В Храме Луны никто и не подозревал, что одна из трех присутствующих великих старейшин, Хун Моцин, уже была мертва. Жизнь в храме продолжала идти своим чередом, словно ничего и не произошло.
Что касается Цзянь Чена, то его маскировка под Шестого Старейшину была поистине безупречной в Храме Луны благодаря тайным подсказкам Шестого Старейшины. Никто не мог заметить никаких отклонений.
Он пронесся по Храму Луны под личиной Шестого Старейшины, не встретив никаких препятствий, и добрался до самого низа храма.
— Приветствую, Шестой Старейшина.
— Приветствую, Шестой Старейшина.
……
…
Похожие голоса постоянно раздавались в Храме Луны. По пути Цзянь Чен потерял счет тому, сколько учеников Храма Луны он встретил. Он даже увидел несколько старейшин уровня Бесконечного Прайма, таких же, как и он, и те даже вышли поприветствовать Цзянь Чена.
Если бы не содействие Шестого Старейшины, то маскировка Цзянь Чена могла бы рассыпаться.
В конце концов, это был Мир Святых, а не Мир Темной Звезды. Мир Святых был полон интриг и обмана, поэтому все эксперты Изначального Царства, выросшие в Мире Святых, являлись свидетелями всевозможных заговоров. Их было не так легко обмануть, как экспертов Изначального Царства из мира Темной Звезды.
— Шестой Старейшина, у нас еще остались кое-какие дела, поэтому мы с вами прощаемся. Нам обязательно нужно вместе выпить, когда мы освободимся.
Наконец, Цзянь Чен смог отвязаться от них.
Остаток пути прошел гладко. Под руководством Шестого Старейшины Цзянь Чен достиг дна Храма Луны и, в конце концов, оказался перед каменной стеной.
«Мы на месте. Вот оно. Впереди есть потайная дверь. Только почувствовав скрижаль, она появится. За дверью находится Пещера Погребальной Луны». — Раздался голос Шестого Старейшины в голове Цзянь Чена.
После этого, как будто что-то вспомнив, хрупкая душа, скрывающаяся в голове Цзянь Чена, начала бесконтрольно дрожать. Он спросил в страхе и беспокойстве:
«Старший, я выполнил все ваши требования, так что надеюсь, что вы сможете сдержать свое обещание. Учитывая тот факт, что мне было очень трудно достичь своего нынешнего уровня развития, просто пощадите мою ничтожную жизнь».
«Не волнуйся. Если я сказал, что не убью тебя, то точно не отступлюсь от своего слова». — Равнодушно ответил Цзянь Чен, словно ему было все равно.
Вместо этого он внимательно изучал стену прямо перед собой.
С его нынешней проницательностью он мог с уверенностью сказать, что стена являлась частью Храма Луны. Она была сделана из очень прочного материала. Если только он не обладал ужасающей силой, способной уничтожить высококачественный божественный артефакт, можно было забыть об идее пробиться сквозь эту стену силой.
Что касается входа в Пещеру Погребальной Луны, спрятанного в глубине стены, то Цзянь Чен не увидел ни намека на него.
Пока Цзянь Чен изучал стену, Шестой Старейшина, который был на взводе, почувствовал облегчение. Он наконец-то обрел покой, когда Цзянь Чен подтвердил свое обещание не убивать его.
«Этот старейшина — великий эксперт, который может мгновенно убить Хаотического Прайма. В его глазах такой жалкий Бесконечный Прайм пятого Небесного Слоя, как я, очевидно, даже слабее муравья. Как он мог нарушить свое слово ради такой ничтожной фигуры, как я? Похоже, я зря боялся». — Подумал он.
«Я предал Храм Луны, но мое собственное выживание превыше всего. Я не мог больше терпеть ту жуткую боль, да и выжить мне удалось. В худшем случае, я просто покину Храм Луны и присоединюсь к какой-нибудь другой пиковой организации на отдаленной плоскости».
— Похоже, здесь действительно нужна секретная скрижаль.
Взмахнув рукой, Цзянь Чен достал табличку, которую забрал у Хун Моцин.
Как только скрижаль появилась, она тут же начала резонировать со стеной. В следующее мгновение гладкая блестящая стена внезапно разошлась посередине, и в ней беззвучно появилась дверь.
Цзянь Чен не стал сразу же входить. Вместо этого он сперва направил внутрь свое духовное сознание и убедился, что это действительно тюрьма. Только после этого он вошел внутрь, не беспокоясь.
По всей Пещере Погребальной Луны было разбросано множество камер, но все они оказались пусты. Только когда Цзянь Чен добрался до самого конца Пещеры Погребальной Луны, то увидел всклокоченного старика в лохмотьях, одиноко сидящего в темном углу.
«Старший, это он, это он. Это Юн Уфэн. Его уже несколько десятков тысяч лет держит здесь в заточении хозяин храма Нан…»
При виде Юн Уфэна тон Шестого Старейшины изменился. Он был даже слегка меланхоличным.
Все дело в том, что человек, находившийся перед ними, мог считаться бывшим наставником прошлого Лунного Бога и нынешнего хозяина храма, но теперь он пребывал в таком жалком состоянии.
Цзянь Чен шаг за шагом подходил к Юн Уфэну, как обычный человек. Он ясно чувствовал исходящую от Юн Уфэна могучую ауру Хаотического Прайма. Она была примерно эквивалентна Шестому Небесному Слою.
Но вот только данная аура уже заметно ослабла!
Очень скоро Цзянь Чен предстал перед великим старейшиной Юн Уфэном. Он не пытался скрываться, но Юн Уфэн, казалось, не заметил Цзянь Чена, продолжая сидеть в одиночестве, даже не открывая глаз.
Вокруг него обвилась темно-красная лоза. Один конец лозы тянулся глубоко вниз, а другой пронзил его лопатку и держал в ловушке.
— Это Лоза Преисподней?
Глаза Цзянь Чена слегка сузились, когда он увидел красную лозу.
Лоза Преисподней была особым видом растений. Они не только обладали чудовищной жизненной силой, из-за чего их было очень сложно уничтожить, но, что самое главное, в них содержалась злая сила. Как только Лоза Преисподней обхватывала эксперта, его будет постоянно терзать эта злая сила.
Злая сила не только вредила телу, но и разъедала душу. Она использовалась специально для пыток.
Юн Уфэн все еще мог считаться наставником Нан Потяня, но Нан Потянь обошелся с ним подобным образом, что привело Цзянь Чена в ярость.
— Старший. — Тихо позвал Цзянь Чен.
Однако он не получил никакого ответа. Юн Уфэн продолжал сидеть с закрытыми глазами, не двигаясь с места. Казалось, он медитировал, потеряв связь с окружающим миром.
Однако Цзянь Чен знал, что Юн Уфэн находился в сознании, а также заметил его появление. Причина, по которой он никак не отреагировал, заключалась в том, что его сердце уже почти умерло от уныния.
Он оказался в таком состоянии после мучительных пыток и страданий, не сумев избавиться от душевной боли.
На мгновение Цзянь Чен почувствовал глубокую симпатию к Юн Уфэну.
— Старший Юн, я друг феи Хао Юэ. Я специально проник в Храм Луны, чтобы спасти вас. — Торжественно сказал Цзянь Чен.
