Безупречное лицо Цзюнь У Яо заставило Фань Чжо, который обладал довольно образцовой внешностью, почувствовать себя немного уступающим ему. Он еще никогда не встречал никого настолько привлекательного.
— … — «У нас не одни и те же родители, естественно, мы не похожи».
Цзюнь У Се что-то пробурчала себе под нос, но ничего не сказала.
Вскоре с улыбкой на лице вернулся Фань Цзинь. Он сел и некоторое время изводил Фань Чжо и Цзюнь У Се.
На протяжении всего разговора глаза Цзюнь У Се то и дело обращались в сторону кухни. Фань Чжо заметил действия Цзюнь У Се и сразу же спросил своего безнадежно глупого брата:
— Старший брат, где тот брат, которого ты увел ранее?
Фань Цзинь ответил:
— Он остался на кухне.
— … — лицо Фань Чжо напряглось.
Фань Цзинь продолжал болтать:
— Разве уже не полдень? Он сказал, что сейчас самое время приготовить обед для маленького Се, и я решил ему не мешать.
«Прекрасный пример талантов, взращенных семьей Цзюнь. Он только-только приехал в незнакомое место, а уже так старается. Он был бы прекрасным примером для подражания, куда лучшим, чем этот безнадежный упрямец А-Цзин».
Уголки рта Фань Чжо нервно подергивались, он поспешно повернулся, чтобы посмотреть на Цзюнь У Се.
Но Цзюнь У Се только слегка помрачнела и, нахмурившись, опустила голову, никто не знал, о чем она сейчас думала.
На кухне Цзюнь У Яо окинул взглядом кучу свежих зеленых овощей и различных видов мяса. Улыбка на его неправдоподобно красивом лице ни капельки не уменьшилась, но стоило ему поднять рукой огромный кочан капусты, как в комнату с пронзительным криком ворвалась тень!
— Господин! Не делайте этого! Не-е-ет!!! — одетый во все черное человек, похожий на Е Ша, внезапно опустился на колени перед Цзюнь У Яо, на его лице был написан полнейший шок, а его черные как смоль глаза, не отрывались от большого кочана капусты в руке Цзюнь У Яо, как будто капуста бессовестно оскорбила его.
— А? — Цзюнь У Яо поднял глаза и посмотрел на ворвавшегося человека.
— Мы никогда не позволим нашему благородному господину осквернить свои руки такой черной работой! — человек словно плакался и жаловался, глядя на Цзюнь У Яо, чувствуя оскорбление и унижение от того, что его господину пришлось коснуться сырого и неприготовленного кочана капусты.
— Почему бы и нет? — приподняв бровь, спросил Цзюнь У Яо.
— Я прошу господина пересмотреть это решение! — человек попросил и умолял, ударяясь головой об пол, как будто в следующий момент небо должно было обрушиться.
— Е Мэй, тебе действительно стоит кое-чему поучиться у Е Ша, — Цзюнь У Яо перевел взгляд на Е Ша, который внезапно появился в дверях.
В следующий миг Е Ша резко приблизился и опустился на колени перед Цзюнь У Яо.
— Я прошу господина пересмотреть это решение.
Глаза Цзюнь У Яо прищурились, внезапно он подумал, что это было как-то скучно.
— Тогда сами сделайте это, — бросив то, что держал в руках, и Цзюнь У Яо мгновенно исчез.
Удостоверившись, что Цзюнь У Яо ушел, Е Мэй и Е Ша наконец-то смогли вздохнуть с облегчением, их лица выглядели так, словно только что с их плеч свалилось огромное бремя.
Если бы они позволили своему господину испачкать всем этим руки, им бы пришлось совершить самоубийство за свое преступление!
Темному Императору, который властвовал над всеми под Небесами, не пристало осквернять себя такими делами. Они не допустят, чтобы их господина так унизили!
Пока они размышляли об этом и рассуждали о своем бесконечно всемогущем господине, их руки начали работать над лежащими перед ними продуктами.
Двое крупных высоких мужчин с холодными и решительными выражениями на лицах приступили к своему падению на крошечной кухне, даже не осознавая, насколько неуместно они там выглядели.
Е Ша стоял перед разделочной доской, уставившись на неуклюжий и громоздкий нож, прежде чем перевести взгляд на трепыхавшегося на разделочной доске карпа.
В следующий миг он вытащил мерцающий кинжал, висевший у него на поясе, и в воздухе промелькнули перекрещивающиеся вспышки! Карп был идеально вычищен, разрезан и выпотрошен! Е Ша держал в руке чистый рыбий скелет, затем, отбросив в сторону, быстро избавился от него.
Два кинжала Е Мэя взлетели в воздух, и все хрустящие и свежие овощи в мгновение ока оказались нарезаны на маленькие кусочки совершенно одинакового размера.
Однако…
На протяжении всего процесса лица обоих мужчин оставались холодными и невозмутимыми, от одного взгляда в их глаза пробирал холодок. Казалось, что они не обед готовят, а совершают убийство.
