Аааа...
Марго-сан, Реика-сан и Секи-сан, с ними всё прошло хорошо...
Я ненароком забыл о Йошико-сан.
— Эм... это слуга Рурико, Комори Йошико-сан.
Я скромно представляю всем Йошико.
— Комори Йошико, к вашим услугам.
Йошико-сан приветствует всех с грустным лицом.
— А?! Йошико-сан не войдет в семью?
Мана говорит это не к месту
— Да... вроде того...
Йошико-сан сказала, что хочет войти в семью!
— Но... я думаю, что она просто не хочет покидать Рурико.
Она не принимает ни меня, ни семью Куромори.
— Следовательно, Рурико с Мисудзу отложили и этот вопрос на потом.
В случае Секи-сан... она сама неуверенна в решении...
С Йошико-сан же... мы решили за неё.
А значит — вопрос куда более тонкий.
— Но почему? Йошико-сан следует войти в семью тоже! Мана была бы очень счастлива, если бы Йошико-сан стала моей сестрой!
Ох...
— Мана...
Перебиваю я её.
— Просто заткнись и оставайся внизу подольше.
— Эм, но почему? Онии-тян!? В чем причина? Расскажи!
Мана понимает, что ляпнула какую-то глупость.
Это заметно по грусти Йошико-сан и озадаченности Рурико.
Хм...
Лучше не говорить, что Йошико-сан — внучка старика Кудзуки, что она двоюродная сестра Мисудзу и Рурико.
Я не должен о таком говорить собственной семье.
Если я так поступлю, то Йошико-сан не будет мне верить.
Прямо сейчас, Йошико-сан может спокойно жить как слуга Рурико, вассал семьи Кудзуки.
Если откроется её кровная связь с Кудзуки, то её втянут в споры о наследстве, прямо как Мисудзу и Рурико.
Следовательно, Кудзуки-сама, Мисудзу и Рурико пытаются дать Йошико-сан шанс выбирать её будущее.
Пока что мне не следует об этом упоминать.
— Я ничего не собираюсь объяснить Мане, если она будет так себя вести.
Твердо говорю я.
— Почему? Мы ведь семья?
Мана смотрит на меня.
— Разве я не сказал, что она пока что не семья нам? К тому же!
— Что такое, Онии-тян?
— Людям нужно давать время думать и взвешивать всё, прежде, чем требовать ответ. Если у кого-то в моей семье проблемы и нужно поговорить со мной, то я с радостью выслушаю. Будем говорить так долго, как потребуется, но... я не буду никого заставлять в стиле "Говори, что тебя беспокоит". Это неправильно!
— Но почему? Я бы наоборот постаралась поговорить с человеком, которому плохо!
Некоторым тяжело сделать первый шаг! Разве не лучше самим начать обсуждать проблему?
Говорит Мана.
— Мана-тян, так не годится.
Говорит ей Марго-сан.
— Почему?
— В таком случае, человек, с которым Мана попытается поговорить не станет сильнее. Он так и останется слабым ребенком, что цепляется за доброту Маны-тян!
— Разве это плохо... мы ведь семья!
— Потому и плохо!
Твердо произносит Марго-сан.
— Реика-онэээсан ты тоже послушай, ведь ты скорее всего будешь баловать младших сестренок больше всех.
— Да, я вся внимание.
Наверное, она приняла Марго-сан во время того как они создавали боевую команду.
Реика послушно слушает Марго-сан.
— Семья... это собрание людей. Соответственно, ты должна хотеть собрать вокруг себя как можно больше сильных людей, не так ли? Собрание слабаков — это жалкое зрелище. Особенно учитывая тот факт, что слабохарактерные раздражают остальных!
Спокойно произносит Марго-сан.
— Мана-тян... понимаешь, люди должны решать вопросы сами. Многие вопросы. Нельзя позволять другим решать за тебя. Так никогда не стать независимой...
— Но... Мы "семья". Если членов семьи что-то беспокоит... разве... мы не должны помочь?
Одиноко произносит Мана.
Марго-сан улыбается...
— Кацуко-сан, если кто-то в семье страдает, то как ты поступишь?
— Я приготовлю вкусную еду. И мы поедим вместе.
Отвечает Кацуко.
— А что насчет Нэи?
— Я... я бы заставила человека рассмеяться. Хотя бы щекоткой. Всё легче, когда смеешься.
Отвечает Нэи-сан.
— Я бы... занялась вместе спортом, или покаталась бы на машине.
Марго-сан смотрит на Ману с улыбкой.
— Мы, семья... всегда можем провести время вместе. Быть рядом. Но важно вот что...
Ух...
— Когда человеку плохо... главное просто быть рядом.
Больше ничего не нужно.
— Я....
Мана опускает взгляд.
— Мы семья, и всегда будем вместе... но каждый из нас должен сам руководить своей жизнью. ты понимаешь?
— Угу...
Мана едва заметно кивает.
— Мана...
Я присаживаюсь на уровень глаз Маны...
— Говорить, не думая, это твоя дурная черта. Нет ничего плохого в том, чтобы высказывать своё мнение, но... ты говоришь, и даже не задумываешься о том, что у неё на сердце. Это грубо!
Говорю я и смотрю Мане прямо в глаза.
— Верно. Даже Йо-тян не говорит лишнего. Он слушает как мы разговариваем... и высказывает своё мнение лишь, когда в этом есть смысл.
Говорит Нэи-сан, но...
— Нет, это потому что я идиот. Даже если хочу что-то сказать... слова просто выходят наружу. Я... почему-то не могу понять, что не так с другими людьми... не могу понять причину грусти. Поэтому и наблюдаю за ситуацией, пока не пойму всё наверняка.
— Это нормально. Только пустышки пытаются подхватить разговор с помощью своих эмоций, убрать дискомфорт. Из таких разговоров не выходит ничего толкового. Понять, в чем проблема, прежде, чем начать её обсуждать, это правильный подход.
Говорит Минахо-сан.
— Хорошо. Я сказала глупость, Онии-тян.
Мана смотрит на меня.
— Верно, извинись перед Йошико-сан.
— Да...
Мана смотрит в сторону Йошико-сан.
— Мне очень жаль, Йошико-сан.
Эта голая догедза — искренняя.
— Я-я...
Йошико-сан в шоке.
— Йошико-сан, прости Ману.
— Я... и не обижалась.
Говорит Йошико-сан, но...
— Нет, Мана-сан грубо повела себя с Йошико-сан. Нельзя вот так врываться в сердца других людей. Её нужно как следует наказать.
Говорит Мисудзу.
— Посмотрим... как насчет шлепнуть её по попке три раза?
Мисудзу смотрит на меня и улыбается.
Неужели?
— Я сделаю это?
— Прошу, Данна-сама.
Эм...
— Если вы не против, то может мне это сделать?
Мичи достает красный хлыст.
— Нет, если ты ударишь её этим, то задница Маны порвется в клочья!
— Лорд, а можно мне?
Хм... с силой Реики... она может и кости ей сломать...
— Нет, всё схвачено... я справлюсь.
Я поворачиваюсь к Мане.
— Становись на четвереньки... я буду шлепать тебя!
Хорошо!
Голая 14 летняя девочка выпячивает свою попку.
Я вижу её киску и анус под этим углом.
— Это наказание, так что не жалей её.
Удивленный, говорит мне "Его превосходительство".
Серьезно...
Раз так, то я не буду сдерживаться...
Я ударю её со всей силы!
— Начинаю... Мана!
— Хорошо... Онии-тян!
Первый удар...
— Хннн...
Мана терпит!
Второй!
— Уууу!
Третий!
— Уууууу!
Вот, всё!
Я тру красную попку Маны.
— Ты в порядке? Не болит?
Мана...
— Всё в порядке, спасибо, Онии-тян.
Мана поднимает взгляд и краснеет.
— А?
— Если Онии-тян меня не бьет, то Мане грустно... словно про неё забыли.
— А-ага...
— Ты даже не сдерживался... думал о Мане, да?
— Не особо...
— Быть не может, Мана ощутила любовь Онии-тян!
Она чувствует любовь от того, что её бьют по заднице?
— Мана-тян... он всегда любит тебя, так что не важно, чем бы он ни занимался — всё, что он делает, он делает с любовью.
Говорит Марго-сан.
Но.. неужели?
— Дорогой, тебе нужно быть добрым после наказания. Это правило.
Говорит мне Нагиса.
Да... я знаю почему.
— Сейчас, Мана.
Я обнимаю её.
Глажу по спинке.
— Онии-тян, поцелуй меня.
— Угу..
Наши губы соприкоснулись... Мана ищет мой язык.
— Я-я завидую...
Кто это пробубнел... Мичи?
— Завидуешь чему? Поцелую или шлепкам?
Я думаю и тому, и тому... мы же говорим о Мичи.
— Теперь... наказание Маны-сан свершилось.
Мисудзу смотрит на Йошико-сан.
— Йошико-сан... ты пока что не в нашей семье, но...
— Мисудзу-онээсама... я буду говорить.
Рурико перебивает Мисудзу.
— Йошико...
Рурико протягивается за Йошико-сан.
— Да, Рурико-сама..
Она держит руку Йошико-сан.
Девушки держатся за ручки.
— Я решила отдать своё тело и сердце Куромори-сама. Однако, это не значит, что наша связь исчезнет.
Красотка... говорит своей восемнадцатилетней слуге.
— Прошу, продолжай служить мне и дальше.
— Да... я... конечно. Но...
Йошико-сан не понимает намерений своей хозяйки.
Рурико поднимает своё лицо и осматривает всех.
— Все... такие дела. Простите, но Йошико будет как Секи-сан, союзницей... вы принимаете её?
Комната притихает.
— Я не против.
Первой произносит Минахо-сан.
— Ничего ведь плохого в том, что она союзница, верно?
Марго-сан улыбается.
— Да, мы рады принять тебя!
Кацуко...
— Хм... я не против!
Нагиса.
— Хихихи! Пойдет!
Нэи-сан.
— Я не против...
Мегу... веселее.
— Одобряю.
Мичи как всегда очень строгая.
— Я тоже принимаю тебя.
Реика.
— Эм... я пока что не член семьи... так что... эм... хорошо?
Секи-сан.
— Как я могу быть против? Решайте сами!
"Его превосходительство".
Осталась только...
— Эй, Мана... как считаешь?
— Мана... считает, что Йошико-сан — союзница с самого начала! Было бы странно, если бы я сейчас сказала, что она нам не друг!
Даже после того, как её отшлепали... Мана не перестает высказывать свои мысли.
Ну, это мнение имеет место быть.
Теперь... я...
— Я тоже так думаю... Йошико-сан — наш друг.
Йошико-сан...
— Спасибо огромное, все вы...
Крепко сжимая руку... она счастливо отвечает.
— Хм... ни о ком не забыли?
Спрашивает Нэи-сан.
— Хм, где мой ребенок?
Нагиса паникует.
Кстати да,я тоже не вижу Мао-тян.
Как и Юкино...
Они до сих пор играют в прятки под столом?
— Эй, эй... все... вот они!
Мао у двери в конце просторной комнаты.
— Мао, не ходи никуда без разрешения!
Нагиса ругает Мао-тян.
— Эхэхэ! Но в той комнате еда!
Еда?
— Верно! Всё готово для буфетной вечеринки, но... можно ли здесь есть?
Показывается Юкино из-за двери, которую открыла Мао-тян.
Ты...
Что ты делаешь?
— Серьезно, какая грубиянка!"
Мана оскорбляет свою сестру.
— Ну... из-за её внешнего вида и макияжа, иначе как посмешищем её не назовешь...
Как будто ей всё в этом мире сойдет с рук...
— Ох... я велел приготовить еды. Все, пройдемте.
Говорит "Его превосходительство"...
Кстати, он же говорил, что нас ждут закуски?
— Все, должно быть, проголодались!
Говорит "Его превосходительство"...
◇ ◇ ◇
Соседняя комната предназначена для вечеринок.
Верно... готова еда.
Но... это слишком роскошно, как для закусок...
Разнообразная еда... в огромных количествах.
Мы же не можем есть это всё одни, верно?
— Мы уже эвакуировали всех поваров и официантов... простите, если мало... и за то, что нет горячей еды. Что же до напитков, то вы можете налить их сами.
Говорит нам старик.
— Хорошо, тогда сначала... давайте выпьем!
Когда дело доходит до еды, Кацуко начинает за всеми ухаживать.
Они с Нагисой раздают всем стаканы.
— Наливайте напитки сами... Шиге-тян, что вы будете?
— Лучше удержаться от алкоголя.
Отвечает он Нагисе.
— Одна чашечка ведь не повредит, не так ли? Мы не боевая команда, так что я выпью чашечку. Нэи-тян, ты уже выбрала вино?
— Ох... Нагиса, я хочу вот это!
Нэи-сан умело открывает бутылку вина.
— Тогда... я выпью тоже.
Вино пить будут : "Его превосходительство", Минахо-сан, Кацуко, Нагиса и Нэи-сан.
Оранжевый сок: Марго-сан, Реика, Секи-сан, Мичи.... боевая команда.
Чай улон: Мана, Мегу, Рурико и Йошико-сан.
Холодный чай: Я и Мисудзу.
Холодный кофе: Юкино и Мао-тян?!
— Мао-тян, ты пьешь кофе?
Спрашиваю я...
— Только с кучей молока!
— Ты предпочитаешь café au lait?
— Kafeore?
Мао-тян склоняет голову.
— Дорогой... добавь в молоко немного кофе. И много сахара.
Нагиса говорит мне сбоку.
— Ох... да...
Я делаю кофейное молоко для Мао-тян.
— Ихихи... кофе, кофе!
Это кофе для Мао-тян.
— Девочка пытается подражать взрослым.
Говорит Нагиса глядя на любимую дочку.
— Поднимем бокалы!
Кацуко решает убедиться:
— Прежде, чем произнести тост... "Его превосходительство" хочет что-нибудь сказать?
— Не обращайте внимания на меня, Кацуко-кун... меня взяли в семью только из жалости. Такие Оджи-тян, как я, не должны говорить перед настоящей главой дома.
Сказав это, он смотрит на Минахо-сан.
Да... глава семья — Минахо-сан.
— Тогда, госпожа... прошу
— Эм... я?
Минахо-сан озадаченно смотрит на всех
— Хорошо... это наш первый семейный ужин. Все, давай укрепим наши взаимоотношения. Поговорите со всеми... и насладитесь этим.
Затем... Минахо-сан смотрит на меня.
— Тост я предоставлю тебе!
— Эм... мне?!
— Верно... может я и глава этой "семьи", но ты — её ядро, верно?
Глаза всей семьи нацелены на меня.
— Данна-сама, прошу!
— Онии-тян, поскорее!
— Хозяин, прошу!
— Йо-тян, давай!
Аааа... ну что ты будешь делать.
— Все, прошу, поднимите свои бокалы!
Руки с бокалами летят вверх.
Я думал сказать что-то заковыристое, но ничего не придумал.
Думаю, тогда сделаем по-простому.
— Ну... будем!
— Будем!
Семейная буфетная вечеринка начинается.
— Мы пьем... едим.
Ох... Секи-сан и Йошико-сан пока что никому не открылись.
Но, Кацуко и Мана активно разговаривают с ними.
И наоборот... Реико весьма воодушевлена.
С ней разбираются Марго-сан, Нэи-сан и Мичи.
Я переживаю из-за до сих пор грустной Мегу, но...
К тому же, боль младшей сестренки проходит незамеченной для остальных...
Юкино стоит позади грустной Мегу.
— Всё в порядке, положись на меня.
Шепчет мне Нагиса.
— Я думаю, что с такими делами лучше разбираться старшим сестрам!
Ух... я лишь привлеку ненужное внимание, если пойду разбираться с ней сам.
Мегу тоже это может насторожить.
— Тогда я доверюсь тебе, Нагиса.
— Отлично! Вперед, Мао!
— В атакууууууу!
Мао-тян... где ты этому научилась?
— Данна-сама... подай стул дедушке.
Шепчет мне Мисудзу.
Верно... старику лучше не стоять.
— Хорошо!
Стулья построены стоят в ряд у стены комнаты...
Я беру один в спешке.
— Вот... Кудзуки-сан.
— Ох, спасибо!
"Его превосходительство" смотрит на меня и садится...
— Может прекратишь называть меня Кудзуки-сан?
Эм...
— Мы семья, верно? Может на людях это и не видно, но здесь — слишком формально.
— Что?
— Если ты будешь вести себя со мной формально, то и девочки начнут...
Верно...
Даже сейчас, все, кроме Мисудзу, боятся подходить к "Его превосходительству".
— Тогда... я могу называть вас дедуля?
— Дедуля?
— Мой дедушка со стороны мамы... плохой человек. Он уже мертв, но когда я говорю "Дедушка", то вспоминаю его...
Хм...
— К тому же, я любил свою бабушку со стороны отца, дедушку с его стороны я не видел... вот и подумал, что дедуля подойдет.
"Его превосходительство" смотрит на меня.
— Ты честный до безобразия... даже не пытаешься мне угодить.
Это... да.
Называть главу дома Кудзуки дедулей...
— Простите...
— Нет, всё хорошо. Просто отлично. Оставайся таким, мне это очень нравится.
Кудзуки-джитян смеется и пьет вино.
— Дедушка... хочешь еще вина?
— Нет, с меня довольно... Мисудзу, принеси мне холодного чаю. А еще какой-нибудь еды к нему.
— Да, дедушка.
Мисудзу отходит от нас.
Я....
— Э-это нормально...?
— Хм... что тебя беспокоит?
— Угхм... могу ли я быть ядром этой семьи... это нормально?
Семья счастливо ест.
Честно говоря... я не уверен.
Дедуля смотрит в моё лицо.
— У тебя есть банкнота в десять тысяч йен?
— А?
Я проверяю карманы.
Достаю банкноту.
— Есть... а что?
— Позволь.
Я передаю банкноту Джи-тян.
— Позволь спросить... это банкнота в десять тысяч йен стоит десяти йен?
— Что?
Я не понимаю.
— На деле... она стоит даже меньше десяти йен. Это всего лишь бумага. С другой же стороны — монетка в одну йену, стоит дороже... она алюминиевая.
Кстати говоря, это так.
— Тогда кто решил, что этот кусок бумаги стоит десять тысяч йен? Почему люди по всему миру считают, что это стоит десять тысяч йен?
Ну...
— Все доверяют государству Япония, что выпустило эту купюру. Они верят Японии, а значит эта банкнота стоит десять тысяч йен. Таковы правила финансовой экономии. И если Япония падет... то чтобы не было написано на этой бумажке — её ценность исчезнет.
Ага...
— Мы... в семье. Все верят и ценят тебя.
— Я? Но у Минахо-сан есть власть и сила, верно?
— Если бы дело было только в Минахо-кун... то я бы не присоединился к вам. Мисудзу и Рурико верят во всё это из-за тебя, ты понимаешь это?
— Да.
— Ты честный до мозга костей, поэтому мы тебе и верим. Однако, ты не дурак. Избегаешь людей с дурными намерениями... тебя не уносит течение. Если тебе кажется, что кому-то будет безопаснее с тобой... то ты склонен им верить.
— Ну... не то чтобы все мне настолько доверяли.
Дедуля смеется.
"Ты не понимаешь." — говорят его глаза.
— Если бы ты не был ядром, меня бы не было в этой семье. Минахо-сан бы тоже не приняла меня, если бы ты не ручался.
Неужели?
— Мы с Минахо-кун выжили в этом мире потому что вечно сомневались. Если бы не ты, то никакая семья бы не сформировалась.
— Я тоже так считаю
Мы оборачиваемся... там стоит Минахо-сан.
— Вот, дедушка, еда и напитки.
Мисудзу тоже вернулась.
— Как раз вовремя.... может теперь поговорим о серьезных вещах?
Мисудзу улыбается дедушке и Минахо-сан.
Мисудзу, о каких еще серьезных вещах?
