— Ах, да ничего, всё нормально... я сделала её менее чем за десять секунд.
Кёко-сан даёт мисс Эдди подзатыльник.
— Парочка студентов всё это увидела, но не думаю, что они что-то поняли. Это была ненормальная драка, так что они сомневаются в увиденном.
Д-да что же это за драка было-то?
Затем Кёко-сан заговорила с мисс Эдди на английском.
Думаю, она сказала что-то вроде... "Тебе ещё далеко до меня, так что лучше трать время на тренировки".
Мисс Эдди выглядит угрюмой, однако покорно принимает её слова.
Наверное, она поняла, какая между ними подавляющая разница.
— Кстати... Кацуко, что на ужин?
Спрашивает Кёко-сан у Кацуко.
— Сливочное тушёное мясо...
— О, прекрасно. Ты сделал салат для гарнира?
— Только собиралась...
— Оставь это на меня.
Кёко-сан... ты готовишь?
— Кацуко, отдохни... я займусь кухней.
— Нет... ты ведь только пришла...
Попыталась сказать Кацуко, но...
— Всё в порядке, я уверена в своей выносливости...
Ну да... твоя выносливость — удивительная штука.
Кёко-сан вне всяких стандартов.
— Эм-м... Мэгуми-тян, верно? Поможешь мне?
— Ах... да.
Кёко-сан окликнула Мэгу.
— Хм-м... твоя кожа блестит? Неужели ты только что занималась сексом?
— Ах... да.
— Не нужно так нервничать. Здорово, что в нашей семье такая гармония. Разве это не прекрасно? Мне вот полигамия кажется интересной.
Кёко-сан повернулась ко мне и улыбнулась.
— Я одолжу ненадолго Мэгуми-тян... а в замен, забери Кацуко.
Что?
— Кацуко... Минахо снова уединилась?
— Да, она сказала, что плохо себя чувствует, и пошла отдыхать у себя в комнате.
Минахо-нээсан...
Я вспомнил недавний грустный момент.
— Ну, ничего не поделать... она ведь из тех, про кого говорят: "два шага вперед, один назад".
Сказала Кёко-сан.
— Она не может сделать следующий шаг, пока не обдумает тот, что уже сделал, проанализирует его... подумает о нём самокритично и даст объективную оценку сама себе.
Ох... это так.
Я не особо это замечаю, но...
Минахо-нээсан сперва несколько раз обдумывает всё, прежде чем что-то сделать.
— Ну, это лучше, чем быть идиотом, который просто на всех порах мчится вперед, а потом сходит с рельсов и падает в обрыв.
— Ты обо мне?
Надулась мисс Корделия.
— "Безрассудство" — это твоя милая часть...!
— Чётоцу?... Что? Не говори на лунном.
— Я сказала что ты милая, Корделия!
Услышав это, щечки мисс Корделии покраснели.
— Господи... Кёко, ты так быстро выкручиваешься.
— Ты тоже шуруй на кухню! Еда не бесплатная! Сделай хотя бы одно блюдо на всех.
— А...я?
— Я уже давно не ела твоей мексиканской еды.
— Господи... уговорила.
Мисс Корделия поднялась.
— Девочки тоже тебе помогут.
Двое её подчинённых... Эни и Мэни тоже были вызваны.
Все собираются готовить.
Почему-то, я мог себе представить только то, как они открывают армейские консервы... или впиваются зубами в кусок ветчины.
Простите за такие мысли...
— Кацуко, лекцию об Агнес оставлю на тебя!
Говорит Кёко-сан.
— Эм-м... это.
Я был бы этому рад, но...
— Минахо же ничего ему на рассказывала, верно?
— Д-да...
— Но... сейчас она занята "транспортировкой"
Транспортировкой...
Отец Минахо-нээсан... Куромори Коичиро.
Парализованный наркотиками должен был быть перевезен в больницу службы безопасности Кудзуки.
— Транспортировка уже закончилась?
Спрашиваю я у Кацуко.
Она с самого начала была вовлечена в план мести Минахо-нээсан.
Так что должна знать, что Минахо-нээсан отравила собственного отца... а ещё заперла его в подвале особняка.
Или же... именно Кацуко и заставила его проглотить наркотик.
В любом случае... думаю Мэгу незачем об этом знать.
Так что... я назвал это "транспортировкой".
— Да... пока ты спал.
Ясно...
Как и думал... Минахо-нээсан не хотела показывать мне своего парализованного отца.
Да и Мэгу тоже...
Поэтому они и выпроводили нас на пару часов.
У Мэгу была хорошая интуиция... она вслушивалась в наш разговор, однако ничего не спрашивала.
Ага... Минахо-нээсан решает, будет ли она говорить об этом с Мэгу и остальными.
А пока... отложим это на потом.
— В любом случае... мы на кухню! Позаботься об остальном!
Кёко-сан забрала остальных девушек и пошла на кухню...
***
— Эм-м...
Мы с Кацуко смотрим друг на друга... и не знаем, что сказать друг другу.
Недавно я услышал от Мэгу о её беспокойствах.
Если коротко... она боится, что её техники, развиты за время работы проституткой утопят меня в сексе.
— Кацуко...
— Ага...
Она, похоже, тоже волнуется.
— Может... ты слишком надумываешь? Сексу так просто меня не поглотить...
— Но...ты же не знаешь каковы мои техники на максимуме усилий.
Ну... да, тут мне нечего сказать.
— Тогда... давай мало-помалу. Будем их пробовать.
— Мало-помалу.
— Ага... каждый раз показывай лишь малую часть... так я смогу привыкнуть к их полной силе.
— Верну... так даже лучше.
Внезапно делать это слишком страшно.
— Но, я могу слететь с катушек, если слишком увлекусь.
— Если хочешь... можем позвать ещё кого-то.
Чтобы кто-то смотрел за тем, как мы с Кацуко занимаемся сексом.. и остановил её, если она слишком увлечется.
— Верно... так даже лучше.
— Тогда... как насчёт Марго-сан?
— Нет... так я буду чувствовать себя виноватой перед ней.
Верно... Марго-сан не заинтересована в сексе с мужчинами...
Я тоже почувствую себя виноватым, если заставлю её смотреть.
— Когда я этим занимаюсь, за мной присматривает Нагиса... и наоборот.
— Ага. Так лучше... Ох, точно, раз уж на то пошло, как насчёт того, чтобы позвать кого-то из молодой группы?
Предложил я.
— Ты не сможешь быть безрассудной, если за тобой будет смотреть кто-то из младших, правильно?
— Ага... таково моё чувство собственного достоинства, как "старшей сестры".
Пока у нас с Кацуко был этот странный разговор.
Мисс Эдди смотрела за нами.
— Почему Кёко-сан оставила эту девчонку на нас?
Кацуко ответила на мой вопрос:
— Останься мы наедине, то смущались бы слишком сильно и наш разговор не сдвинулся бы с места.
Ясно...
Здесь есть третья сторона, так что мы могли говорить.
Да и к тому же, Эдди не понимает японский.
— Эм-м...
Кацуко открывает кухонный шкаф и достает банку с печеньем.
Улыбнувшись, она открыла банку... и передала её мисс Эдди.
Та тоже улыбнулась.
И взяла банку.
А затем побежала к стене...
И сгрызла печенье.
Словно обезьяна в зоопарке....
— Ну, думаю ничего не случиться, если мы оставим её ненадолго.
Говорит Кацуко, смотря на мисс Эдди.
— Ох, точно... у нас же ещё есть...
Она заглянула в шкафчик...
— Мы планировали отдать его Мао-тян, но, вот...
Она достала... "кольцо головоломку"!?
— Держи!
Кацуко кинул метталичекое кольцо перед мисс Эдди.
Лязг!
"Что?"... Мисс Эдди смотрит на сияющий серебряный объект.
А затем... обнюхивает его...
И только потом поднимает.
— ?!
Она откладывает в сторону банку с печеньем... и приподнимает кольцо на уровень глаз, а затем обеими руками вертит его.
— Вот теперь ничего не случится!
Смеется Кацуко.
— Правда ли?
— Если с этим она справиться, то у неё есть ещё и это...!
Кацуко указывает на кубик рубика в шкафу.
***
— Так, насчёт Агнес...
Кацуко открыла ноутбук в столовой...
— Минахо-сан водила тебя ко сходу в подвальную комнату, да?
— Ага, я видел комнату Агнес в глазок, однако саму её так и не увидел.
Ответил я.
— Верно... большую часть дня она спит на краю кровати.
Кацуко набирает что-то на ноутбуке, а потом показывает запись темницы Агнес.
— Не удивляйся.
— А?
Кацуко кликает мышью...
Появляется красный текст: 『LIVE』.
Ага, это именно та комната, которую я и видел.
Я помню красный пол.
Оранжевые вечерни лучи слегка освещают комнату.
Камера двигается.
Маленькая девочка сидит на кровати...
Она на что-то смотрит...
У неё бледно-молочные волосы.
Светлая кожа.
Агнес... одета в платье-фартук, как у "Алисы в стране чудес".
Но ноги у неё босые...
Мать её была белой... у неё большие глаза. И правда, девочка похожа на французскую куколку.
Лицо правильной формы... невыразительно осматривает комнату.
Не видно ни единой эмоции... она совсем как кукла.
И вовсе не дешевая.
Буть она и правда куклой... то стоила бы баснословных денег.
Вот насколько божественна эта молодая девушка.
Она такая красивая, что аж больно смотреть.
Ей двенадцать, но выглядит она моложе своего возраста.
— Агнес красивая.
— Может она и выглядит, как ангел, но... она суккуб.
Суккуб?
— Демон, появляющийся во снах... демон похоти. Она ещё просто не доросла.
— Ага, выглядит очень молодо.
Я выразил свои впечатления.
— Молодо... на камере она выглядит, как милое дитя, но... её тело уже сформировалось.
Кацуко?
— У неё уже были месячные... да и груди начали расти. Её тело уже готово к сексу...!
Вот как?
А на вид... она похожа на ученицу начальной школы.
— А ещё она мастурбирует.
Что?
— Она мастурбирует с двух лет. Кое-кто приучил её к этому.
Это значит?
— Смотри... она собирается начать. Как раз время подошло.
Агнес потянулась к своей груди, смотря вверх.
«Ах... аха»
А потом... её рука потянулась к юбке...
«М-м-м... м... ууу...»
Девочка полукровка... начала играться со своим телом.
«А-ах... ах.... а-а-а-ах!»
Её тело дрожит.
— Её приучили "быть как можно громче, когда она мастурбирует".
Агнес без какого-либо стыда громко стонет.
«Ууу... А-ах... Ах... Ах...!»
Глядя на потолок...
— Куда она смотрит?
— Сейчас покажу запись с другой камеры...!
Кацуко разбивает экран на два и показывает запись с другой камеры.
Именно в неё смотрит Агнес.
— Это...
У этой перегородки стоит бронзовая статуя в полную величину.
Она закреплена и встроена в перегородку.
Это статуя голого мужчины...
Я его знаю.
Это Ширасаки Сусуке.
Отец Агнес.
«А-ах... Папа... Папа... Ах... ах!»
Бронзовый Ширасаки Сусуке... голый... и стоит на показ со своим твёрдым членом.
И... он с улыбкой смотрит на свою дочь.
— А... что это?
— Ширасаки Сусуке сам её сделал. Его дочь каждый день мастурбирует, глядя на эту статую. Каждый вечер, солнце светит на эту перегородку, так что она мастурбирует. Для неё это привычно. Утром и перед сном она мастурбирует... она натренирована не останавливаться, пока не кончит.
— Что... зачем...
Почему ты позволила это?
Почему не остановила?
— Только такую жизнь Агнес и знает.
Отвечает Кацуко.
— Пока я не начала заботиться о ней, её воспитывала няня, нанятая Ширасаки Сусуке.
Няня?
— Её звали Масаё-сан. Изначально она была одной из любовниц отца Ширасаки Сусуке. А потом... стала няней. Она обслуживала Ширасаки Сусуке с детства... выслушивала все его приказы. Вот она и растила Агнес.
Сказала Кацуко, с таким выражением, будто ей не нравиться это вспоминать.
— Она с самого детства обучалась лишь одному — любви к Ширасаки Сусуке. Её заставили поверить, что он — это "Бог" этого мира. Вот что она думает.
Это...
— Она росла, наблюдая за тем, как Ширасаки Сусуке насилует женщин. И во всех случаях, это были женщины, которые поддались ему... они показывали, как Ширасаки Сусуке издевается над женщинами, как над животными. Заставляли её думать, что это нормально. Они — это он и Масаё-сан.
Агнес смотрит на своего отца и мастурбирует.
— Для Агнес... это наполовину религиозный ритуал. Вот что для неё мастурбация она делает это перед статуей своего "Бога", Ширасаки Сусуке.
«Ах!... Ох!... Ух!»
Агнес стянула трусики и задрала юбку.
Она раздвинула ноги, показываю свою секретную часть бронзовой статуе...
«П-прошу, взгляни! Папа! Посмотри на пошлую сторону Агнес... Папа!»
Открывая свою щёлку... она стимулировала её чувствительные части своими пальчиками.
«Ах... Ах...Папа! Прошу... Позволь мне... прошу дай мне разрешение... этой похотливой, вульгарной Агнес... ах!»
Агнес говорит на странном японском.
Она пошло двигает пальцами... посвящая всё свое тело своему "Богу" отцу.
— Агнес... никогда не ходила в школу.
Не имела друзей.
Она была изолированная даже от других проституток в особняке.
Каждый день она проводила со служанкой Ширасаки Сусуке...
И обучалась только тому, чтобы быть его рабыней
Бубнит Кацуко.
— Но... так не может продолжаться, верно? Мы должны спасти её...
Она должна быть спасена от проклятия Ширасаки Сусуке...
— Знаю... но, у нас никогда не было возможности сделать это. Прошу, пойми...!
Верно...
У него было влияние в "Куромори", пока он не отправился в Австралию.
Минахо-нээсан и Кацуко ничего не могли сделать до тез пор, пока не отправили его в Австралию.
Если бы он что-то заподозрил... то план мести сорвался бы.
— А где нянечка, которая обучала ей?
Я подавляю зов своего сердца и спрашиваю Кацуко.
— Заболела и скончалась. У неё был рак. После кончины Масаё-сан, я начала отвечать за питание Агнес.
— Ширасаки Сусуке согласился на это?
— Да... потому что в особняке нет никого другого, кто на это способен. Смерь Масаё-сан ударила по Ширасаки Сусуке. Он очень сильно от неё зависел... именно из-за неё он стал таким высокомерным извращенцем.
Есть люди, которые позволяют, чтобы их дети росли такими.
Люди не становятся высокомерными сами по себе.
Окружение... сильно влияет на формирование характера.
— Тогда я была эксцентричной и безумной женщиной. Я специально делал вид, что ссорюсь с Госпожой.
Они так далеко зашли.
— Сейчас... она не паникует, когда я приношу ей еды, но... Агнес никогда не говорила со мной.
— И с Моримото-сан тоже?
Последние несколько дней, пока Кацуко отсутствовала... именно он готовил еду для Агнес.
— Моримото-сан просто оставляет еду у входа. И через время забирает тарелки... когда он заходит внутрь, Агнес не отходит от кровати из-за того, что опасается его. Она никогда не ест перед ним...
Вот как?
Агнес на экране почти достигла огразма.
«Ха-а, Папа! Прошу, позволь мне... Папа!... Агнес хорошо... прошу... прошу, позволь мне-е... Папаааа!»
Агнес натирает свой клитор средним пальцем.
— Она никогда не засовывает пальцы в свою киску. Так её обучили. Ширасаки Сусуке боялся, что так она по ошибке может порвать свою плёву...
С какой стороны не посмотри. а он очень эгоистический отец.
— Она должна была быть изнасилованная Ширасаки Сусуке. Она почти в том возрасте.
Для Минахо-нээсан, это, и ситуация с Мэгу... было толком для начала плана мести.
— Этот мужчина... он и правда хотел изнасиловать свою дочь, взращенную в качестве секс-раба.
Глаза Кацуко запылали от гнева.
— С тех пор, как Агнес родилась... нет, даже раньше, за год до её рождения, когда он изнасиловал её мать. Мы захотели разрушить многолетние планы Ширасаки Сусуке...!
Изнасиловав красивую иностранку... он заставил её родить.
А потом растил дочь, как секс-раба... чтобы изнасиловать её.
Каков подонок.
— Прошу... сорви её цветочек, на глазах у Ширасаки Сусуке!
Это финальная часть мести Минахо-нээсан...
Социальное уничтожение... изгнание из клана...
Развод с женой, и разделение с семьей.
Юкино, старшая дочь... изнасилована и оплодотворена мною.
Маика, вторая дочь... лишена девственности.
Мэгуми, его внебрачная дочь, которую он собирался сделать проституткой... была спасена "Куромори" и стала моей "женщиной".
А потом... последняя, кто у него осталась, его другая незаконная дочь... Агнес.
— После этого... у него не останется ничего. Сердце Госпожи тоже будет спасено.
Агнес томно дышит.
Всё её тело извивается в конвульсиях.
«Ах... Папа! Прошу... позволь мне кончить? МОгу я кончить? Можно ли мне... кончить у тебя перед глазами?!»
Агнес смотрит на статую своего отца со стояком, её глаза в слезах.
«А-ах... кончаю... кхончаю... кханчаюю! Агнес кончаааееет!»
Её тело взрывается!
«Ха-а-а-а-а»
Весь мир замер.
И вскоре...
«Ха-ха-ха...»
Агнес смотрит в верх на изображение своего отца, грубо дыша.
«Благодаря папа Агнес смогла кончить. Большое спасибо, папа»
Агнес благодарит "Бога",
«Прошу, изнасилуй меня поскорее. Агнес мечтает быть изнасилованной папой»
Она говорит это от чистого сердца.
Я не знаю, как её заставили говорить такое.
Но...
«Я хочу увидеть тебя. Папа... Агнес одиноко...!»
Я чувствую зов её сердца в этом шепоте.
Она не откроется никому, кроме Ширасаки Сусуке.
«Папа... Агнес примет душ»
Затем, она разделась...
Скинув своё платье фартук... она осталась голой.
Её тело освещается вечерними лучами солнца.
По её телу видно, что она наполовину иностранка.
Её узкая талия... и тоненькие ножки.
Её бёдра... начинаю уменьшаться.
А грудь... расти.
В ней чувствует определённая сексуальная привлекательность.
Нет.
Её тело растилось с мыслю о сексе.
— Её тело почти доросло до того момента, когда Ширасаки Сусуке забрал бы её девственность.
Кацуко права...
Уже скоро.
— Эй... как ты собираешься сорвать её вишенку?
Спрашивает Кацуко, смотря на меня.
В её глаза... великая печаль.
