— Ало, это Минахо.
Минахо-нээсан отвечает на звонок.
— Да, это Кацуко Онээ-сама.
Кацуко тоже.
Каков же их ответ?
Позволят ли проститутки Мана жить?
Мы ждём.
— Я поняла. Спасибо, Онээ-сама. Да, я скажу им. До свидания.
Кацуко заканчивает разговор первая.
— Да, понятно. Прошу прощения за беспокойство. Спасибо.
Минахо-нээсан также заканчивает свой звонок.
— В доме Хидеми-сан все высказали одинаковое мнение.
Сказала Кацуко.
— Они приняли Маика-сан.
Я рад.
Но это только половина.
— В доме Юка-сан…
Говорит Минахо-нээсан.
— Два человека не смогли это принять, но…
Значит ответ нет?
Было ли наивно ожидать, что решение по поводу Мана окажется единодушным?
Бывшие проститутки довольно сильно обижены на Ширасаки Сусуке.
— Посмотрев насколько Маика-сан предана в сексе, похоже они обе изменили своё мнение.
А?
— Кажется им больше понравилось смотреть, как Ширасаки Сусуке в панике наблюдал за тем, как его дочь становилась сексуальной рабыней, а не за простое изнасилование.
И что это означает?
— Вместо того, чтобы убить её на глазах отца, они решили, что будет гораздо лучше, если она навсегда останется сексуальной рабыней.
Мана позволено жить.
— Поздравляю, Маика-сан, ты принята в качестве сексуальной рабыни дома Куромори. Служи моему брату до конца своей жизни. Хорошо?
Минахо-нээсан сурово говорит с Мана, учитывая чувства тех двух проституток.
— Да, спасибо вам большое.
Мана встаёт перед камерой и кланяется.
— Спасибо, что позволили мне жить.
Затем Мана посмотрела на меня.
— Я ещё не закончила чистку. Прошу прощения, Они-тян.
Как сексуальная рабыня она снова начинает чистить мой член.
Она поворачивается попой к камере.
Она показывает девушкам по ту сторону трансляции сперму, капающую из её промежности.
Показывает им, что стала сексуальной рабыней от всего сердца.
— Она рабыня, так что не балуй её. Но всё же обязательно заботься о ней. Ведь она твоя.
Минахо-нээсан говорит мне.
— Да, все, если я буду вести себя высокомерно, то отругайте меня. Спасибо.
Мана говорит бывшим проституткам и сосёт мой член.
— Но теперь она моя рабыня, поэтому, если кто-то захочет обидеть её без уважительной причины, то я защищу её.
— Пожалуйста, думайте о его словах, как о воле наследника дома Куромори. Я не прощу тех, кто перейдёт ему дорогу.
Сказала Минахо-нээсан.
— Эй, Нагиса.
— Да, Кацуко.
Кацуко и Нагиса смотрят друг на друга, а затем подходят ко мне.
— Я тоже буду твоей сексуальной рабыней.
— И я.
Вы двое.
— Поэтому Маика-сан теперь наша сестра. Мы принимаем тебя, как нашу сестру.
— Что скажешь, дорогая?
Мана отпускает мой член.
— Кацуко-онээтян. Нагиса-онээтян.
Мана снова плачет.
— Не плачь, давай будем ладить, как секс-рабыни.
— Всё хорошо, Мана-тян.
— Да, мои наилучшие пожелания.
Должно быть проблема Мана решена.
Нет.
Давайте ещё подстрахуемся.
— Я хочу снять это.
Я снимаю свою тигровую маску.
— Мне жаль, что пришлось носить её.
Я показываю своё лицо в камеру.
— Эта девочка и я уже являемся членами Куромори. Мы друзья и союзники. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось сдружиться с Минахо-нээсан, Кёко-сан и многими другими девушками, но они научили меня различным вещам. Я сделаю всё возможное, чтобы все члены Куромори жили счастливо. Я также хотел бы попросить дам помочь мне. Пожалуйста, научите меня всему. Я хочу быть и вашим братом.
Я кланяюсь в камеру.
Мана встаёт на колени рядом со мной.
— Я тоже тебя попрошу.
— Пожалуйста, позаботься об этом человеке, Онээ-сама!
Кацуко и Нагиса также вместе склоняют головы.
— В конце концов, я женщина, которая решает всё силой, поэтому я не очень хороша в этих японских любезностях.
Сказала Кёко-сан.
— Из того, что я вижу, этот мальчик вовсе не плохой парень. Он всегда думает о положении женщин и ведёт себя достойно. Вот такой он. Я тоже попрошу об этом, я не скажу: «Я принимаю этого мальчика, как наследника дома Куромори» с высокомерным отношением. Я хочу принять этого мальчика таким, какой он есть.
Даже Кёко-сан кланяется.
— Он мой брат. Поэтому я также попрошу вас всех.
Минахо-нээсан тоже.
Затем.
Зазвонил телефон Минахо-нээсан.
— Подожди, Минахо.
Кёко-сан зовёт Минахо-нээсан прежде, чем она успевает ответить на звонок.
— Дай телефон мне.
Минахо-нээсан передаёт телефон Кёко-сан.
Кёко-сан подключает телефон к динамику и включает громкую связь.
— Здравствуйте, это Юка-сан. Минахо-сан, не склоняй голову перед нами, ты представляешь Куромори, и ты всегда старалась защитить нас. Если это решение Минахо-сан, то мы принимаем его. Мы твои союзницы, мы «Сёстры Куромори» в конце концов! Если наша маленькая сестра не согласится с тобой, то мы, старшие сёстры, будем говорить с ней, пока она не согласится.
Юка-сан.
— Большое спасибо, Юка-онээсама!
Минахо-нээсан смотрит в камеру и ещё раз благодарит.
◇ ◇ ◇
— Сейчас мы немного отклонились от плана, но оно к лучшему. Наши отношения укрепились.
Кёко-сан улыбается.
— В таком случае, раз уж мы все взбодрились, давайте продолжим нашу экзекуцию.
Эмм.
Следующая Агнес.
— Кацуко, идём дальше.
Минахо-нээсан говорит Кацуко, ведущей.
— Да, следующая уже готова?
— Она готова!
Отвечает Марго-сан рядом с дверью.
Где Нэи?
О, она пошла за Агнес?
— Они-тян, могу я остаться здесь?
Мана смотрит на меня с беспокойством.
— Да. Останься. Ей так будет спокойнее.
Мана — одна из сестёр Агнес, с которой она близка.
Мы не можем привести Мао-тян и Рурико сюда.
Я бы хотел, чтобы Мана побыла рядом с ней.
— Тогда мы начинаем третий раунд?
В момент, когда Кацуко сказала это.
— Кацуко, подожди секунду.
Говорит Ширасаки Сусуке.
— Просто то, что я слышал ранее, есть вещи, которые я не совсем понял.
Кацуко смотрит на Минахо.
Минахо-нээсан
— Ох, и что же ты не понял?
Ширасаки Сусуке смотрит на Минахо-нээсан.
— Ранее ты сказала, что собираешься убить меня, это правда?
Минахо-нээсан фыркнула.
— Не поздно ли ты спохватился?
— Нет, ты серьёзно собираешься убить меня?!
Ширасаки Сусуке глазеет на Минахо-нээсан.
— Конечно.
— У тебя нет сомнений по этому поводу? Мысли наподобие: «Если я убью его, то будут проблемы» или «я должна избегать прямого столкновения с домом Ширасаки»?
— Ни капельки.
— Получается я могу быть уверен на 100%, что меня убьют?
— Разве это не очевидно?
Ширасаки Сусуке делает глубокий вдох.
— ПОДОЖДИ СЕКУНДУ!!
Прокричал он.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если ты убьёшь меня?! Нет смысла убивать, да?! Вы что идиоты?!
Только ты здесь идиот.
— Тебе не нужно думать о мелочах. Мы разберёмся со всем после твоей смерти.
— Нет-нет-нет, дайте мне минутку, подумайте об этом хорошенько. Я умру, вы понимаете?! Это действительно опасная ситуация для меня?
Да, нет ничего страшнее, чем быть убитым.
— Я умру. Что со мной будет, если я умру?!
— Я думаю, что Энма-сама ждёт тебя в аду.
— Вы хотите сказать, что я не попаду в рай?!
Я не очень понимаю о чём он.
— Ах, когда дочь бросила его, даже голова, наполненная раем, заметила опасность в его жини.
Кёко-сан усмехается.
— Сусуке, поначалу ты высмеивал нашу серьёзность. Ты думаешь, что независимо от происходящего ты не потеряешь свою жизнь, ты верил, что всё пойдёт так, как ты захочешь.
Она смотрит на Ширасаки Сусуке, ухмыляясь.
— Твоё положение только ухудшается, один только звонок сейчас сплотил всех женщин в особняке, вероятность того, что кто-то из нас предаст остальных и спасёт тебя, крайне мала. Разве это не заставляет тебя дрожать от страха?
Ширасаки Сусуке прибыл сюда, думая, что Кацуко на его стороне.
Он считал, что кто-то из бывших проституток ему симпатизирует.
— Если вы спросите меня, мне кажется, что я действительно в большой опасности без шанса на спасение. Разве я не умру, если это будет продолжаться?
— Верно. Мы ведь тебе уже говорили, что убьём тебя?
Сказала Кёко-сан.
— Нет, как я и говорил, что случится, если вы убьёте меня?
— Ничего не случится, если Сусуке не умрёт за этих женщин.
Кёко-сан осматривает комнату.
Минахо-нээсан, Кацуко, Нагиса, все они смотрят с ненавистью на Ширасаки Сусуке.
— Если бы Сусуке сказал: «Мне плевать, что случится со мной, но, пожалуйста, пощадите мою дочь» хотя бы раз за предыдущие раунды, то их мнение о тебе могло бы немного измениться.
Ширасаки Сусуке отвечает
— Ладно, мне плевать, что случится со мной, но, пожалуйста, пощадите Маика.
***
— Слишком поздно, да и совсем не искренне.
— Ладно, мне плевать, что случится с Маика, но, пожалуйста, пощадите меня.
Хмм.
— Да, вот сейчас было хорошо, можно сказать я даже взбесилась. Я клянусь, теперь я хочу убить тебя в четыре раза сильнее.
Сказала Кёко-сан.
— Тогда что мне делать?!
Огрызнулся Ширасаки Сусуке.
— Как я уже говорила, умри!!
Сказала ему Кёко-сан.
— Аргх, дерьмо!! Это ужасно!! Кацуко, сними уже эту фигню с моего члена!!
Ширасаки Сусуке переключается на Кацуко.
— Дай мне трахнуть тебя. У меня так зудит внутри, что я не могу нормально думать, пока не кончу!!
Кацуко смотрит на Ширасаки холодным взглядом.
— Не стой, сделай это! Я не прошу тебя использовать свою киску, твой рот тоже с этим справится!! Ты же проститутка?! Эй!! Делай свою работу! Работай!!
Кацуко
— Мы накачали тебя сильным афродозиаком. Ты так хочешь кончить, что не можешь терпеть, да?
— Какого чёрта?! Тогда возьми на себя ответственность! Служи мне! Ты шлюха! Дрянь!!
— Но ты больше не сможешь кончить.
Кацуко сохраняет хладнокровие.
— Ты попадёшь в ад с этим отвратительным чувством.
— Заткнись! Ты простая проститутка!! Ты, Нагиса, Минахо, разве вы не стонали, когда я трахал вас?! Не притворяйтесь! Вы все всего лишь шлюхи, которых я трахал!!!
Речь Ширасаки Сусуке оборвалась.
Марго-сан подошла к нему сзади и надела кляп.
— Нунунуну, нуну, нунунуну!!!
Однако, Ширасаки Сусуке не перестаёт кричать.
— Этот препарат продолжит циркулировать по твоему телу. Ты будешь неистово желать секса, это будет невыносимо. Тем не менее, больше ничего хорошего с тобой не случится!
Говорит Кацуко с ненавистью.
— Пожалуйста, будьте готовы.
— Принято.
Марго-сан ставит большое зеркало перед Ширасаки Сусуке.
Из-за этого зеркала мы не можем видеть Сусуке с нашей кровати.
— Это волшебное зеркало. Ширасаки Сусуке может видеть кровать, а вот с другой стороны ничего не видно.
Объясняет Минахо-нээсан бывшим проституткам и мне.
— В таких условиях будет проходить следующий раунд.
Вкратце.
— Думаю, все, кто жил в особняке раньше, знают о бедной девочке, заключённой в подвале.
Всё это для Агнес.
Ширасаки Сусуке спрятан за волшебным зеркалом, а его рот заткнут, чтобы не напугать Агнес.
— Её имя Агнес. Её мать — иностранка, привезённая в этот особняк. Её отец — Ширасаки Сусуке. Она вырастет прекрасной девушкой.
Минахо-нээсан говорит в камеру.
— Ширасаки Сусуке планировал сделать Агнес своим питомцем, сексуальным спутником. Агнес была заключена в подвале особняка с самого рождения, училась поклоняться своему отцу и готовилась для секса с Ширасаки Сусуке. Её не учили по стандартным школьным программам, ей просто каждый день показывали видео, на которых Ширасаки Сусуке занимался сексом, а также её заставляли мастурбировать на статую обнажённого Сусуке в качестве повседневной рутины.
Агнес.
— Ширасаки Сусуке планировал сам лишить Агнес девственности. Боольше десяти лет Сусуке вынашивал свой бесстыдный план, и это то, что мы хотим испортить.
Кацуко бьёт в гонг.
Говавававааан!
— Третий раунд!!!
Кричит Кацуко.
— Конечно, Ширасаки Сусуке промыл мозги Агнес, сердце которой исказилось. Поэтому невозможно исправить это простым способом.
Сказала Минахо-нээсан.
— В итоге, мы решили заменить образ в сознании Агнес. К счастью, хоть Ширасаки Сусуке и запечатлелся в её разуме, как отец, которому она должна полностью подчиняться, он никогда не встречался с ней лично и не учил её физическим контактам и доверительным отношениям.
Да, для Агнес Ширасаки Сусуке
Просто образ, тень в её сердце.
— Потому мы работали над тем, чтобы запечатлеть моего брата в качестве «Папы» Агнес. В настоящее время Агнес чувствует, что он её настоящий отец, которого она жаждет в глубинах своего сердца.
Минахо-нээсан указывает на меня.
— Итак, сейчас мы увидим, как Агнес потеряет свою девственность на глазах Ширасаки Сусуке, план, который он вынашивал в течении десяти лет.
— Игрок, входи!!
Объявляет Кацуко. Большие двери открываются.
Запускается сухой ледяной дым и лазеры.
Передние фона излучают жёлтый свет, сухой ледяной дым отсвечивает золотом.
Ран, рарара, ранранран! Рарарарааан!
Женский голос эхом раздаётся по комнате.
— Агнес!!!
Объявляет Кацуко.
В дверях показывается Агнес, которую под руки ведут Нэи и Мегу.
Агнес одета в тонкое голубое платье.
Фонари просвечивают платье Агнес, чётко показывая линию её тела.
Агнес без нижнего белья.
Её лицо выглядит напряжённым, она сильно нервничает.
Ран, рарара, ранранран! Рарараран!
— Агнес собственной персоной в голубомплатье спускается с золотого облака!!
Кричит Кацуко.
— Они-тян.
Зовёт Мана.
— Да, иди.
— Угу.
Голая Мана встаёт с кровати и идёт к Агнес.
Кстати, Мегу, держащая Агнес за руку, тоже голая.
— Агнес-тян.
Мана улыбается, напряжение Агнес спадает.
— Идём со мной!
Нэи протягивает руку Агнес Мана.
— Да, не бойся! Мана с тобой!
— Да, десу.
Мегу и Мана, они обе только что занимались сексом со мной.
В их чревах всё ещё моя тёплая сперма.
Держась за руку со своими обнажёнными сёстрами.
Агнес подходит к моей кровати.
— Папа.
Я лишу её девственности.
— Иди сюда, Агнес.
Я обращаюсь к Агнес.
— Папа, папа, папа!!
Агнес прыгает ко мне в объятия.
Я знал это, она боится здешней атмосферы.
— Всё в порядке, я с тобой, Агнес.
Я крепко обнимаю Агнес.
Вступительная музыка прекратилось, освещение переключилось на нормальное.
— Мегу, Мана, идите сюда.
— Да, Йоши-кун.
— Да, Они-тян.
Мегу и Мана располагают свои обнажённые тела
На кровати, где я и Агнес обнимаем друг друга.
Элегантно, сексуально.
— Агнес, то, что мы делаем сейчас, это ритуал посвящения в семью.
Говорю я Агнес.
— Да, десу.
— Множество старших сестёр наблюдают за Агнес через камеру. Когда они узнают, что Агнес хорошая девочка, они они все станут Онээ-сан для Агнес. Поприветствуй их.
Агнес смотрит в камеру, пока я обнимаю её.
— Здравствуйте, я Агнес, десу.
Она всё ещё немного нервничает. Она не улыбается.
— Агнес, кто я для тебя?
— Папа. Папа Агнес.
Чётко отвечает Агнес.
— Да, не могла бы ты объяснить всем, что ты сейчас будешь делать с Папой?
Агнес.
— Агнес займётся сексом с Папой, десу.
— Агнес, ты занималась сексом когда-нибудь?
— Никогда. Папа первый, десу, кроме того.
Агнес смотрит на меня.
— После первого раза я буду постоянно заниматься сексом с Папой.
— Почему?
— Агнес хочет быть в семье с Папой.
Агнес.
— Агнес хочет быть с Папой.
Минахо-нээсан говорит в камеру.
— Вот такая она. Впечатления, вложенные в неё за все эти годы так просто не сломать. Если мы выберем неправильный подход, то разобьём ей сердце.
Да.
— Поэтому Агнес будет принята, как дочь Куромори. Мой брат возьмёт на себя ответственность и будет заботиться о ней.
— Да, я буду защищать Агнес.
Сказал я.
— Папа.
Эта девочка крепко вцепилась в моё тело.
— Сейчас на кровати находятся три дочери с одним отцом, но у всех них разные обстоятельства: Мегуми — незаконнорождённый ребёнок, с которым плохо обращались, Маика, которая росла, как его собственная дочь, и Агнес, которая росла, как секс-игрушка, лишённая всех человеческих прав.
Спокойно рассказывает Минахо-нээсан.
— Я решила сделать так, чтобы этот мужчина в последний раз исказил их жизни. Особенно Агнес, символ жажды того человека.
Минахо-нээсан смотрит на Агнес.
— Поэтому, я бы хотела, чтобы лишение девственности Агнес прошло в соответствии с нынешними обычаями Куромори.
Нынешние обычаи?
— Агнес, родившаяся и заключённая в этом особняке, связанная с деяниями этого человека, станет для нас последней младшей сестрой!
Сказала Минахо-нээсан.
— Да, нам, проституткам, известно о существовании этой девочки. Мы хотим ей помочь, но не можем.
Кацуко смотрит на Агнес.
— Да, я тоже её знаю. Но тогда я не могла пойти в подвал. Прости, Агнес.
Нагиса тоже.
Когда Нагиса была проституткой, руководство Ширасаки Сусуке было строгим.
Вероятно, он никому не позволял заботиться об Агнес без его разрешения.
— Мы должны быть уверены, что ни одна другая девочка не родится при тех же обстоятельствах, что и Агнес.
— Угу, Кацуко, Агнес-тян наша младшая сестра с самого рождения.
— Да, Нагиса, все женщины, прошедшие через этот особняк, являются её сёстрами.
Кацуко берёт камеру.
— Это стиль дефлорации Куромори.
Ох, это.
Мегу и Мана, остальные девочки, тоже прошли через это.
Перед потерей девственности.
— Сначала сделаем фото её девтсвенного тела на память!!
Итак, ритуал посвящения Агнес начинается.
