В этот момент у Кейла возникла дилемма.
У него была такие мысли.
‘Этот парень — иллюзия, но можно ли называть его Раон Миру?’
Трёхлетний Дракон, которого Кейл встретил здесь, был похож, но отличался от четырёхлетнего Дракона. Мало того, что была разница во времени в один год, но то, как они были спасены, и их окружающая среда впоследствии были лишь некоторыми из многих различий между двумя драконами.
Хоть этот трёхлетний Дракон и Раон Миру были одинаковыми…
Хоть они и были похожи…
Они всё же были разными. Самое главное, трёхлетний Дракон был иллюзией, которую Кейл больше никогда не увидит.
Возможно, это было причиной того, что…
“…Додам.”
Это слово всплыло в подсознании.
Додам додам.
Это чисто корейское слово для ребёнка, который хорошо играет и растёт, не болея.
“Додам?”
Раон слегка отпустил воротник Кейла и в замешательстве наклонил голову. Именно тогда Кейл решил.
Для нынешнего Раона, которого он встретил в иллюзии и не смог бы встретить в реальности…
Даже если он был иллюзией, которая исчезнет, как только Кейл уйдёт, Кейл хотел сказать это молодому трёхлетнему чёрному Дракону.
“…Додам Миру. Покончим с этим.”
‘С этого момента ты будешь хорошо расти.’
“Миру означает Дракон.”
Фиолетовый свет начал закручиваться под ногами Кейла. Раон, Чхве Хан и Кейл знали об этом, но смотрели друг на друга.
Кейл обхватил руками две передние лапы, держащие его за воротник, и небрежно продолжил.
“Додам означает, что ты будешь хорошо играть и расти в безопасности, не болея.”
Тёмно-синие глаза юного Дракона слегка задрожали. Однако дрожь вскоре прекратилась, и твёрдый взгляд снова посмотрел на Кейла.
“Ты можешь изменить свое имя с Додам, когда станешь взрослым.”
Выбор собственного имени и собственного пути был бы неплох, если бы он благополучно вырос и стал взрослым.
Даже если это была всего лишь иллюзия, Кейл хотел рассказать трёхлетнему Дракону о будущем.
Он хотел, чтобы это прощание не было плохим.
Чёрный Дракон отпустил воротник Кейла и пробормотал себе под нос.
“…Додам Миру.”
Это был первый раз, когда Кейл увидел, как этот трёхлетний Дракон ярко улыбается.
“Мне нравится.”
Кейл улыбнулся такому положительному ответу.
“Это хорошее имя.”
Кейл кивнул на комментарий Чхве Хана. Это было неплохое имя для того, что его только что придумали.
Фиолетовый свет теперь дошёл до талии Кейла.
‘На этот раз всё наоборот.’
Мир, на который смотрел Кейл, до сих пор становился синим или желтым, но на этот раз именно Кейл был окружён светом.
“До свидания.”
Чёрный Дракон махнул передней лапой, словно ничего не чувствуя. Чхве Хан усмехнулся и похлопал Дракона по спине, а другой рукой помахал Кейлу.
Это действительно было неплохое прощание. Кейлу пришла в голову эта мысль, когда он заметил, что фиолетовый свет и туман покрывают его лицо и делают все тёмным.
“Пока.”
Он в последний раз попрощался и позволил тьме забрать его.
Он ничего не слышал.
Он мог лишь смутно видеть, поскольку количество того, что он мог видеть, медленно сокращалось.
Шлёп.
“Угх.”
Чхве Хан быстро поймал его тело, когда оно упало. Голубые глаза медленно теряли фокус, когда тело стало полностью покрыто фиолетовым светом.
Тот человек по имени Кейл уходил.
Чхве Хан повернул голову.
“…Кейл.”
Чёрный Дракон, глаза Додама Миру моргали, когда он запоминал имя человека, покидающего их.
Теперь Дракон кивал головой, словно что-то решил, но Кейл этого не слышал. Он только заметил, что Дракон что-то бормочет, и…
‘Это конец.’
Его тело было полностью погружено во тьму.
*****
Он был в области, покрытой фиолетовым светом, когда снова открыл глаза.
“Это должно быть концом унижения. Остался только Гнев?”
Кейл мог видеть, что область медленно начинает темнеть издалека.
Запечатанный бог. Последним испытанием в храме Бога Отчаяния стал чёрный Гнев.
‘Интересно, что будет на этот раз.’
Когда у Кейла возникла такая мысль…
— Вы очень много работали до сих пор, сэр.
Он услышал голос испытания.
‘Я чувствую, что чем дальше я продвигаюсь в этом испытании, тем больше эмоций в голосе.’
Голос, который звучал так, как будто вёл его через испытание, когда он вошёл в испытание унижения, всё ещё был жестким, но он мог чувствовать теплоту в его голосе.
Кроме того, то, что он говорил, чтобы направлять его, было хорошим по сравнению с другими испытаниями.
— Теперь Вам предстоит только последнее испытание, Гнев, сэр.
В некотором смысле, это было единственное существо, кроме человека, бросившего вызов нескольким испытаниям иллюзий, которое знало, что всё это было просто иллюзией.
В этот момент.
Чхххх— чхххх-
“Хмм?”
Кейл услышал странный шум и заметил искривление пространства.
Чёрный и фиолетовый смешались вместе и создали искру. Между ними на мгновение вспыхнул белый свет, прежде чем исчезнул.
— Если быть честным.
Белый свет снова замигал.
Чххххх. Чххххх.
Это звучало как помехи, когда радио не могло правильно поймать частоту. Он услышал тихий, но твёрдый голос сквозь эти помехи в ушах.
Это был голос испытания.
— Честно говоря, я очень долго наблюдал за этими испытаниями и думаю, что все эти испытания крайне жестоки.
‘Что?’
— Бог создал меня для того, чтобы процесс испытаний проходил гладко, но я развил то, что вы называете, мысли, наблюдая, как множество людей бросают вызов этим испытаниям.
Кейл рефлекторно ответил.
“…У тебя есть сознание?”
Чххххх. Чххххх.
Твёрдый голос энергично ответил сквозь громкую статику.
— Кажется, в какой-то момент у меня появилась сознание. Это должно быть потому, что я видел слишком много жизней множества живых существ за очень долгое время.
Звучало правдоподобно.
— У меня нет сил закончить эти жестокие испытания. Поэтому я хочу максимально помочь претендентам, но это непросто.
— Это побудило меня попытаться помочь людям, которые потенциально могут дойти до конца, пусть даже совсем немного.
Кейл со странным выражением лица посмотрел на область, колеблющуюся вокруг него.
Фиолетовый и чёрный свет смешались вместе, а белый свет исчез. Ещё больше чёрного света залило область, когда он медленно двигался к финальной стадии иллюзорных испытаний — Гневу.
Голос испытания спокойно продолжил.
— Испытание унижения. Начиная с него, я понемногу могу передавать свой голос.
Кейл сделал шаг вперёд.
Он направлялся к чёрному свету. Гневу.
— Пожалуйста, будьте в безопасности и преодолейте всё.
Голос был жестким, но в нём была теплота.
Кейл слушал единственное, что подбадривало его в этой тёмной области, пока он двигался вперёд.
— Ах!
Однако Кейл на мгновение остановился, снова услышав голос.
Голос испытания на мгновение замолчал, как будто колебался, прежде чем продолжил говорить.
— К Вашему сведению, Гнев…
После этого он ничего не сказал.
— Мм.
“Ты хочешь что-то сказать?”
Кейл посмотрел в воздух.
Там ничего не было, но голос осторожно продолжал, словно почувствовав его взгляд.
— Мм. Например, ммм, я не знаю, как мне это объяснить, чтобы не нарушать правил испытания. Мм.
“Говори как можешь.”
Кейл скрестил руки на груди и стал ждать.
Было бы полезно, если бы он это услышал.
Кроме того, этот голос испытания был ему весьма симпатичен.
— Например, позвольте мне объяснить. Прежде всего, когда бы Вы сказали, что злитесь больше всего?
“Когда я зол больше всего?”
— Да, сэр.
Кейл на мгновение замолчал.
— Что-то пришло Вам на ум, не так ли?
Спросил голос испытания, но Кейл ничего не сказал. Голос испытания продолжал как ни в чём не бывало.
— Это то, что я планирую показать Вам.
“…Что?”
Теперь всё было покрыто чёрным светом.
Кейл наблюдал, как его поле зрения стало чёрным.
— Пожалуйста.
Голос, который был странно приятным после испытания унижения, продолжил тёплым голосом.
— Пожалуйста, отчайтесь.
Сам голос был испытанием.
Ни одно из созданий Бога Отчаяния не было союзником.
Кейл снова погрузился во тьму.
*****
И в тот момент, когда он открыл глаза, чтобы встретить это последнее испытание Гнева…
“Я знал, что так будет.”
Кейл не мог сдержать смех.
Испытание вдруг стало приятным?
Голос испытания стал теплее?
Люди испытают облегчение, услышав это?
‘Такое должно подозревать.’
Запечатанный бог. Этот ублюдок питался отчаянием людей. Он попытается сожрать вас, если вы покажете какие-то бреши. В таком случае этот ублюдок был бы готов сделать всё и вся, чтобы расширить брешь.
У Кейла не было причин доверять врагу.
Вот почему, когда голос испытания спросил…
‘Прежде всего, когда бы Вы сказали, что злитесь больше всего?’
‘Когда я зол больше всего?’
Испытание Гнева, вероятно, должен было иметь дело с чем-то в этой самой злящей ситуации.
Кейл сосредоточился только на одной мысли и ни на чём больше, когда услышал этот вопрос.
Первое, что его больше всего злит.
‘Когда дети жалуются на основные блюда.’
Да, это бы его очень разозлило.
Как он мог не злиться, если дети, которые никогда не жалуются на еду, вдруг начинают жаловаться?
Кейл не остановился на достигнутом. Он подумал о других моментах, которые его злили.
‘Когда мне нужно торопиться и вставать, но я продолжаю спать. Меня злит, когда меня никто не будит.’
Он бы очень рассердился на это.
Ему придётся продолжать лежать на мягкой кровати и спать, пока он не проснётся?
Это так бесит.
Он продолжал думать.
‘Когда я не могу придумать, что делать.’
Да, это бы его очень разозлило.
Он хочет играть, но единственное, что он может придумать, это валяние на кровати!
Как это может кого-то не рассердить?!
Кейл подумал о других вещах на случай, если этого окажется недостаточно.
‘Когда мне нужно продолжать есть рамен, даже если я хочу перестать есть рамен.’
Он съел так много рамена, когда был Ким Рок Су. Он хотел перестать есть его. А если бы ему снова сказали есть рамен? А если бы ему дали с Ёльму кимчи, которая ферментирована в самый раз? А потом ему дадут джаджанг рамен после того, как он съест рамен?
//Ёльму кимчи — это своеобразный вид кимчхи из «ёльму», что означает «молодая редька», с маленькими, горькими на вкус корнями и богатой зеленью.
//Джаджанг рамен — корейское блюдо из жареной лапши с соусом из чёрной фасоли.
“Хааааа.”
Одна только мысль об этом приводила его в ярость.
И он подумал об одной последней вещи.
‘Работа на территории. Когда я пытаюсь выполнять административную работу, но они продолжают говорить мне отдыхать! Это меня очень злит!’
Одна только мысль об этом приводила его в ярость.
Да. Эти были мысли в голове Кейла.
И это последнее испытание перед ним…
“Кейл Хэнитьюз!”
Кто-то вырвал документы из его рук.
Как понял Кейл, когда испытание задало этот вопрос, это испытание Гнева тоже не было одним из воспоминаний его прошлого. Это была гипотетическая ситуация.
Испытание притворилось милым и предложило свою помощь, чтобы спросить, когда он был зол больше всего, а Кейл придумал много разных ситуаций.
Результаты стали видны, как только Кейл пришел в сознание.
“У тебя больше не будет работы! Отныне и навсегда!”
“О, т, всхлип, ец.”
“Я не могу больше тебя слушать!”
Кейл избегал взгляда своего отца, Дерута Хэнитьюза, опустив голову и тяжело дыша.
Дерут не мог скрыть своего гнева, смотря на Кейла. Он бросил документы, которые забрал у Кейла.
Чххххх-
Документы разлетелись и упали на землю.
“Его Высочество сказал, что он тоже не может дать тебе никакой работы! Как такое вообще могло произойти?! Ты больше никогда не сможешь работать!”
‘Хехе. Ах, это здорово.’
Это испытание гневом…
Кейл чувствовал волнение и счастье в этой иллюзии.
‘Это испытание действительно хорошо.’
“Немедленно уходи! Не приближайся к офису или Замку Лорда!”
“…Да, отец……”
Кейл едва сдерживал смех, выходя из офиса.
Герцог Дерут фыркнул, но на уме Кейла было очень легко и непринужденно.
В этот момент Чхве Хан подошёл с серьёзным выражением лица.
“Кейл-ним.”
“Что такое?”
“…Раон, Он и Хонг жалуются на еду.”
“Правда?”
“Да, Кейл-ним. Я уверен, что это вас злит, но…”
Чхве Хан осторожно посмотрел на Кейла, продолжая говорить.
“Бикрос очень ищет вас. Он говорит, что Вы единственный человек, который может разобраться с этим, Кейл-ним.”
“Конечно, конечно. Конечно же, я должен разобраться с этим. Пойдём?”
Шаги Кейла были лёгкими, когда он направился к поместью Хэнитьюз.
