Теперь, когда предок Клана Чангуань ушел, Цзянь Чен автоматически стал главой клана. Даже старшие члены согласились с этим. Под управлением Цзянь Чена Поместье Чангуань заперли и никого внутрь не пускали. Они закрыли его, не пуская всех людей из великих кланов, которые пришли, чтобы выразить соболезнования, из-за этого вся площадь вокруг поместья была наполнена людьми. Перед главным входом все пространство было заполнено до отказа, что даже камню негде было упасть.
Хотя это и было так, те, кого не пускали внутрь, не осмеливались возмущаться. Не обращая внимание на тот факт, что гений клана тоже был там, Клан Чангуань сегодня столкнулся с такой большой бедой, что даже если они и вели себя необычно или крайне радикально, это было вполне объяснимо.
Внутри Поместья Чангуань большая комната была вся заполнена людьми. Почти все старики и члены клана собрались там. Перед всеми ними стояла роскошная кровать, а на ней лежали Би Юнь Тянь и Чангуань Ба.
Цзянь Чен отрешенно сидел рядом с кроватью. Его пустые глаза смотрели на мертвых родителей, и он, казалось, превратился в камень и больше не мог двигаться.
Рядом с Цзянь Ченом бледные, как лист бумаги, первая и третья тети обливались слезами. Они стояли молча и скорбно, тогда как у второй тети Цзянь Чена глаза уже стали красными и набухшими от рыданий.
В стороне сидел Чангуань Ху в инвалидном кресле, молча глядя на двух людей, лежащих на кровати. Чангуань Ху был единственным человеком, который оставался спокойным после новости о смерти Чангуаня Ба и Би Юнь Тянь. Однако эмоции в его глазах постоянно менялись; иногда пораженные скорбью, иногда потерей, иногда меланхолией, иногда унынием, а иногда спокойствием. Почти все эмоции, которые существуют у людей, пронеслись в глазах Чангуаня Ху. В этот момент никто не знал, о чем он думает.
Хотя большая и роскошная комната была полна людей, в ней было необычайно тихо. Атмосфера была чрезвычайно тяжелой.
Новости о смерти предка Клана Чангуань и матери Сянь Тяня продолжали распространяться все дальше. На второй день король Королевства Гесун прибыл в поместье с командиром имперской охраны, Би Дао, сопровождаемый Небесным Святым Мастером.
Два часа спустя директор Академии Каргат, Кафир, также прибыл в Клан Чангуань. Почти все уважаемые люди Королевства Гесун собрались в Городе Знаний. То, что произошло в Клане Чангуань, вызвало очень большое волнение. Люди приходили, чтобы убедиться в правдивости новостей и выразить соболезнования.
Однако всем тем людям было отказано в том, чтобы войти внутрь, без всяких исключений. Они не могли попасть в клан, только королю и директору было это разрешено, так как у них были близкие связи с кланом.
— Сестра, брат определенно отомстит за тебя. Не важно, как силен будет противник, пока брат жив, брат будет мстить, — глядя на Би Юнь Тянь, лежащую на кровати, лицо Би Дао стало горестным.
Его кулаки были сжаты так крепко, что тупые ногти впились глубоко в его ладони настолько, что заставило их побледнеть. Тем временем нить воспоминаний появилась в глубине его глаз. Он не мог не думать о моменте, когда он сбежал вместе со своей сестрой двадцать лет назад.
В этот момент Би Дао уже тайно принял решение. В будущем он приложит все усилия, чтобы повысить свою силу!
В мгновение ока прошел еще один день. В тот день Ю Юэ, Би Лянь, Джиэде Тай, Нубис, Би Хай и Хуан Луан — все пришли в Клан Чангуань от далеких Пламенных Наемников, с ними были Тианму Линг из Клана Тианму и старая женщина, Святой Король Восьмого Небесного Уровня.
Старая женщина окинула поместье своим взглядом. Казалось, она могла видеть сквозь стены, исследуя все внутри поместья. Она тихо вздохнула и подумала:
"Кто нанес это оскорбление Цзянь Чену, отправив нескольких Святых Правителей против его родителей и приказав совершить такие презренные дела? Хорошо, что на этот раз Лян'ер не сдержалась и даже попросила старика помочь охране Пламенных Наемников. Похоже что Цзянь Чен занимает в сердце Лян'ер большую часть, чем кто-то другой. Однако мой Клан Тианму сильно помог Цзянь Чену в этот раз, и я не думаю, что Цзянь Чен забудет это. Сейчас проблему с вольфрамовыми рудниками можно будет решить проще".
Старик, о котором думала старая женщина, был дедушкой Тианму Линга, Юн. Он был могущественным Святым Правителем Девятого Небесного Уровня, и они были старой парой с бабушкой Вонг.
После объяснений ситуации, случившейся с Би Юнь Тянь и Чангуанем Ба, Би Лянь и Ю Юэ стали очень грустными, особенно Би Лянь. Она была настолько поражена скорбью, что даже побледнела. Что касаемо Би Хая, основателя семьи Би, он пытался сдержать свою ярость и объявил, что лично разорвет пятерых убийц на куски. Более того, Би Юнь Тянь была одной из нескольких потомков семьи Би. Ее уход принес большое горе Би Хаю.
Клан Чангуань не устраивал пышные проводы для Чангуаня Ба и Би Юнь Тянь. Старшие члены семьи настаивали на обратном, но их всех осадил Цзянь Чен. Они все чувствовали себя совершенно беспомощными.
Цзянь Чен оставался в комнате в течение трех дней, и только тогда его ум пришел в себя от ярости и скорби и вернулся в спокойное состояние. Три дня спустя большая часть людей уже покинула комнату, осталось только несколько человек.
Цзянь Чен, наконец, сменил позу, в которой пробыл все три дня. Он подошел к кровати шаг за шагом и аккуратно поправил одеяло на своих родителях. Он тихо сказал:
— Мать, отец, я отомщу за вас, — взгляд Цзянь Чена внезапно стал решительным.
Он знал, что Светящиеся Святые Мастера не только обладают силой, способной восстановить конечности, но они также могут оживлять мертвых.
Услышав, что сказал Цзянь Чен, смущенный взгляд Чангуаня Ху быстро исчез. Он заменился мирным, без какого-либо намека на скорбь или радость. На его лице не было никаких эмоций, он был очень спокойным.
— Брат, это все будет для отца и четвертой тети, — сказал тихо Чангуань Ху Цзянь Чену.
Цзянь Чен глубоко посмотрел в глаза брату. Он кивнул и сказал:
— Брат, не беспокойся. Я клянусь, что воскрешу мать и отца, — в этот момент решение Цзянь Чена отправится в Священную Империю, чтобы прорваться до Шестого Класса, стало еще более твердым.
Он немного успокоил скорбящую Би Лянь, прежде чем покинуть комнату. Когда он зашел в гостевую комнату, он тут же встретил Тианму Линга и старую женщину. Однако Цзянь Чен был не в настроении разговаривать в ними в этот момент. Он вышел из комнаты, перебросившись парой слов с ними, и затем вышел наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Снаружи взгляд Цзянь Чена внезапно сфокусировался и опустился на четырех мужчин в кроваво-красных одеждах. Они стояли рядом друг с другом, их глаза были закрыты, а руки скрещены. Хотя они выглядели совершенно обычно, они, казалось, сдерживали мистическую силу мира, будто сливаясь с ним.
Стражники Клана Чангуань знали, какими сильными были эти четверо мужчин, и, хотя Поместье Чангуань было заперто, они все равно не осмеливались следить за ними. В это время некоторые старшие члены клана вежливо поблагодарили их, но четверо мужчин оставались непоколебимы. Они не обращали никакого внимания на стариков, выражающих благодарность, и даже не открыли свои глаза.
Цзянь Чен долго смотрел, наблюдая за мужчинами в красных одеждах. Кроме одинаковой внешности четырех людей, он уже приблизительно мог распознать, что даже если эти четверо не подвергались никаким манипуляциям во внешности, они определенно были такими редко встречающимися четверняшками.
Цзянь Чен не знал о личности четырех мужчин. Однако они спасли Клан Чангуань, когда он был в беде, и помогли Клану Чангуань избежать трагедии, что заставляло Цзянь Чена чувствовать себя им благодарным.
Только когда Цзянь Чен подошел, чтобы поблагодарить их четверых, они, внезапно, открыли свои глаза и одновременно посмотрели на Цзянь Чена. В их глазах не отражалось совершенно никаких эмоций, только холод и безразличие.
— Цзянь Чен, мы четверо ждали тебя до этого момента, потому что хозяин секты отправил тебе сообщение. Король Клана Гиллиган уже отправил против тебя могущественных людей, и он хотел бы, чтобы ты был осторожным.
Цзянь Чен услышал холодный и безразличный голос. Это был голос, которой могут использовать только Святые Правители. Как только сообщение закончилось, четверо мужчин, будто бы имея духовную связь, обратились в нити красного света и взмыли в небо. Они исчезли за горизонтом в мгновение ока.
Выражение лица Цзянь Чена стало серьезным. Он посмотрел далеко за горизонт, туда, где исчезли эти четверо мужчин. В его глазах загорелся свет, а цвет лица изменился.
— Кто эти четверо людей? Кто этот хозяин секты, о котором они говорили, и откуда он знает о том, что у короля Клана Гиллиган есть какие-то дела со мной? Возможно, они уже знают о Летающем Божественном Тигре? — Цзянь Чен постоянно задавал себе эти вопросы, прежде чем в его голове пронеслись картины Города Наемников, великий старец Тянь Ян и таинственный дядя Ксио. Однако он все еще был не уверен.
Что касается дяди Ксио, Цзянь Чен уже подумал о том, что он был Святым Правителем, потому что обладал способностями Святого Правителя. Однако, став Святым Правителем, эту версию можно подставить под сомнение, потому что Цзянь Чен всегда различал его силу. Цзянь Чен никогда не был уверен, был ли дядя Ксио Святым Правителем и кем-то около того.
Цзянь Чен всегда считал, что в дяде Ксио не было ничего необычного.
