— Куромори-сама, я хочу секса!!
Глаза Тории-сан серьезны.
— Тогда я приду сюда.
Сюда?
— Или я должна сказать, что мой первый раз должен быть здесь.
Я не понимаю.
— Моя мать родилась в доме Кано, и даже после того, как она вышла замуж за представителя дома Тории, она остается дочерью знати. Отец, дедушка и все в нашей семье хорошо заботятся о маме. Однако…
Тории-сан говорит.
— Я дочь отца и матери, во мне течет кровь знати, но я не рождена в знати. Мне приказано когда-нибудь выйти замуж за дворянина, чтобы дом Тории приблизился к дворянскому статусу, но, даже выйдя замуж, возможно, я все равно останусь в статусе «простолюдинки».
Мать Тории-сан родилась в знатной семье, и даже то, что она вышла замуж в обычную семью, не лишило её статуса но…
Тории-сан, рожденная в обычном доме, может выйти замуж за дворянина, но с ней никогда не будут обращаться как с дворянкой.
— Теперь я понимаю отношение Момоко-онээсама ко мне.
Тории-сан смотрит на Момоко-нээчан, которая сидит на местах для зрителей вместе с Йошико-сан.
— Даже когда мы поклялись стать сестрами, Момоко-онээсама думала обо мне как о своей служанке, нет, это что-то более низкое… Момоко-онээсама думает обо мне как о своей игрушке.
— Марико… Я…
— Ты собираешься смотреть, как твоя сестра занимается сексом, с такими любопытными и отвратительными глазами!
После слов Тории-сан лицо Момоко-нээчан перекосилось
— Это потому, что у нас с тобой особые, близкие отношения…
— Тогда, Момоко-онээсама, ты позволишь мне посмотреть на твой половой акт? Если я попрошу тебя показать это мне прямо сейчас, ты разденешься и займешься сексом?
— М-мое целомудрие принадлежит не только мне!
Это неизбежный ответ для юной леди из дома Каан.
— Ой? Разве Момоко-онээсама не говорила, что секс с Куромори-самой не сопряжен с риском того, что люди узнают об этом, и с риском забеременеть… Разве не поэтому ты рекомендовала это?
Верно.
— Поэтому такое оправдание не сработает, если ты порекомендовала это мне.
На резкие слова Тории-сан, Момоко-нээчан:
— Мы с тобой разные! Наши статусы и семьи, которые мы несем на себе, имеют разный размер!
Теперь она говорит о своих истинных чувствах.
— Так это истинные чувства Момоко-онээсама.
Тории-сан вздохнула.
— Ну что ж. Если ты этого хочешь, я тебе покажу. Внимательно наблюдай за первым разом Марико.
О, это плохо. Я так думаю.
Я поспешно встал с кровати и хотел обнять Тории-сан.
Но прежде, чем я успел это сделать…
— Ты не должна! Это вызовет только отвращение.
Неи обняла Тории-сан сзади.
— Ты не должна злиться и впадать в отчаяние во время первого секса. Знаешь, женщины помнят этот момент всю жизнь.
Затем она посмотрела на Момоко-нээчан.
— Момоко-чан, похоже, ты многое здесь не понимаешь.
— Ч-что ты имеешь в виду?
Момоко-нээчан сердито посмотрела на Неи.
— Я имею в виду, что Момоко-чан ничего не несет на себе. Скорее, всё наоборот. Твой большой дом оберегает тебя, и ты ничего не делаешь.
Неи улыбнулась.
— Я защищаю гордость дома Каан.
— Это просто софизм. Момоко-чан ничего не сделала. Ты не понимаешь?
— К-кто-то вроде тебя никогда не поймёт ответственности, которую несут те, кто рождён в знати.
— И еще один софизм. Итак, уточни, что сложного в твоей жизни?
— Э-это… например, мы всегда должны быть вежливы и следить за людьми вокруг нас, чтобы не опозорить нашу семью.
— Даже те, кто не из знати, делают это! Матери в любой семье скажут своим детям: «Если ты не должным образом, они будут смеяться над твоей матерью. Будь осторожен».
— Но для семьи с честью…
— Ты дура!? У каждой семьи честь! Зеленщики, парикмахеры, офисные работники, даже фермеры, если их дети сбились с пути к правонарушению и были арестованы полицией, их обычные клиенты, люди в их районе, люди в компании, все они будут холодно смотреть на семью, и это будет тяжело для семьи! Честь семьи, компании, района, все это будет осквернено….
Сказала Неи.
— Момоко-чан, ты должна понять мир за пределами дворянства! Ты полностью погружена в здравый смысл окружающего тебя мира, и не видишь ничего за его пределами.
— Мисудзу, что с ней?! Немедленно убери эту грубиянку!
Момоко-нээчан сказала Мисудзу.
— Я не могу этого сделать.
Ответила Мисудзу.
— Что?! Разве ты не дочь дома Кудзуки?! Если Мисудзу этого не сделает, тогда пусть Рюрико выпроводит её.
— Я тоже не могу.
Рюрико улыбается.
— Я бы не стала так грубо разговаривать с моей драгоценной Неи-онээсама.
— Почему?! Они из дома Куромори, не так ли?! Если вы прикажете им…
Мисудзу остановила Момоко-нээчан.
— Конечно, это особняк Кудзуки, но мы подчиняемся правилам нашей семьи.
— Неи-онээсама старше нас, и она самая уважаемая и любимая старшая сестра.
— Эй, Рури-чан, я ничего тебе не дам, даже если ты меня так похвалишь.
Неи засмущалась.
— Нет. Это правда. У тебя всегда непоколебимое сердце.
Рюрико сказала Неи с улыбкой.
— Я здесь гость. Я из дома Каан. Как вы думаете, это отношение дома Кудзуки закончится благополучно?
Момоко-нээчан подумала, что не может надавить на Рюрико, поэтому вернулась к Мисудзу.
— М-Мисудзу-сама! Рюрико-сама!
Йошико-сан, сидящая рядом с Момоко-нээчан, запаниковала.
— Ничего подобного.
Эди, схватившая Ямада Умэко-сан вместе с Мичи, рассмеялась.
— Верно, Дорогой?
Ага.
— Дом Кудзуки не имеет отношения. Дом Куромори владеет этой комнатой. Следовательно, правила дворянства здесь не применимы.
Я сказал Момоко-нээчан.
— Что ты имеешь в виду?! Ты хочешь сказать, что дом Куромори противостоит дому Каан?
Момоко-нээчан пристально посмотрела на меня.
— Это зависит от Момоко-нээчан.
Я посмотрел на неё в ответ с улыбкой.
— Семья из тени, которая не может существовать без помощи дома Кудзуки, намерена бороться с дворянством?
Я знал, что она так думает.
— Если кто-то попытается причинить нам вред, мы дадим ему отпор, кем бы он ни был. Вот как мы это делали и как это будет впредь.
— Коу-чан, ты серьезно?!
Момоко-нээчан разозлилась.
— Момоко-нээчан, я думаю, тебе следует перестать рисоваться.
— Ч-что?
Я…
— Я говорю как представитель дома Куромори. Мое решение — это решение дома Куромори. Если я приму решение, дом Куромори использует всю свою силу, чтобы атаковать дом Каан.
— Это верно.
Сказала Эди.
— С другой стороны, я знаю, что Момоко-нээчан из дома Каан, но ты не представитель дома Каан, не так ли?
Я вытащил карту.
— Ты уверена, что хочешь тотальной войны между домами Каан и Куромори по глупой причине? Это также будет связано с домом Кудзуки и Тории. Если глава дома Каан спросит, в чем причина, что ему скажет Момоко-нээчан?
— Вы оскорбили мою честь.
Момоко-нээчан моментально ответила.
— Как думаешь, этого будет достаточно? Мы просто ответим: «Момоко-нээчан заставила Тории-сан заняться сексом у неё на глазах».
Момоко-нээчан поражена.
— Э-это не то, что вы можете официально объявить. Это особняк Кудзуки. Если люди обнаружат, что это произошло в этом месте, это нанесет ущерб дому Кудзуки!
— Я возьму на себя эту проблему. Все, что я должен сказать, это то, что дом Куромори держит это в секрете от дома Кудзуки. В конце концов, Куромори — это дом из тени. У нас не будет проблем, если мы получим бесчестие.
— Н-ни за что… Если это произойдет, Коу-чан и Мисудзу больше не могут быть помолвлены! Если это произойдет, дом Куромори…
— В таком случае я просто сбегу с Данна-сама.
Сказала Мисудзу.
— А как мне поступить? Что ж, я не оставлю Онии-сама, какой бы не была ситуация. Если что случится, Кудзуки может сделать вид, что они разорвали связи с домом Куромори, и мы продолжим нашу повседневную жизнь.
Сказала Рюрико.
— Мисудзу и Рюрико прошли много битв.
Сказала Эди.
— Они отличаются от Момоко, они не несут что-то на себе и не стоят высоко.
— Ага. Мы уже вылезли из стольких передряг! Наша решимость и мужество разные.
Неи улыбнулась.
— Момоко-нээчан. Если мы что-то делаем, то делает это наверняка. Мы не сдерживаемся. Мы продолжаем до тех пор, пока против не умрет. Отпустить их означает, что они могут вернуться, чтобы отомстить. Мы делаем так, чтобы у врага больше не было сил противостоять нам.
— Если вы думаете, что можете угрожать мне этим, то вы ошибаетесь.
Сказала Момоко-нээчан, дрожа.
— Угрожать? Зачем мне угрожать Момоко-нээчан? Это ультиматум.
Сказал я.
— Момоко-нээчан должна была получить отчет, но позвольте мне напомнить, прошлой ночью я приказал жрицам Такакура свести с ума десятки якудза и отправил их обратно в Кансай. Половина из них сдалась полиции, но половина погибла в результате перестрелки. Я отдал эти приказы.
— Коу-чан?
— Кансайские якудза превратили учеников школы Мисудзу и Рюрико в свои цели. Это то, что ты видела на вчерашней вечеринке. Мы должны были показать ужасное возмездие, чтобы убедиться, что они не сделают этого снова. Вот почему…
— Момоко, ты можешь сделать то же самое? Ты говоришь, что несешь большую ответственность за свою семью, но можешь ли ты послать людей на смерть ради своей семьи?
Спросила Эди.
— Это…
Момоко-нээчан посмотрела вниз.
— Подобные вещи… Это не то, что должна делать я.
— Да. Эта грязная работа не для того, кто имеет статус, как Момоко-нээчан. Конечно, это включает Мисудзу и Рюрико.
Я…
— Так что я делаю это. Это моя работа.
Уборка мусора.
— В конце концов, мы семья. Кто-то должен это сделать.
— Дело не в деньгах. В конце концов, мы не слуги дома Кудзуки.
— Мисудзу, Рюрико, Джии-чан…
Затем я посмотрел на Йошико-сан.
— И Йошико-сан — моя драгоценная семья.
— Куромори-сама?
Непроизвольно сказала Йошико-сан.
— Дворянство не имеет ко мне никакого отношения. Мне было наплевать на это. Я просто хочу осчастливить свою семью. Чтобы это произошло, я использую даже дворянство для этого, но это не значит, что они мне нужны. Если дело дойдет до драки, то мы сразимся даже с дворянами и обязательно победим. Если мы не превзойдем их, это только навредит моей семье. Вот почему мы не можем проиграть.
Затем…
— Это глава семьи.
Тории-сан говорит со мной.
— Куромори-сама уже живет как глава семьи.
Эмм.
— Нет, Минахо-нээсан глава семьи.
— Но Минахо-онээчан тренирует Йо-чан, чтобы тот стал следующим главой семьи. Вот почему теперь она позволяет Йо-чан заботиться о сложных вещах.
Сказала Неи.
— Я думаю, что Марико-чан не понимает, почему Йо-чан должен был пойти туда, чтобы разобраться с якудза, но это была тренировка. Если хочешь серьезно обучить кого-то, надо дать ему самый тяжелый опыт.
— Действительно.
Пробормотала Тории-сан.
— Я думала, что Куромори-сама пренебрегают, но, похоже, всё наоборот.
Хм?
О, верно.
Если использовать чувства барышень, то в опасные места отправляются только подчиненные.
Они наблюдают как босс сверху, давая указания людям, выполняющим работу.
— Момоко-чан, конечно, творческая личность, и у тебя забавный характер, но это только на первый взгляд. У тебя нет сущности. Ведь ты смотришь с высоты, где ты в безопасности, ты ничего не можешь сделать сама. Это только сила твоего дома. Ты не испытывала ни одной битвы.
Неи говорит Момоко-нээчан.
— Вот почему Марико-чан была захвачена Йо-чан.
Хм?
— По сравнению с поверхностным обаянием Момоко-чан, она очарована сущностью Йо-чан. Марико-чан — прагматичная девушка.
Это…
— Так вот как это. О, я чувствую, что теперь все ясно.
Тории-сан?
— Меня не волнует дворянство или что-то еще. Это гораздо веселее. Быть на стороне Куромори-сама.
— Ты предаешь меня и присоединяешься к дому Кудзуки?
Спросила Момоко-нээчан, но…
— Нет, Каан Момоко-сама, я следую за домом Куромори.
Она больше не называет ее «Момоко-онээсама».
— Ты разрываешь отношения между домами Каан и Тории?
— Конечно нет, этого не будет.
Тории-сан улыбнулась.
— Момоко-сама, у тебя нет такой силы, чтобы заставить дом Каан действовать. Кроме того, из моего разговора с Кудзуки-сама я знаю, что он и глава дома Каан хорошие друзья. Кроме того, работа дома Тории идет хорошо, поэтому я не думаю, что проблемы молодых девушек повлияют на компании группы.
Правильно, мир не так прост.
То, что Момоко-нээчан жалуется, не означает, что руководство компании изменится.
— Я так долго восхищалась Каана Момоко-сама. Я восхищалась и боялась тебя. Я подумала, что если бы только я родился не в доме Тории, а по материнской линии, в доме Кано, и если бы только дом Кано был таким же процветающим, как их предки, я думала, что смогу стать такой, как Момоко-сама. Момоко-сама переполнена уверенностью, все тебя боятся, ты полна самообладания, к тому же ты прекрасна. Я любила Момоко-сама. Я хотела стать младшей сестрой Момоко-сама. Момоко-сама, когда ты сказала, что сделаешь меня своей сестрой, я подумала, что смогу подняться на небеса. Но…
Одиноко сказала Тории-сан.
— Момоко-сама не считала меня настоящей сестрой.
— Я имею в виду, я ничего не могу с этим поделать, я дочь дома Каан, а ты…
— Тебе не нужно объяснять. Я это уже знаю.
Тории-сан посмотрела на меня.
— Кроме того, я нашла кого-то более замечательного, чем Момоко-сама.
Сказав это, Тории-сан обратилась ко мне.
— Может быть, я скучна, но, пожалуйста, позаботься обо мне.
Она склонила голову передо мной.
— Йо-чан, она хороша, верно?
— Папа?
Неи и Агнес посмотрели на меня.
— Да, я принимаю тебя, Тории-сан.
— Пожалуйста, зови меня Марико.
Сказала Тории-сан.
— Вот, Рури-онээчан, ты лучше управляешься с камерой.
Мана передала Рюрико цифровую камеру.
— Ты же не хочешь просто наблюдать как юная дама из знати, верно?
— Действительно. Мана-сан. Я сделаю это. Как обычно.
Рюрико с улыбкой взяла камеру.
— Что касается записи видео, я все равно это сделаю!
Сказала Неи.
— Тогда давай снимем эту одежду!
Агнес сказала Марико.
— Ах, почему бы нам не позволить Данна-сама сделать это?
Предложила Мисудзу.
— Верно. Это ее первый раз, и я думаю, что это будет к лучшему.
Сказала Мана.
— Тогда, хм, пожалуйста.
Сказала Марико, затем посмотрела на Момоко-нээчан.
— Я не против, что ты смотришь. Меня больше не волнует Момоко-сама.
Момоко-нээчан.
— Э-это неприятно. Я-я ухожу.
Она встала со своего места.
— ТЫ думаешь, мы собираемся позволить этот эгоизм? Мичи.
— Прошу прощения!
Мичи направила свою Ци в Момоко-нээчан.
— Эй! Что?!
Момоко-нээчан парализовало, и она снова села на стул.
— Это не так сильно, как сила Мико, но я могу убедиться, что вы останетесь на месте.
— Нумуму!!
Ямада Умэко-сан, все еще с кляпом во рту и связанная, рядом с Мичи, застонала.
— Тихо. Так как Ци не действует на тебя, мне придется снова применить к тебе электрошокер.
Ямада-сан замолчала, увидев блеск в глазах Мичи.
— У нас разное количество боевого опыта.
Эди говорит, играя с электрошокером
— После вчерашнего боя я знала, что у тебя есть навык отторгать атаки Ци. Вот почему я попросила Сё подготовить это.
У Эди и Мичи были готовы контрмеры.
Если это электрошокер, то он не убьет другую сторону.
Каким бы обученным ни был человек, если его ударит током, он на мгновение станет парализованным.
— Мы никогда не проиграем. Наше поражение означает подвергнуть семью опасности.
— Как и ожидалось от Сё-онээсама. Она подготовила не однозарядный тип, а тот, что может стрелять непрерывно.
Сказала Мичи.
Использование одного выстрела, когда дело доходит до боя, пугает. В большинстве случаев врагов несколько.
— А теперь поторопись, папа!
Агнес идет за Тории-сан и зовет меня.
— Конечно.
Я подошел к Тории-сан.
— !!!
Глаза Тории-сан смотрят на мою промежность.
На мой эрегированный пенис.
— Ты боишься?
— Немного…
Отвтила Тории-сан.
— Не бойся, это Данна-сама.
Мисудзу присела передо мной и поцеловала мою головку.
— Я тоже.
Рюрико прошлась языком.
— Это вкусно.
— Боже, вы двое. Сейчас время Марико-чан.
Агнес отругала Мисудзу и Рюрико.
— О, ты права.
— Наслаждайся, Онии-сама.
Я стою перед Марико.
— Хааа, хааа, хааа, хааа.
Марико хрипло дышит от возбуждения.
— Я сниму с тебя одежду.
— Да.
Я расстегиваю блузку Марико.
Я вижу ее белую кожу её шеи.
— Кажется, ты к этому привыкший.
— Хм?
— Ну, я имею в виду раз-раздевание.
О, я делаю это естественно, у меня даже руки не дрожат.
— Ну, я часто раздеваю девушек, но и одеваю не меньше.
— Одеваешь?
— Когда Агнес принимает ванну, папа всегда снимает с меня одежду и надевает ее после купания!
С улыбкой сказала Агнес.
— Не только Агнес. Мао-чан тоже.
— Извини. Я всегда делаю то же самое.
Сказала Мисудзу.
— Это верно! Агнес никогда не видела, чтобы Мисудзу-чан сама снимала трусики.
Кстати говоря, Мисудзу любит позволять мне это делать. Снимать нижнее белье.
— Иногда Рури-чан сама одевается. Неи-чан взрослая, поэтому она всегда сама одевается.
— Эхехе, я ведь старшая сестра.
Неи делает это, когда все присутствуют, но…
Когда мы только вдвоем, она заставляет меня делать все это.
Она совсем испорчена.
— Верно. Вчера было весело купаться.
Марико сказала Агнес.
— Все шумят в ванной.
— Это верно.
Вчера Марико была аутсайдером, поэтому она была в шоке и дрожала, но…
Теперь будет по-другому.
— Хорошо, расстегнул.
— Да.
Я расправил ее блузку. Её лифчик белый.
Вот так… снял.
— Теперь юбка.
— Пожалуйста.
Ее юбка упала на пол.
Теперь на Марико только нижнее белье.
— Я сниму с тебя носки.
Я присел к ногам Марико.
— Ах, я-я сделаю это сама.
— Пусть папа сделает это.
Сказала Агнес.
— Х-хорошо.
— Хорошо, начнем с правой ноги.
Я снимаю с Марико носки.
Ее нога обнажена.
— Марико…
— Д-да, что такое?
— У тебя красивые ноги. У твоего мизинца красивая форма. Твои ногти тоже гладкие.
— С-спасибо.
Марико покраснела.
— Хорошо, теперь с другой стороны.
— О, да.
Теперь обе ее ноги обнажены.
— Ага. У тебя тонкие и длинные ноги, но…
— Ч-что?
— Марико, ты ведь не занимаешься спортом?
— М-мне жаль.
— Нет, не за что извиняться.
Я коснулся голени Марико.
— Хяуу.
— Я думаю, тебе нужно больше заниматься спортом для своего здоровья.
— Х-хорошо.
— Но ты не толстая. Или я должен сказать, что ты даже немного худа?
— О, да.
— Но твоя грудь набухла.
Затем я смотрю на грудь Марико, сидя на корточках.
Да, мясо, завернутое в белый лифчик, имеет некоторый объем.
— Я с нетерпением жду этого.
— В-вот как?
— В конце концов, папа любит грудь!
Да, это правда.
Я встал.
— Марико, я сниму с тебя лифчик.
— П-пожалуйста.
Она говорит, в то время как ее тело замерло в напряжении.
— Не будь такой напряженной.
Я нежно похлопал Марико по спине.
— Эй!!
Спина Марико дрожит.
Сейчас.
Я моментально снял крючок с ее спины.
— Кья!
Марико в панике прикрыла грудь, вываливающеюся из лифчика.
— Не прячь это! Покажи.
— О да. Верно…
Марико-сан так говорит, но все равно прячет грудь.
— Марико, сделай глубокий вдох
— Хм?
— Просто сделай это. Сделай это вместе со мной. Суу, хаа.
— Агнес тоже присоединится! Суу, хаа.
Марико присоединяется и делает глубокий вдох.
Суу, хаа.
Суу, хаа.
Суу, хаа.
— Ты успокоилась?
— Ох, да…
— Не бойся. Папа здесь.
— Хорошо.
Марико отпустила руку, прикрывающую грудь.
— Я сниму лифчик.
— Пожалуйста, сделай.
Я снял с нее лифчик.
— Какая милая грудь. Это красиво.
Показались ее набухшие груди и розовые соски.
— Р-разве это не странно?
— Хм? Это красиво. Хорошо, что у тебя маленькая ареола. Мне нравится грудь Марико.
Сказал я.
— Куромори-сама, ты действительно нежен.
Ха, почему ты так думаешь?
Я только говорю свои мысли.
— Я ммм… мне стыдно, что на моей коже есть следы нижнего белья.
Ах да, на ее коже след от лифчика.
— Я думаю, это потому, что лифчик Марико-чан слишком мал? Ты стала больше в последнее время?
Спросила Неи.
— Ах, да. Возможно…
— Марико-чан, у тебя дома не было никого, с кем можно было бы поговорить о нижнем белье? Тяжело говорить с мамой?
— Верно.
— Да, я так и думала.
Между ней и ее матерью дворянского происхождения пропасть.
— Тогда почему бы нам не купить что-нибудь в следующий раз?
— Да пошли! Пойдем! Покупки с папой!
Сказала Агнес.
— Мы с Рюрико тоже придем. Это нормально, верно?
Спросила Мисудзу.
— Ты можешь заставить Онии-чан купить тебе непристойное нижнее белье. Мана хочет одно.
Эй, Мана.
— В любом случае, теперь ты можешь говорить со своей старшей сестрой о чем угодно!
Сказала Неи с улыбкой.
— Я также многому учусь у старших сестер.
Сказала Рюрико.
— Так что тебе не о чем беспокоиться.
Сказала Агнес.
— Папа, теперь очередь ее трусиков
Да, в любом случае, давайте разденем Марико догола…
Как и другие девушки.
