Хотя кое-кто на нее откровенно пялился, Цзюнь У Се по-прежнему старалась есть в спокойной и сдержанной манере. Когда она брала палочками еду, ее глаза оставались печальны, как будто она была совершенно одна в комнате, и наследный принц не сидел рядом с ней.
Разглядывая ее в течение долгого времени и видя, что она никак на это не реагировала, и даже голову не хотела поднять, Мо Цянь Юань заскучал, он поднял свою чашу и одним большим глотком прикончил ее содержимое.
Как только вино вошло в его рот, испепеляюще пряное чувство обожгло его горло и спустилось вниз к желудку, но прежде чем он смог понять, что случилось, он почувствовал другую, словно наполненную огнем, волну, после чего покачнулся вперед, и его вырвало.
Без всякого предупреждения он полностью опорожнил свой желудок на стол, полный еды.
— … — Цзюнь У Се наконец подняла на него глаза, в ее руках была маленькая стеклянная тарелка и пара палочек для еды из слоновой кости. Она смотрела на Мо Цянь Юаня, кого все еще рвало, но ее взгляд оставался спокойным.
Маленькая черная кошка застыла на месте. Она посмотрела на недоеденную порцию рыбы, которая все еще лежала на покрытом подозрительной жидкостью столе. Немного даже попало на ее мех.
— Я… — Мо Цянь Юань знал, что напортачил, и хотел объясниться, но прежде чем он смог сказать что-то еще, на него накатил новый приступ тошноты, он быстро зажал рот руками и помчался в угол комнаты, где его вырвало в деревянную бочку.
— … — Цзюнь У Се спокойно отложила тарелку и палочки для еды, после чего поднялась из-за стола с испорченными деликатесами.
— Мяу! — маленькая кошка тоже оправилась от своего оцепенения и выгнула спину. Она спрыгнула со стола и принялась тереться о чистый мягкий ковер.
«Хозяйка! Почему у тебя всегда получается так! Ты знала, что когда нектар и яд из пшеничного ночного цветка смешаются, то приведут к рвоте, почему ты не могла хотя бы предупредить этого ненормального?!»
От того, что маленькая черная кошка отчаянно терлась о ковер, пытаясь убрать эту гадость со своего драгоценного черного меха, у нее из глаз полились слезы, стекая вниз по мягкому меху.
— Я забыла, — Цзюнь У Се спокойно стояла в углу, наблюдая за Мо Цянь Юанем, которого тошнило в деревянную бочку в другом углу комнаты. С другой стороны от нее находилась черная кошка, отчаянно раскатывающая себя по ковру.
Стоявшие за пределами комнаты охранники услышали шум. Однако они не посмели войти и лишь спросили, все ли в порядке. Мо Цянь Юань, которого по-прежнему рвало, прокричал им, чтобы они ушли.
Все его лицо стало мертвенно бледным.
Только после того, как он выпил десять целых чашек воды, он почувствовал себя немного лучше, и горящее чувство внутри него постепенно начало затихать. Чувствуя слабость, он сидел в углу кабинета. Его тело исчерпало все свои силы, он сидел там, обмякнув, его одежда была грязна, а в глазах стояли слезы, когда он печально посмотрел на Цзюнь У Се.
— Это действительно яд ночного цветка пшеницы? — с гневом спросил он.
Цзюнь У Се кивнула.
— Почему ты не сказала об этом раньше?.. — посетовал он. Даже если бы его избили до полусмерти, он бы ни за что не поверил, что она не знала, какую реакцию вызовет у него контакт с ядом. Увидев ее спокойное поведение, он окончательно удостоверился в том, что она ожидала такой реакции!
— Ничего бы не изменилось, — она сидела в углу и выглядела яркой и свежей, и, что самое главное, была чистой. Она вынула еще одну маленькую бутылочку из фарфора и открыла ее. Освежающий аромат поплыл в воздухе, когда она вылила немного ее содержимого на руки и тщательно их протерла. Этот освежающий аромат заполнил комнату, медленно вытесняя зловоние.
Даже если бы она предупредила его заранее, его все равно бы вырвало, так какое это имело значение?
Поэтому она и не потрудилась рассказать ему.
Мо Цянь Юань почувствовал, что его союз с этой девочкой был обоюдоострым мечом. В конечном счете он мог умереть от ее рук, вместо рук своего отца и брата!
— Так что ты съел? — совершенно не чувствуя себя виноватой, спросила Цзюнь У Се.
Мо Цянь Юань на мгновение был озадачен, прежде чем его пристальный взгляд остановился на стоявшем на столе кувшине.
