Эмм.
Если я сейчас начну лизать грудь Агнес, то это будет рискованно.
Делать это с Агнес еще раз будет немного...
— Я не буду лизать твою грудь.
— Эээээ?!
Агнес разочаровано протянула.
— Но я их помассирую!
Я протянул руки ей из-за спины и начал массировать маленькую грудь Агнес.
— Кьяяяу~ Щекотно, десуно!
Агнес засмеялась.
— А вот и время массажа!
— Папа, папа! Хихихи!
Агнес радостно смеялась.
— О, смотри! Лев ест оленя!
На экране была показана сцена охоты оленя.
— Вау! Потрясающе, десуно!
Тааак, таак, интерес Агнес снова возвращается к Африке.
— Вау, жуют, страшно, десуно.
— Нук нуу, не бойся. Папа с тобой.
Я обнял Агнес.
Потом мы с ней продолжили смотреть видео, лежа на диване.
Лежать вот так расслабленно тоже хорошо.
А то в последнее время дни были такими занятыми.
— Папа!
Агнес посмотрела на меня снизу-вверх.
— О, что такое?
— Я люблю тебя, десуно.
Агнес поцеловала меня в губы.
— Хочу всегда вот так сидеть.
Она потерлась щекой о мою грудь, показывая желание, чтоб ее побаловали.
— Да, ты права.
Мирное время самое лучшее.
А потом.
— Братик.
В это время вернулась Мана.
— Ну как? Закончила говорить с Минахо-нээсан?
— Ага.
Мана подошла ко мне.
— А, ты сделал это с Агнес-тян?
А, точно, грудь Агнес же была видна.
— Нет-нет, мы не делали этого. Мы просто смотрели на животных Африки.
— Папа их массирует!
Эй, Агнес, что ты такое говоришь с этой ангельской улыбкой.
Эмм.
— Агнес, подвинься, Мана хочет присесть.
Я подвинул Агнес по правую руку от меня.
— Иди сюда, Мана, можешь сесть сюда.
Я пригласил ее сесть по левую от меня руку.
— Ага.
Она притерлась ко мне.
Я обнимал Агнес справа, а Ману слева, сидя на диване.
Хоть они и маленькие, но два человека уже тяжело, однако ничего с этим не поделаешь.
Я потерплю.
— Братик.
Я погладил Ману по плечу и понюхал ее волосы.
Хах, такое чувство, будто у нее температура ниже обычного.
Что-то произошло?
— О, смотрите, это бегемот! Бегемот!
— Это бегемот? Он выглядит странно.
Агнес с любопытством смотрела на экран телевизора.
Один из бегемотов на берегу открыл свой большой рот.
— Ваааааа!
Агнес открыла свой рот, имитируя то что видит на экране.
— Агнес-тян, как думаешь, животные в Африке завораживают?
Спросила ее Мана.
— Я же смотрю с папой.
Улыбнулась в ответ Агнес.
— Забавно вот так вот обниматься.
Агнес.
Ее не волнуют животные Африки.
Она просто счастлива потому что находится со мной.
— Понятно, тогда я думаю я тоже должна обнажить свою грудь.
Мана расстегнула свою одежду.
— Ониии-тян, сравни мою грудь и грудь Агнес.
Я начал массировать и сравнивать их груди.
12-ти летняя Агнес и 14-ти летняя Мана.
Они обе еще росли.
Но.
— Ох, у Маны набухает и уже чувствуется что-то твердое.
У обоих потрясающая упругость, но у Маны тверже.
— О, в последнее время, когда я думаю о чем-нибудь пошлом, моя грудь начала набухать.
Сказала Мана.
— Э, ты сейчас думаешь о разных пошлостях?
— Немного.
Мана посмотрела на меня снизу.
Я прикоснулся к ее соскам.
Да, действительно, ее соски начали твердеть.
— О чем ты говорила с Минахо-нээсан? Это связано со школой?
Спросил я ее.
— И об этом тоже, но в основном мы говорили об онээ-тян.
Онээ-тян?
— Юкино-онээтян.
Юкино?
Ну Мана действительно младшая сестра Юкино, но...
Что она обсуждала с Минахо-нээсан?
— Думаю, что, то как мы относились к Юкино-онээтян может не очень хорошо закончиться.
— Что ты имеешь в виду?
Спросил я.
— Это была вина Минахо-онээтян. Она сказала братику поговорить с Юкино-сан на глазах у нас, конечно же у нас с Рури-онээтян не было выбора кроме как согласиться.
Мана?
Это вина Минахо-нээтян, что она попыталась заставить братика поговорить с Юкино-онээтян наедине, но теперь это была лишь основная тема, в общем говорили мы о том, что не удивительно что мы сделаем это если она будет говорить перед нами о таком.
Сделаем это?
— Мы нападем на Юкино-онээтян. И загоним ее в угол, пока она не сломается. Мы больше всего боимся, что братик будет очарован темными чарами Юкино-онээтян. В ее случае, если мы не изобьем дух Юкино, то она не сдастся.
Сказала Мана.
— Потому, ну, в тот момент у нас не было выбора, кроме как сделать это, но...
Она вздохнула.
— Если мы сделаем это, то ничего не решим, да?
Она посмотрела на меня своими большими глазами.
— В случае с Юкино-онээтян, неважно как сильно ей угрожают, нона вскоре забудет об этом. Она просто придумает себе что-нибудь удобное, а потом будет считать себя удачливее других. Она никогда не будет подавлена. Она никогда не погрузится в отчаянье.
Мана очень хорошо знает Юкино.
— На самом деле я даже завидую ее нервам.
Сказала Мана.
— Так что ты хочешь сделать?
Спросил я.
— Я ее сестра. Я хочу, чтобы она жила и жила хорошо. Честно.
Да.
— Но если так и продолжится, то я могу сказать, что ей надо жить под угрозой. Юкино-сан никогда не пыталась понять, что я чувствую.
Она лишь потеряет самоконтроль и будет создавать много шума.
Обсуждение зашло в тупик.
— Братик старается изо всех сил, чтобы она не погибла, и Юкино-онээтян понимает это глубоко в сердце, но ее голова даже не старается этого понять.
— Вот значит, как? Но мне кажется, что она даже в своем сердце этого не понимает? Для нее я всегда враг.
Так я думаю.
— Я знаю. Юкино-онээтян идиотка, но у нее хорошая интуиция. И при ее помощи она понимает, что братик спасет ее. Потому она и рассчитывает на тебя так сильно.
Юкино полагается на меня?
— Мы знаем это, и потому все девушки братика ненавидят Юкино-онээтян. Она сама этого не понимает, но при этом зависима.
Не понимает. Зависима.
— Она безоговорочно зависит от братика, но, если ты будешь просто отвечать на ее просьбы. То ты будешь лишь волочиться за ней. Вы оба погрузитесь в такую бездну, из которой не сможете выбраться.
— Я знаю это. Я знаю, что быть утянутым Юкино опасно.
У нее есть темное очарование.
И меня это привлекает.
— Если бы это было до начала майских праздников, то я бы попался в ее очарование и радостно бы направил нас на уничтожение. Возможно, я достиг бы моей так долго ожидаемой смерти вместе с ней.
Тогда я...
Я жил благодаря мыслям о Юкино.
У меня не было другого смысла в жизни.
И если бы я решил погибнуть вместе с ней, то был бы не против.
— Минахо-онээтян сказала: По изначальному плану мы собирались убить братика вместе с Юкино.
Понятно.
Минахо-нээсан позвала тогда меня, чтобы заставить Юкино пасть.
С этого все началось.
— Но случилось много, и мы стали семьей. Все решили стать одной семьей и жить счастливо.
Нынешняя ситуация отличается от прошлого.
— У меня есть семья, которую надо защищать. Теперь я не могу умереть вместе с Юкино.
Я уже решился.
Я должен забыть о ней.
— Даже если ты так думаешь, это не так просто решить в сердце, да? Братик.
Сказала Мана.
— Я такая же, я знаю, что я должна бросить Юкино-онээтян, но не могу этого сделать.
Мана.
— В конце концов я ее сестра.
Мана сжала мою руку.
— Я никогда не любила Юкино-онээтян. Она всегда была грубой ко мне, думала только о себе, она совсем не является доброй старшей сестрой. Она всегда была издевающейся старшей сестрой. Я ненавижу ее, но...
Глаза Маны заблестели.
— Я не могу ее бросить. В конце концов она моя старшая сестра.
Я.
— Я сделала предложение Минахо-онээтян. Я предложила ей придуманный мною метод.
— Мана, ты смогла найти способ, чтобы достичь приемлемого результата?
— Я бы не назвала это решением, но это способ вести с ней хотя бы более конструктивные диалоги. Раз уж она думает, что она великая, то думаю мы должны сломать в ней эту уверенность.
— Так что сказала Минахо-нээсан?
Мана посмотрела на меня.
— Что я должна поговорить с братиком и попробовать, когда вернутся Мисудзу-онээтян и остальные.
Подождать, пока вернется Мисудзу.
Нет, они вернутся.
А потом не будет времени потому что они будут готовиться к вечеру.
— Хорошо, давай попробуем.
Решил я.
— Уверен? Мана еще ничего не объяснила.
— Я сделаю, что бы это ни было. Мана же так старается просто чтобы помочь Юкино, да?
— Братик.
— Я поставлю на это.
— Понимаешь, помнишь я говорила о том, как Юкино-онээтян мастурбирует в комнате постоянно?
Неожиданно спросила Мана.
Юкино почувствовала оргазм от того, как я ее насиловал.
И тогда она стала сходить с ума по мастурбации.
— Она так тяжело дышит, что я слышу это в моей комнате.
Мана жила в одном с Юкино доме и потому она знает об этой стороне Юкино.
— Ей надо понять, насколько она нуждается в тебе. Она должна понять, что хочет братика больше чем он ее.
Сказала Мана.
— Нет, Юкино не хочет меня.
— Этого не может быть. Юкино-онээтян думает, что ей пойдет любой мужчина?
— Она конечно не говорила этого, но есть много парней лучше меня, и я ей не так нужен.
Юкино, хочет меня?
Невозможно.
— Нет, Юкино-онээтян не будет делать этого ни с кем кроме братика. Я знаю.
Сказала Мана.
— Она не почувствует удовлетворения, если это делает не братик. Она просто скопление гордости. И потому не открывает свое сердце другим мужчинам. Она никогда не почувствует себя хорошо с ними.
— Но она не открыла свое сердце и мне.
— Правда? А мне кажется, что она достаточно открыта. Юкино-онээтян, которая старается украсить себя для посторонних не стесняется показывать настоящую себя перед братиком.
Настоящую себя.
— Ну теперь ей уже нечего скрывать. Братик ведь уже видел ее всю.
И ее обнаженную душу, и такое же обнаженное тело.
— Но это так же относится и к нам. Нам не нужно украшать себя, мы можем легко обнажиться.
— Разве это не называется просто чувствовать себя свободно?
— Это нечто большее. Если я с братиком, то мне тепло на душе. Я счастлива.
Мана.
— А, понятно, Юкино-сан знает лишь половину этого.
Половину?
— Когда братик делает это с нами, наши души и тела чувствуют облегчение, но сейчас Юкино-сан чувствует это только в теле. Она принимает это чувство лишь телом, но не душой.
Сказала Мана.
— Потому она и может представлять лишь тебя в качестве партнера, но поскольку это Юкино-онээтян, то братик не может сделать этого с ней.
Это правда.
Если она видит во мне ценность только как в секс-игрушке, то...
Я не смогу сделать так, чтобы у меня на нее встало.
Я не машина для секса.
У меня тоже есть сердце.
— Я это знала и Юкино-онээтян должна это понять. Понять, что ее тело и сердце хотят именно братика.
Но.
— В этом есть смысл? Что случится если Юкино поймет это.
Она не может войти в нашу семью.
Все девушки ненавидят ее.
Да и она сама тоже не хочет присоединяться к нашей семье.
— Когда она это заметит, мы сможем попрощаться с ней без сожалений.
Мана посмотрела на меня серьезным взглядом.
— Когда она заметит, что это «была», нет, что это «и есть» любовь.
Что?
Л-любовь?
Мои отношения с Юкино.
— Тогда она сможет почувствовать разбитое сердце. Братик и Юкино-онээтян тоже.
Настоящие разбитое сердце.
Мана сказала что-то странное.
— Сейчас Юкино-онээтян первая любовь братика, но она не принимает твою любовь. Ее гордость не позволит ее чувствам к братику превратиться в любовь, так что это все смешивается и превращается в бардак.
Мана.
— Но это ведь не так. Все, что я чувствовал к Юкино это похоть, у нас были только физические отношения, это не было любовью.
— Нет, хоть это и были в первую очередь физические отношения, это все равно была любовь. Это тоже любовь. Я могу это сказать.
Мана улыбнулась.
— Мое с братиком начало тоже было изнасилованием, но теперь я люблю тебя. Это любовь. И это понимает не только мое тело, но и сердце.
Мана взяла меня за руку.
— Братик, ты не делаешь это с девушками просто ради похоти. Ты вкладываешь все свое сердце в секс. И это достигает меня, достигает нас. У братика доброе сердце.
Я.
— Юкино-онээтян тоже это чувствует. Ее тело чувствует это, хоть сердце и думает иначе. Потому она всегда просит братика о помощи.
Сказала Мана.
— Потому мы должны заставить ее понять головой, что она любит братика.
Любовь.
Если она поймет это, то она так же поймет и то, что ее любовь исчезнет. У братика есть мы, его семья, и Юкино-онээтян не может быть с ним. Если она поймет это, то почувствует, что значит разбитое сердце.
Мана посмотрела на меня.
— Ты не можешь почувствовать разбитое сердце если причина неясна.
Для того чтобы сердце было разбито должна быть причина.
— если ты не знаешь причину, то ты просто продолжишь мечтать, прямо как это делает Юкино-онээтян.
Юкино.
— Она до сизы пор думает, что братик придет и спасет ее. Не важно, как холоден к ней братик, она все равно думает, он придет и спасет ее.
Она слепо верит в это глубоко внутри себя.
— Юкино-онээтян. Считает, что мир вертится вокруг нее. Она думает, что братик любит только ее и что все остальные девушки ниже ее.
И мы должны сломать эту ее иллюзию.
— Если она поймет, что тоже любит братика. Тогда все развалится. Когда она заметит, что все остальные девушки равные соперницы в любви, и она поймет, что у нее ни шанса на победу. Каждая из них любит в сотню раз больше, чем она. Мы волки кусающие друг друга. Мы никогда не проиграем Юкино-онээтян!
Сказала Мана.
— Постой-ка секунду. Так какая самая большая проблема с Юкино?
Почему она думает, что я люблю ее больше всего?
— Потому что первой ты изнасиловал именно ее.
А.
— Я была такая же. У меня была стадия, когда я не так все понимала. «Почему он делает это со мной так много? Конечно же потому что любит меня. Тогда я могу быть эгоисткой с этим человеком. Он же меня любит». Так я думала.
Сказала Мана.
— В моем случае, за мной присматривали Минахо-онээтян и остальные старшие онээ-тян присматривали за мной то все прошло хорошо, но... Меня много ругали, говоря, что я не права и зазнаюсь.
Ману много раз заставляли стоять на коленях голой.
— Но не смотря на то насколько я была заносчивой женщиной, братик продолжал меня любить. И потому я влюбилась сама того не заметив.
Сказала Мана.
— Юкино-онээтян тоже должна это заметить.
Но.
Я изнасиловал ее на дюжину раз больше, чем Ману.
И накопление этого и вызвало нынешнюю ситуацию с Юкино.
Идея о том, что я люблю ее настолько сильно что ничего с этим не могу поделать.
Идея того, что я слепо люблю ее и потому насилую.
Я всегда заставлял Юкино раздвигать ноги.
Потому она и утвердилась в своей идее, что никогда не полюбит меня, даже если погибнет.
А еще в том случае с Маной, со мной была Мегу, ее сестра от другой матери.
Кацуко-нээ, Неи и Марго-сан всегда были холодны к Мане.
С другой стороны, Юкино.
Никто не помог.
В конце концов все они ненавидят Юкино.
— Я могу понять Ману. Ну, большую часть.
Ответил я.
Правда в моей голове по-прежнему были некоторые сомнения.
— Братик еще не может поверить, что Юкино-онээтян любит тебя?
— Ну, и это тоже.
— Но это правда. Ох ладно, просто прими это как предположение.
Сказала Мана.
— Конечно. Я принимаю эту вероятность. Что мне тогда делать?
Что спланировали Мана и Минахо-нээсан?
— Ну, ты знал, что в этом особняке есть скрытые камеры и микрофоны по всем комнатам?
Сказала Мана.
— И ты можешь из какой-либо комнаты наблюдать за происходящим в других комнатах.
Хах, и к чему это?
— Не понимаешь? В комнате, где заперта Юкино тоже есть такая система.
То есть мы покажем Юкино, что происходит в других комнатах?
И что это изменит?
— Минахо-онээтян сказала, что когда люди следят за кем то, то они не думают, что кто-то следит за ними.
Хах?
— Люди думают о своем действии как о независимом. И если они следят за другими, то они думают, что выше остальных и потому они забывают, что и другие могут следить за ними.
Мана улыбнулась.
— Потому мы заставим Юкино-онээтян смотреть, как братик занимается ссо мной сексом. В то время мы сделаем вид, что ошиблись кнопкой.
Чтобы Юкино смотрела, как я занимаюсь сексом с Маной?
— Когда она будет смотреть, как я занимаюсь сексом с братиком, то Юкино-онээтян точно выпустит свои настоящие чувства.
Когда кто-то смотрит, они не думают, что за ними наблюдают.
Если это Юкино, то она покажет свои настоящие чувства.
— Для начала мы должны заставить Юкино-онээтян заметить, что она хочет заняться сексом с братиком!
Мана?
— Она человек который часто мастурбирует, на самом деле она хочет этого так сильно, что просто не может сдерживаться. Ей сейчас очень неуютно и тревожно.
Юкино не знает, что с ней произойдет в будущем.
Она точно напугана.
— Ладно, давай сделаем это.
Я решился.
— Минахо-онээтян сказала мне какую комнату использовать.
Ох, если я пойду в указанную комнату с Маной, тогда Минахо-нээсан сможет подсоединить систему наблюдения из той комнаты к комнате Юкино.
Хорошо?
— Папа, а куда ты?
Спросила хорошо ведущая себя Агнес, до этого она смотрела видео, а сейчас повернулась к нам.
— Ну понимаешь...
Я не могу оставить Агнес одну.
Может оставить ее Кацуко-нээ?
Но она сейчас работает.
— Если вы собираетесь заняться сексом, то Агнес тоже хочет присоединиться!
Улыбнулась мне Агнес.
— Нет, это...
— Можешь кое-что пообещать онээ-тян?
Спросила ее Мана.
— Если сможешь сдержать обещание, то можешь заняться с нами сексом.
Мана?
— Агнес тоже окажет влияние на Юкино-онээтян., если пойдет с нами!
То как Мана и Агнес будут заниматься со мной сексом возбудит Юкино?
— Я могу сдержать обещание!
Агнес улыбнулась нам.
