!!
Я соединился с Неи в миссионерской позе в спальне пекарни.
Обе девушки уже сняли свою школьную форму. Они обе были обнаженными.
Сбоку от меня находилась обнаженная Эдди, на лице которой была улыбка.
— Это так приятно, чувствовать, как твой член достает так глубоко! Ах, да, вот там…
Она обвила меня руками и крепко обняла.
Не переставая вдвигать бедрами, я провел языком по большой груди Неи.
И лизнул ее сосок.
— Йо-тян, ты любишь мою грудь?
— Да, люблю, Я-тян.
— Я тоже, я люблю тебя, Йо-тян!
Она смотрела прямо на меня своим улыбающимся, раскрасневшимся лицом.
Я.
Я вспомнил свой разговор с Кёко-сан во время летних каникул, глядя сейчас на Неи.
— Ахн, ахн, ахн!
Мой член проникал настолько глубоко внутрь Неи, что мой пах соприкасался с ее лобком.
— Да, да это так приятно!
Человеческое тело и разум получают больше и больше ран.
И когда кто-то получает неизлечимые повреждения, то есть вероятность, что они сломаются.
— Йо-тян, мой Йо-тян!
У Неи уже есть огромная рана в душе.
И если она получит еще один похожий удар, то точно сломается.
Потому я не могу предать ее, даже если это будет стоит мне жизни.
Именно ее доверие ко мне привязывает ее разум к реальности.
— Эй, зови меня онээ-тян. Пожалуйста?
— Онээ-тян.
На лице Неи появилась улыбка облегчения.
— Мой Кей-тян!
Да. Я уже забрал семейную регистрацию, семьи Кей-сан в США.
Так что теперь я являюсь братом Неи, Наджима Кейто.
— Онээ-тян! Онээ-тян!
— Кей-тян, тебе приятно внутри твоей онээ-тян? Старшая сестренка полезна тебе?
— Да, приятно онээ-тян. Я не могу жить без онээ-тян, я люблю тебя, я люблю тебя, онээ-тян!
— Я рада. Кей-тян. Кончи внутрь своей старшей сестренки. Не обращай на меня внимания, просто получай удовольствие от этого.
Я приложил усилия в бедра.
— Я хочу кончить вместе, онээ-тян!
— Кей-тян!
— Пожалуйста! Я хочу кончить вместе с Ясуко-онээтян!
— Боже, ты такой избалованный.
Вот так вот мы занимаемся любовью.
Доставляя друг другу проблем.
— Аах, аах, ааах, онээ-тян… Твоя онээ-тян скоро…!
— Я тоже уже… Я скоро…!
— Стой, стой, стой! Аааах, Кей-тян! Кей-тян!
Неи крепко сжала меня в своих объятиях.
— Кей, онээ-тян кончает! Я кончаю! Кончааааю!!!
— Я тоже, я тоже! Онээ-тян! Аааа, кончаю!
Моя любовь полилась глубоко в матку Неи.
Прямо, как горячий душ.
— Аааааахн! Она выходит!!! Твоя горячая жидкость!!!
— Она выходит! Я отдаю все тебе, онээ-тян.
— Моему животу теперь тепло! Так горячо! Тепло распространяется по всему телу! Ааааах!»
Неи задрожала всем телом.
— Что мне делать, твоя онээ-тян сейчас забеременеет!!!
— Прости, прости, онээ-тян.
— Ааах, я стану беременной ребенком от тебя! Я стану беременно!
Ее вагина сжалась, выдавливая и меня сперму.
А уретра выпивала белую жидкость.
— Хаа, хаа, хаа, ааах, Кей-тян.
— Хаа, хаа, хаа, онээ-тян.
— Я так сильно люблю тебя!
Неи попросила страстного поцелуя.
Мы лечим друг друга во время секса.
Без него, наши тела и души испытывают дефицит.
— Ааахн, я так хочу поскорее закончить уже пить эти таблетки и забеременеть по-настоящему!
Сказала мне Неи, пока мой член по-прежнему находился в ней.
— Ты ведь помнишь, что обещала сдерживаться, пока не закончишь старшую школу, да?
— Боже! Да знаю я!
После этого я вновь обнял Неи.
— И все же я люблю тебя. По-настоящему! Ааах! Вот серьезно! Может мне тебя съесть, Йо-тян? Или ты лучше съешь меня? Что ты предпочитаешь?
Неи выдала нечто абсурдное.
— Я хочу, чтобы мы просто были вместе.
Сказал я.
— Эхехе, я тоже этого хочу.
На вспотевшем лице Неи проступила улыбка.
— Дальше я!
Эдди бросила на нас гневный взгляд, которым говорила, чтобы мы уже расцепились.
◇ ◇ ◇
В конце концов наша семья делится на две группы.
Женщины, получившие тяжелые душевные раны, как Неи, которые не могут выжить без защиты семьи.
К этой группе относится и Мана.
Она может продолжать жить, только чувствуя, что является моей секс-рабыней.
Если их оставить в мире одних, то их дух будет окончательно сломлен.
Мегу тоже.
Она просто обычная девочка.
Ее рождение и взаимоотношение с Куромори должны были быть никогда не совместимыми.
Возможно, если она теперь вернется в дом Ямамине, то будет сломана своим прошлым.
В ее сердце оставил след инцидент с ее матерью, когда ту похитили и сделали проституткой, и что она появилась на свете от того, что ее мать когда-то изнасиловали. Более того, ее отец постоянно принижал ее, так что никто другой просто не мог ее вылечить.
Мегу не может нормально взаимодействовать с теми, кто в прошлом взаимодействовал с Куромори.
Я должен взять на себя ответственность и заботиться о ней до конца жизни.
И другая группа женщин с сильной душой, но которые не могут жить обычную жизнь.
Сюда относятся Мисудзу и Рурико.
Они обе выросли под контролем дедули и давлением дома Коузуки. Они крепкие.
Нет, думаю их детство сделало их таковыми.
Но из-за такого особого воспитания им некуда теперь пойти.
Только в отношениях со мной, они могут забыться и показать настоящих себя.
Потому я и хочу их баловать.
Мичи и Эдди тоже относятся к этому типу.
Они крепки духом, но обе являются тренированными войнами, которые не могут вести нормальную жизнь в нашей эре.
Как и ожидалось, о них я тоже должен заботиться.
— Милый, быстрее.
На одной из стен в спальне висело большое зеркало.
Оно было для того, чтобы мы могли смотреть на себя во время секса.
Эдди встала на четвереньки перед ним, приглашая меня.
— Хочешь сзади?
— Я хочу увидеть, как ты имеешь меня по-собачьи.
Она улыбнулась.
Я вошел в нее сзади.
Вау, давление ее плоти впечатляет.
— Больше, глубже!
Я схватился за коричневые бедра Эдди и потом…
Вошел как можно глубже.
— Ухааа~ Теперь он внутри!
Внутри Эдди.
Ее грудь в зеркале закачалась.
— Уууу, я хочу до конца.
После этих слов я вставил ей до упора.
— Постой… Я хочу увидеть, как мы соединены.
Эдди подняла одну ногу, как собака и показала мне место нашего соединения.
— Вау! Я действительно делаю это!
Сказала Эдди радостно.
— Милый, пожалуйста, начни двигаться.
Я начал, не спеша двигать своим тазом.
— Ааах, потрясающе. Я смотрю, как занимаюсь сексом при помощи зеркала, как мой дорогой имеет меня!
Эдди, смотрит, как я вставляю в нее сзади.
— Дорогой, так приятно! Очень приятно!
Оох, я занимаюсь сексом с этой загорелой девочкой.
После этой мысли я начал массировать ее грудь сзади.
— Боже, не сдавливай мою грудь, как у коровы.
Сказала Эдди, когда я начал поигрывать с ее сосками.
— Тебе не нравится?
— Не в этом дело, просто чувствую себя, как животное.
Сказала она.
— Ну так это и потрясающе.
Я ускорил движения бедрами.
— Эдди, можешь еще немного подняться? Используй для этого пальцы ног, а не колени.
— Вот так?
Эдди держала обе руки на кровати и подняла свою попу повыше.
— Ахн, что? Я еще больше стала похожа на животное!
Вместо того, чтобы стоять на коленях, теперь, когда использует как опору пальцы ног, то стала больше похожа на антилопу.
Нет, на самом деле ее ноги и бедра и так обладают грацией и мускулистостью этого животного.
— Дорогой, я не хочу этого, так смущает!
Хоть она и говорит это, но ее тело было довольно.
Из нее продолжали вытекать любовные соки и попадать на мой пояс, выплескиваясь из приподнятой попы.
Ее тугая киска сжимала меня.
— Эй, милый.
— Да, что-то не так, Эдди?
В зеркале было видно, что ее глаза были влажными от удовольствия.
— Делать это по-собачьи, все-таки немного стыдно. Понимаешь? Поэтому…
Количество любовных соков увеличилось.
— Давай сделаем в следующий раз это на улице.
На улице? Секс на природе?
— Хорошо, давай тогда сделаем это во дворике особняка.
Сказал я.
— Я не хочу в особняке. В школе, я хочу это посреди школы днем.
— Эдди?
— Можно за спортзалом, где мы были раньше.
Эмм.
Ну я могу просто попросить Минахо-нээсан проверить есть ли там кто-то поблизости во время уроков при помощи камер слежения.
— Хорошо. Обещаю, в следующий раз там и сделаем.
— «ДА! В следующий раз!!!»
Похоже, что она была очень рада этому.
— Аааахн, дорогой, я… я…!
— Ты кончаешь, Эдди?
— Да, я кончаю! Я скоро кончу! Милый!
— Хорошо, кончи, когда захочешь.
— Нет, нет! Милый! Я хочу сделать это вместе!
После этого я ускорил движения бедрами.
— Да, я тоже… Я тоже скоро кончу! Эдди.
— Я хочу много «ГОРЯЧЕЙ» жидкости внутрь, я хочу этого, милый.
А потом.
— Ааааах! Милый!!! Я…! Я…!!!
Лицо Эдди в зеркале задрожало от удовольствия.
— Кончай! Прими все! Эдди!
Я выпустил в нее все, что у меня было.
— Аааах, так горячо!!! Горячо!
Ее тело задрожало, пока она получала внутрь горячую мужскую жидкость в глубины своего тела.
— Эй, я еще кончаю, так что прими в себя все, Эдди!
Я схватил ее за упругую попу и начал тереться о нее своим тазом.
Продолжая кончать все больше и больше.
— Аааах, дорогой заставляет мое тело кончать так много!!!
Эдди выглядела очень возбужденной от того, что могла лицезреть, как получает в себя мою сперму в зеркале.
◇ ◇ ◇
Остальные же девушки.
Жертвы борделя: Минахо-нээсан, Кацуко-нээ и Нагиса.
Они получили сильную волю из-за своего тяжелого опыта.
Но в глубине души они просто милые девочки.
И я хочу, чтобы меня баловали такие старшие сестры.
Да и я сам хочу их много баловать.
А, еще Реи-тян и Сё-нээтян.
Они сильнее любого обычного мужчины.
И они тоже потеряли себя.
Окружающие их представители мужского пола стараются навязать им картину того, как они их видят.
Потому эти двое хотят чувствовать себя расслабленно и говорить, что думают, когда находятся со мной.
И есть еще Агнес.
Ее тело и разум все еще чисты.
А ее психологический возраст, соответствует Мао-тян, которая еще маленький ребенок.
И при этом она является двенадцатилетней красавицей, которой преподавали только знания о сексе.
Она тоже не может выходить наружу.
Если ее поймают плохие парни, то ситуация станет просто ужасной.
Она должна вырасти в нормальную девочку, пока живет с нами.
Ну и наконец есть я.
У меня не совсем есть какая-либо рана, но имеется недостаток.
Мне не хватает того, что есть у обычных людей.
И, как и ожидалось…
Мне тоже нужна семья, чтобы залечить это.
Даже я являюсь человеком, которому некуда идти.
— Я-тян, я ведь могу остаться тут, да?
Мы втроем лежали на кровати обнаженные.
— Хммм, разве не я должна задавать этот вопрос, Йо-тян?
Ответила Неи.
Все сейчас беспокоились за себя.
— Если милого и Неи не будет рядом, то для меня это станет большой проблемой.
Ответила Эдди.
А дальше.
— Вы двое, почему вы сейчас с ним!
Дверь в спальню открыла Мегу и зашла внутрь.
— Черт! Женушка разозлилась!
Неи рассмеялась.
— Эмм… Мегу?
— Когда урок закончился, я сразу прибежала сюда. Эдди ведь не пришла на урок!
Ах.
— Но у меня ведь нет проблем с английским.
Ответила та с безразличным выражением лица, прижимаясь ко мне обнаженной грудью.
— Даже так, зачем ты занимаешься с ни сейчас сексом?!
Мегу потеряла терпение.
— Йоши-кун! Ты тоже! Не ты ли мне говорил, что тебе надо работать?!
— Нет, ну, я действительно собирался, но потом Эдди попросила меня…
— А что насчет Неи-онээсан?
Она пристально посмотрела на нее
— Если я не ошибаюсь, то мы ведь вместе зашли в школу, да?
— Ахахахаха, прости, Мегу-тян~
— Ты совсем не чувствуешь себя виноватой!!!
Мегу:
— Вы все такие идиоты! Я вас ненавижу!!!
◇ ◇ ◇
А потом я отчаянно извинялся перед Мегу, пока настроение не вернулось в норму.
Неи и Эдди тоже попросили у нее прощения после меня.
Я пообещал Мегу, что мы с ней устроим выезд с ночевкой на следующих выходных.
— Ну что ж, тогда я пошла назад в класс.
— Следующий урок — это ведь классическая литература. Я ее совсем не понимаю.
— Если не понимаешь, то я помогу тебе разобраться!
— Но разве ему не будет трудно все подготовить в одиночку? Может мне стоит помочь?
— Неи-онээсан? Ты собираешься снова остаться на второй год?
Мегу бросила на нее гневный взгляд.
— Да знаю я! Прости меня, Мегу-тян!!!
В конце концов Мегу забрала Эдди и Неи с собой.
Я е второпях сполоснулся под душем в спальне.
А потом вернулся в пекарню.
И начал готовиться к пекарскому клубу, прибирая то, что не успел убрать во время обеденного перерыва.
А потом…
— Эй, можно войти?
Открылась дверь, и кто-то зашел внутрь.
— Понимаешь, я просто пришла в школу в свободное время, но у меня тут нет особо места.
Это была светловолосая Юкино.
— Конечно. Садись там.
Я указал на стул.
— А где Мегуми?
— На уроке.
— Понятно, ну она же серьезная.
Юкино с облегчением села на указанный стул.
— У тебя достаточно посещаемости?
Спросил я.
— Ну да, я принимаю во внимание времена, когда отлыниваю при расчетах. Юзуки приказала мне закончить школу, но она не говорила мне иметь идеальную посещаемость.
Сказала Юкино, рассмеявшись.
На самом деле.
Юкино иногда ко мне приходит.
Но она удостоверивается, что Мегу и Неи не заметят ее.
Она сейчас стала, как Неи в прошлом семестре, постоянно прогуливает уроки.
Мегу плевать даже если она ее не увидит за день ни разу.
Может она и думает, что есть вероятность того, что Юкино приходит сюда, но…
Она не может заставить себя беспокоиться по этому поводу так же, как и о Неи с Эдди.
Такова ее природа, как моей главной жены.
— Вот, поешь.
Я передал Юкино кусок хлеба.
— Что это? Остатки?
— Нет. Благодаря девочкам мы распродали все во время обеденного перерыва.
Мегу и Неи помогли с продажами.
И с их помощью просто невозможно, чтобы остались хоть какие-то остатки.
И у Неи снова начали появляться фанаты, после того, как она перекрасила свои волосы обратно в черный.
— Тогда что это?
— Тестовый продукт.
Ответил я.
— Понятно.
Юкино отломила небольшой кусок, как и подобает девушке из уважаемой семьи, а потом положила его себе в рот.
— Хмм. Думаю, в самый раз.
— Вот значит, как?
— Ты будешь это продавать?
Спросила меня Юкино.
— Нет, этот экземпляр получил отказ на продажу.
— Правда?
— Кацуко-нээ сказал, что он недостаточно хорош.
Юкино съела еще кусок.
— А, что с ним? Он ведь достаточно съедобен.
— Ну ничего не поделаешь. Моим учителем является Кацуко-нээ у нее вкус явно лучше, чем у меня.
— Хах! Какой подкаблучник муженек, такой неуклюжий.
Юкино осмотрела пекарню.
— Тогда что ты сейчас делаешь?
— После уроков будут занятия в пекарском клубе, так что я сейчас делаю приготовления.
— Один?
— Да, один.
Она посмотрела в пол.
— Можно я останусь тут?
Спустя мгновение тишины…
— Если хочешь, то оставайся.
— Хах?
— Не беспокойся об этом. Поешь немного хлеба. Вот.
Сказал я.
Юкино.
— Кстати говоря.
— Что?
— Я все еще не знаю твоего имени.
Моего имени?
— Ты ведь знаешь, что меня зовут Йошида, да?
— Да, но разве ты не использовал его, при усыновлении в Куромори?
Юкино посмотрела на меня.
В ее взгляде был интерес ко мне, как к человеку.
— Я не знаю имени, которое тебе дали родители.
Юкино.
— Ты ведь знаешь мое, да?
— Конечно, Ширасака Юкино.
— Да, я Ширасака Юкино.
Сказала она спокойно, будто убеждая в этом себя.
— А что насчет тебя, Йошида, а дальше?
А, понятно.
Вот как оно начинается.
Мы наконец то становимся друзьями.
Знание имени друг друга ставит нас на один уровень.
— Йошида Йошинобу, не забывай его.
Юкино.
— Понятно, так вот как тебя зовут… Йошида Йошинобу.
Юкино засмеялась.
— Ну, я запомню его.
※Конец основной истории.
