Услышав, что Цзянь Чен и его люди — те самые почетные гости из Королевства Цинхуан, получившие приглашение от самого Прародителя семьи Хуан, Хуан Лан и Хуан Фэн оба сразу стали серьезными. Вслед за ними изменились в лице и люди Цзянь Чена.
Королевство Цинхуан, по сравнению с семьей Хуан, было куда сильнее и влиятельнее.
— Приветствуем достопочтенных гостей из Королевства Цинхуан в доме семьи Хуан. Это большая честь для нас, проходите, пожалуйста. — Улыбнулся старейшина Хуан Лан, с энтузиазмом приглашая гостей в дом семьи Хуан.
— Старейшины Хуан Лан и Хуан Фэн, вы можете вернуться к своим делам, мы вдвоем проводим наших дорогих гостей к Прародителю. — Улыбнувшись, сказал старейшина Фэн.
Услышав про Прародителя, Хуан Лан и Хуан Фэн немедленно прониклись глубоким уважением к гостям. Очевидно, что Прародитель семьи Хуан обладал очень высоким положением.
— Тогда не будем задерживать наших любезных гостей, старейшина Фэн, старейшина Юн, оставляем это дело вам. — Рассмеялся Хуан Фэн.
Узнав также, что гости — Цзянь Чен и его люди из Королевства Цинхуан, их поведение стало более дружелюбным.
Попрощавшись с Хуан Ланом и Хуан Фэном, старейшины Фэн и Юн вместе с Цзянь Ченом и остальными вошли в дом семьи Хуан. Вскоре они дошли до середины поместья, где располагался главный зал семьи Хуан.
Как только гости дошли до этого места, из главного зала спешным шагом вышел мужчина средних лет и произнес:
— Старейшина Фэн, Старейшина Юн, Старший Патриарх уже ожидает в главном зале, прошу вас пройти вместе с гостями к нему.
Старейшины Фэн и Юн слегка кивнули, а затем повели Цзянь Чена и пять императорских советников Королевства Цинхуан в зал.
Большой зал был обширным, но довольно пустым, однако вся его атмосфера была пропитана величественностью. Зал не отличался изысканностью мебели или витиеватостью обстановки, но Цзянь Чен мог четко почувствовать внутри этого главного зала такую же неуловимую силу и грандиозность, как во дворце Королевства Цинхуан.
Этот зал существовал уже, очевидно, долгое время. Хотя он был построен целиком из дорогих материалов, но время было к нему нещадно, так что каждое место в зале носило на себе отметину прошедших времен, заставляя каждого человека, вошедшего сюда, ощущать чувство одиночества и заброшенности.
Цзянь Чен осмотрелся вокруг, по обеим сторонам зала было расположено около двадцати стульев, на которых спокойно и молча сидели больше десяти мужчин примерно семидесяти лет. Их глаза были закрыты. Перед ним на высоком троне сидел, скрестив ноги, моложавый старик в белом чанпао. Он улыбался и выглядел, словно добрый прадедушка, с первого взгляда вызывая у любого дружеские чувства.
Как только группа Цзянь Чена вместе со старейшинами Фэном и Юном вошли в главный зал, все старики, сидевшие на стульях по бокам, открыли глаза, с любопытством рассматривая Цзянь Чена.
— Старший Патриарх, мы привели уважаемого гостя, приглашенного самим Прародителем. Позади него стоят императорские советники Королевства Цинхуан. — Выступив в центр зала, сказал старейшина Фэн, глядя прямо на старика, сидящего на троне.
— Цзянь Чен приветствует уважаемого Старшего Патриарха семьи Хуан! — Сказал Цзянь Чен, улыбаясь и сложив ладони вместе.
Старик, сидящий на троне со скрещенными ногами, улыбнулся и сказал:
— Имперский Протектор может всегда считаться моим гостем, для семьи Хуан это большая честь! Садитесь скорее!
Поскольку ситуация с падением и разделением Королевства Небесного Орла наделала много шума, все обратили пристальное внимание на события и людей, принимавших в этом участие. Так что высшие чины семьи Хуан были осведомлены, кто такой Цзянь Чен.
Цзянь Чен и пять императорских советников Королевства Цинхуан, не особо церемонясь, уселись на свободные места по обеим сторонам главного зала.
После того как все уселись по местам, Старший Патриарх сказал:
— Пожалуй, мне стоит представиться. Я был патриархом последних двух поколений семьи Хуан, однако вот уже более 60 лет как я сложил с себя все обязанности. Я ушел в поисках места, в котором буду спокойно и мирно совершенствовать себя, редко вспоминая про дела семьи. Но в этот раз, ради уважаемых гостей из Королевства Цинхуан, посетивших наш дом, я должен был лично приветствовать вас. Если я вел себя недостаточно учтиво, то прошу простить меня.
Цзянь Чен и Старший Патриарх обменялись любезностями, быстро переходя к главному вопросу встречи.
— Имперский Протектор, в этот раз вы были приглашены в дом семьи Хуан в качестве гостя по просьбе Прародителя, но сперва мы надеемся, что сможем разъяснить некоторые события прошлого. — Продолжил Старший Патриарх.
— Старший Патриарх, зовите меня просто Цзянь Ченом. А что же касается переговоров, то вы можете говорить все прямо.
— Хорошо, я буду звать тебя Цзянь Ченом.
Старший Патриарх слегка задумался.
— Цзянь Чен, мы уже знаем о случившемся в изолированном пространстве во время турнира на выживание в Городе Наемников. Хуан Луан в подробностях нам все рассказала. Здесь и сейчас мы приносим наши искренние благодарности за то, что вы помогли нам сохранить Лук Восхода.
Хотя Вооружение Правителя является самой драгоценной реликвией каждой семьи, но раз в пятьдесят лет проводится Собрание Наемников — настолько важное событие, что даже Королевство Цинхуан и Семья Ши участвует в нем, соревнуясь за первое место. Такое рвение объясняется тем, что участники, занявшие первое место, имеют право войти в Святую Землю и практиковаться там. Человек, попавший в Святую Землю, имеет возможность в будущем стать Святым Правителем, тем самым усилив фундамент своей семьи. Поэтому самые талантливые люди из каждой семьи получали поддержку для того, чтобы улучшить свои силы и способности в надежде на победу в Собрании Наемников. Даже если они займут не первое место, но станут одними из лучших, то вернутся в семью с боевыми навыками Небесного Яруса.
Хуан Луан является наиболее выдающимся талантом из молодого поколения семьи Хуан, а так же прямым потомком семьи. В молодости она уже перешла на уровень Земного Святого Мастера, и Прародитель семьи Хуан решил передать ей Вооружение Правителя, надеясь, что Хуан Луан покажет на Собрании Наемников свою выдающуюся силу, приложив максимум усилий для завоевания первого места. И если бы она вошла в Святую Землю, то в будущем могла бы совершить прорыв до Святого Правителя. Именно поэтому ей был отдан Лук Восхода для участия в Собрании Наемников.
Но касательно случившегося в турнире на выживание, семья Хуан сильно просчиталась, поскольку ее члены и предположить не могли, что семья Ши воспользуется особыми свойствами изолированного пространства и попытается силой отобрать Лук Восхода. Семья Хуан почти лишилась своей реликвии, однако благодаря Цзянь Чену Вооружение Правителя удалось сохранить.
Услышав благодарности Старшего Патриарха, Цзянь Чен спокойно улыбнулся:
— Мы как-то встречались с госпожой Хуан Луан, и после этого я оставался в долгу у нее, так что, естественно, в изолированном пространстве Города Наемников я помог ей в момент кризиса. Старшему Патриарху не нужно благодарить меня за это.
Старший Патриарх не знал, что произошло тогда между Цзянь Ченом и Хуан Луан, и подумал, что Цзянь Чен просто пытается вежливо ответить на любезность, поэтому он не стал особо заострять внимание на этом.
— Тогда перейдем к следующему вопросу. — Продолжил Старший Патриарх.
Однако в этот момент взгляд Старшего Патриарха стал каким-то неловким, и он с извиняющимся выражением лица взглянул на Цзянь Чена.
— Мы знаем о событии, произошедшем не так давно. Это было простое недоразумение, я надеюсь, вы не приняли его близко к сердцу. Что же касается старейшины Яна — он уже был сурово наказан.
Цзянь Чен махнул рукой, не придавая особого значения случившимся событиям.
— Это уже дела прошлого, не волнуйтесь на этот счет, ведь это было дело рук Королевства Цянъань.
Поняв, что Цзянь Чен не обижается из-за инцидента со скелетом Святого Правителя, Старший Патриарх наконец-то расслабился и полностью успокоился. В конце концов, это Имперский Протектор Королевства Цинхуан, и его нельзя было оскорблять просто так. Кроме того, сам Цзянь Чен был благодетелем семьи Хуан, и семья Хуан не могла относиться к нему неблагодарно.
Как только Старший Патриарх хотел продолжить свою речь, на мгновение его лицо оцепенело, но быстро вернулось к прежнему благодушному выражению. Он улыбнулся.
— Цзянь Чен, Прародитель хочет вас видеть, поэтому проследуйте за мной, я проведу вас к уединенному месту в горах. Старейшина Фэн, Старейшина Юн, развлеките уважаемых гостей из Королевства Цинхуан, пока мы будем отсутствовать.
Затем Сяо Тянь и остальные императорские советники последовали за старейшинами, а Цзянь Чен вместе со Старшим Патриархом направились к горе.
Цзянь Чен, быстро полетел за Старшим Патриархом в дальнюю часть гор, и вскоре они достигли самой вершины горы, скрытой в облаках.
Вершина этой горы достигала шести тысяч метров в высоту, возвышаясь над бескрайним океаном непроницаемых облаков. Всюду, куда только падал взгляд, был огромный и безбрежный океан облаков, через который было абсолютно не видно земного пейзажа.
Сама гора была не сильно велика — около ста метров в диаметре, а ее вершину будто срезали ножом, из-за чего она выглядела как абсолютно плоская поверхность без единой шероховатости.
На вершине располагалась одинокая хижина, годами выдерживая холодный ветер. Вид почти заброшенной лачуги, расположенной на вершине горы, неожиданно произвел на Цзянь Чена сильное впечатление, и в его сердце появилось чувство одиночества.
— Прародитель, ваш гость уже прибыл.
Старший Патриарх семьи Хуан поклонился и почтительно обратился в сторону хижины.
— Цзянь Чен, входи. — Раздался старческий голос изнутри хижины.
Цзянь Чен сложил ладони вместе, а затем без колебаний пошел в сторону хижины. Старший Патриарх не стал задерживаться, повернулся и покинул гору.
Прежде чем войти, Цзянь Чен толкнул дверь и сразу попал в комнату. Так как хижина была слишком мала, то внутри не было даже мебели, и Цзянь Чен сразу увидел старика в белом чанпао.
У этого пожилого человека было весьма молодо выглядящее лицо, а на его голове был завязан пучок, через который была продета деревянная шпилька. Старик выглядел опытным и мудрым, он сидел со скрещенными ногами на монолитном куске нефрита, соединив руки в нижней части живота и мирно улыбаясь, всем своим видом воплощая манеры бессмертного и облик даоса.
