В голове у Фань Цзиня все смешалось, когда он смотрел на мирно спящего Фань Чжо. Клан Цин Юнь исчез, а болезнь Фань Чжо все ухудшалась. Отец пригласил сюда лучших врачей, но и они не смогли вылечить Фань Чжо. Если все продолжится в том же духе…
Фань Цзинь крепко стиснул свои кулаки. Он проверил состояние брата и, когда увидел, что Фань Чжо все еще крепко спит, быстро поднялся и направился к кабинету директора Академии Западного Ветра.
Стоя перед дверью, Фань Цзинь уже собирался постучать, когда услышал голос А-Цзина:
— Уважаемый директор, пожалуйста, немедленно отправляйтесь к молодому господину. Если мы позволим Цзюнь Се продолжать мучить молодого господина, я боюсь, он…
Сердце Фань Цзиня упало, и он ударом ноги с грохотом распахнул дверь.
— А-Цзин! Кто позволил тебе прийти сюда и нести эту чушь?! — Фань Цзинь сердито уставился на А-Цзина, который с покрасневшими глазами стоял в кабинете. Он не ожидал, что А-Цзин на самом деле заявится со своими небылицами прямо к его отцу сразу после того, как он его отругает.
— Ста… старший молодой господин… — А-Цзин тоже не ожидал увидеть здесь Фань Цзиня, и его лицо исказилось от паники.
У сидевшего за столом пожилого человека были черные с проседью на висках волосы, а на лице было доброе и любезное выражение. Когда он увидел, как Фань Цзинь с грохотом ворвался в дверь, на его лице отразилось удивление.
— Что привело тебя сюда, сынок? — мягко спросил директор Академии Западного Ветра Фань Ци. Он был отцом Фань Цзиня и Фань Чжо и обладал наивысшей властью в Академии Западного Ветра.
— Отец, пожалуйста, не верь ни единому слову А-Цзина. Я знаю Цзюнь Се лучше, чем А-Цзин, и он определенно не такой человек, каким изобразил его А-Цзин, — Фань Цзинь уже и без того испытывал смущение, а теперь в глубине души упрекал А-Цзина за то, что тот все так ему усложнил. Фань Цзинь как раз размышлял о том, как ему убедить Фань Ци доверить Цзюнь Се лечение Фань Чжо, когда наткнулся на то, как А-Цзин злобно порочит имя Цзюнь Се.
Если бы не непоколебимая преданность А-Цзина Фань Чжо, которую он проявлял все эти годы, то Фань Цзинь просто поддался бы своей ярости и прибил бы прямо на месте этого упрямого дурака, избавив себя от постоянной помехи.
— Старший молодой господин! Не будьте околдованы этим Цзюнь Се! Разве вы не знаете, какие слухи ходят о вас в академии из-за него? Цзюнь Се раньше не был знаком с господами, и, именно благодаря доброте старшего молодого господина, Фань Чжо согласился принять Цзюнь Се. Но вместо благодарности Цзюнь Се опорочил имя нашего старшего молодого господина и навредил его выдающейся репутации. Если бы он действительно был таким великим человеком, то его бы не изгнали и он не оказался на факультете духа зверя. Вместо того, чтобы ходить на занятия, Цзюнь Се бесстыдно оставался рядом с молодым господином, хотя должен был понимать, что, поступая так, ставит под удар репутацию старшего молодого господина. Цзюнь Се явно использует в своих интересах доброту моих хозяев! — воскликнул А-Цзин, желая разбудить Фань Цзиня и заставить его взглянуть правде в глаза.
Если бы все это касалось только Фань Цзиня, он еще мог бы не обращать внимания на происходящее. Но когда когти Цзюнь Се распростерлись и над Фань Чжо, А-Цзин больше не мог держать все в себе.
— Это — чистая клевета! Маленький Се никогда не поступит так, как ты говоришь! Что ему делать на факультете духа зверя? Позволять остальным ученикам издеваться над собой?! — Фань Цзинь уставился на А-Цзина широко распахнутыми от ярости глазами.
А-Цзин сжался. Но когда вспомнил, что Цзюнь Се по-прежнему остается в бамбуковой роще, снова собрался с духом.
— Почему другие ученики выбрали именно его? Все потому, что он совершил множество подлых поступков! Если он испытывал угрызения совести, то должен был просто извиниться. Но вместо этого он спрятался под крылом старшего молодого господина и ни словом не обмолвился о совершенных им проступках. Вот какой он хитрец!
А-Цзин просто сводил Фань Цзиня с ума. Фань Цзинь всегда полагал, что хотя А-Цзин не слишком умен, у него нет никаких других отрицательных черт. Но он только что обнаружил еще одну неприятную черту характера у А-Цзина. А-Цзин слышал только то, что хотел услышать, и верил лишь в то, во что хотел верить, и это стало настоящим испытанием для остатков его терпения.
— Он-то хитрец? Если он действительно такой коварный, как ты говоришь, зачем ему было спасать жизнь маленькому Чжо?! — Фань Цзинь уже кричал.
