И старшая Нин, и Гу Ли Шэн придавали Ли Цзы Му большое значение, и это заставляло Инь Яня к нему ревновать. И когда он увидел, как ужасно и неуклюже справляется Ли Цзы Му со своими повседневными обязанностями, юноша просто не мог не улыбаться от радости.
Ли Цзы Му оказался обычным глупцом, который никогда ничего не достигнет.
— Как же так вышло? — нахмурившись, спросила старшая Нин. Все шло совсем не так, как она планировала.
Прошлые две недели она относилась к Ли Цзы Му с добротой, поскольку собиралась сделать его своим союзником. Но если его потенциал совершенно не оправдает ее ожиданий, то все ее усилия окажутся потрачены впустую.
— Понаблюдай за ним еще две недели. Если ситуация не улучшится, дай мне знать. Я собиралась попросить, чтобы мой отец передал мне наставничество над Ли Цзы Му, но если он окажется совершенно бесполезным, тогда мне незачем связываться с таким слабаком, — недовольно пожаловалась старшая Нин. Все старшие могли принять под свою опеку до двух младших учеников, и она уже отдала одно место Инь Яню. Она думала взять еще Ли Цзы Му, но, похоже, ей придется еще раз пересмотреть это решение.
— Можете не сомневаться, старшая Нин. Я не сведу глаз с успехов Ли Цзы Му, — ответил Инь Янь с опущенной головой, чтобы скрыть играющую на его губах злую улыбку.
Старшая Нин, чувствуя легкое раздражение, только махнула ее рукой.
***
Время шло, дни пролетали, Цзюнь У Се уже целый месяц оставалась в маленькой хижине среди необычной бамбуковой рощи. За прошедший месяц слухи в Академии Западного Ветра не заглохли со временем, а вместо этого наоборот усилились, и только Цзюнь У Се не знала об этом.
После целого месяца исследований Цзюнь У Се наконец удалось определить, в чем заключалась проблема техники исцеления духа, а именно в преобразовании духовной силы. Техника исцеления духа Гу Ли Шэна просто преобразовывала духовную силу в энергию духа, которая должна была исцелить поврежденный кольцевой дух. Но Цзюнь У Се обнаружила, что вместо этого можно было непосредственно применить энергию, даже без преобразования духовной силы. Хотя скорость исцеления была медленнее, зато это полностью устранило главный недостаток техники Гу Ли Шэна — чрезмерные потери духовной силы.
Цзюнь У Се испытала свою теорию на Снежном Лотосе и обнаружила, что за последние несколько дней его жизненная сила укреплялась все больше и больше. Его увядшие лепестки теперь стали плотными и пышными, как и прежде, и Цзюнь У Се отчетливо чувствовала знакомую духовную энергию, исходящую от Снежного Лотоса.
По ее предположениям, еще через две недели Снежный Лотос должен будет полностью восстановиться.
В тот день, когда Цзюнь У Се закончила исцеление Снежного Лотоса, ей в голову пришла другая идея. За последний месяц, проведенный ею в бамбуковой роще, она очень редко выходила из своей комнаты, но все равно продолжала молча наблюдать за состоянием здоровья Фань Чжо. Как и гласили слухи, слабое тело Фань Чжо едва могло поддерживать в себе жизнь, а количество принимаемых им ежедневно эликсиров превышало количество пищи, которую он съедал. Хотя все это принудительно поддерживало его тело, чтобы хоть ненадолго продлить ему жизнь, но лекарства и эликсиры все равно являлись своего рода наркотиками, которые в свою очередь отравляли его тело. Множество эликсиров, которые он глотал ежедневно, тоже должны были наносить определенный ущерб его телу.
Поначалу их отрицательные эффекты были незаметны, но когда они накопятся со временем, то превратят тело Фань Чжо в пустую оболочку.
Цзюнь У Се подошла к маленькой хижине Фань Чжо и остановилась перед плотно запертой дверью. Она как раз собиралась поднять руку и постучать, когда изнутри раздался голос А-Цзина:
— Молодой господин, Цзюнь Се, о котором ходят слухи в академии, это тот самый молодой господин Цзюнь, который остановился здесь с нами? Вы не знаете, но все кругом проклинают старшего господина, и все из-за него…
— А-Цзин, что ты хочешь сказать? — сразу после этого спросил голос Фань Чжо.
А-Цзин рассказал Фань Чжо все, что он слышал о Цзюнь Се со дня его зачисления и до настоящего времени, и при этом тон его голоса был окрашен упреком.
— Разве мог старший господин завести себе любимчика и подружиться с таким человеком? Старший господин самый лучший и справедливый человек под небесами. Я никогда не видел, чтобы молодой господин Цзюнь совершал такие подлые поступки. Неудивительно, что он вообще не посещает занятия в академии. Должно быть, потому что вызвал столько споров, он и не смог там оставаться.
