— Ну, тут уж ничего не поделаешь.
Я вздохнул.
— Куромори-сама?!
Удивилась не Курама Мисато-сан и не Арису, а…
Тории-сан.
— Куромори-сама, ты собираешься принять этих девушек?
Дело не в этом.
— Ну, Кинука-сан в порядке, а что касается Митама-сан, я пока не могу решить.
Я смотрю на сестер Анжо, на Кинука-сан.
— Куромори-сама, почему?
На этот раз меня спросила Арису.
— Я уже принял Арису. Принять Арису означает принять все, что связано с тобой, верно?
Я посмотрел на Арису.
— У этих сестер нет другой жизни, кроме как быть телохранителями Мисато-сан и Арису. Я имею в виду, что их жизнь зависит от этой работы. Ответственность за то, что они стали такими, лежит на хозяйке, на Арису. Если это так, я не могу просто оставить их как есть.
Сказал я.
— Вот почему я должен что-то с ними сделать. В конце концов, они драгоценные слуги Арису.
Арису смотрит на меня.
— Если я врзьму их, значит, они должны стать секс-рабынями. Я не приму их в качестве телохранителей. Мне жаль это говорить.
Сестры Анжо не могут работать на Шварцвальд.
— Бизнес Шварцвальда — это публичный дом, поэтому есть вариант сделать из них проституток, но в Шварцвальде есть правило не использовать слишком молодых девушек в качестве проституток.
Я смотрю на Кинука-сан в микро-бикини.
Да, она такая же плоская, как Мичи.
Ну, не так сильно, как Мичи.
Я вижу небольшую припухлость на ее груди.
Она миниатюрная, но у нее хорошая форма задницы.
Она также выглядит здоровой.
Я думаю, что ее тело может выдержать секс.
— Поэтому я возьму Кинука-сан в качестве своей секс-рабыни. Ей нужно найти, чем она хочет заниматься в будущем, пока она будет моей секс-рабыней.
Затем я посмотрел на Митама-сан.
— Что касается Митама-сан, у тебя есть выбор присоединиться к Мисато-сан в качестве проститутки, если ты придешь в дом Куромори.
Я разъясняю им.
— Бордель находится под управлением Минахо-нээсан. Я должен поговорить с ней об этом.
Я не думаю, что Митама-сан будет хорошей проституткой, но…
По крайней мере, я поговорю с Минахо-нээсан.
Нам действительно не хватает проституток в новом Шварцвальде.
Митама-сан красавица и у нее хорошие пропорции.
Она сладострастная.
Теперь я вижу это, потому что на ней микро-бикини…
Ее грудь огромна.
У нее такое пышное тело, что она могла бы стать идолом.
— Нет, это не нужно.
А, Мисато-сан?
Слуга Курама Мисато-сан, Митама-сан…
— Митама, как твоя хозяйка, я приказываю тебе стать секс-рабыней Куромори-сама. Хорошо?
Мисато-сан?
— Конечно, я сделаю так, как вы прикажете.
Митама-сан немедленно кивнула.
Затем.
— Кстати, Мисато-оджосама, каковы обязанности секс-рабыни?
Эмм.
— Я тоже хочу задать такой вопрос.
Сказала Кинука-сан.
— Разве я не учила вас этому намного раньше? Это секс.
Сказала в изумлении Кацуко-нээ, которая потратила время, чтобы дать девочкам половое воспитание.
— Да, мы понимаем, что такое половой акт, который совершают люди. Кроме того, мы понимаем, что он производит ребенка.
— У меня тоже пелена упала с глаз. Подумать только, что необходимо пройти через такой процесс, чтобы родить ребенка.
— Значит, вы понимаете, что значит секс, верно?
Снова спросила Кацуко-нээ.
— Да, но это не имеет к нам никакого отношения.
— Никакого!
Ответили сестры Анжо.
— Почему вы так думаете?
Обеспокоенно спросилат Мисато-сан.
— Мы, сестры, посвящаем всю свою жизнь Мисато-оджосама и Арису-оджосама.
— Мы не будем рожать.
Эмм.
— Ну, разве тогда ваш клан не вымрет?
Спросила Кацуко-нээ.
— Мы можем оставить выживание нашего клана нашему старшему брату.
— Мы женщины, поэтому нам не нужно наследовать дом Анжо.
— Мы можем продолжать защищать Оджо-сама, пока не умрем.
— Верно.
О, у них есть брат.
— Хорошо, я облегчу вам понимание.
Мисудзу высказывает сестрам свои мысли.
— Верно… Секс-рабыни — наложницы Данна-сама. Такое было объяснение ранее.
Ах да, мы сказали им, что это мои отношения с Арису.
— Поэтому я хочу, чтобы Митама-сан и Кинука-сан тоже стали наложницами Данны-сама. Теперь вы понимаете?
Затем…
— Я понимаю. Так вот значит как…
— Хм. Митама-онээсама.
— Да, Кинука.
Сестры переглянулись.
— Мы отказываемся от этого предложения.
— Отказываемся.
А, почему?
Я предполагаю, что они все еще хотят быть телохранителями?
— Мы, сестры, находимся в другом статусе, чем Арису-оджосама.
— Другом!
— Если Арису-оджосама станет наложницей Куромори-сама, тогда…
— Было бы богохульством стать наложницами Куромори-сама!
— Богохульством!
— Мы не позволим себе быть в том же статусе, что и Оджо-сама.
Ох, так вот оно что.
Сестры, которые жили служанками, думают, что они не могут быть такими же, как их хозяйки.
Эмм, что нам теперь делать?
— Боже, вы две действительно не понимаете.
Мичи вышла вперед с ничего не выражающим лицом.
— Вы знаете разницу между императрицей, придворной дамой и придворной служанкой, не так ли?
А, Мичи, почему у нас сейчас урок истории?
— Императрица — законная жена Императора.
Ответила Митама-сан.
— Придворные дамы — это высокопоставленные особы императорской семьи и министерские семьи среди наложниц Императора.
На этот раз ответила Кинука-сан.
— А придворная служанка относится к члену семьи главного советника или младшей дворянской семьи
О, Митама-сан и Кинука-сан действительно умны.
— Это верно. Императрица, придворная дама и придворная служанка — все связаны с императором. Конечно, некоторые получают больше благосклонности из-за своего статуса, но некоторые наложницы неформальные.
Мичи разговаривает с сестрами Анжо.
— Законная жена Мастера — Мисудзу-сама. Курама Арису-сама — наложница с высоким статусом, значит, придворная дама.
— Понятно. Есть разница в статусе.
Митама-сан хлопнула себя по колену после осознания.
Нет, она действительно сделала это.
Я впервые вижу, как кто-то воплощает в жизнь выражение «хлопать по колену при осознании».
— Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы мы были в статусе придворной служанки?
— Хм…
Сестры Анжо убеждены, но…
— Неправильно.
Мичи.
— Многие имеют статус придворной дамы. Вас, девушки, не примут в официальные наложницы, даже если вы будете служить ему. Вот кто такие секс-рабыни.
Эмм.
— Я такая.
Мичи сказала сестрам.
— Кудо Мичи-сама?
— Мичи-сама, разве вы не телохранитель Мисудзу-сама?
С каменным лицом спросили сестры Анжо.
— Я одновременно телохранитель Мисудзу-онээсама и секс-рабыня Хозяина.
Мичи.
— Вы две думаете только о настоящем, а я думаю о будущем.
— Будущем?
Сестер зацепила речь Мичи.
— Да. Когда-нибудь Мисудзу-онээсама родит ребенка Мастеру. К тому времени я должна стать кормилицей и телохранителем ребенка.
Должна? Почему ты делаешь вид, что это уже решено?
— Будущий наследник дома Кудзуки будет пить молоко из моей груди. Я считаю, что это величайшая радость для женщины, для той, кто служит знати.
Митама-сан снова хлопает ее по колену.
— Замечательно! Это действительно так!
— Ребенок Арису-оджосамы, мое молоко… понятно. Я поняла!
Эй, не перевозбуждайтесь из-за этого, вы две.
— Мы будем кормить ребенка грудью и защищать его. Это то, что можем сделать только мы, женщины-телохранители!
— Будущий глава дома Курама… энергично пьёт моё молоко… Ууууу
Нет, успокойтесь вы две.
— Однако это будет означать, что мне нужно забеременеть раньше, чем Мисудзу-сама.
Сказала Мичи.
— Вы не можете производить молоко, если вы не беременны.
— Ясно!
— Я понимаю. Это правда!
— Следовательно, вы должны забеременеть от мужчины
Мичи посмотрела на меня.
— Если это так, я хотела бы забеременеть от Мастера.
Она говорит со своим обычным невозмутимым видом.
— Я забеременею от того же семени, что и моя госпожа, Мисудзу-сама. Тогда ребенок, которого я рожу, станет братом или сестрой ребенку Мисудзу-сама
— Э-это нормально? Чтобы ребенок слуги стал братом и сестрой ребенка хозяина?
Спросила Митама-сан. Мисудзу.
— Я разрешаю это. Я доверяю Мичи всем сердцем и тоже люблю ее. Я рада видеть, что Мичи решила родить ребенка Данна-сама.
Она сказала четко.
— Тогда мой ребенок станет телохранителем ребенка Мисудзу-онээсама. Я буду обучать ребенка, чтобы это произошло. Братья и сестры от разных матерей… мой ребенок будет защищать своего брата или сестру до конца своей жизни.
— Э-это красиво.
— Как и ожидалось от гения.
Сестры Анжо слишком взволнованы.
— Митама-онээсама, я хочу быть как Мичи-сама.
— Кинука, ты думаешь о том же.
— Да. Если Арису-оджосама родит ребенка Куромори-сама в качестве наложницы, то я хотела бы предложить свое молоко.
— Если это так, Кинука, ты также хочешь, чтобы Куромори-сама оплодотворил тебя?
— Если все в порядке, то обязательно!
Видя, как они взволнованы, Мисудзу.
— Ну, мне вот что интересно.
Она решила вылить на них холодной воды.
— Вы, девочки, достойны любви Данна-сама?
Мисудзу посмотрела на меня.
— Данна-сама гордый человек, если вы не заслуживаете его любви, то он вам ее не даст.
Митама-сан и Кинука-сан переглянулись.
— Что ты думаешь, Митама-онээсама?
— Действительно, до сих пор мы никогда не думали о другой жизни, кроме как быть телохранителями, и поэтому нам может не хватать женских чар.
— Верно.
Затем Арису.
— Это не так. Проблема не в этом.
Она встает и становится на колени передо мной.
— Я, Курама Арису, буду служить Куромори-сама наложницей до конца своей жизни. Я буду следовать приказам Куромори-сама, несмотря ни на что. Если это противоречит тому, что говорит Куромори-сама, мне придется отказаться, даже если это приказ исходит от отца или Мисато-онээсама. Также…
В чем дело? Почему она делает еще одно заявление о рабстве?
— Я буду усердно работать, чтобы получать любовь все время. Я сделаю все возможное, чтобы научиться быть хорошей матерью для детей Куромори-сама. Конечно, я также буду продвигаться в сексе, чтобы доставить удовольствие Куромори-сама. Нет, пожалуйста, научи Арису. Арису станет женщиной, которой хочет видеть меня Куромори-сама. Также…
Арису ищет слова.
— Арису будет развлекать только Куромори-саму и никого другого. С этого момента я не буду разговаривать ни с кем, кроме Куромори-сама. Даже если это отец, я никогда не буду с ним разговаривать. Мой разум и тело принадлежат Куромори-сама, а также…
Арису посмотрела на Мисудзу и девушек.
— Все, пожалуйста, позаботьтесь обо мне. Я до сих пор ничего не знаю… Пожалуйста, направьте меня. Пожалуйста, относитесь ко мне как к человеку с самого низкого места. Я прошу от всего сердца.
— Что случилось, Арису-чан?
— Тебе не нужно это говорить, ты уже семья.
Сказали Эри и Ри, но…
— Нет, я считала себя дворянской дочерью и была невежлива со всеми. Я прошу прощения за это. Я сейчас нахожусь в самом низком статусе. Девушка с самым низким статусом среди наложниц Куромори-сама.
Арису снова посмотрела на меня.
— Пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста, сделай меня, Арису, женщиной Куромори-сама. Спасибо.
Затем она склонила голову.
Я понимаю, что Арису делает это, чтобы показать сестрам Анжо, что она падает ниц.
Но какова ее цель?
— Митама и Кинука видели решимость Арису, верно?
Спросила Курама Мисато-сан у своих слуг.
— Арису сейчас такая. Если вы хотите стать наложницами Куромори-сама, тогда у вас должны быть страсть и решимость.
Мисато-сан серьезна.
— У вас сейчас такая же страсть и решимость, как у Арису? Проявите ли вы такую же уважительную привязанность к Куромори-сама? Вы полны решимости бросить свою жизнь и жить для Куромори-сама?
— Я, Арису, уважаю Куромори-саму всем сердцем. У него такой благородный дух. Куромори-сама всегда будет ставить нас выше себя. Он думает о нашем счастье изо всех сил.
Арису.
— Я не хочу, чтобы Митама и Кинука, девушки, которые думают только о себе, оставались рядом с Куромори-сама.
— Верно.
Мисато-сан согласилась.
— Арису-сама, Мисато-сама.
— М-мне очень жаль!
Они съежились, когда их Хозяйки отругали их.
— Я не думаю, что вам следует быть здесь, если только у вас нет такой же решимости, которую Арису только что проявила перед Куромори-сама.
Сказала Мисато-сан.
— Куромори-сама тоже, я рада, что вы говорите, что принимаете Митама и Кинука ради нас, но эти девушки только создадут проблемы.
— Да. Мисато-онээсама права. Я благодарна, что вы приняли во внимание судьбу Митама и Кинука, но я не думаю, что они могут вот так войти.
Даже Арису так говорит.
— Кинука, я не хочу, чтобы ты, у которой в настоящее время низкое отношение, давала молоко моему ребенку. Я не позволю этого.
— Ууу, Арису-оджосама?!
— Бесполезно пытаться давить на жалость.
Эмм.
— Давайте пока притормозим.
Сказала Эди.
— Я думаю, что мы подняли хороший вопрос. Этим девушкам нужно время, чтобы подумать об этом.
Это правда.
Им нужно время, чтобы подумать объективно.
— Марико тоже.
Эди посмотрела на Тории-сан и улыбнулась.
— Марико-сан, о чем ты беспокоилась раньше?
с улыбкой спросила Мисудзу.
— Почему бы тебе не поговорить об этом?
— Э-это…
Тории-сан колеблется.
— Ты не можете согласиться с тем, что Данна-сама сразу же принял этих сестер, верно?
Спросила Мисудзу.
— Что это значит, Мисузу?
— Данна-сама не принял Марико-сан, и все же он принял сестер Анжо, и ты не можешь понять, почему.
— Нет, ну э-это не то
Сказала Мисудзу. Тории-сан отвечает в панике.
— Тогда что это?
Мисудзу смеется.
— Э-это…
Тории-сан посмотрела на сестер Анжо.
— Я-я глупая женщина, поэтому Куромори-сама не выбрал меня, по крайней мере, так мне сказали ранее.
О, она все еще возражает против этого.
— Н-но эти сестры… как бы это сказать? Они кажутся гораздо более глупыми, чем я.
Сказала Тории-сан.
— Несмотря на это, Куормори-сама готов принять этих глупых людей… ааа, что я говорю?! Это то…
Это так?
— Дело не в этом, Тории-сан…
Сказал я.
— Анжо-сан конечно глупы, но они не дуры.
Сестры Анжо с любопытством смотрят на меня.
— Эти девушки честны сами с собой. Они любят Мисато-сан и Арису-сан, своих хозяек, и также верны своим желаниям. Они чрезвычайно честны и не показывают никакой двуличности. Поэтому их легко понять и им можно доверять.
Вот как я это чувствую.
— Вот почему я могу принять их. Я уверен, что они создадут некоторые проблемы, но если правильно руководить такими честными девушками, как они — они исправятся.
Я посмотрел на сестер и улыбнулся.
— Я думаю, что сестры Анжо достойны в конце концов присоединиться к нашей семье. Впрочем, это займет какое-то время. Но я могу не торопиться с ними. Время — это то, что у меня есть.
Сказал я.
— Тех, кто нечестен, я называю глупцами. Такие девушки не знают, что делать. Ведь они даже сами себя не понимают. Поэтому они не действуют на такую простую мысль: «Я хочу сделать это». Вместо этого они пускают в голову рассуждения типа «Должно быть так», «Должно быть так», заключенные в такие мысли, думая не о том, что они хотят, а о том, что должно быть, от этого все становится ерундой.
Тории-сан посмотрела на меня.
— И поскольку ты используете причину, по которой ты «должна», даже если ты «на самом деле не хочешь», ты не хотите брать на себя ответственность за то, что происходит. Мысль «Я на самом деле не хотела этого делать» оставит сильный след. Хотя это сделала ты.
Я…
— Я не принимаю таких девушек. Ведь я живу не для себя. Глупые девчонки наверняка навредят нашей семье, поэтому я не могу их принять.
Затем Нагиса.
— Верно. В последнее время люди думают о том, как «должно быть», и действуют в соответствии с этим. Это просто для того, чтобы показать их социальную этику и справедливость, но это не имеет смысла. Это просто причина.
Сказала она с улыбкой.
— Это действительно так. Даже в Интернете все больше людей оставляют комментарии, зная только чувство этики и справедливости.
Сказала Рюрико.
— Люди вроде них двигаются не так, как думают. Они думают только о том, что «должно быть вот так». Они смотрят на реальность и справляются с ней.
Сказала Нагиса.
— Что касается Анжо-сан, то для Курама-сан плохо просто так их выбрасывать, поэтому я подумал вместо этого взять их. Конечно, я знаю, что эти девушки смутьяны, но я считаю, что это в пределах допустимого.
— Это не «должно быть», а «это, следовательно, то». Так думает Данна-сама. Он принял Арису-сан, и поэтому он думает, что должен принять и Кинука-сан. Вот почему он принял быстрое решение.
Прокомментировала Мисудзу.
— Марико-сан, у тебя кружится голова от того, что «должно быть», «но я действительно хочу это сделать», поэтому реакция медленная.
Сказала Мисудзу с улыбкой. Тории-сан слушает, а потом посмотрела на меня.
— Значит, я глупая женщина?
Хорошо…
— Нет, я так не думаю. Просто что-то держит твое сердце. Если ты выдержишь это, я думаю, все твои заботы исчезнут.
— Что-то держит мое сердце?
Тории-сан касается ее груди.
— Это гордость.
Сказала Эди.
— Марико, у тебя слишком много гордости.
