— Это потому что я не так хорошо знаком с Ёшико-сан.
Ответил я.
— Хах?
Она удивилась.
— Кроме того, ты ведь тоже меня не так хорошо знаешь, Ёшико-сан, не так ли? Я не могу любить того, кого плохо знаю.
Сказал я с улыбкой.
— То есть ты говоришь, что знаешь Мисудзу-сама и Рурико-сама?
Ответила Ёшико-сан, надувшись.
Я посмотрел на Рурико и Мисудзу.
— Честно говоря, о них есть еще многое, что мне не известно. Прошлой ночью, когда мы пошли домой к Мисудзу, я многое узнал о ней впервые.
Возможность увидеть то, как живет человек позволяет сложить первое впечатление о человеке.
Даже с таким собранным, веселым, но закрытом характере Мисудзу, у нее очень просторная комната с замком на внутренней стороне.
И поскольку там много пространства, где может перемещаться человек, я могу предположить, что ее мучает неугасающее давление от того, что она является дочерью Коузуки.
У нее есть место куда она может сбежать.
Но именно из-за этой комнаты у нее и появился такой отдаленный характер.
Она по природе плоха в общении с людьми.
Хоть на первый взгляд Мисудзу и кажется доброй и веселой, но это скорее результат полученного ею образования о том, что и как надо делать, будучи дочерью дома Коузуки.
Мичи является ее единственным близким другом.
— Я имею в виду, что я не знаю даже их любимых блюд. Ну, я собираюсь обязательно узнать потом.
— У меня нет чего-то конкретного, что мне не нравится. Я с удовольствием съем, что мне дадут.
Сказала Рурико.
Но это опять же просто результат образования в доме Коузуки.
Если она будет говорить о том, что ей нравится или не нравится во время того, как ужинает с дедушкой где-либо, то это лишь опозорит дом Коузуки.
Дочь дома Коузуки должна с улыбкой есть еду, которую поставили хозяева приема.
Таков их долг, как наследниц.
— Но у меня нет желания узнавать, что тебе не нравится, мне больше интересно то, что ты любишь.
Сказал я.
— Мне нравится что угодно.
Рурико улыбнулась.
Это естественно для нее, как для дочери знатного дома.
Она не может сказать, что ей нравится, а что нет.
— Это не так. Ты ведь до этого сказала Данне-сама на приеме, что он тоже должен обязательно попробовать определенное блюдо, не так ли?
Сказала Мисудзу.
— Да, я подумала, что этот вкус может понравится онии-сама.
Ответила Рурико.
— То есть это и есть, что тебе нравится, Рурико.
Рассмеялась Мисудзу.
Понятно. Рурико не знает, что нравится мне.
Я ел вместе с ней только в течение последних нескольких дней.
Более того, я ем, что дадут.
Ну я никогда не говорю: «Мне нравится такой-то вкус» или «Я ненавижу это блюдо».
Короче говоря.
Блюдо, которое она попробовала и порекомендовала мне и есть тот вкус, который нравится ей самой.
— Я такая же. Я надеюсь, что Данна-сама будет есть и то, что нравится мне. Нет, это касается не только еды. Я хочу испытать многое вместе с Данной-сама.
Сказала Мисудзу.
— Ох, я понимаю. Я тоже. Я тоже хочу испытать многое вместе с онии-сама.
— Думаю это и значит любовь.
Сказала Мисудзу. Ёшико-сан тихо слушала.
Нет, дедуля тоже слушал.
— Это очень философская тема для разговора. Но все-таки, обучая друг друга многому, у вас поистине равные отношения.
Равные?
— Когда я посчитаю, что тебе придется пережить то, что я хорошо понимаю, я свяжусь с тобой. Я сделаю так, чтобы вы все вместе испытали это или даже поделились впечатлениями.
Фыркнул дедуля.
— Нет, дедуля, все совсем не так. Я действительно являюсь человеком, который ничего не знает. И я живу именно потому что многие люди обучили меня своим знаниям.
Я верю, что есть еще много вещей, которые я могу узнать.
— Думаю именно твоя прямолинейность и завоевала их доверие.
Сказал дедуля.
— Ёшико, ты ведь думаешь, что парнишка использует Рурико и Мисудзу, чтобы получить связи с домом Коузуки, да? Я тоже размышлял об этом.
Сказал он. Ёшико-сан удивилась.
— Но тогда почему он не пытается соблазнить тебя? Ты ведь это знаешь, да?
А, понятно.
Ёшико-сан считает меня именно таким человеком.
Ну ничего не поделаешь.
Для нее я являюсь мужчиной, который забрал Рурико.
Я даже заставил ее смотреть как я забрал девственность ее двоюродной сестры.
Да и до этого она смотрела на то, как мы занимались групповым сексом.
— Я не знаю… Я…
Она опустила взгляд.
— Может быть это и есть его план, не трогать меня для прикрытия.
Ох, похоже, что она слишком много об этом думает.
— У Данны-сама нет никаких планов.
Сказала ей Ёшико-сан с улыбкой.
— В конце концов, он же никогда не думает с политической точки зрения.
Ёшико-сан удивилась.
— Он вообще не задумывался о том, чтобы использовать нас, для того, чтобы стать главой дома Коузуки.
Добавила Рурико.
— Вот именно, у него нет вообще никаких политических мыслей. Потому я и могу ему доверять.
Дедуля тоже?
— Да. Только мы должны решить проблемы дома Коузуки.
— Чтобы онии-сама не беспокоился.
Мисудзу и Рурико улыбнулись Ёшико-сан.
— Что тебе нравится в них?
Спросил меня дедуля.
Эмм.
— Сама Мисудзу.
Моментально ответил я.
— Что ты имеешь в виду?
На лице дедули появилось озадаченное выражение.
— Ну я имею в виду что я люблю все в ней. Ее лицо, тело, голос, характер, то, как она, будучи умной, также немного и избалована. Все эти черты не нравятся.
Я.
— Ох ну и конечно мне нравятся Рурико и Мичи такими, какие они есть. И Минахо-нээсан с дедулей тоже.
— И меня?
Дедуля удивился.
— Да. Мне нравится, как ты пытаешься говорить одновременно дружелюбно и с небольшой хитринкой. Именно такой у тебя характер.
Потом я продолжил.
— Это потому что я думаю, что нам придется долго быть вместе.
Дедуля.
— Так это твой стандарт?
— Да. Понимаешь, люди не обязательно должны быть во всем согласны. Мисудзу и Рурико слишком богаты, так что я не совсем понимаю некоторые моменты. Но понимаешь, самое важное это смогу ли я пробраться через неизвестное и быть уверенным, что я всегда буду с ними, разве не так?
Ответил я.
— Так ты думаешь и о том, чтобы проводить время со мной тоже?
Дедуля удивился.
— Почему нет? Ты же являешься главой дома Коузуки, ты также старше меня, так что я многого о тебе не знаю, однако если будет возможность, то я с удовольствием узнаю больше.
Рурико, была похожа на его первую любовь, так что у него даже были неподобающие к ней чувства.
Я уверен, что будь я в том же положении, то возможно, поступил бы также.
— Я могу понять тебя, дедуль. Потому я и могу называть тебя членом семьи. Если дело касается отца Мичи или старика Дай Грефера, то я никогда не смогу их понять.
Я знаю, что они работают в подпольном мире. Такие люди конечно тоже нужны.
Но я не знаю почему они должны наряжаться в костюмы.
— Не ставь меня в один ряд с ними!
Разозлился дедуля.
— Пытаться понять этих людей просто неправильно.
Сказала Мичи.
— Они принадлежат миру таинственных вкусов.
Мичи похоже тоже испытывает неудовольствие от того, что ее отец носит черный костюм с черной шляпкой.
— В любом случае, ты ставишь большой акцент на то, можем ли мы продолжать вести наши жизни спокойно и дальше.
Минахо-нээсан вернулась к первоначальной теме.
— Да, поэтому…
Я повернулся к Ёшико-сан.
— Я все еще не уверен, смогу ли проводить время с Ёшико-сан в течение своей жизни. Потому я не люблю тебя и не считаю, что должен.
Она пристально смотрела на меня.
— Теперь то ты видишь, что онии-сама не принял нас, не задумываясь ни о чем, не так ли?
Сказала ей Рурико.
— К тому же, я-то ведь люблю вас, Ёшико-сама. Я хочу быть с тобой всю свою жизнь.
— Но Рурико-сама… Это же…!
Хоть сейчас они и находятся в одинаковом положении, но раньше их отношения относились к категории господина и слуги.
— Вы зря тратите на меня эти слова.
Ёшико-сан поклонилась Рурико.
— Нет, я благодарна Ёшико-сама. Потому я хочу, чтобы мы ладили на протяжении всей жизни.
— Рурико-сама, пожалуйста не говорите этого больше.
— Но я больше не смогу жить в доме дедушки. Ив данный момент я получаю удовольствие, живя с онии-сама и служа ему. Я уже должна начинать жить отдельно от Ёшико-сама.
— Рурико-сама!
Ёшико-сан задрожала.
Они жили в доме дедули вместе с того момента, как начали что-то осознавать.
Лишь эти двое.
— Если Рурико-сама будет жить в особняке Куромори-сама, то и я тоже там буду!
Рурико покачала головой.
— Это невозможно.
— Но почему?! Я ведь являюсь вашей прислужницей. Я должна заботиться о вас, Рурико-сама!
Ёшико-сан до сих пор липла к этой теме.
— Я рабыня. Секс-рабыня онии-сама. И у раба не может быть прислуги.
— Почему вам надо быть рабыней?!
Рурико улыбнулась.
— Я горжусь тем что являюсь его секс-рабыней. Я благодарна Богу, что у меня такая судьбы.
Ёшико-сан.
— Я поняла. Рурико-сама любит Куромори-сама больше чем меня.
Эмм.
И что мне надо делать в такой ситуации?
— Хмм, лично я не понимаю кто тут еще является чьим господином.
Дедуля бросил гневный взгляд на Ёшико-сан.
— А, п… простите меня! Я была очень невежлива, в качестве прислуги!
Ёшико-сан встала со своего кресла и встала на колени.
Хаа…
Хоть она и признана дочерью дома Коузуки, и все же…
В конце концов думает она по-прежнему, как подчиненная, как прислужница.
— Ёшико, подожди снаружи.
Холодно сказал дедуля.
— Я… я… Я приношу свои извинения!
— Я просто говорю тебе выйти.
Посмотрел на нее сверху вниз дедуля.
— Мичи-пон, сходи вместе с Ёшико-сама.
Отдала приказ Мисудзу.
Думаю, она догадывается, что Ёшико будет больно стоять снаружи в одиночестве.
— Будет исполнено.
Мичи подошла к Ёшико-сан.
— Ёшико-сама, в любом случае Рури-тан поедет сегодня вместе с тобой домой к дедушке. Почему бы вам не спеша обсудить это позже?
Улыбнулась ей Мисудзу.
— Нет, ты тоже поедешь с нами. Я попрошу Язаву высадить тебя у твоего дома по дороге. Если ты возьмешь с собой свои школьные принадлежности, то сможешь пойти вместе с ними в школу утром, не так ли?
Сказал ей дедуля.
— Да. Я поняла, дедушка.
Согласилась Мисудзу.
— Есть еще кое-что, что мне хотелось бы обсудить, но поскольку нам скоро выезжать, то подождите снаружи.
Сказал он. Ёшико-сан ответила ему.
— Х… хорошо.
Она поднялась с кресла и Мичи отвела ее к двери.
— Прошу нас извинить…
Она закрыла за собой дверь.
Дедуля.
— Мисудзу, Нагиса-кун ведь научила тебя некоторым лесбийским штучкам, да?
— Да, дедушка.
Что? Дедуля?
Мисудзу же была абсолютно спокойна.
— Тогда сделай так, чтобы Ёшико пала сегодня. Рурико, ты ей поможешь. Эту ситуацию исправить не получится, если не удовлетворить Ёшико в сексуальном плане.
Что это значит?
— Ну учитывая наследие в крови дома Коузуки, это неплохой план.
Сказала Мисудзу.
— В нашей крови настолько сильное либидо, что нам с Рури-тан необходимо, чтобы Данна-сама занимался с нами этим.
— Да.
Криво усмехнулся дедуля.
— Ёшико ищет не духовной связи, а скорее нечто более физическое. Она хочет подтвердить свою связь с остальными при помощи своего тела.
— Но до этого, Рури-тан ведь держалась с ней за руки, обнимала ее.
Сказала Мисудзу.
— А теперь они находятся в равном положении, и она потеряла возможность прикасаться к Рури-тан как раньше. Она неожиданно стала для нее такой отдаленной.
— И похоже, что на нее повлиял просмотр того, как они занимались сексом.
Сказала Минахо-нээсан.
— В этом и причина. Так что сегодня совершите небольшой контакт только между женщинами. Пусть для начала Мисудзу удовлетворит ее, а потом и Рурико. Это должно позволить вам сблизиться.
Понятно. Они изгонят негативные эмоции при помощи физического контакте.
— Эй, не удивляйся так. Ты ведь то же самое делаешь с ними.
Хах, дедуля?
А, точно.
Я же решаю внутренние проблемы Мисудзу и Рурико при помощи секса.
Это методика Куромори.
— В случае с Ёшико, раз уж у нее такое сильное неприятие твоей персоны, то пускай это сделает Мисудзу.
— Да, у меня хорошо получится ее направлять.
Сказала Мисудзу с улыбкой.
— Но, дедушка, я бы все-таки хотела отдать Ёшико-сама для онии-сама.
Рурико выдала нечто сумасшедшее.
— Когда онии-сама изнасилует ее, то она сразу поймет какой он потрясающий.
Нет, нет.
Дедуля, Рурико понимает другое под словом насилие.
— Правда? А мне кажется, что эта девушка является прочно укоренившейся лесбиянкой.
Сказала Минахо-нээсан.
— Я тоже так думаю.
— Хах, то есть настала очередь Кёко-сан?
— Категорически нет. Что произойдет с Ёшико, если я оставлю ее в руках той женщины?
А что произойдет?
Я не знаю.
— Не могу посоветовать это для начинающих. Кёко-сан скорее относится к продвинутому курсу.
Криво усмехнулась Минахо-нээсан.
— Давайте пока проигнорируем ее. Дедушка, я ведь тоже думала до этого, что являюсь лесбиянкой. Но когда Данна-сама объял меня, я познала удовольствия секса. И я верь, что Ёшико-сама должна испытать это хотя бы раз.
Сказала Рурико.
— Но ведь это не надо делать сразу, да?
Сказал он.
— Я просто хочу, чтобы онии-сама изнасиловал Ёшико-сама вместе со мной.
Рурико радостно улыбнулась.
Для нее изнасилование — значит просто секс, когда мужчина ведет доминирующую роль.
В ее понимании нет той части, где девушка не соглашалась на этот акт.
— Поскольку тело Ёшико-сама намного более роскошно, чем мое, то думаю оно должно понравиться онии-сама.
— Тогда я организую все так, чтобы этим все и закончилось. Не важно насколько хорошо мясо, оно все равно будет не вкусным, если оно приготовлено плохо. Разве не так, Рурико?
— Да, дедушка.
Она улыбнулась.
— Тогда мы пойдем. Всего наилучшего тебе, Минахо-кун.
— Спасибо, Коузуки-сама.
Дедуля поднялся со своего кресла.
— Ну что ж, тогда мы пойдем, Данна-сама.
Мисудзу поцеловала меня.
— Все будет в порядке. Пожалуйста доверьте Ёшико-сама мне.
— Да, спасибо.
— Угу, я буду использовать все те приемы, которым меня научили Нагиса-онээсама ивы!
Но я ведь ничему тебя не учил.
— Онии-сама, увидимся завтра.
Рурико тоже поцеловала.
— Кстати говоря, Мичи ведь не поцеловала вас на прощание.
Вспомнила Рурико о недавно вышедшей Мичи.
— Ну ничего не поделаешь. Данна-сама, пожалуйста, сделайте завтра это первым делом с Мичи-пон.
Мисудзу улыбнулась мне.
— Ну хорошо. Тогда пускай Мичи сегодня терпит.
— Конечно.
— Тогда мы пошли.
— Спокойной ночи, дедуля.
— Спасибо за эту ночь.
Мисудзу, дедуля и Рурико…
Все трое покинули эту комнату.
◇ ◇ ◇
— Кацуко, я знаю, что ты подслушиваешь, так что заходи.
Сказала Минахо-нээсан.
В комнату моментально зашла Кацуко-нээ.
Ох, в комнате был установлен жучок, через который она и слушала весь наш разговор.
— Что думаешь, по этому поводу?
Минахо-нээсан перешла сразу к делу.
Она спрашивает ее по поводу возобновления деятельности Куромори, о котором говорил дедуля.
— Это не плохая идея. Нам же надо будет продолжать деятельность всего-то пять лет.
— Но вот что насчет трех новых проституток…
Минахо-нээсан все еще переживала по этому поводу.
— Коузуки-сама уже сделал список кандидаток.
Он сказал, что они принадлежат семьям, которые находятся на грани развала.
— Не думаешь, что он слишком готов к этому?
Сказала Минахо-нээсан.
— Действительно ли все закончится на этих трех людях…?
Понятно. Было дано обещание подумать о приеме трех новых проституток только в данный момент.
Когда же бордель вновь начнет свою работу, он может добавить еще людей.
— Он ведь может и сразу сделать список целиком, так почему не добавить еще кандидаток?
— Думаю оджоу-сама права… Есть вероятность того, что трое, подобранные Коузуки-сама не подходят для того, чтобы стать проститутками.
Ответила Кацуко-нээ.
— Но, как и говорилось ранее, новые проститутки нам будут необходимы для того, чтобы заново открыть бордель. И когда процесс начнется, его уже будет не остановить. Конечно же кроме как в ситуации если все три кандидатки, подготовленные Коузуки-сама не являются неподходящими для того чтобы стать проститутками.
— Может быть он хочет, чтобы мы спросили у него нет ли еще кого на уме?
Тогда он сможет послать еще больше кандидаток в Куромори.
— Что думаешь, Марго?
Минахо-нээсан повернулась к Марго-сан.
Ох, так она все это время была в этой комнате.
Просто не говорила ни слова, пока шел наш предыдущий диалог.
— Кто знает… Я вот лично нет. Сама думай по этому поводу, Минахо.
Рассмеялась она.
— Ну, а насчет меня… У меня уже есть другие планы и даже если бордель вновь откроется, то я не буду никак с ним работать.
Марго-сан?
— Нет, не подумайте, я не хочу от всех вас уходить. Я собиралась вернуться в США после того, как закончится месть Минахо, но с того момента, как я прибыла сюда, мы уже успели стать семьей. Моя семья теперь тут, так что и я хочу здесь оставаться. Но у меня не будет времени помогать с борделем.
Я знаю, что она о многом говорила с Неи.
— Кацуко-сан тоже, я думаю, что ты должна в первую очередь беспокоиться о своей пекарне. Ты ведь не планируешь возвращаться в проституцию, не так ли?
— Конечно нет.
Моментально ответила та.
— В таком случае только Минахо и может справиться со всем этим.
Сказала Марго-сан.
— Н… Но я… Я ведь действительно не могу сразу же открыть пекарню и хотела бы, чтобы оджоу-сама дала мне пару предложений.
— Это конечно хорошо, но мне кажется, что те, кто не собирается возвращаться в особняк должны ясно придерживаться своей позиции.
Я тоже так думаю.
— Ну что ж, пошли пока что в другую комнату.
Позвала меня Марго-сан.
— Понимаешь, это не наша работа думать о том, что делать с борделем.
Я.
— Но я хотел бы помочь с тем, что хочет сделать Минахо-нээсан.
— Я тоже буду ей помогать, но пока что это самая базовая проблема о том, хочет ли она вновь открывать бордель или нет, не так ли? Минахо просто нужно принять решение, и она не сможет этого сделать, пока вокруг нее будут виться люди.
А, Марго-сан права, но…
Если Минахо-нээсан находится в затруднительном положении, то мне бы хотелось быть рядом с ней.
— Иди.
Марго-сан насильно потянула меня из комнаты.
— Да, а я буду обсуждать это все с оджоу-сама, так что можешь пока что попить чай со всеми остальными в другой комнате.
Сказала мне Кацуко-нээ, смеясь.
— А, точно. Мы поедем домой через 15 минут, так что ты должен сказать всем собираться.
— Хорошо, Кацуко-нээ.
Я направился к двери.
Минахо-нээсан смотрела мне в спину с озадаченным выражением лица, но…
— Что ты так медлишь, давай быстрее.
Марго-сан протолкнула меня в дверь.
◇ ◇ ◇
Ох, так все сейчас находятся в другой комнате?
Ибо тут никого не было.
Мы с Марго-сан остались наедине.
— Что думаешь, по этому поводу? Как поступит Минахо?
Неожиданно спросила она.
— Не знаю. Я понимаю, что есть бывшие проститутки, которые хотели бы вернуться в бордель, но я также понимаю, что Минахо-нээсан всегда хотела окончательно уничтожить бордель Куромори.
Она ненавидит само существование этой организации всем своим сердцем.
— Да, некоторые не могут заниматься ничем кроме проституции.
Марго-сан улыбнулась.
— Но тут ведь можно использовать эти пять лет, чтобы дать им время, найти цель в жизни, не так ли?
— Ну да.
— О, так ты действительно не заметил.
Хах?
— Минахо ведь сама нуждается в этом пятилетнем периоде.
Марго-сан?
— Она же работала в борделе с момента своего похищения в 12 лет.
А, точно.
— Это все твоя вина. Минахо ведь вначале планировала совершить самоубийство после завершения мести.
Сказала Марго-сан.
— По из-за встречи с тобой она решила продолжить жить. И я рада этому и благодарна тебе за это.
Да.
— Но она сама является женщиной, которая скованна этим борделем и работала только в нем. Если она его сейчас закроет, то кто знает, что произойдет?
После того, как Минахо-нээсан потеряла возможность заниматься проституцией физически, она занималась управлением борделя.
Она валилась от усталости, но смогла вернуть старых клиентов Куромори и улучшить качество обращения с проститутками.
— Коузуки-сан чувствует себя должником перед ее дедушкой. Потому он больше беспокоится о самой Минахо, чем о повторном открытии борделя.
Он больше беспокоится за Минахо-нээсан, чем за бордель?
— Если все так и продолжится, то Минахо просто будет страдать от того, что перегорит. Так что я думаю, что ей еще некоторое время надо поработать в борделе. И надеюсь, что она сможет найти себе новую работу за эти пять лет. Ну, и конечно же никто не запрещает закрыть бордель до окончания этих пяти лет. Но пока что она должна продолжать.
— То есть Марго-сан, ты хочешь, чтобы Минахо-нээсан вновь открыла бордель?
Она рассмеялась.
— Это произойдет. Она думала об этом серьезно. Более того, она даже продумывает контрмеры на случай того, что Коузуки-сан обманывает ее.
Ну думаю да.
— Не беспокойся. Это все делает Коузуки-сан, а не Ширасака Суске, так что он не сделает чего-то, что сделает кого-то из нас несчастными.
— Но…
— Ну смотри, он ведь вел весь этот разговор на глазах у своих внучек. Если у него и есть какой-то злой план, то Мисудзу-тян тогда возненавидит его.
Ну да, так и есть…
— И этого он никогда не захочет, не так ли?
Ох, так он говорил с нами в присутствии Мисудзу и остальных, чтобы дать нам гарантию.
— И все же Минахо не заметила этого. Потому она и теряла контроль над собой и мне пришлось забрать тебя оттуда.
Сейчас ее голова заполнена повторным открытием борделя.
— О, и да, не переживай, Кацуко-сан знает это. Она сейчас говорит с Минахо, что бы та успокоилась.
Понятно. Тогда все в порядке.
— А, кстати Йошида-кун.
Марго-сан впервые за долгое время назвала меня Йошида-кун…
— Ты не собираешься сделать меня своей женщиной?
Хах?
— О, точно, если я когда-либо захочу в будущем ребенка, то я обращусь к тебе. Я ведь тоже не смогу сделать этого ни с кем кроме тебя.
Ее изнасиловали толпой в 12 лет.
Среди них был и ее отец.
— Да, я все еще не люблю мужчин. Я просто не могу их любить. Потому я думаю, что если и буду заниматься сексом, то только с тобой. Но не сейчас.
Сказала Марго-сан.
— Кроме того, я хочу быть старшей сестрой для Неи.
Она посмотрела на меня с улыбкой.
— И я не хочу разозлить ее тем, что буду спать с тобой.
— Нет, что ты… Неи ведь…
Неосознанно сказал я.
— Я знаю. Я знаю, но мне нравятся те отношения с ней, которые у нас сейчас. И я не хочу их рушить. Ты ведь это понимаешь, да?
Сказала Марго-сан.
— Я люблю Неи.
