Кэйл держал сумку, которая была в два раза больше по размеру, чем та, что он нёс вчера, и уверенно шагал в сторону трущоб. Брат с сестрой ждали его у холма, чтобы поприветствовать «кормильца».
Дети держали рот закрытым, глядя на Кэйла. Юноша улыбнулся, достал два маленьких мешочка и протянул их детям.
— Возьмите это.
Девчушка медленно приблизилась к нему. Кэйл нахмурился, наблюдая за девочкой с грубыми серыми волосами. Она прижимала руку к боку и хромала, двигаясь к нему.
— Хэй, — Кэйл указал рукой с мешками в сторону мальчишки. — Ты, подойди сюда и возьми их.
Мальчик быстро подбежал, схватил мешки и также стремительно отскочил прочь. По сравнению с ярко-рыжими волосами Кэйла у мальчика были грубые тёмно-рыжие волосы, которые подрагивали, когда он бежал.
Затем Кэйл обернулся и направился к дереву-людоеду.
— Вау!
Это был не хлеб. В мешках были мясо и торт.
Юноша слышал, как брат с сестрой говорили о еде, но ему было всё равно. Кэйл продолжал идти к холму, где обитало дерево-людоед.
— Ооооооооооон!
«… Это немного страшно».
Чёрное дерево без единого листочка, казалось, двигало ветками, чтобы поприветствовать Кэйла. Это жуткое чувство заставило Кэйла занервничать. Но он всё ещё не отказался от своей идеи поместить всё содержимое сумок в отверстие под деревом.
Хлеб быстро исчез.
В этот момент раздался голос:
— Больше… Дай мне больше!
«Это сводит меня с ума».
Появился ответ, который был описан на страницах новеллы. Это был голос слабой девушки. Да, человеком, который умер от голода, была жрица, служившая Богу. Однако в отличие от нынешних жриц храмов или церквей, древние жрицы были шаманками. Большинство древних шаманов можно было считать людьми, у которых были сверхсилы или природные силы в подчинении.
Кэйл быстро схватил сумку и торопливо пошел прочь.
— Кэйл, приходи вечером в мой кабинет.
Это его отец, Дерус, сказал Кэйлу, когда он утром пришёл за получением карманных денег. Вот почему ему нужно было поторопиться сегодня, дабы не опоздать вечером к отцу.
«Половина».
Он поставил себе цель — достигнуть половины сытости этого прожорливого дерева сегодня. Юноша спустился с холма, дабы получить ещё больше хлеба. Он увидел брата с сестрой, который смотрели на Кэйла со следами торта на губах.
— Тск.
Кэйл нахмурился и щёлкнул языком, проходя мимо парочки.
Юноша проследовал к улице, где расположилось много пекарен. Он уже успел опустошить запас хлебобулочных изделий в пекарне, которую навестил вчера утром, поэтому её хозяину потребуется некоторое время, чтобы их пополнить. Вот почему самому Кэйлу нужно было найти новую пекарню. От размышлений его оторвал голос:
— Эммм… Молодой Мастер…
Женский голос заставил юношу обернуться. Женщина средних лет неловко улыбнулась, указав на свой магазин. Её рука дрожала, пекарша явно дико боялась, но всё же нашла в себе смелость, чтобы обратиться к нему.
— У нас много хлеба.
Кэйл растянул губы в улыбке. Это была женщина, которая знала, как вести дела. Другие продавцы лишь смотрели на них, ожидая, что будет дальше.
Кэйл бросил ей золотую монету, и женщина быстро поймала деньги.
— Собери мне всё, что у вас есть. Упакуй это быстро.
В этот момент улыбка на лице женщины средних лет стала шире. Она сразу же вошла в магазин и практически мгновенно вернулась с большой сумкой, наполненной хлебом. Всё было собрано заранее.
— Вот он, Молодой Мастер.
«Вот это да. Она действительно хороший торговец».
Она была той, кто знал, как делать деньги.
— Я также могу подготовить ещё кое-что.
Кэйлу всё больше и больше нравилась эта женщина. Однако в этот момент…
— Молодой Мастер! Мы можем сделать ещё больше хлеба!
Старик поднял руку и помчался к ним через дорогу. На нем была пекарская форма. Кэйлу понравился его костюм, а потому он бросил старику золотую монету.
— Я зайду в твой магазин. Приготовь всё.
— Спасибо большое!
Кэйл был поражен этими продавцами. Они всё ещё боялись его, ничтожество из графского семейства, но у них не возникало никаких проблем, когда дело касалось получения от него легких денег. Вероятно, потому что они знали, что Кэйл не бил никого, кто не принадлежал к бандитам, а потому территория, принадлежащая Хэнитьюзам, особо не страдала.
Тот факт, что Кэйл вчера потратил золотую монету на покупку мешка с хлебом, уже распространился, как лесной пожар. Один миллион галлонов. Остальные ахнули, а их глаза засверкали. Это ведь была недельная прибылЬ!
«Завтра я могу прийти в эти три места, чтобы получить хлеб».
Поскольку он дал каждому из хозяев этих трёх лавок по золотой монете, то должен был, как минимум, получить по ещё одной сумке хлеба. Кэйл был счастлив, что всё идет так гладко.
Однако был некто, кто следил за ним издалека.
— Хмм…
Это был шеф-повар Бикрокс. Как и у его отца, на шее Бикрокса красовалась повязка. Мужчина наблюдал за Кэйлом из-за угла. Он просто наблюдал, как Кэйл покупает мешок с хлебом и некоторые лекарственные травы, прежде чем направиться обратно в трущобы.
«… Он сошёл с ума?»
Кэйл, похоже, со вчерашнего дня был не в своём уме.
Бикрокс никогда не интересовался Кэйлом, даже когда его отец сказал, что старший сын графа был интересным ребенком, но чем больше он видел, тем сильнее соглашался с отцом. Было похоже, что за Кэйлом было так же интересно наблюдать, как и смотреть на черноволосого молокососа. Глаза Бикрокса искрились.
* * *
Билос, владелец чайного магазина, с серьёзным лицом сделал глоток чая, слушая отчёт своего подчинённого.
— Молодой Мастер Кэйл входит и выходит из трущоб?
— Ба, Билос-ним.
— Понятно.
— Мы также получили сообщение из столицы.
— Это действительно так?
Круглые глаза Билоса, которые обычно было трудно разглядеть из-за жира, широко распахнулись. Подчинённый вздрогнул, прежде чем продолжить свой доклад.
— Да. Там отмечается, что Корона скоро будет призывать людей. Вот почему они хотят, чтобы Билос-ним вернулся и приступил к работе.
Кланк.
Билос поставил чашку на стол, обхватив пальцами подбородок.
— Теперь ты можешь быть свободен.
Подчинённый быстро перешёл в тень и исчез. Билос уставился на то место, где мгновение назад стоял его подчинённый, а один из уголков его губ стал подниматься вверх.
— Неужели они думают, что я снова буду их верным псом и буду сторожить дом?
Его взгляд устремился в окно. Казалось, его взгляд может достигнуть даже удаленной столицы.
— Это не хлеб… Это не хлеб…
— И?
Глядя на девочку, которая бормотала «не хлеб» снова и снова, держа в руке лекарственные травы, Кэйл только фыркнул, направляясь обратно к дереву. Тем не менее мальчик встал у него на пути.
— Ты не можешь умереть.
Мальчик говорил, что он не может умереть. Кэйл даже не хмурился, когда просто миновал мальчонку.
Кэйл, нет, Ким Нок Су.
Он был сиротой и не имел ничего за душой. Вот почему было много людей, которые проявили к Ким Нок Су толику сочуствия.
«Есть ли причина проявлять симпатию к нуждающимся?»
Это было то, что он слышал всё время, когда был моложе.
— Какой маленький нищий…
— Бедный сиротка.
— Тебе не нужна причина, чтобы проявлять сочувствие.
Было время, когда он просто принимал всё это как должное, но лишь став старше, начал понимать истинный смысл тех слов.
Не было логичной причины для того, что творит сердце. Тебе не нужна причина.
«Так раздражает».
Кэйл ненавидел, когда детей ранили и заставляли страдать. Однако у него не было никаких мыслей о том, чтобы ухаживать за девушкой или задумываться о её утешении. Он нахмурился, увидев, что девчушка похромала в ту сторону, где находились они с мальчишкой. А потому Кэйл ответил:
— Я не умру.
Брат и сестра, наконец, остановились, когда он это произнёс. Кэйл был недоволен, его посетила мысль, что, сам того не понимая, он совершил то, что ненавидел больше всего. Он ненавидел людей, которые лезли в дела других людей, не спрашивая их самих, но он это сделал, отдав девчонке лекарственные травы.
— Оооооон!
— Дай, дай мне ещё!
— Да. Ешь всё!
Кэйл бросил свою сумку в дерево, которое считали с людоедом, не заботясь о том, куда именно приземлится сумка. Он не боялся. Хлеб мгновенно исчез в темноте. которая сейчас была значительно светлее, настолько, что уже не могла называться тьмой. Теперь Кэйл мог видеть новые серый свет. Однако этого всё ещё было недостаточно.
«Полагаю, потраченные мною деньги начали окупаться».
Кэйл высыпал в яму еще один мешок с хлебом, после чего вернулся домой. Он больше не видел брата и сестры, но считал это наилучшим вариантом для себя.
