Фань Чжо спокойно посмотрел на Гунчэн Лэя. Когда Цзюнь У Се первоначально обнаружила, что кто-то подливает что-то в его пищу, его брат и он поняли, что происходит нечто странное, но никто никогда не подозревал Гунчэн Лэя. Гунчэн Лэй был обязан Фань Ци спасением своей жизни. С юного возраста Гунчэн Лэй всегда оставался рядом с их отцом и на протяжении многих лет неизменно был предан ему. Он был таким же смышленым, как и Фань Чжо, который никогда не подозревал Гунчэн Лэя в том, что он виноват.
Если бы они опять не встретили А-Цзина и если бы тот тогда не увидел выражение на лице Гунчэн Лэя, Фань Чжо продолжал бы считать его уважаемым и любящим дядей.
Но теперь…
Губы Фань Чжо искривились в улыбке. Его нежная улыбка была мягкой, как лунный свет, она просто не могла не понравиться.
— Итак, что ты видел, дядя Гунчэн?
Гунчэн Лэй полностью напрягся, когда посмотрел на Фань Чжо. Он думал, что все уже кончено, и он больше не будет иметь к этому никакого отношения. Он не ожидал, что Нин Жуй поставит его в такое положение. У него не было выбора, и ему пришлось повторить свою историю:
— В тот день, когда я услышал ссору директора и старшего молодого господина, я стоял за дверью. Сначала я просто подумал, что у них есть какие-то разногласия, с которыми нужно было разобраться, и не обратил на это никакого внимания. Только когда я почувствовал запах крови, то понял, что что-то не так. К тому времени как я ворвался в кабинет, директор уже не дышал, и я увидел, как старший молодой господин все еще держит в руках окровавленный меч…
На лице Фань Чжо все еще сияла улыбка.
— Дядя Гунчэн, сколько лет ты служишь моему отцу?
Гунчэн Лэй напрягся и чуть помедлил, прежде чем сказать:
— Уже более десяти лет…
— Более десяти лет… Я помню, что до того, как мы со старшим братом появились, и даже до того, как мой отец женился, ты уже был рядом с ним, — Фань Чжо, казалось, вспоминал о прошлом.
Гунчэн Лэй не ответил и только почувствовал, как у него похолодели руки и ноги.
— Я всегда думал, что ты беззаветно предан отцу, а теперь, похоже, что я очень плохо разбираюсь в людях, — сказал Фань Чжо, тяжело вздохнув.
Гунчэн Лэй был в шоке и в панике повернулся, чтобы посмотреть на Нин Жуя. Нин Жуй сильно нахмурился, он вдруг почувствовал, что возвращение Фань Чжо нанесет разрушительный удар по его планам.
— Маленький Чжо, что ты говоришь? Разве ты не знаешь характер своего дяди Гунчэн? Он так долго был с твоим отцом, и разве он когда-нибудь проявлял какие-либо признаки неверности? Возможно, ты все еще не можешь принять бесчеловечные действия твоего брата, но это уже факт, — быстро ответил Нин Жуй. Фань Чжо уже рассказал о том, кем на самом деле являлся Фань Цзинь, что уже поставило под сомнение обвинение в преступлении, которое он приписал ему, и если он будет продолжать в том же духе, то любой, у кого имелась хоть капелька интеллекта, вскоре сможет что-нибудь заподозрить.
Все команды были готовы к отъезду, Нин Жуй только хотел, чтобы это дело поскорее закончилось.
Фань Чжо все еще улыбался, когда посмотрел на бледное лицо Нин Жуя, заметив, что уголки его рта нервно дергаются, и медленно сказал:
— Дядя Нин говорит, что я искажаю правду? Это довольно интересно. Дядя Гунчэн сказал, что в тот момент в кабинете находились только мой старший брат и отец, и что все это время он стоял на страже за дверью, и никто вообще не приходил. Только после убийства отца он заметил, что что-то не так. Именно так все и произошло в тот день, верно?
Ему не удалось определить, для чего Фань Чжо привел все эти аргументы, и Нин Жую осталось только кивнуть, соглашаясь с ним.
Фань Чжо слегка рассмеялся, и его высокая и хорошо сложенная фигура немного развернулась. Фань Чжо посмотрел на заходящее солнце, и его глаза прищурились от ослепительного света, он посмотрел на карету, остановившуюся прямо перед главными воротами Академии Западного Ветра, а потом ясно раздался его мягкий голос.
— Старший брат, что ты скажешь обо всем этом?
Два простых слова Фань Чжо «старший брат» поразили молнией сердца Нин Жуя и Гунчэн Лэя!
Они оба повернули головы, и их глаза пристально уставились на стоявшую перед ними карету. Небеса, единственным человеком, к которому Фань Чжо обращался как к «старшему брату», явно мог быть только этот парень!
